скачать книгу бесплатно
– Тогда, наверное, остаток дня я потрачу на поиски замены для тебя. И надеюсь, мне удастся обнаружить хоть вполовину столь же потрясающего помощника, каким была ты. Быть на посылках и организовывать сразу тысячу мелочей – то еще испытание, уж я-то знаю. Я когда-нибудь рассказывал тебе о том времени, когда я работал помощником в «Нью-Йорк Таймс» и…
Но Жюстин едва обращала внимание на его слова. В лучшем случае самым краешком уха. Что там Ник читал ей из гороскопа Лео Торнбери? В конце марта велики шансы карьерного роста. Она вспомнила, что Лео еще писал «есть вероятность, что тема смены места работы останется актуальной в ближайшие месяцы». Возможно, ее долгожданная должность журналиста оказалась не так уж и далека. Возможно, скоро она будет писать для «Звезды». Она представила свою первую статью, первый заголовок на обложке, первую церемонию вручения премии Уокли…[20 - Премия за достижения в журналистике, австралийский аналог Пулитцеровской премии.] Стоп, стоп, стоп. Притормози-ка, велела она себе. Ее же только что повысили до выпускающего менеджера «Звезды Александрия Парк». На новой должности она будет профессиональной, умелой и разумной. И, упаси боже, она даже не думала начинать верить гороскопам.
К полудню пятницы на следующей неделе Жюстин исписала две трети блокнота заметками о своей новой работе. А Нацуэ все продолжала указывать на мелкие, но важные детали.
– Не забудь, что Дэрмоту нужно пять копий каждого номера, – говорила Нацуэ. – Потому что он демонстрирует свою колонку во всех своих заведениях: в «Роге изобилия», в кафе на сырной фабрике и на демонстрационной кухне.
Пока она все это говорила, ее пальцы шустро порхали по клавиатуре, набирая текст письма с листа, закрепленного на подставке для документов рядом с монитором.
– Не сходится, – нахмурилась Жюстин.
– Четвертая копия, – продолжала Нацуэ, не снижая скорости порхания пальцев по клавишам, – для личного архива Дэрмота, а пятую нужно отослать – это важно, Жюстин, если ты не хочешь, чтобы тебя терроризировали звонками, – матери Дэрмота, в дом престарелых Святой Розарии в Лидервуде.
Жюстин с трудом могла представить, что скоро этот куб, залитый солнцем, станет ее офисом. В понедельник. Ей нравились его аккуратность и компактность, и даже то, как Нацуэ разложила все на столе. Вещи были самые обычные – компьютер, корзина для бумаг, подставка для документов, игла для чеков, тоненький факс, стакан с заточенными карандашами и папоротник в горшке – но Нацуэ удалось создать композицию, которая одновременно радовала глаз и успокаивала.
– Знаешь, что вызвало самый большой поток жалоб за всю историю «Звезды»? – спросила Нацуэ.
Жюстин не знала.
– Проблема в крипто кроссворде. Случайно напечатали ключи к другой сетке, – продолжила Нацуэ. – Хаос!
Вторая по сложности ситуация возникла, когда ключи по горизонтали и по вертикали случайно перепутали местами. И хотя, по словам Нацуэ, эти события произошли более десяти лет назад, для Дока Миллара, составителя кроссвордов, воспоминания о них были все так же свежи и болезненны.
– Поэтому непременно отправляй итоговый макет кроссворда Доку на подтверждение, – посоветовала Нацуэ. – И не удивляйся, если он вдруг явится проверить все лично, просто на всякий случай. Он любит крепкий черный кофе с тремя ложками сахара.
Жюстин продолжала записывать, пока Нацуэ просвещала ее по поводу шалостей автора финансовой колонки и паранойи ведущей колонки советов в «Звезде».
– Только два автора, – продолжила Нацуэ, – все еще не освоили электронную почту.
