Маранта

Проклятье! Во всей конюшне не нашлось хоть сколько-нибудь захудалого седла! Маранте пришлось ограничиться толстой попоной и верёвочной уздечкой, составившей всю нехитрую упряжь недоумевающего жеребца. Проделав в течение минуты эти приготовления, воительница вскочила на коня верхом и, поскольку пришпорить его было нечем, хлопнула ножнами по мощному крупу! Жеребец снялся с места с похвальной для тяжеловоза резвостью. Женщине пришлось положиться лишь на удачу, да на силу собственных ног. Для верности она вцепилась в гриву, пригнулась пониже к холке коня и ещё раз "огуляла" его ножнами. В таком виде они проскочили ворота и помчались навстречу варварской кавалькаде, бывшей уже совсем близко.

Пейзаж слева и справа размазался перед глазами Маранты, кровь застучала в висках и, как назло, сознание стала заволакивать серая хмарь, иногда сменяющаяся цветными кругами.

"Эх, только бы не грохнуться! Вот сейчас хлопнусь на землю и погублю и себя, и Зига, и Порфирия, и Альмери с девочками!"

Расчёт воительницы был прост: чтобы спасти всех, нужно увести варваров, как можно дальше от форта. Причём сделать это надо шумно, так, чтобы в форте услышали, выглянули наружу и поняли – необходимо уходить в лес!

В том, что варвары увяжутся за ней, позабыв всё на свете, Маранта не сомневалась. Они, прежде всего, были охотниками, и вид убегающей добычи будил в них такой инстинкт преследования, что остановить их было невозможно!

Оставалось полагаться на благоразумие Альмери. Зиг ещё может, очертя голову, полететь в драку, Порфирий не будет способен что-либо соображать ещё несколько часов, но мать, прошедшая огни и воды, конечно, прежде всего, сделает всё, что возможно для спасения своих детей, а вместе с ними может, прихватит и двух мужиков, если тем повезет, конечно! Варвары в чужой лес не сунутся, это не в их манере. Хоть места, где они проживают и покрыты лесами погуще этого, но для разбоя эти конники предпочитают простор, где лошадям легче развернуться.

Маранта не была уверена, что всё сложится именно так, как ей хотелось бы, но менять план на ходу было уже невозможно – передовые всадники быстро приближались, увеличиваясь в размерах. Уже можно было различить их удивлённые лица и детали вычурно расшитых костюмов. А впереди отряда выделялся особо рослый рыжебородый мужлан в конической шапке, подбитой мехом выдры, с чертами лица, будто вырезанными из камня.

На его физиономии не было удивления, он пристально разглядывал приближающуюся всадницу, сощурив при этом глаза, так, что они превратились в две узкие щёлочки, между тем, как его руки, привычным движением извлекли лук из колчана и уже наложили стрелу на тетиву. И всё же любопытство заставило его помедлить с выстрелом, и это стоило ему жизни – подлетевшая почти вплотную, Маранта внезапно вскинула карабин Зига и выстрелила в упор! Голова предводителя всадников отскочила, словно срубленная сабельным ударом. Тело ещё пару секунд сидело в седле, а потом грузно сползло на землю, бесформенным окровавленным мешком.

Между тем, лихая наездница проскочила мимо всей кавалькады, постоянно стреляя наугад, пока патроны в её оружии не кончились. У Маранты не было под рукой запасного магазина, да и сменить его на полном скаку было бы совершенно невозможно. Поэтому она закинула опустошённое ружьё себе за спину и снова "подзадорила" жеребца.

Замешательство в рядах конников, вызванное внезапным нападением, длилось совсем недолго. Как и предполагала Маранта, вся кавалькада немедленно ринулась за ней в погоню, свистя, гикая и стреляя из луков на всём скаку. Девушке вовсе не хотелось поймать ещё одну стрелу в спину, и потому она заставляла своего коня постоянно отклоняться то к одной, то к другой обочине, а это неизбежно снижало его скорость.

Впрочем, жеребчик привыкший возить тяжелогружёные телеги и так заметно уступал своим преследователям в скорости. Его всадница понимала, что их вот-вот догонят и лихорадочно соображала, что же ей делать дальше?!

Тук! Тук-тук!

