Звезда на краю

– У себя в кабинете, – шипит она снова, как старая змеюка, и я, не удостоив её больше ни словом, прохожу дальше. Мои шаги гулко отдаются в пустом коридоре, а её взгляд, полный ненависти, будто прилипает к моей спине. Но я не оборачиваюсь. У меня нет времени на её игры. У меня есть дела, которые я ненавижу, но которые должна сделать.

Каждый раз, когда я вижу её, мне хочется крикнуть, что я не просила быть здесь. Но я молчу. Потому что знаю – это только подольёт масла в огонь. А у меня и так слишком много проблем, чтобы разбираться с её злобой.

Дом Майка встретил меня холодным молчанием. Высокие потолки, украшенные лепниной, казались давящими, как будто готовыми обрушиться в любой момент. В воздухе витал запах старого дерева и дорогого парфюма, смешанный с едва уловимым запахом табака. По коридорам сновали его «солдаты» – тени в чёрных костюмах, их взгляды скользили по мне, как лезвия. Я кивнула, стараясь не дрогнуть. Каждый шаг по этому дому напоминал прогулку по минному полю.

Подхожу к кабинету, стучу и, не дожидаясь ответа, захожу. Майк сидит за массивным столом, заваленным бумагами. Его чёрный взгляд поднимается на меня, и я сразу чувствую знакомую волну отвращения.

– Малышка, наконец-то, – он усмехается, похлопывая себя по коленке. – Иди к папочке.

Как же меня воротит от этих слов. Но я подчиняюсь. А что, лучше быть закопанной в его саду?

– Что делаешь? – киваю на документы, пытаясь занять себя хоть чем-то, чтобы не чувствовать, как земля уходит из-под ног.

– Да так, рутинная работа, – отвечает он небрежно и тянется ко мне. Его рука вцепляется в мои волосы, резко, без предупреждения, и я шиплю от боли. А он, как обычно, впивается в мои губы.

Каждый раз мне хочется вырваться и сбежать. Но нет. Женщины – расходный материал, как любил повторять мой отчим. «Вы должны терпеть», говорил он. И я терплю. Пока.

– Сегодня побудь дома со мной, а позже полетим на игру в Вегас, – заявляет он, словно всё уже решено.

– Ты хочешь посмотреть игру «Кингз»? – спрашиваю, чувствуя, как слова выходят из меня механически.

– Да. Они играют против «Вегас Голден Найтс», матч обещает быть очень упорным. Это все же финалы конференций.

– Понятно. А я зачем?

– Ты моё прекрасное дополнение, – говорит он с самодовольной улыбкой, будто делает мне комплимент. – Долг почти погашен. Скоро ты начнёшь мечтать уйти от меня. Поэтому я хочу насладиться тобой, пока есть возможность.

Его рука скользит по моему бедру, поднимаясь всё выше. Сердце колотится, и я изо всех сил сдерживаю рвотный позыв.

– Ты же не отпустишь меня просто так, – говорю резко, хватая его за руку, чтобы остановить. – Мы оба это знаем.

Его лицо замирает на секунду, а потом он усмехается, так, как только он умеет, делая эту ситуацию ещё более тошнотворной.

Майк медленно убирает свою руку, но взгляд его становится ещё более ледяным.

– Ах, Малышка, ты такая дерзкая, – произносит он с ленивой усмешкой, но я знаю, что это только фасад. Где-то внутри него уже закипает злость, и мне нужно быть осторожной.

Я отстраняюсь, поднимаясь с его колена, пытаясь скрыть дрожь в руках.

– Что-то ещё? Или я свободна? – спрашиваю, надеясь, что он не заметит, как мне трудно удерживать равновесие в этом разговоре.

Майк смотрит на меня с прищуром, как охотник, выжидающий момент.

– Ты свободна, но ненадолго, – отвечает он, облокачиваясь на спинку кресла. – Будь готова к вечеру. Мы вылетаем в шесть. И, Малышка…

– Да?

– Надень что-то эффектное. Я хочу, чтобы на тебя смотрели, но не смели трогать. Ты принадлежишь только мне.

Меня передёргивает от его слов, но я киваю, не давая ему увидеть мою ненависть. Я выхожу из кабинета, чувствуя, как напряжение спадает, но только на мгновение.

