Ночь империи

Как всегда в подобных случаях, дорога обратно в нужное место занимала гораздо больше времени, чем предыдущее бегство из него же, и это дало Самаэлю возможность не только услышать полный рассказ о происходящем, но и как следует на него среагировать. Рассказывал ифрит, принёсший не самые радостные вести, но именно о них ни он, ни Князь так до сих пор и не заикались. Юнец бросил только, мол, принцесса нашлась, «и половина проблемы решена», но именно это заставляло волосы на затылке вставать дыбом.

Раз уж Офра вернулась, проблема должна была решиться полностью.

– Уму непостижимо,– рыкнул тави себе под нос, стараясь поспеть за широким шагом властителя огненных земель.

Последнее казалось задачей трудновыполнимой. Раньше он полагал себя самым размашисто ходящим существом, и предположение это подпитывал собой тот факт, что многим во дворце при необходимости говорить на ходу приходилось делать на один его шаг два, а то и три. Геенна и тут рушила все устои, потому что в какой-то момент Самаэль почувствовал жгучее желание остановиться и перевести дыхание – чуть ли не бежать трусцой приходилось ему.

Только, когда показавшийся несоизмеримо долгим путь завершился у дверей в покои в Тааффеитовой крепости, Иблис повернулся к нему лицом.

– Что бы изменилось, скажи я Вам все сразу, генерал? Кинулись бы обратно в империю?

– А что ещё?– развёл руками мужчина.– Она – дочь Мортема, и хочется нам того или нет, её пропажа – дело государственной важности. Владыка мог хотя бы с поисками помочь!

– Нет, не мог бы. Этот ищейка,– Иблис указал на не влезавшего в их разговор подопечного,– может нужную мне песчинку на дне океана отыскать за пару секунд. Но даже он столкнулся с трудностями, когда принцесса пропала. В сравнении с ним ваша солдатня и тайный сыск – слепые безногие котята, и их «помощь» добавила бы только лишних гостей в моей крепости.

Вздохнув, Самаэль потёр переносицу и постарался вернуть в разум спокойствие. Руганью и возмущениями никогда ничего нельзя было решить.

– Ладно,– он взмахнул рукой, после упираясь ей в пояс.– Что я сейчас там увижу? Какую «половину» проблемы?

– Попробуйте почувствовать в этих покоях жизнь,– устало огрызнулся Иблис, толкая дверь и переступая порог,– и дайте волю фантазии.

На пару секунд ему показалось, что весь мир затих, но хлопок закрывшейся двери вырвал из короткого оцепенения. Дёрнувшись, Самаэль уставился на препятствие перед собой, после чего перевёл взгляд на оставшегося с ним ифрита. Тот в ответ только потупил взгляд и неловко указал рукой в направлении покоев.

Вид мертвецов и перспектива их наблюдать за годы военного дела перестала пугать и стала обыденностью: любой полководец строил свой успех и карьеру на фундаменте из десятков тысяч тел, а в качестве краски использовал кровь. Пугало незнание – незнание того, что делать дальше, если Иблис окажется не просто очень своеобразным шутником, и за дверями действительно будет то, что навязчиво крутилось в мыслях.

Иного способа узнать правду не было, поэтому, машинально задержав дыхание, тави отворил дверь и шагнул внутрь покоев, оставляя младшего ифрита позади.

В нос, несмотря на слабые превентивные меры, ударил запах крови. К железу уже начала примешиваться тошнотворная сладость, комом встававшая в горле, что говорило о ранении не первой свежести. Впрочем, назвать увиденное так язык бы не повернулся – при том, что подразумевалось под «ранением» всегда был шанс выжить. Отрубленная голова сводила все эти вероятности на нет даже для обладателей сильной регенерации.

– Что ж,– стоявший рядом Иблис глухо хмыкнул и двинулся к постели, на которую аккуратно положили тело,– вот и ответ на ваш вопрос, тави.

Присев перед постелью на корточки, чтобы оказаться на нужном уровне, он протянул к принцессе – тому, что некогда ей было – правую руку и без малейшего зазрения совести запустил когти в рану. Это действие сопроводилось сначала лёгким, едва различимым треском, затем гораздо более привычным в данной ситуации глухим чавкающим звуком, с которым плоть поддавалась напору, разрываясь.

– Ночь, когда она пропала.