Эти звуки, сопровождаемые ощутительными толчками, раздались у неё за спиной, и девушка поняла, что это стрелы, попавшие в болтающийся за сзади тяжёлый карабин, который, благодаря своим конструктивным особенностям был на её счастье "разлапистым" и мог служить щитом. Но так долго продолжаться не могло, рано или поздно стрелы найдут цель и тогда…

Маранта не стала размышлять, что будет тогда, и заставила своего коня резко свернуть с дороги. Её преследователи, оказывается, были так близко, что кавалькада наполовину проскочила место поворота, прежде чем всадники смогли развернуть своих коней. Это дало Маранте небольшую фору, но теперь под ногами её жеребца была не утоптанная земля сельского тракта, а зеленеющий луг с предательски мягкой почвой. Не привыкший бегать по такой поверхности, жеребец пошёл медленней и даже пару раз споткнулся.

Лошади варваров, напротив совершенно не заметили разницы у себя под копытами, и Маранта опять услышала их храп за спиной. Она с надеждой посмотрела в сторону реденького перелеска, видневшегося за лугом, но достичь его раньше столкновения с варварами было, скорее всего, невозможно!

Вдруг её конь издал резкий странный звук и припустил так, что всаднице пришлось изо всех сил вцепиться в его гриву! Обернувшись назад, Маранта увидела, что из крупа жеребца торчит пара стрел! Кто-то из варваров оказал ей неожиданную услугу и теперь перелесок приближался с изрядной скоростью, а кавалькада преследователей стала отставать. Но ещё Маранта увидела, как от основной массы отделился один всадник, который был, по-видимому, быстрее и искуснее остальных.

Вероятно, это был лидер номер два, стремящийся занять главенствующее место после гибели первого. Он был очень похож на того, кому воительница только что отстрелила голову. И он её нагонял, размахивая при этом над головой верёвочной петлей. Если она даст накинуть на себя аркан, то это будет всё! Счёт времени пошёл на секунды, а значит, думать было некогда.

Не зная, правильно ли она поступает или нет, Маранта сняла со спины карабин Зига и бросила его наугад под ноги лошади своего преследователя. Глядеть назад было некогда, но женщина услышала, как за её спиной раздался истошный вопль и звук падения! Затем такие же крики повторились вновь. Наверное, сшибленный ею варвар попал под копыта лошадей своих товарищей и через него навернулись ещё несколько всадников! Что ж, маленькая, но всё же победа!

Но вот он вожделенный перелесок! Не успев обрадоваться, Маранта поняла, что ошибалась – это был не перелесок, а узенькая полоска деревьев… на краю оврага!.. Свернуть в сторону было уже невозможно. Задние копыта жеребца в последний раз коснулись земли, и он взмыл в воздух!

Маранта почувствовала, как спина коня уходит из-под неё, а она сама парит в свободном падении, словно обретя крылья! Она не видела, как с высокого обрыва посыпались вниз варвары, она лишь услышала их крики и истошное ржание лошадей, но не обратила на это никакого внимания. Она видела только бескрайнее темнеющее небо с алой полосой на далёком горизонте и слышала лишь свист ветра. Женщина вдруг ощутила себя птицей и раскинула руки, подставив ладони холодным воздушным потокам!

Глава 49. Под землёй

Это был уже пятый подземный зал и он, как все остальные, был не похож на предыдущие. Каждый из таких залов выполненных в своём, неповторимом стиле, имел по четыре выхода в туннели и по два на поверхность. Но во всех пяти выходы наружу были завалены. По-видимому, их взорвали специально, чтобы перекрыть доступ в эти подземные залы и туннели.

Золас мельком взглянул на роскошную мозаику, покрывающую потолок и устало присел на пыльную каменную скамью. Ещё пара таких переходов и его ноги отвалятся! На предыдущей станции, (да, теперь он знал, что подземные залы являлись станциями для сцепок из металлических повозок похожих на огромные сундуки с окнами), он попробовал поспать на такой вот скамье, сохранившей деревянное покрытие. Попробовал, но не смог.

Стоило ему закрыть глаза, как ряд навязчивых образов возник перед ними. То это были монстры всех видов и размеров, то Маранта, падающая в объятья Зига со стрелой в спине, то мертвецы, выходящие из своих повозок и идущие к нему с тихим шорохом.