В коридоре меня встречает экономка, и её взгляд буквально сверлит мне спину.

– Уж лучше бы тебя здесь не было, девчонка, – шепчет она с явным удовольствием, словно хочет добавить масла в огонь.

– Это взаимно, – огрызаюсь я, не оборачиваясь, и выхожу из дома.

На улице холодный воздух бьёт в лицо, возвращая мне чувство реальности. Я задираю голову, смотрю на серое небо и сжимаю кулон на шее.

«Когда-нибудь это закончится», – думаю я.

Но когда это «когда-нибудь» наступит, я пока не знаю.

Тимур

Сегодняшняя игра против «Вегас Голден Найтс» – это не просто матч, это битва. Вся арена гудит, словно готовится к взрыву. Лёд под коньками хрустит, как тонкое стекло, готовое треснуть в любой момент. Свет прожекторов режет глаза, оставляя яркие пятна в поле зрения. Арена гудит, как гигантский улей, а сердца болельщиков бьются в унисон, скандируя: «Кингз, Кингз, Кингз!» Я чувствовую, как холодный воздух обжигает лёгкие, а адреналин пульсирует в венах.

На мне номер 11, капитанская нашивка жжёт плечо, напоминая, за что я здесь. В голове мелькают слова тренера Джона Миллера: «Сосредоточенность и скорость, Котин, это наш ключ. Ты – мотор этой команды, не сбавляй обороты».

Слава, мой брат, стоит в воротах с номером 33. Его взгляд ледяной, как поверхность, на которой мы играем. Он в своей стихии. Справа от меня Кристофер Мур, наш правый нападающий, разминал плечи, улыбаясь своей фирменной улыбкой, за которой скрывается сосредоточенность.

– Готов, Кэп? – кидает мне Мур.

– Всегда, – отвечаю, подтягивая перчатки.

Первый период начинается. Мы выигрываем вбрасывание, шайба у меня. Мгновенно отдаю её назад Олли Андерсону, нашему левому защитнику, чтобы открыть пространство.

«Найтс» сразу начинают прессинговать. Их капитан, огромный парень с суровым лицом, бросается на меня, но я уворачиваюсь, проводя резкий манёвр. Кристофер получает пас, прорывается к зоне соперника, но в последний момент ему блокируют удар.

– Соберитесь, ребята! – слышу голос Миллера с тренерской зоны.

Мыотбиваемся. Слава спасает команду дважды за минуту, ловя шайбу в самый последний момент. Найтс явно раззадорило наше напряжение, но я уже вижу их слабые места.

В середине первого периода появляется шанс. Маккелли получает шайбу от Джеймса Холлисона и отдаёт её мне, я разгоняюсь по центру, обходя двух защитников, и в последний момент бью. Шайба уходит в девятку! 1:0!

Арена взрывается от крика. Болельщики «Кингз» ликуют, а я, поднимая руки, слышу, как Слава кричит что-то с ворот.

Второй период оказывается жёстким. «Найтс» начинают давить. Их нападающий с проблемной кистью всё ещё активен, но я замечаю, как после столкновения он морщится и отходит в сторону. Мы используем это.

Кристофер подключается к атаке, проводя шайбу почти через всю площадку, передаёт её Дэвиду Маккелли, который ловко финтит, и шайба снова в воротах! 2:0.

– Молодцы! Так держать! – кричу, стуча клюшкой об лёд.

К третьему периоду становится понятно, что Найтс измотаны. Их защитники запаздывают с движением, мы начинаем играть в более агрессивный хоккей. Олли и Джеймс сдерживают натиск на нашей половине, Слава снова вытягивает невероятный сейв.

В конце матча, за две минуты до сирены, я перехватываю шайбу, обхожу двух защитников, финтую перед вратарём и отправляю её прямо в угол. 3:0!

Сирена оповещает о конце игры. Мы побеждаем. Болельщики сходят с ума, арена наполняется скандированием. Я снимаю шлем и вижу, как на скамейке Джон Миллер хлопает в ладоши с довольной улыбкой.

– Отличная работа, ребята, – говорю, стуча перчаткой по спине Мура.