Наводящих вопросов задавать было не нужно, да и не хотелось. Поначалу невольно скривившийся от того, как к останкам своей супруги относился ифрит, Самаэль нахмурился и скрестил руки на груди. Что-то не складывалось.

Исходя из того, что он услышал по дороге сюда, на следующий день в крепости чувствовали присутствие четырёх имперцев – принцессы, его самого, знакомого Князю наёмника и кого-то ещё. Тем не менее, сейчас каким бы то ни было образом Иблис выяснил время, когда было нанесён ставший смертельным рубящий удар, и это никак не вязалось с версией о четырёх живых. При этом прекрасно подходило под заявление оставшегося за дверями ифрита о том, что в один момент принцесса во время своего отсутствия умудрилась находиться в двух местах сразу.

– Будь это голова, было бы проще,– словно не замечая его, хмуро произнёс Иблис.

– В каком смысле? Чем Вы вообще заняты, если не секрет?

– Делом,– радовать подробностями его никто не собирался.– Голова проще, потому что она видела нападавшего.

– Не думаю, что хочу знать, как Вы это делаете.

– Нет, генерал, не хочешь.

Вытащив пальцы из раны, из которой теперь вновь потекла кровь, ифрит выпрямился. Обильного кровотечения не было – лишь несколько ленивых, вязких капель тёмного, почти фиолетового цвета опали на покрывало и расползлись там нелицеприятными пятнами.

– Стоп,– мысленно костеря сам себя, Самаэль подошёл к вытиравшему руку о неизвестно откуда взявшийся платок Иблису.– Если эта часть тела здесь… Где голова?

Ифрит посмотрел на него, между делом вытирая безымянный, но вдруг замер и мгновенно спал с лица. В следующую секунду, без лишних церемоний отшвырнув окровавленный платок в сторону, он махнул правой рукой в сторону от них. Согнул пальцы на пару мгновений, как если бы хотел зацепиться за что-то, и полоснул когтями сверху вниз.

Рамка перехода прорезала пространство, развернувшись в считанные секунды и сразу слепя бело-голубым отсветом.

До этого наблюдать за подобным приходилось только в исполнении Айорга, и валакх при всех своих умениях не мог похвастаться подобной скоростью и непринуждённостью – даже у него постройка чего-то подобного занимала некоторое время. Властитель огненных земель без малейших раздумий рвал пространство и нити мироздания, переплетая их в необходимый узор.

– Пора домой, генерал,– Иблис указал на переход.– Прямо сейчас.

Они оба прекрасно поняли, где может находиться «вторая часть» принцессы, и времени в таком случае действительно нельзя было терять. Разум, несмотря на это, все ещё лелеял мысль о том, что через пару минут после того, как Самаэль покинет это место, окажется, что голова просто закатилась под кровать.

Шутка эта, впрочем, была настолько же несмешной, насколько и вероятность подобного.

Пройдя к переходу, тави поднёс к нему ладонь, тут же чувствуя тёплое покалывание на кончиках пальцев. Может, это зависело от специализации того или иного мага, но те, что мастерил нынешний Владыка, всегда «кусались» холодом.

– Я не магичка,– спокойно пояснил Иблис,– в Геенне работают напрямую с сарпидой, а не так, как вы. Идите, генерал.

– Прежде, чем попрощаемся,– Самаэль посмотрел на него через плечо, многозначительно вскинув указательный палец.– Точно ваша вина лишь в том, что не уследили?

– Хотел бы я воевать с Эрейей – собрал бы армию и пришёл к вашему порогу. Способы, подобные этому, не для меня.

Кивнув, тави шагнул на выстроенный специально для него путь. Едва он полностью исчез в бело-голубом мареве, рамка, обрамлявшая его, задрожала и в следующее мгновение неслышно схлопнулась.

Только оставшись один, Иблис взглянул на тело на постели. Годы отучили испытывать какие-то эмоции из-за подобного зрелища, но в этот раз было иначе – раздражение. Под раздачу попала никому в жизни не навредившая табуретка, с одного пинка улетевшая в стену и брызнувшая от чрезмерно сильного удара щепками и крупными осколками в разные стороны.

Не взглянув на останки мебели, ифрит с едва слышным вздохом забрал с пола окровавленный платок и, машинально складывая его в какую-то фигурку, вышел из покоев.

4.