Он прекрасно понимал, что шорох издавали крысы, которых здесь было множество, а мертвецы, давно превратившиеся в скелеты, спокойно сидели в своих повозках, ставших для них саркофагами, и поднять их не могло никакое чудо. Он это понимал, но заснуть не мог, несмотря на смертельную усталость. Сцепки из повозок он встречал ещё дважды и в обоих случаях видел в них одну и ту же картину – ряды сидящих на скамьях и лежащих на полу скелетов. Несколько раз он натыкался на такие же останки, распростёршиеся на мраморных плитах залов, а один раз нашёл необычно одетый скелет в туннеле. Этот был в комбинезоне и странном шлеме со встроенным фонарём во лбу. Рядом с ним валялась сумка с инструментами, и Золас понял, что перед ним рабочий, застигнутый смертью во время выполнения, какого-то ремонта. Что ж, его сумка, хоть и была увесистой, оказалась ценной находкой, ведь инструменты могли пригодиться, если найдётся путь наверх. К тому же в сумке нашлось несколько промасленных тряпок сгодившихся для факела.

Итак, это была пятая станция, и она тоже не имела выхода на поверхность. Золас пристроил факел рядом с собой и, чтобы чем-то заняться, разложил на скамье своё имущество. Кстати, теперь у него была крепкая сумка, прекрасно сохранившаяся, несмотря на прошедшее время, с несколькими отделениями в которой кроме инструментов могло много ещё чего поместиться. А это значило, что туда стоило переложить драгоценности из простреленной насквозь сумки короля, которую он прихватил с собой из его покоев.

Этим он и занялся, черпая пригоршнями драгоценные камни и золотые изделия. Вдруг его рука наткнулась на что-то более крупное, чем прочие побрякушки. Этот предмет сначала показался ему блюдцем, но Золас тут же сообразил, что держит в руках небольшой настольный портрет. Он вгляделся в изображение, дрожащее в неровном свете факела и… даже рот разинул от удивления! Перед ним был портрет улыбающейся женщины с распущенными волосами, одетой в лёгкую кольчугу со сверкающей каменьями застёжкой на груди. (Маранта?!) Так вот, как относился Лоргин к той, кого ласково называл "дочкой"! Раз король хранил этот портрет вместе с драгоценностями в тайнике, то для него это тоже была драгоценность. Почему? Неужели из-за их давней мимолётной связи?

Золас знал об этом её приключении, Маранта всё рассказала, но ни он, ни она не придавали большого значения такому эпизоду из прошлой жизни. А вот Лоргин, по-видимому, совсем по другому к этому относился.

Золас долго смотрел на портрет той, с кем был совсем недавно так близко. Он не знал, жива ли она теперь? Врядли. Но в любом случае им не суждено увидеться скоро.

Помедлив ещё немного, он вздохнул, потом завернул портрет, в лоскут, оторванный от подкладки своей куртки, и положил в недавно приобретённую сумку. Сейчас надо было думать, как выйти отсюда, а ещё надо было позаботиться о еде, иначе для дальнейших поисков просто не хватит сил.

Золас достал один из своих револьверов, но покачав головой, сунул его обратно в кобуру. Оленебой тоже не годился для такой охоты. Поозиравшись по сторонам, он вскоре нашёл то, что ему было нужно – осколок штукатурки размером чуть поменьше его собственного кулака. Золас критически осмотрел этот снаряд, подкинул его несколько раз, прикидывая вес, а затем поднял факел повыше и стал оглядываться в поисках крыс.

Глава 50. Железный монстр

Напрасно Галль думал, что предыдущий пулемёт был тяжёлым. По сравнению с тем чудовищем, которое нашлось в четвёртой башне, тот, что был в третьей, казался пушинкой.

Мало того, что, даже сняв эту железку со станка, они вдвоём едва могли приподнять его за кончик ствола, так этого стального монстра надо было ещё пронести через нагромождение ящиков с патронами, а затем спустить по винтовой лестнице метров на тридцать вниз. Промучившись часа полтора, они окончательно выбились из сил, и Галль уже надеялся, что Диана бросит это занятие, но мечтам его не суждено было сбыться.

– Будем выносить по частям! – заявила девушка, которая, похоже, не умела сдаваться.