Мы – команда, мы – «Кингз». И сегодня мы снова доказали, почему заслуживаем это имя.

***

Мы все шумной толпой врываемся в раздевалку. Потные, уставшие, вонючие – но счастье с нас просто льётся. Адреналин ещё не отпустил, все смеются, шутят, кто-то уже снимает форму. Я только собираюсь снять шлем, как дверь резко распахивается, и внутрь заходит наш новый владелец.

– Кингз! Я очень рад, что купил вас! – его голос гремит, как гром среди ясного неба.

Раздевалка взрывается: парни кричат, смеются, кто-то стучит клюшкой об лавку.

– Спасибо вам за эту игру! – продолжает он, начав хлопать в ладоши. Ему вторят другие, шум нарастает.

Но я замечаю его только краем глаза. Моё внимание приковано к ней. Она стоит чуть в стороне, обхватив себя руками, будто пытаясь стать меньше, незаметнее. Короткий чёрный топ, кожаные шорты, сапоги – и всё. Ну хоть колготки надела. Но на её лице что-то другое: холод, который она пытается скрыть, но я вижу, как её плечи слегка подрагивают. Замёрзла. И, чёрт возьми, это зрелище заставляет моё сердце сжаться.

Мгновенно беру своё джерси для тренировки из шкафчика. Оно пахнет потом и льдом, но сейчас это не важно. Шаг к ней – наши взгляды пересекаются, и я вижу, как она напрягается, словно ожидая подвоха. Её глаза, такие большие и зелёные, смотрят на меня с лёгкой настороженностью, но в них читается что-то ещё. Что-то, что заставляет меня действовать.

– Хоть что-то накинешь. Больно на тебя смотреть, – говорю я, мягко, но твёрдо, накидывая на неё джерси. Оно слишком большое для неё, свисает почти до колен, но это только подчёркивает её хрупкость.

– Мне это не нужно, – она пытается протестовать, но тут же вытаскивает руки в рукава, как будто инстинктивно ища тепла. Её движения такие резкие, но в то же время грациозные, что я не могу не улыбнуться.

Я улыбаюсь, не сдерживаясь. Её глаза хлопают, как у удивлённого ребёнка. Она красивая, чёрт возьми. Но воровка. И, несмотря на всё, что между нами произошло, я не могу остаться равнодушным. Она стоит передо мной, такая маленькая и уязвимая, но в её глазах всё ещё горит тот самый огонь, который когда-то привлёк меня.

– Ну что, воровка, – говорю я, слегка наклоняясь к ней, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Теперь ты хотя бы не замёрзнешь.

Она смотрит на меня, и в её взгляде читается что-то между благодарностью и раздражением. Но она не отворачивается. И в этот момент я понимаю, что, несмотря на всё, что было и что будет, я не могу просто отпустить её. Она – как шторм, который невозможно предсказать. И я, как дурак, готов снова броситься в этот ураган.

– Котин! Живо на интервью! – раздаётся голос Саманты Рейнольдс, нашего главного PR-менеджера. Она заглядывает в раздевалку, махая мне рукой, и её взгляд на мгновение останавливается на Стелле. В её глазах я вижу что-то между удивлением и лёгким пренебрежением. Но она быстро отводит взгляд, возвращаясь к своей деловой маске.

– Иду! – отзываюсь я, но перед тем как выйти, оглядываюсь на Стеллу ещё раз. Она стоит в моём джерси, её пальцы сжимают ткань так крепко, будто она боится, что её отнимут. И почему-то внутри всё переворачивается. Это странное чувство – будто она уже стала частью моей жизни, хотя я даже не знаю, кто она на самом деле.

Я выхожу из раздевалки и направляюсь в зону для интервью. Свет прожекторов бьёт в глаза, и я ненавижу это чувство – как будто тебя ставят на сцену в цирке. Камеры уже нацелены на меня, а микрофоны с логотипами каналов тянутся, как змеи, готовые укусить.

Делаю глубокий вдох и ухмыляюсь – не могу позволить себе выглядеть усталым или раздражённым. «Кингз» победили, и все ждут, что капитан будет сиять гордостью.