Время, когда империя бы посреди бела дня взялась праздновать присоединение к своим землям новой области, казалось для многих давно забытым, но все же то и дело старики поднимали это дело в памяти. Оно позволяло им лишний раз поворчать о старых деньках, о том, как всё было иначе при предыдущем правителе – и каждый раз менялось лишь имя, которое они осыпали проклятиями. Кто-то был недоволен Джартахом, кто-то Джодоком, иные Мортемом, да находились и имевшие претензии к самой великой основательнице страны, Принцессе Роханне.

Таких в толпе народу можно было определить безошибочно – они сияли, как начищенные пятаки, и ни капли не возмущались тому, что главы ведомств собрались своей могучей кучкой и поставили Владыку перед фактом – будем праздновать. Айорг мог только развести руками: «Праздновать, так праздновать», но упросил их подождать хотя бы до захода солнца, чтобы гостям было как минимум что выпить, не говоря уже о еде.

Чего он никак не мог ожидать, так это Совета, услышавшего, как драли горло после обеда глашатаи. Конкретно этих представителей высшего света валакх бы с радостью не видел ещё лет сто. Они не посчитали нужным явиться на интронацию, но едва появился шанс покудахтать о величии страны и разнюхать ситуацию во дворце, нарисовались без возможности стереть. В одном можно было похвалить: не рискнули приходить день в день после назначения нового Владыки. И без них хватало тогда проблем.

Без дела околачиваясь возле стола и искренне надеясь, что никому не взбредёт в голову с ним поговорить, мужчина посмотрел на свой кубок с вином и легонько постучал по его краю пальцем. Ощущение неправильности, должное исчезнуть, едва разобрался с Ойсеном, так никуда и не пропало. Нужно было попробовать отвлечься, и в попытке сделать это он осмотрел присутствующих.

Взгляд сам собой зацепился за высокую женщину средних лет. На деле недавно она отметила свой сотый день рождения, но кого это беспокоило в стране, где к пяти годам у тебя уже был шанс при плохой наследственности выглядеть, как замшелый старик. Белый кафтан поверх тёмно-синего платья резко контрастировал с волосами, которые в простонародье называли «снег с пеплом» – наследственность обеспечила её сединой в возрасте ещё пятнадцати лет, но сударыня Саламандра привыкла гордиться всем, что давала природа.

Она могла смело называться единственной, кто не жаждал смещения нового Владыки так же, как и предыдущего. На это празднование попала явно не по своему желанию, так как предпочитала лишний раз не показывать нос за пределы своего поместья, и потому теперь со скучливым видом тянула вино, заняв один из стульев у дальней стены. Здесь были и те, кому она была рада, и те, кого рада была бы не видеть ещё столько же, сколько не видела до этого.

Неизменный эрцгерцог, должность которого не значила при дворе ничего уже несколько тысяч лет, мерил шагами пространство неподалёку от неё.

У окна Руад и Эйнар – два виднейших представителя Совета, называемые за глаза Морозными близнецами, о чём-то переговаривались. Не засмотреться на них, обладавших холодной северной внешностью, в особенности которой были светлые до белизны волосы и блёклый цвет глаз, было нельзя, и Айорг каждый раз не мог сдержать усмешки: эти двое не были похожи на родственников. Не из-за каких-то черт, а, потому что матёрый волк никогда бы не стал похож на домашнюю собачонку, пусть предок в их крови был общий. Эйнар прошёл несколько воин, и одну из них провёл в диверсионных отрядах, вынужденных выживать в условиях куда более суровых, чем те, которые были у командований в лагерях. Взгляд всегда сам собой цеплялся за навсегда оставшийся напоминанием о войне рубец поперёк его шеи.

В самом скромном и тёмном уголке расположился Ардин, вечно юный, вечно назойливый и вечно чем-то недовольный. За ним с нескрываемым раздражением следил располневший больше прежнего виконт Арбитарэ.

На огонёк заглянул и Раджар, теперь о чём-то переговаривавшийся с Церберием – главой Совета. Субтильный мужчина средних лет с вечными тенями под глазами и будто прилипшей печальной улыбкой, он вызывал восхищение своим умением держать в узде кучку бессмертных, которым не нашлось толкового места ни в одной народности – их не приняли даже единицы живущих валакхов, предпочитавшие поедать жертв целиком, с кровью и всем, что было. Название салихов пришло само собой, но и оно толком не закрепилось, отдав место ярлыку, нацепленному людьми – «кровопийцы».