Сердце у парня упало, но вскоре он сообразил, что получил фору в виде длительного отдыха. Какими бы глубокими познаниями в оружии не обладала его подруга, она не могла знать всего, и разбор древнего устройства занял почти сутки, за которые мальчик, измотанный за последние дни, смог, наконец, выспаться.

Когда две недели назад Диана пришла в себя, то была крайне удивлена, что осталась жива, затем сорвалась с места "мстить за короля", и только, когда Галль, без особых усилий, уложил её обратно в постель, смирилась и, покраснев до корней волос, поблагодарила его за спасение. Она была лапочкой и паинькой ровно три дня. На четвёртый, задремавший Галль, увидел её бегающей по комнате и собирающей вещи.

– Мы должны позаботиться о королевском имуществе! – Был ответ на его робкий вопрос – "Что случилось?".

"Королевским имуществом" оказалось невиданное оружие, установленное в башнях города и боеприпасы в тяжеленных ящиках, сложенные там же. Диана объяснила своему верному ученику, что это такое и даже показала, как это работает.

После нескольких очередей выпущенных по безобидным кустам, росшим в пределах видимости первой башни, (они были скошены буквально под корень), полуоглохший парень задал вполне резонный вопрос – почему же это оружие, способное остановить любое вражеское войско, молчало во время нападения монстров? На это воинственная девица не нашла, что ответить, а только неопределённо буркнула, что-то вроде: "Приказы короля не обсуждаются!"

На этом они и порешили. Но с того момента началась настоящая каторга для бедняги Галля. Первые два "пулемёта", (именно так называла Диана эти чудовищные устройства), было унести совсем несложно. Сложно было их отвинтить от систем, позволяющих поворачивать эти орудия смерти, передвигая их от одной до другой бойницы внутри башни. На первые два ушло два дня, по одному на каждый, но настоящий кошмар случился, когда они демонтировали третий пулемёт.

Это заняло четыре дня, во время которых Диана дважды теряла сознание. Галль делал ей перевязки, туго стягивал вскрывшиеся раны, пробовал уговаривать обождать с их работой, но ничего не помогало, и тогда он понял, что девушка успокоится только тогда, когда все пулемёты будут сложены в кузове специальной повозки, которую они извлекли из тайника, разрушив стену какого-то склада на окраине города.

Похоже, эту повозку приберегал для себя кто-то важный. По крайней мере, Диана отказалась объяснять, откуда она узнала о её существовании.

Сказать, что повозка была странная, значило ничего не сказать. То, что она двигалась без помощи лошадей, было, конечно удивительно, но это не было новостью – Галль слышал о таких вещах в старинных сказках. Удивительно было то, что эта повозка была… пьяницей! Она пила спирт, который нашёлся в канистрах здесь же в тайнике, где она была замурована, по-видимому, уже несколько лет.

Диана объяснила, что внутри у этой повозки такое же устройство, какое давало во дворце свет. Галль не слишком много понял из того, что она говорила, но, вспомнив канистры, которые они недавно подожгли, поёжился и поглядел на жутковатое сооружение с неподдельным страхом. Однако спорить с подружкой он не стал, и теперь они методично складывали в кузов повозки всё, что было необходимо для "мести за короля" или являлось его собственностью.

В общем, третий пулемёт был самым тяжёлым из тех, которые Галль смог отнести туда в одиночку. А вот четвёртый оказался не по зубам им обоим. Для его разбора на части мальчик был не нужен, эту головоломку Диана решила разгадать сама, вот потому он и сумел славно выспаться, пока она колдовала над смертоносной машиной. Было яркое солнечное утро, когда чумазая, сильно уставшая, но по-детски счастливая девушка, разбудила его и объявила:

– Всё! Теперь можем отнести его вниз и будем снимать остальные!

Насчёт – "отнести вниз", кучу замысловатых железок, парень сразу согласился, но "снимать остальные" отказался наотрез до тех пор, пока его подруга не выспится. Она проспала ровно пять часов, после чего они пошли в пятую башню.

К радости Галля, пулемёт, который они там нашли, оказался небольшим и относительно лёгким. То же было и в шестой башне. С обеими они управились за день, после чего оба упали на свои кровати измотанные, но с осознанием выполненного долга.

Наутро они посетили седьмую и восьмую, (последнюю), башню города, но… ничего там не обнаружили. Точнее в обеих нашлись весьма исправные баллисты, но пулемётов там не было.

