скачать книгу бесплатно
Стэнли Норт уехал, пообещав к осени вернуться и забрать ее с собой.
Адель улыбнулась и задернула шторы, спрятавшись от яркого солнца. Конечно, она с легкостью покинет Арлингтон – несмотря на новый дом и гобеленовое панно. Она сумеет начать новую жизнь в другом месте, где ее ждет настоящее богатство и оглушительный успех. Вопрос с колледжем должен решиться легко, благо теперь Адель в состоянии сама оплачивать обучение, а после можно будет подумать о преподавательской карьере… Если не сложится карьера писательская.
Адель тряхнула головой, отгоняя подобные мысли. Как это – не сложится? Судьба подарила ей уникальный шанс, и она сделает все, чтобы им воспользоваться. А когда приедет Стэнли…
Глухо зазвучала мелодия мобильного телефона, который Адель со злости на будильник засунула на самое дно своей сумки. Поначалу мисс Пристли решила игнорировать вызов, справедливо полагая, что заслужила спокойный выходной день. Но мелодия не утихала, и наконец терпение звонившего было вознаграждено:
– Алло?
– Привет, Адель! – раздался голос. – Как поживаешь?
Номер был незнакомым, и она ответила пространно:
– Неплохо… А ты?
– Я? Я очень хорошо! Как Стэнли?
– О, Найджел! Я тебя не узнала, – призналась она и кокетливо рассмеялась, соображая, с чего это Коллинз о ней вспомнил. – Со Стэнли все в порядке. Он в Нью-Йорке. Позвони ему, если у тебя какое-то дело…
– Нет-нет, дело у меня к тебе, – поспешно возразил Найджел. – Знаешь, я тут подумал… В последнее время я вижу тебя только на фотографиях и по телевизору, который обычно не смотрю, и… Мне нужно… точнее, очень хочется сообщить тебе кое-что важное, но лично, а я не знаю, как лучше… Может быть, встретимся в каком-нибудь кафе?
Адель бросила взгляд в висевшее на стене зеркало, поправила волосы и задумалась. В кафе идти совершенно не хотелось: в этакий зной до позднего вечера из дому лучше не высовываться. Но ее разбирало любопытство: о чем таком сверхважном хочет рассказать ей Найджел, если решился позвонить и пригласить? Может, что-то о Стэнли? Что-то, ей не известное? Упускать возможность пополнить свой багаж знаний о будущем муже было бы глупо и опрометчиво.
– Мне кажется, Найджел, – произнесла она, слегка понизив голос, – что ты еще не бывал в моем новом доме. Скажу по секрету: я сама только вчера переехала. – Она снова рассмеялась, искренне посчитав свою шутку удачной. – Не желаешь ли нанести мне визит? Здесь нам будет гораздо комфортнее, чем в душном кафе.
В трубке царила напряженная тишина. Адель нахмурилась.
– Найджел?
– Да… Это так неожиданно! Ведь я как раз хотел… – И он снова умолк.
– Так ты придешь или нет?
В ее голосе зазвенело раздражение, и Найджел поспешил ответить:
– Да-да, конечно, приду! Просто я хотел тебе сказать…
– Вот увидимся и поговорим. До встречи! – Она отключила связь и глубоко вздохнула.
Адель знала Найджела Коллинза с раннего детства: их родители жили по соседству. Знала она и то, что он давно в нее влюблен, и то, что он никогда ей в этом не признается, и то, что ее такое признание только рассмешило бы. А ведь Найджел Коллинз, в сущности, мог считаться хорошей партией: умен, образован, прекрасно воспитан, довольно обеспечен, но… В нем отсутствовало то главное, что так ценила Адель в мужчинах, – сила и воля. Коллинз все время нервничал, трепыхался из-за чего-нибудь, точно старая дева, его волновали вопросы, которые, по мнению Адель, совершенно не имели значения. При виде девушки Найджел улыбался своей робкой, застенчивой улыбкой, и его постоянно смущенный взгляд обычно был направлен на обувь собеседницы. Адель все это раздражало и огорчало одновременно. Ведь, объективно говоря, Коллинз был весьма привлекательным мужчиной: высокий, худощавый, с умным интеллигентным лицом и аккуратными очками на тонком носу. На первый взгляд он не производил впечатления рассеянного ученого, каким являлся на самом деле. И в нем было что-то особое, глубоко скрытое, некий внутренний стержень, придававший его натуре цельность, а взгляду – одухотворенность. Без сомнения, Найджел мог бы понравиться девушке, занимай ее те же вопросы, что и его. Но Адель Пристли не относилась к числу таких девушек, и безнадежно влюбленный в нее Коллинз мучительно завидовал Стэнли Норту.