За правым плечом главы Совета стояла, делая вид, что тасовать карты интереснее, его без пяти минут супруга. Айорг всегда старался быть лояльным ко всем представителям общества и своего окружения в частности, но данка, выбравшаяся из лесу и сумевшая научиться придворному этикету, выводила из себя.

Виконтесса Терсейра смотрела на всех с лёгким презрением, а так же имела неприятную привычку неизменно оказываться возле своего возлюбленного и нет-нет, а шептать ему на ухо какие-то советы. В пределах их дома Терсейра, все знали, изображала неповторимую любовь к своему жениху, а, выходя за порог, сразу о нем забывала.

– Впервые я на празднике, с которого хочется побыстрее уйти.

Отвлёкшись от выискивания представителей Совета среди прочих гостей, Айорг повернул голову на голос. Рядом стоял Эммерих, слегка хмурящий светлые кустистые брови, а от его кубка явно тянуло «Драконьей кровью». И где только взял – времени пополнить запасы, чтобы напоить сегодня всех, не хватило, поэтому приглашённые вынуждены были довольствоваться винами.

– Аналогично,– со вздохом приваливаясь поясницей к краю стола, произнёс валакх.– Отрадно, что хоть тратить казну не пришлось. Главы ведомств пожалеют об этом завтра, когда им не подадут обед. Как вы, тави? Как семейная жизнь?

– Неплохо, спасибо. Пока привыкаем друг к другу.– Эммерих отпил из кубка и добродушно ухмыльнулся.– Договорились, если за год не управимся, то разойдёмся.

– Справитесь. Сударыня Оливия – чудная девушка. Умная, начитанная, за словом в карман не полезет. Да и красавица к тому же. Она гораздо лучше всех, что Вам могли бы предложить.

– А были другие?

– У Сонрэ дочка на выданье,– хохотнул Айорг.– Не думаю, что Вы спите и видите, как бы назвать его тестем.

Эммерих хотел было ответить, но отвлёкся на что-то в районе входных дверей в зал. Проследив за его взглядом, валакх увидел осторожно проскользнувшего в помещение Гринда.

Прежде, чем кто-то, кроме них двоих успел заметить первого из великих генералов, мужчина шикнул своему собеседнику не подавать виду и направился к другу навстречу. Побеги он, подхватив полы своих одежд, как благородная дама – юбку, это бы привлекло лишнее внимание, но видели все возможные боги, сделать хотелось именно так.

Если не ситуация с Ойсеном, значит – с принцессой обеспечивала то непонятное состояние, в котором он пребывал с самого утра, а за годы жизни валакх научился доверять собственному нутру. Оно почти целый день твердило ему, что что-то не так, и Самаэль был последним шансом во всём разобраться. Скажи он, что с принцессой все в полном порядке, Айорг бы провёл ночь без сна в бесплодных попытках выяснить истоки своего недовольства окружающей действительностью.

Подловив его на середине пути, тави резко и совсем не в своей манере посоветовал заткнуться. Подобное отношение последний раз валакх встречал давно, а потому Самаэлю не составило никакого труда под руку вытащить его в коридор, пока не отошёл от первичного шока.

– Что случилось?– едва двери зала за ними закрылись, Айорг повернулся к другу всем корпусом.

Хотя при имевшихся у него физических особенностях сделать это было сложно, Самаэль оказался бледен. Таким его удалось видеть лишь однажды, после первой битвы, на которую Джанмариа Гринд затянул тогда ещё только-только вступившего в ряды армии племянника.

При виде подобного, не дожидаясь никакого ответа, свободной рукой валакх схватил друга за раскрытую ладонь. Ворох чужих мыслей хлынул на него волной, и первые пару секунд пришлось потратить на то, чтобы справиться с головокружением. Оно прошло на считанные мгновения прежде, чем развернуться с новой силой – теперь уже от осознания произошедшего.

– Они утверждают, что не причастны к этому, но-

– Не врут,– перебил друга Айорг, глядя на их руки.– Иблис – не импульсивный малолетний дурак. Ему нет никакой пользы в произошедшем.

– Тогда я не понимаю.– Самаэль и вправду выглядел растерянным,– кому ещё это может быть выгодно? Если те, кто в зале сейчас, узнают, тебя вынудят принять ответные меры.

Айорг вскинулся, схватив его за плечи.