По-видимому, на тех шести, заканчивалась боевая мощь, приберегаемая Лоргиным про запас. Баллисты Диана трогать не стала, (к вящему удовольствию Галля), и скомандовала отъезд!

Тут обнаружилась одна закавыка – повозка отказывалась двигаться. Девушка засучила рукава, и собралась было влезть внутрь, но её верный почитатель встал на дороге, скрестив руки, и в ультимативной форме заявил, что не даст ей ничего сделать, пока она не отдохнёт, хотя бы сутки. На его удивление бойцовая девица согласилась без спора, и они провели хороший день и вечер, сидя у камина за большой миской похлёбки из крыс и рассказывая друг другу истории из своей жизни.

Но когда наступил рассвет следующего дня, Диана была на ногах с первыми лучами солнца и уже вовсю копалась во внутренностях самоходной повозки. К полудню чудовищное устройство издало грозный рык и, важно пукнув, облаком чёрного дыма, заурчало, словно громадный кот-переросток. Машина заработала!

Галль не показал вида, как ему страшно, когда он влезал внутрь этого железного сундука. Ему и до этого было не по себе, а теперь, когда монстр на толстых колёсах и с двумя фонарями спереди, которые неприятно напоминали глаза, вдруг подал признаки жизни, душа парня ушла в пятки, и ему стоило немалых усилий, чтобы не опозориться пред подружкой. Впрочем, Диана прекрасно понимала его состояние, но старательно прятала ухмылку, не желая обидеть друга, который не был виноват в своей неопытности.

Итак, в путь!

Легко было сказать: "поехали!", да нелегко сделать. Несмотря на всю свою осведомлённость, девушка управлять сложной машиной не умела, и первое, что они сделали, это разнесли в щепки небольшой сарай вместе с пустующей собачьей будкой.

Следующая попытка привела к тому, что машина резко прыгнула вперёд и влево, превратив в месиво палисадник перед полуразрушенным домом, потом снова метнулась вправо, угодила передним колесом в канаву и, перекосившись на один бок, заглохла.

Остаток дня ушёл на то, чтобы с помощью премудрых тросов подсоединённых к самой машине, вытащить её оттуда и снова поставить на дорогу. Пока они это делали, Галль не проронил ни слова, и даже старался не смотреть в лицо своей подружки. Диана работала, плотно сжав губы, было видно, что она еле сдерживается, но чем это кончится, вспышкой гнева или слезами, было пока неясно. Наконец, машина встала посреди дороги с гордым, неприступным видом, и было в этом что-то издевательское.

Уже всё было готово для следующей попытки, но Диана почему-то медлила. Галль даже подумал, что она решила отложить дальнейшие эксперименты на следующий день, но девушка была настроена отъехать сегодня, и он не решился её уговаривать пойти отдыхать. Наконец, она глубоко вздохнула и полезла в кабину.

– Дай мне попробовать! – Услышал мальчик свой голос и сам не поверил тому, что сказал.

Девушка замерла с одной ногой стоящей на земле, а с другой на широкой подножке повозки. Медленно она повернула к нему голову и от её взгляда душа парня съёжилась и поспешила в убежище, расположенное, как известно, в пятках.

– Но ведь ты же не умеешь! – проговорила она, и как ни странно, в её голосе прозвучало сомнение.

– А ты мне расскажи, – снова сказал кто-то губами парня, который на сей раз удивился, что голос его не дрожит.

Лицо Дианы приняло задумчивое выражение. Это длилось несколько долгих секунд, в течение которых душа мальчика робко выглянула из убежища и, стараясь не наделать шума, стала занимать предназначенное ей место.

– Ладно, – коротко согласилась девушка и сделала пригласительный жест в кабину повозки.

Галль влез на кресло возницы, в котором сразу утонул. Педали и рычаги управления вместе со странным колесом, маячившим перед носом, были далеко, а сквозь стекло в переднем окне он видел только небо. Парень попробовал сдвинуться вперёд, но, даже поместившись на самом краешке сидения, он едва мог дотянуться до педалей пальцами ног, а руками ухватиться за нижнюю часть колеса.

– Подожди! – сказала девушка и заставила его сесть обратно в глубину кресла.