Ими были, по ее словам, Лесли-Энн Стоун, автор колонки о садоводстве, и Лео Торнбери, астролог. Лесли-Энн боролась против фторирования воды и выращивала старомодные одуванчики, а ее ежемесячные заметки были написаны убористым почерком, простым карандашом на обратной стороне использованных конвертов или упаковок из-под семян, иногда с бонусом в виде крупинок сертифицированной органической почвы.
– В случае с Лесли-Энн и Лео наша задача, в основном, обработка поступивших статей, – объяснила Нацуэ. – Они оба не любят вести переписку и не нуждаются в авторских копиях. Лесли-Энн полагает, что печать периодических изданий – это трата ресурсов планеты, а Лео просто слишком далек от земных дел. У него, похоже, даже телефона нет. Но, к счастью для нас, есть факс.
Из корзины для бумаг Нацуэ выудила факс и передала его Жюстин, которая сразу же заметила, что это страница с аккуратно расположенным, убористым текстом, очевидно, набранным на старинной пишущей машинке.
– Так вот как гороскопы Лео попадают к нам? – недоверчиво уточнила Жюстин. – По факсу?
Нацуэ кивнула.
– Причем обычно ночью.
Жюстин вернула листок, и Нацуэ прикрепила его к подставке. Едва она взялась с обычной для нее поразительной скоростью набирать текст, в коридоре раздался хлопок пробки от шампанского, а следом веселые крики. Джереми, наливающий пенный напиток в бокал, возник в дверях кабинета Нацуэ.
– Кобаяши-сан, – позвал он с поклоном. – Позвольте сим уведомить, что вас ожидают в гостиной для последующих возлияний. Сию секунду!
Нацуэ кинула взгляд на часы компьютера, показывающие 4.05 вечера.
– Но Джереми, гороскоп… – возразила она. – Еще пять минут, пожалуйста.
– Ни в коем случае, – отрезал Джереми, маняще покачивая высоким бокалом.
– Я закончу с гороскопом, Нацуэ, – предложила Жюстин. – Это не проблема. Иди.
Жюстин видела, как Нацуэ буквально разрывается между двумя делами.
– Давай, вперед, – поторопила ее Жюстин, – ты же знаешь, мне будет полезно в это окунуться.
– Ты уверена? – уточнила Нацуэ.
– На все сто.
После этих слов Нацуэ встала из-за рабочего стола, похоже, что в последний раз. Жюстин, выждав пару секунд, радостно скользнула на свое новое рабочее место.
«Овны», – прочитала она. По мнению Лео, Овнам предстояло испытать влияние Черной Луны в секторе отношений. Кстати, что, черт возьми, такое эта Черная Луна? Несомненно – благодаря Венере, направляющейся прямо в пятнадцатый дом – что бы это ни значило, – Тельцов ожидает подъем в любовных делах. Жюстин сделала мысленную пометку сказать об этом Таре, истинному Тельцу. Хотя, скорее всего, для нее это вовсе не станет новостью, ведь, судя по всему, у Тары спада в этой сфере не бывает. Близнецы, предрекал Лео, избавятся от влияния череды неудач и ощутят свежий ветер перемен и освобождения. Жюстин с усмешкой подумала, что именно такая подходящая всем и каждому чепуха приводит ее маму, Близнецов по знаку зодиака, в полный восторг. «Свежий ветер перемен и освобождения», – прочитает Мэнди Кармайкл, а затем пару дней будет замечать, как же хорошо – как свободно! – ей нынче дышится.
И вот, наконец, гороскоп Стрельцов. Осажденные тревожными мыслями Стрельцы могут ощутить жажду перемен, но с Венерой в ретрограде на бо?льшую часть следующего месяца время для изменений не самое подходящее. Отложите до мая попытки сменить цвет волос или полностью обновить гардероб. Лучники с развитой интуицией могут заметить, что влияние небесных тел сейчас усиливается в двенадцатом доме, в сфере секретов и желаний.