– Им не нужно знать. Они просто услышат от тебя, что всё в порядке. Скажешь что-то вроде-

Прервавшись на полуслове, он посмотрел в ту сторону, откуда вышел в их часть коридора слуга со средних размеров круглым винным кувшином. Наученный ничему в пределах дворца не удивляться, парень только почтительно кивнул и прошёл мимо, глядя исключительно себе под ноги.

Дождавшись, когда они вновь останутся одни, Айорг на этот раз обхватил ладонями лицо тави, заставляя посмотреть на себя.

– Никто ничего не узнает. Скажешь им, что принцесса себя прекрасно чувствует и передавала привет. Мы бы ведь так сделали в любом случае, даже если бы она там у тебя в ногах ползала и просила забрать домой.

– Да понятно это,– Самаэль мягко отбил его руки и посмотрел на двери.– Только почему ты так уверен, что голова не где-то здесь? Её не только тебе могут подкинуть.

Будто судьба ждала именно этого момента – стоило только закончить говорить, как в зале, где остались все гости, раздался леденящий душу женский визг.

Переглянувшись, мужчины одновременно ринулись внутрь.

5.

Инайя Келед, одна из представителей Совета, с трудом заставила себя затихнуть, спешно зажимая рот ладонями. На их глазах, стоило только слуге наклонить кувшин, чтобы перелить вино в графины, вместо ожидаемого напитка из широкого горла выпала на стол, немного прокатилась вперёд и замерла, уставившись на окружающих взглядом потускневших глаз, голова принцессы Офры. Глядя на испачканные в крови, слипшиеся колтунами волосы, лёгшие вокруг неё, в мыслях возникала донельзя тошнотворная ассоциация с нимбом.

Зал затих, будто в нём разом все вымерло. Все, как один, смотрели на жуткую картину, открывшуюся взору.

Слуга, выронивший от неожиданности кувшин, звук битья которого оказался заглушён криком Инайи, осмотрелся и как можно медленнее сделал шаг назад. Первым принялись бы за него, как за того, кто доставил это злосчастное вино.

– Это всё ты!– вскинулся первым глава ведомства Масра, грозя пальцем кому-то у дверей.– Ты, мелкий, сумасбродный ублюдок!

Все присутствующие, видя шанс не смотреть лишний раз на стол, повернулись как по указке сударя Масры.

Замершие в дверях Самаэль с Айоргом в кои-то веки оказались солидарны в своём желании провалиться под землю здесь и сейчас.

Заставив себя прекратить попытки слиться с окружающей средой, валакх едва слышно вздохнул и прошёл к главному обвинителю.

– Вы звучите так, будто я лично рубил.– Осмотрев присутствующих, он нахмурился и сцепил руки на уровне пояса.– Не стоит делать поспешных выводов и устраивать здесь балаган. Юноша!

Слуга, все же не сумевший ускользнуть, мелко вздрогнул, но своего места за столом предпочёл не покидать. Только склонился, избегая смотреть в глаза, и ответил на незаданный ещё вопрос: вино доставили днём, в качестве подарка из огненных земель.

Пока он говорил, к столу приблизился Раджар. Встав так, чтобы не закрывать всем, кто был способен возмутиться каким-либо незаконным махинациям, вид на голову, капитан осторожно прикоснулся к её волосам, перепачканным в вине и крови.

– Только один кувшин?

– Нет, Ваше Высокопревосходительство. Их было три. Этот – последний.

Саламандра, глухо закашлявшись, зажала рот ладонью и поспешно покинула помещение. Не только она отреагировала подобным образом – многие из присутствующих как минимум поморщились, сразу подозревая, что в этот вечер пили вино с особенным привкусом.

– Кто доставил?– сухо поинтересовался Айорг.– Как выглядел, кем представился? Почему мне не сообщили?

– Не могу знать, Ваше Высокопревосходительство. Я кувшины только сюда приносил.

– Раджар, позаботься… О том, чтобы Ее Сиятельство привели в надлежащий вид… Насколько это возможно.

Ифрит, мельком глянув на него, кивнул, и Айорг со вздохом развернулся с намерением уйти.

– На кухнях должны знать больше. Главы ведомств могут пройти со мной, для остальных вечер закончен.