– Тимур, это была невероятная игра! Расскажите, какой момент стал ключевым для вашей победы? – первая журналистка с сияющими глазами бросает вопрос, который я слышал тысячу раз.

– Мы работаем как единый механизм, и это даёт результат. Ключевой момент? Думаю, гол Маккелли во втором периоде. Он вывел нас вперёд, и мы просто дожали их! – отвечаю, добавляя фирменную улыбку.

Следующий вопрос летит откуда-то сбоку:

– Капитан, что вы скажете про своего брата? Сегодня он снова показал потрясающую игру в воротах!

Улыбка становится шире.

– Слава – лучший вратарь, которого я знаю. Он снова доказал, почему носит номер 33. Я горжусь, что у нас одна фамилия.

Толпа журналистов смеётся, но я уже выискиваю глазами, где там Саманта, чтобы дать понять, что мне пора. Однако внимание переключается в неожиданный момент.

– Тимур, как вам новый владелец клуба Майк Гарсия?

Делаю паузу, взгляд становится жёстче, но тон – спокойный.

– Я – капитан «Кингз», и моя задача – побеждать. Всё остальное не имеет значения.

Этот ответ их немного охлаждает, но ненадолго. Последний вопрос:

– В этом году у вас появилась девушка?

Я напрягаюсь, но держу лицо.

– Это личное. – коротко отвечаю, не давая им больше поводов копать.

Саманта машет рукой, подавая сигнал, что интервью закончено. Я выдыхаю с облегчением и быстро ухожу из-под света софитов, чувствуя, как напряжение уходит с каждым шагом.

Когда я возвращаюсь в раздевалку, её уже нет. Моё джерси тоже исчезло. Чёртова воровка. Она снова ускользнула, как будто её и не было. Но запах её духов всё ещё витает в воздухе, и я не могу отделаться от мысли, что она где-то рядом.

Я сажусь на лавку, сжимая кулаки. Почему она всегда уходит, не сказав ни слова? Почему я позволяю ей так себя вести? Но в глубине души я знаю ответ. Она – как шторм, который невозможно предсказать. И я, как дурак, готов снова и снова бросаться в этот ураган.

– Тим, ты чего такой хмурый? – раздаётся голос Славы. Он подходит ко мне, держа в руках бутылку воды. Его взгляд изучающий, будто он видит меня насквозь. Он всегда знает, когда что-то не так. Но я не хочу говорить. Не сейчас. Не о ней.

– Устал просто, – бурчу я, отводя взгляд. Голос звучит глухо, даже для меня самого. Я знаю, что это отмазка, и Слава это понимает. Но он не давит. Он просто стоит рядом, давая мне понять, что он здесь, если я решусь заговорить.

– Ну-ну, – произносит он, протягивая мне бутылку. Его тон лёгкий, но в нём есть что-то, что заставляет меня улыбнуться, несмотря на всё.

Глава 4

Стелла

Мы возвращаемся в номер после игры. Майк молча открывает дверь и жестом велит мне войти первой. Его лицо – непроницаемая маска, как и всегда. Внутри всё так, как всегда: холодная роскошь, от которой становится неуютно. Просторный номер, идеально выверенный до мелочей, но в нём нет ни капли тепла. Всё выглядит безупречно.

Президентский люкс. Конечно. Если Майк берёт меня с собой, всегда всё устроено одинаково. Мне даже не нужно ничего просить или уточнять – как будто он знает мои мысли наперёд. Но это не забота. Это контроль. Тотальный.

Единственное, за что я могу сказать «спасибо», – раздельные спальни. Ещё одна его игра: он позволяет мне немного пространства, как будто это великодушный жест. Но я знаю, как всё на самом деле. Я – всего лишь аксессуар, часть его тщательно выстроенного образа. И боюсь, что он не захочет меня отпустить.

Стою посреди этой ледяной роскоши и чувствую себя чужой. Здесь всё говорит, что я лишь временный гость, что место, где мне быть, совсем не здесь. И это место точно не рядом с ним.

На мне всё ещё его джерси. Я не спешу его снимать. Этот запах… Запах льда, пота, мускуса – всё перемешалось, и это почему-то заставляет моё сердце трепетать. Чёрт, Стелла, что с тобой не так?