И ни слова о новой работе, увы. Или о старых чувствах, возвратившихся в ее жизнь. Она вздохнула и нашла в конце страницы прогноз для Водолеев. В этом месяце вы будете пожинать плоды тех непростых решений, которые принимали в последнее время. Решительно торите новую тропу, Водолеи, но помните о том, что желание повернуть назад усилится из-за влияния Венеры в ретрограде, навевающей грустные, ностальгические мысли. Водным знакам, ищущим новый дом или готовящимся к значительным переменам в образе жизни, следует знать, что в последние дни месяца небесные тела будут в особо удачной позиции для правильного выбора. «Что Ник здесь вычитает?» – задумалась она. Возможно, решит, что звезды велят ему сыграть Гамлета. Или Генриха IV. Она покачала головой, вспомнив о нелогичном доверии Ника к звездам. Но тут у нее возникла мысль. Интересная мысль.
Если кто и смог бы заставить Ника взять телефон и позвонить ей, то это наверняка Лео Торнбери.
Среда перед Страстной пятницей была крайним сроком перед выпуском номера «Звезды» – первого с Жюстин в роли выпускающей. Фотографией для обложки стал снятый крупным планом завораживающий портрет озабоченного лица Тарика Лафайета, молодого режиссера, не так давно получившего престижную награду за свой последний, весьма откровенный документальный фильм о беженцах.
Колонка редактора, в которой упоминались работа Лафайета и обращение к политикам с призывом быть образцами морали, была написана не Джереми, а корреспондентом «Звезды» в Канберре, Дэниелом Гриффином, и Жюстин намучилась с правкой. К тому же она потратила несколько часов на кулинарный раздел, пытаясь сжать заметку Дэрмота Хэмпшира о прелестях осенних блюд, чтобы освободить место для его рецепта седла барашка со свекольной сальсой. Похоже, то, что он всего раз бросил трубку во время их жарких споров на эту тему, было хорошим знаком.
Все утро Жюстин провела, проверяя каждую буковку колонок в тех разделах, за которые она отвечала. Она хотела, чтобы они были идеальны к тому моменту, как Джереми отправит номер в печать. Ближе к полудню ей, как и предупреждала Нацуэ, нанес визит составитель кроссвордов, Док Миллар. Он встал за плечом Жюстин и уставился влажным печальным взглядом в монитор ее компьютера, проверяя, перепроверяя и контрперепроверяя каждую крошечную деталь раздела и в то же время потягивая кофе сквозь жесткую щетку поседевших усов.
Как только Дон ушел, мрачно признав, что с кроссвордом все в порядке, на столе зазвонил телефон.
«Только не снова», – подумала Жюстин в полной уверенности, что это очередной звонок от Дэрмота Хэмпшира, горящего желанием снова поспорить и поругать ее редактуру. Затем взяла трубку и приготовилась к новой битве – исключительно в профессиональном смысле слова, сказала она себе.
– Здравствуйте, – произнесла она, стараясь с самого начала придать голосу необходимую твердость.
Но это оказался не Дэрмот.
– Здрасьте. Это Дэниел. Дэниел Гриффин. Из Канберры.
– Ох, – невпопад выдала Жюстин. Тем временем ее мозг вытащил из груды воспоминаний изображение главного политического обозревателя «Звезды» и водрузил его на передний план. Он был собран из фото Дэниела в журнале – довольно симпатичного, кстати, – и воспоминаний о встречах на последних двух рождественских вечеринках. И хотя их познакомили друг с другом, она никогда не думала, что на самом деле знакома с ним. У нее сложилось мнение, что он из тех людей, которые, разговаривая с тобой, то и дело смотрят по сторонам на случай, если появится кто-то поинтереснее.
Зачем ему звонить ей? Может, он тоже хочет пожаловаться. Может, она слишком сильно отредактировала его статью. Его оскорбило то, что она время от времени убирала излишне витиеватую фразу, заменяя ее более простой?
Она собрала всю свою решимость.
– Послушайте, я на пару секунд, – произнес Дэниел, прерывая излишне затянувшееся молчание. – Просто хотел сказать «спасибо». За то, как вы отредактировали мою статью. Очень тщательно. Такое внимание к деталям… Вы заставили мой текст заиграть новыми красками.