Когда Найджел услышал приглашение Адель, его охватил восторг, тут же сменившийся смущением. Он-то звонил ей, чтобы попросить о встрече и похвастать своим новым достижением, которое в будущем наверняка прославит его имя на весь мир. Кропотливая исследовательская работа и долгие месяцы упорного труда по изучению результатов многолетних опытов, проводимых его британским коллегой, позволили рядовому техасскому химику Коллинзу создать препарат, который мог совершить переворот в фармацевтике. Найджел хотел наглядно продемонстрировать Адель свое изобретение и попытаться доказать, что достоин ее не меньше, чем пустоголовый красавчик Норт. И вдруг она приглашает его к себе домой! Это ли не знак судьбы?
Вряд ли сама Адель смогла бы вразумительно объяснить свой поступок. Сиюминутные желания, которым она всегда потакала, и на этот раз победили благоразумную сдержанность, которая, в свою очередь, была лишь результатом настойчивого воспитания. На завтра она планировала начать написание нового романа, а сегодняшний день, такой яркий и приветливый, не хотелось проводить одной.
Найджел Коллинз не заставил себя долго ждать. Спустя два часа после разговора с Адель он стоял перед ее дверью и робко нажимал на кнопку звонка.
Хозяйка уже успела позавтракать, прихорошиться и встретила его, сияя свежестью и красотой.
– Я очень рада видеть тебя, Найджел, – радушно произнесла она, когда ее гость расположился в мягком кресле у круглого столика, сервированного фруктами и соком. Другой мебели в гостиной пока не было.
– Признаться, я не ожидал получить от тебя приглашение, – все еще смущаясь, сказал Коллинз. – Я ведь звонил тебе, не смея даже надеяться…
– Ах, да брось ты! – нетерпеливо перебила его Адель. И, почувствовав, что выпад получился слишком резким, добавила более мягко: – Найджел, мы ведь друзья. Оставь ненужное стеснение, будь раскованнее, прошу тебя. Хочешь, я налью тебе соку?
Вместо ответа она увидела лишь благодарно-счастливый взгляд.
Присутствие Адель действовало на Коллинза подобно легкому вину – опьяняло и повышало настроение; излучаемая ею жизненная энергия окутывала его, как облако, отчего он испытывал легкость и напряженность одновременно. Угощая гостя соком, Адель улыбалась ему милой ласковой улыбкой, размышляя при этом, какой черт дернул ее позвать в гости этого зануду. А он прямо-таки расцвел, увидев притворно умиленный, но казавшийся вполне искренним, взгляд Адель.
– Ты хотел мне что-то сообщить? – спросила она.
– Да. Но, может быть, это покажется тебе неинтересным…
– Как ты можешь так говорить, Найджел! – воскликнула Адель с таким возмущением, что Коллинз ощутил острый приступ вины за то, что посмел усомниться в ее жгучей заинтересованности его жизнью.
– Дело, собственно, в том, что вчера ночью я подвел итоги своей работы по методу профессора Добсона, – сообщил Найджел и умолк.
– О! – разочарованно проронила Адель, ожидавшая услышать совсем другое.
Ее собеседник продолжил:
– Если ты помнишь, я рассказывал тебе когда-то, что в последнее время занимаюсь исследованием порошков, приготовленных из экзотических трав, которые собрал Адам Добсон, лондонский химик-биолог, в одной из последних экспедиций по Южной Африке. Я встречался с ним около года назад и получил разрешение на их изучение.
– И что же? – вставила Адель, с трудом сдерживая зевок.
– Я работал день и ночь, изучал состав настоек, производил реакции, добавлял различные ингредиенты. Я хотел получить особенный препарат, состав которого придумал сам на основе теоретических заключений.
– А что за препарат? Лекарство?
– Не совсем… Скорее, нечто вроде наркотика.
– Наркотика? – Внимание Адель мгновенно обострилось.
– Естественно, я сначала запатентую его, опубликую несколько статей… Это открытие распахнет передо мной двери ведущих лабораторий Америки и Европы! У меня появятся деньги на собственную экспедицию, я смогу создать препараты, которые перевернут представления о лечении многих болезней, я стану богат и знаменит, в конце концов!.. – Найджел замолчал, переводя дух.
Адель посмотрела на Коллинза и удивленно приподняла бровь. Сейчас он был почти красив: постоянно бледное лицо окрасилось румянцем, глаза горели, губы тронула мечтательная улыбка… Она решила вернуть его на землю.
– Так что насчет изобретения?
– Мне удалось! – гордо заявил Найджел. – Последние исследования показали, что я приготовил раствор с тем составом и в тех пропорциях, которые должны производить необходимый эффект.
– И в чем он заключается?
– Это сложно объяснить в двух словах, – подумав, ответил Коллинз. – К тому же я ничего не могу утверждать наверняка, ведь препарат еще ни на ком не испытывался. Нужно быть полностью уверенным в его безопасности, прежде чем давать человеку.