Она принялась что-то искать и подкручивать под этим креслом, сидя справа от него, потом выбежала на улицу и продолжила свои поиски, стоя перед открытой дверцей повозки. Вдруг кресло приподнялось и одновременно придвинулось поближе к панели с приборами, так, что Галль смог свободно поставить ступни на педали и поудобнее ухватиться за колесо, почти упёршееся в живот. А ещё он увидел сквозь лобовое стекло улицу с разрушенными, обугленными домами и дорогу, ведущую к городским воротам. Странно, но почему-то Диана не догадалась отрегулировать сиденье водителя для себя, хотя они с парнем были примерно одного роста и комплекции.

Проделав все эти манипуляции, девушка захлопнула дверцу, обежала машину вокруг и снова поместилась на сидение справа.

– Смотри! Сначала этот рычаг должен быть в таком положении, – начала она свою инструкцию. – Теперь нажми левой ногой на ту педаль, что слева с краю. Вдави её в пол до конца! Правую ногу поставь на правую педаль. Так, теперь поверни вот этот ключ и потихоньку нажимай на правую педаль. Потихоньку!

Галль проделал всё, что она ему сказала, и его душа снова чуть не спряталась в пятки, так-как машина заворчала и затряслась мелкой дрожью, словно норовистый конь, готовый сорваться в галоп.

– Не отпускай левую педаль, пока я тебе не скажу! – продолжала девушка, которая, по-видимому, знала теорию вождения таких повозок назубок. – Передвинь рычаг влево и вперёд, вот так. Хорошо, теперь плавно отпускай левую педаль и потихоньку нажимай правую!

Машина взревела и вдруг, слегка дёрнувшись, стала двигаться вперёд! Галль видел, как в прошлый раз Диана отчаянно крутила колесо, заставляя повозку поворачивать влево и вправо. Теперь он принялся делать то же самое и вскоре понял, насколько следует изменять положение этого колеса, чтобы машина двигалась ровно. Это было чудо, но они ехали!

– Теперь ещё раз нажми левую педаль и переведи рычаг назад. Отлично! Снова отпусти левую и нажми правую…

Машина покатила быстрее. Сердце мальчика замирало, но не от страха, а от какого-то другого странного чувства. Ему вдруг захотелось ехать ещё быстрее, чтоб ветер свистел и врывался внутрь сквозь открытые окна! На минуту он даже забыл про свою подружку, а когда вспомнил, то с опаской скосил на неё глаза и увидел, что на лице Дианы написана… гордость и ещё что-то, (нежность?). Это было странно и неожиданно, ведь он думал, что она расстроится, увидев его успех, после того, как у неё самой всё так плохо получилось.

– Смотри на дорогу! – крикнула суровая наставница, которая перехватила его взгляд и нахмурилась.

Впрочем, она тут же сменила гнев на милость и продолжила свои объяснения:

– Когда понадобится остановиться, нажмёшь до отказа левую педаль, совсем отпустишь правую и надавишь правой ногой на среднюю. Только запомни, всё это надо делать быстро, но плавно! Не резко!

– Скажи, а тебе совсем, что ли не обидно? – спросил вдруг Галль, снова неожиданно для самого себя.

– Что не обидно?

– Ну, то, что у тебя не получилось, а у меня вроде как…

– А, ты об этом! Понимаешь, мне проще научить тебя, чем справиться самой. Конечно, я сама тоже должна научиться управлять этой штуковиной. Давай сделаем вот что – когда ты освоишь всё так, что сможешь управлять машиной уверенно, мы поменяемся местами, и ты расскажешь мне всё так, как я рассказываю тебе сейчас. Кстати, сбавь скорость перед воротами, а то мы не видим, что за ними. Не хотелось бы врезаться в какую-нибудь брошенную телегу! Так вот, чтобы ехать быстрее…

Глава 51. Сон уставшего человека

Усталость и раны сделали своё – он уснул. Уснул в подсобке одной из станций, (кажется девятой), когда силы были уже на исходе. До сих пор он избегал подсобок, потому что они были, как правило, набиты скелетами, не хуже повозок, застрявших в подземных туннелях. В этой подсобке были всего два скелета, которые он бесцеремонно столкнул со стульев, а потом просто вымел наружу с помощью найденной здесь же метлы. После этого он без сил рухнул на одну из, стоявших там же, лавок и провалился в глубокий и долгий сон.