– Ох, – снова выдала совершенно сбитая с толку Жюстин. – Спасибо.
– И раз уж выдалась возможность поговорить с вами, поздравляю с повышением. Я тоже несколько лет был помощником в «Звезде» и могу признаться, бывали моменты, когда я думал, что состарюсь в этой должности. Я знаю, что менеджер по выпуску – это не то же самое, что пишущий журналист, но, как бы то ни было, это шаг в правильном направлении.
– Да, именно. Шаг в правильном направлении, – выдавила Жюстин.
Боже, она повторяет за ним, как попугай!
– Увидимся, когда я в следующий раз приеду к вам, хорошо?
– Хорошо.
Жюстин отложила телефон и откинулась на спинку кресла. Потирая воспаленные, уставшие от монитора глаза, она пыталась понять, что сейчас произошло. Дэниел Гриффин позвонил, чтобы поблагодарить ее. Он оценил ее работу и потрудился позвонить, чтобы сказать об этом.
Мозг: Может, он не такой уж сноб, в конце концов.
Жюстин: Ты думаешь?
Мозг: Не могу думать. Только не без еды.
Жюстин схватила свою кофейную кружку, выудила из сумки пакет с ланчем и отправилась в обеденную зону. Все еще сияя от комплимента Дэниела, она как раз собиралась разогреть сырный сандвич в тостере, когда появился Джереми, на ходу натягивающий свой пиджак.
– Вот и ты! Вот и ты! Превосходно, – заявил он и замахал рукой на ее сандвич. – Святые небеса! Убери это прочь. Мы приглашены.
– Приглашены? – переспросила Жюстин.
– На ланч. В «Рог изобилия». Дэрмот хочет тебя видеть, – объяснил Джереми. – Очевидно, ты произвела на него сильное впечатление по телефону. Поэтому он приглашает нас на ланч. За счет заведения.
Хоть Жюстин с Джереми и пришли в ресторанчик на Дюфрен-стрит посреди дня, но выдержанный в темных тонах интерьер заведения создавал впечатление, что наступил вечер. Огромные лампочки висели под потолком, обшитым темным деревом, и спирали внутри них мерцали загадочным оранжевым светом, словно качели для фей.
– Мистер Бирн? Мисс Кармайкл? – спросила официантка. Ее светлые локоны были собраны в небрежный хвост, открывая вид на уши с весьма заметным пирсингом. Она провела их сквозь лабиринт столиков к отдельной кабинке в самом конце забитого людьми зала.
За основу интерьера в ресторанчике взяли грубо обработанное дерево и прямые линии, но, когда Жюстин устроилась на своем месте в кабинке, обнаружилось, что скамьи здесь покрывают мягкими овечьими шкурами.
– Дэрмот передал, что заказ делать не нужно, – сказала официантка, наливая воду со льдом в стаканы гостей. – Он сам обо всем позаботится.
Когда она ушла, Джереми спросил:
– Ну, и как ты справляешься? С Дэрмотом? М-м?
– Думаю, мы на пути к взаимопониманию, – уверила Жюстин. – Хотя не могу утверждать, что этот путь дается нам легко.
– А, – кивнул Джереми с извиняющимся видом, – вынужден признать, что талант не помеха высокомерию. Напротив – судя по личному опыту – эти двое часто идут рука об руку.
Дэрмот Хэмпшир, без сомнений, был талантливым шеф-поваром, и для Жюстин и Джереми он устроил виртуозную демонстрацию своих талантов, отправляя с кухни неиссякающий поток тарелок с закусками и основными блюдами. Здесь были и густой бульон со специями и перловой крупой, и котлеты из ягненка с хлебом в окружении элегантно подсушенной зелени, и крохотные аппетитные кусочки мяса с овощами на шампуре.
Официантка раз за разом появлялась словно из ниоткуда, принося полные тарелки и унося пустые, наполняя бокалы водой и вином. Вскоре Жюстин сполна ощутила действие великолепного, хоть и довольно крепкого пино производства «Рога изобилия». Ее щеки раскраснелись, и внутренние барьеры, судя по ощущениям, рушились один за другим. Понимая, что в таком состоянии может легко сказать или сделать что-нибудь не то, она решила до конца ланча пить только воду.