– А животным?
– Животные тут не помогут. Это вещество воздействует на мозг, точнее на сознание. По ряду свойств он сродни лизергиновой кислоте, из которой производят ЛСД. Слышала о таком?
– Конечно.
– В мой препарат (кстати, я пока назвал его «Д. К.» – «Добсон – Коллинз») помимо редких, малоизученных тропических трав входят дурман, скополия и белладонна. Это тебе тоже о чем-то говорит?
– Если не ошибаюсь, мази на основе белладонны готовили ведьмы, чтобы летать на Броккен в Вальпургиеву ночь, – улыбнулась Адель.
– Точно, – кивнул Найджел. – И их полеты, если посмотреть на это с научной точки зрения, были не чем иным, как игрой воображения. Подобный эффект оказывает и «Д. К.».
– То есть это обычный галлюциноген? – разочарованно протянула Адель.
– Не совсем. Галлюцинации возникают при нарушении мозговой деятельности вне связи с разумом человека и вне зависимости от его мыслей. Здесь же несколько иначе. Человек, принявший «Д. К.», не будет страдать мозговой дисфункцией, однако он в некотором роде потеряет ощущение времени и пространства и полностью погрузится в себя. В себя, понимаешь? Он начнет жить в собственных мыслях, мечтах, фантазиях. Активное воображение играет ведущую роль и становится реальностью; потеря чувства времени позволяет за пару часов прожить, так сказать, целую жизнь. И в этой ирреальной жизни можно встретить людей, которые давно умерли или еще не родились, увидеть во всех подробностях местность, в которой никогда не бывал, и чувствовать себя органично в любом времени на любой планете – главное, чтобы ранее это было запечатлено воображением или памятью. Действие «Д. К.» направлено на стимулирование работы подсознания, которое проявляет себя через образы. При этом, в зависимости от дозы, человек может как просто погрузиться в сон с длительными и яркими сновидениями, так и бодрствовать – двигаться, разговаривать и вести себя так, как в обычных обстоятельствах. Только видеть окружающий мир он будет не глазами, а воображением, и мыслить не сознанием, а подсознанием.
Слушая это, Адель начинала чувствовать уважение к Коллинзу – скорее даже не к нему самому, а к его знаниям и преданности избранному делу. Однако разговор действительно интересовал ее сильнее, чем требовало простое приличие.
– На мой взгляд, «Д. К.» будет представлять огромную ценность для лечения депрессии, угнетенного состояния, меланхолии и снижения жизненного тонуса, – продолжал Найджел. – Если правильно составить график приема препарата, то он не вызовет зависимости, а поможет человеку иначе воспринимать реальность, раскрасить ее неведомыми прежде красками. Ведь в глубине души, в своем воображении, все мы – красивые, умные и смелые, готовые переживать головокружительные приключения и испытывать неземные чувства. «Д. К.» даст человеку такую возможность, на время погрузив его в другую реальность со всеми вытекающими последствиями.
– А побочные эффекты?
– Адель! – Найджел усмехнулся. – Всё, что я тебе рассказал, – умозаключения, практически они ничем не подтверждены, поэтому я жду не дождусь, когда специальная лаборатория займется исследованием моего препарата и разрешит – или запретит – проводить дальнейшие опыты.
Адель смотрела на Коллинза с нескрываемым интересом.
– Найджел, это же здорово! – воскликнула она. – А какое время длится его действие?
– Точно не знаю. Все зависит от дозы, но в среднем, я думаю, около пяти-шести часов. Хочешь… Впрочем нет, я не имею права.
– Что? Что ты хотел сказать, Найджел?
– Ничего. – Коллинз снова смешался, и в его глазах появилось прежнее растерянное выражение.
Адель разбирало любопытство, но Найджел упорно молчал. Тогда она прибегла к проверенному средству.
Слегка перегнувшись через столик, Адель мягко, нежно, ласкающими движениями провела пальцами по руке Коллинза. Ее ресницы затрепетали, словно от смущения и тайной любви, а влажные губы произнесли тихо и чарующе:
– Найджел… Почему ты от меня что-то скрываешь? Разве я дала повод усомниться в моей преданности и… дружбе?
– Что ты, Адель… Ни в коем случае… – Найджел с трудом выговаривал слова, чувствуя, как она пробирается кончиками пальцев все выше и выше по его руке.
– Так в чем же дело? – Она склонилась еще ниже и, проведя рукой по шее, словно ненароком расстегнула пуговицу на своей тонкой клетчатой рубашке.
– Я захватил с собой этот препарат. После нашей встречи я думаю заехать в лабораторию к доктору Смиту и отдать «Д. К.» на экспертизу.