– Думаю, тави тоже должны присутствовать,– добавил Самаэль, находя в толпе взглядом Каджара, а затем и Эммериха.– Кто бы это ни сделал, мы не можем исключать вероятности, что они ещё во дворце. Я так же хочу попросить вас пока что никому не говорить о произошедшем. Нам не нужна паника в городе.

– Что тут думать?– возмутился Сонрэ, в несколько широких шагов преодолевая расстояние до тави и ощутимо ударяя его в грудь тыльной стороной ладони.– Это дело рук огненных ублюдков! У которых ты, Гринд, к слову, прекрасно проводил последние несколько дней!

Присутствующие зашептались, бросая взгляды то на двух тави и Владыку, то на стол, с которого Раджар как раз аккуратно, завернув в снятый кафтан, забрал голову принцессы. На Айорга не стоило и смотреть – в данном случае он выбрал наиболее выгодную стратегию молчания, чтобы не навлечь как минимум на себя ещё больше обвинений.

– Я действительно там был,– сохраняя спокойствие, ответил Самаэль.– И во время моего визита принцесса чувствовала себя гораздо лучше, чем сейчас.

– Неужели? А когда ты вернулся, первый тави?– Сонрэ почти выплюнул последние два слова ему в лицо.

– Вчера после ужина.

Усмехнувшись, Сонрэ обернулся к наблюдавшим за этим жалким представлением людям и развёл руками.

– Не слишком ли быстро? От Геенны до ближайшего нашего порта – неделя плавания.– Повернувшись обратно к Самаэлю, он ещё раз ударил его в грудь.– Или ты настолько сдружился с их правителем, что он тебя лично домой переправил?

– Я сел на первый попавшийся корабль,– процедил сквозь зубы Гринд.– Как только он оказался вне вод ифритов, создал переход. Рассказать, какие пасы руками я делал, чтобы Вы поверили?

– Достаточно!– Айорг наконец вмешался, дёрнув генерала в сторону от Самаэля.– Сонрэ, у нас есть проблемы важнее Вашей личной неприязни к тави Гринду и Ваших попыток сместить его с должности.

Больше не добавив ни слова, валакх направился на выход. Только лишь сделал знак рукой, намекая всем, кого ранее позвал в сопровождение, что им следует поторопиться.

Одарив тави Сонрэ холодной улыбкой, Самаэль двинулся с места первым. Имея небольшую фору, пока главы ведомств и остальные тави спешили за ними, он нагнал валакха и поравнялся с ним по шагу.

Выглядел Владыка неважно. Можно было буквально увидеть, как мечутся в его голове мысли, среди которых никак не удавалось схватить ту, которая помогла бы решить проблему. Теперь было не важно, в каком состоянии видел или не видел Офру сам Гринд, не важно было, кто в конечном итоге окажется виновен. Кто бы это ни сделал, он выбрал крайне удачный вариант на роль козла отпущения: тех во дворце, кто относился к Геенне, как к одной из союзных стран, можно было пересчитать по пальцам. Главы ведомств в их число не входили.

– Мы в дерьме,– так, чтобы услышал только он, пробормотал Айорг.– Они будут за объявление войны.

Будь на его месте Эммерих или Каджар, они бы смогли свести всё это в шутку. Любой, кроме Самаэля, мог бы – являлась Геенна союзником или нет, её не воспринимали всерьёз. В тот день, что он по собственному просчёту провёл буквально без дела, тави все же смог выяснить кое-что важное: ифриты веками никого не пускали к себе в города. Единицам из числа кораблей позволялось заходить прямиком в порт Дэва, в то время как остальные имели доступ исключительно к портовым городкам на окраинах.

Планировали ифриты это, или нет, но из-за купцов, видевших лишь уставших вахтовиков и хибары, которые были призваны обеспечить исключительно место для отдыха и крышу над головой, разнесли по всему миру заблуждение о том, что вся Геенна была именно такой.

По одному лишь великому губернатору, с которым ему довелось столкнуться, Самаэль мог сказать – если они ввяжутся в войну, безболезненно это для империи не закончится. Судя по состоянию, понимал это и Айорг.

Как бы ни хотелось, на кухне толкового ответа не добились. Главная кухарка лишь посмотрела на них, как на толпу сумасшедших, вдруг искренне желающих узнать, какой безликий гонец притащил подарочное вино, а потом сказала, что это были просто два каких-то мальчишки. Ни откуда они пришли, ни куда потом ушли, женщина не знала – как и все её подопечные.