Жюстин как раз подносила бокал с вином к губам для последнего глотка – всего одного, пообещала она себе, – когда появился Дэрмот Хэмпшир собственной персоной с сырной тарелкой и бутылкой портвейна сорта Тони.[21 - Tawny (Тони) – портвейн золотисто-коричневого цвета. Изготавливается из красных сортов винограда. По рецепту должен выдерживаться не менее двух лет в дубовых бочках, но часто выдерживается значительно бо?льшие сроки.] Сыры масляно поблескивали, красиво сервированные с фиговой пастой и кусочками груши. Помимо «Рога изобилия», Дэрмоту принадлежала еще и «Не-овечно хорошая сыроварня» в маленьком городке неподалеку от Эденвейла.
– Джезза, – громогласно воскликнул Дэрмот, – рад тебя видеть, приятель.
«Джезза», – мысленно отметила Жюстин. Джезза?
– А, дружище, – откликнулся Джереми. – Великолепное угощение. Действительно великолепное.
Дэрмот склонил голову с шутливой скромностью и с профессиональным проворством расчистил место на столе для принесенного блюда. Затем втиснул свою объемную фигуру на скамью, заставив Жюстин потесниться.
– Тебе понравились камешки? – спросил он девушку.
Она озадаченно посмотрела на него.
– Простите?
– Камешки, – повторил он, взяв столовый нож и постучав по блюду, на котором остались лишь крошки.
Шарики, прежде лежавшие на этом блюде, были очень вкусными. Что-то вроде мяса в панировке – которое, может, и требовалось подольше пожевать, но это его не портило.
– Они очень вкусные, – подтвердила Жюстин.
– Это яйца барашка, – объявил Дэрмот, очевидно, весьма довольный собой.
Сначала Жюстин побелела. Но затем кровь мгновенно прилила к щекам.
Дэрмот расхохотался.
– Почему бы тебе не взять еще порцию, раз уж они тебе так понравились? – Он резко щелкнул пальцами. – Долли! Эй, Долл! Еще камешков!
– Спасибо, Дэрмот, но, право, не…
– Я настаиваю. И послушай, бросай мне всю эту вежливую чушь. Если тебе предлагают еще, ты берешь. Знаешь, как некоторые говорят? Лучше меньше, да лучше. Так вот, это все это чушь собачья! В моей книге «лучше» – это «больше». Взять, к примеру, мою колонку. Думаю, я заслуживаю двух страниц. Но редактор, вот этот – он все портит, впихивая меня в одну. Скажи ему, Жюстин. Скажи, что мне нужно больше места. Места для роста.
Жюстин ждала, что Джереми вмешается, но тот лишь смотрел на них с веселым интересом.
Рядом с ее локтем звякнула об стол тарелка с новой порцией «камешков», но на этот раз она была доставлена не белокурой официанткой. Вместо нее пришел парень. Темноволосый, голубоглазый, с улыбкой, таящейся в уголках губ.
– Ник! – воскликнула Жюстин. «О боже! – подумала она, снова краснея. – Неужели это я пискнула?» И торопливо продолжила: – Ты теперь здесь работаешь? А что с той рыбной должностью?
– Я сорвался с их крючка, – заявил парень, и Жюстин рассмеялась, хотя, возможно, и сильнее, чем шутка заслуживала.
Дэрмот откинулся назад и положил руку на спинку скамьи, так, что она оказалась как раз за затылком Жюстин. Он и так был крупным, а этот захватнический жест словно позволил ему увеличиться в размерах.
– Знакомы, да? – уточнил он.
– Именно, – подтвердил Ник, собирая пустые стаканы со стола и ставя их на поднос на сгибе локтя.
Дэрмот, еще немного откинувшись назад, спросил:
– И с Джереми тоже?
Ник просиял профессиональной улыбкой.
– Нет, я…