– Неужели, – проворковала Адель, кротко и очаровательно улыбаясь, – ты не покажешь мне его?
– Я как раз об этом думал, но… В нем нет ничего интересного! – пытался запротестовать Коллинз.
– Найджел!
– Хорошо. Можешь посмотреть.
Он открыл принесенный саквояж и извлек оттуда колбу, наполненную жидкостью ярко-оранжевого цвета. Адель осторожно взяла ее и поднесла к свету.
– Надо же, точно как апельсиновый сок!
Найджел любовался ее фигурой в узких джинсах, четко вырисовывавшейся на фоне окна, а Адель в это время занимали мысли, далекие от сходства жидкости с соком.
«Это сколько же денег можно заработать, если продавать «Д. К.» заинтересованным лицам? Сейчас каждый второй бизнесмен или трудоголик, или ипохондрик – со всеми, как сказал Найджел, вытекающими. Насколько я поняла, «Д. К.» – безопасная и эффективная замена всех наркотиков, вместе взятых, а эффект, похоже, будет таким, от которого никто никогда не откажется. Можно не сомневаться, что за него с радостью выложат кругленькую сумму! Вполне вероятно, в скором времени Найджел получит патент и препарат поступит в аптеки. Я могу заработать только сейчас; потом зарабатывать будет Коллинз».
Она оглянулась, посмотрела на Найджела и натянуто улыбнулась.
«Может, предложить ему сделку? Хотя вряд ли он на это пойдет. Несмотря на честолюбие, Найджел обладает огромным недостатком, из-за которого никогда не будет по-настоящему богат: он честен. Ох уж эти предрассудки!.. Надо бы мне заполучить немножко этого таинственного «Д. К.» и припрятать до поры до времени. А когда станут известны результаты экспертизы, решу, что делать дальше».
Адель подошла к Коллинзу, поставила колбу на стол и обворожительно улыбнулась в ответ на его умиленный взгляд.
– Хочешь, Найджел, я покажу тебе комнаты?
– Конечно! – Любое внимание со стороны Адель трогало его чуть ли не до слез.
Он бодро поднялся, и она повела его в спальню.
Прикрыв дверь, Адель вплотную подошла к Найджелу и заглянула в его глаза.
– Тебе нравится мой альков?
Горячий шепот обжег ему щеку, рука сама, непроизвольно, опустилась на ее талию. Он робко погладил Адель по спине – сначала осторожно, боясь, что она сбросит его руку, а потом, убедившись, что она не отстраняется, осмелел и стал гладить более уверенно.
Адель заметила, как изменилось выражение лица Найджела, как участилось его дыхание, и, грациозно изогнувшись, в один шаг оказалась у края кровати. Коллинз взял ее за запястья, привлек к себе и хотел было поцеловать, но она слегка отклонилась и постаралась изобразить на лице капризную улыбку.
– О, Найджел, не так скоро!.. – смущенно произнесла Адель, хотя ее распирало от желания расхохотаться. – Побудь здесь, я на секундочку… Скоро приду.
Одарив ошеломленного химика ослепительной улыбкой, девушка скрылась за дверью.
Ее никогда особенно не терзали муки совести. Если она чего-то хотела, она это брала, так что ей не приходилось бороться ни с ангелами, ни с демонами. Адель метнулась в кухню, схватила точно такой же стакан матового стекла, как те, из которых они пили сок, и плеснула в него из колбы. Жидкость едва закрыла дно, но большим количеством рисковать было нельзя, иначе Найджел мог заметить. «Главное – иметь образец, – рассудила она. – Потом приготовить можно сколько угодно».
– Адель! – донесся до нее голос. – Тебе чем-нибудь помочь?
«Вот уж не надо!» – испуганно подумала она и осмотрелась.
Спрятать стакан было негде, да и некогда: приближались шаги Коллинза. Тогда Адель поставила стакан за вазу с фруктами и накрыла подвернувшейся под руку пачкой попкорна, затем глубоко вздохнула и медленно вышла из комнаты.
С Найджелом она столкнулась в дверях.
– Я не могу больше ждать, – прерывисто дыша, произнес он. – Я решился. Я признаюсь тебе прямо сейчас – и будь что будет. Адель, я…
– Что, Найджел? – поспешно перебила она его. – Ты хочешь сказать, что заскучал без меня?
Прерванный на полуслове, он растерянно замолчал. А Адель продолжала:
– Дорогой мой, я никогда так чудесно не проводила время. В период написания очередного романа я живу затворницей, посвящая все время работе, а ты сегодня подарил мне много приятных минут благодаря занимательному рассказу о твоих научных изобретениях… – Адель умолкла, осознавая произнесенные глупости и очаровательно улыбаясь. – Словом, я была рада тебя повидать.