– У тебя что-то есть с этим Котиным? – внезапно звучит за спиной. Голос Майка как удар хлыста. Я оборачиваюсь и не успеваю увернуться: он хватает меня за локоть и тянет к себе. Его пальцы впиваются в мою кожу, и боль отрезвляет.

– Нет, с чего ты взял? – отвечаю, стараясь держать голос ровным.

– Если я узнаю, что ты крутишь с ним, – говорит он тихо, но от этого угроза звучит только страшнее, – Я сломаю ему жизнь. А ты от меня даже шагу больше не сделаешь. Поняла?

– Поняла. – моя рука автоматически поднимается к его лицу. Я прикасаюсь к его щеке, как будто могу успокоить этим жестом. Просто очередной акт в этом театре. Он наклоняется и впивается в мои губы, так, как будто это его способ забрать контроль обратно.

– А теперь сними эту тряпку и выкинь в мусор. – Он отстраняется, его взгляд тяжёлый, как цемент.

Я послушно снимаю джерси и ухожу в свою комнату. Выбросить её? Чёрта с два. Это его вещь. Ему и верну.

Раздеваюсь, быстро натягиваю джерси снова на голое тело, а сверху – белый махровый халат. Выхожу, осматриваюсь: Майка нигде не видно. Отлично. Уже делаю шаг к двери, как:

– Куда ты собралась?

Я вздрагиваю. Он сидит в углу, в кресле, как хищник, притаившийся в тени. Виски в одной руке, планшет в другой. Его взгляд буравит меня.

– Я… хотела сходить в спа. Ты же не против?

– Нет, только не задерживайся. Завтра вылет рано утром.

– Конечно. – мой голос звучит слишком бодро, чтобы быть правдой.

Я выскакиваю в коридор, сердце колотится, ноги несут меня вниз быстрее, чем я успеваю обдумать, что скажу. В голове хаос, но я знаю одно: мне нужно его увидеть. У стойки администратора выпаливаю: «Какой номер у Котина Тимура?» – мой голос дрожит, но я делаю вид, что всё под контролем. Он в той же гостинице, что и мы, как и вся команда. Конечно, Майк всё предусмотрел – так ведь проще. Я на автопилоте нахожу нужный этаж, нужную дверь.

Останавливаюсь перед дверью, стучу дважды. Тишина. В груди холодеет. Может, он уже спит? Или… Что, если не откроет? Стучу ещё раз, оглядываюсь через плечо. Коридор пуст. Тишина сгущается, и я почти готова повернуть назад, как вдруг, уже не думая, поднимаю руку, чтобы постучать снова. Дверь распахивается так резко, что я вздрагиваю.

– Стелла? – Его голос низкий, хриплый, ещё сонный. Он смотрит на меня слегка ошарашенно. Его волосы взъерошены, тело расслаблено, на нём только серые спортивные штаны. У него эта растрёпанная небрежность, которая… Чёрт возьми, он чертовски притягателен. И от этого у меня в животе всё сжимается.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает он снова, его глаза полны непонимания, но ещё больше – усталого любопытства.

Не говоря ни слова, я протискиваюсь мимо него в номер. Моё сердце бешено колотится, будто пытается вырваться из груди, и каждый удар отдаётся в висках. За спиной слышу тихий щелчок двери, а затем его шаги – мягкие, но уверенные, приближаются. Я медленно оборачиваюсь, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

В комнате царит полумрак, едва разгоняемый слабым светом ночника. Этот тусклый свет ложится на его лицо, подчёркивая резкие линии скул, изгиб губ, тени, которые играют на его коже, делая её ещё более загадочной. И я не могу отвести взгляд.

Моё внимание приковано к его глазам. Эти янтарные глаза с чёрными вкрапинками… словно маленькие галактики, затягивающие меня внутрь, или как звёзды на закате. Они тёплые и спокойные, как позднее лето, когда солнце начинает садиться, окрашивая всё вокруг в золотистые тона. Я чувствую, как меня тянет к нему, будто это не просто взгляд, а невидимая сила, которая сжимает меня, удерживает, лишает воздуха и мыслей.

Его присутствие заполняет всё пространство комнаты. Он высокий, с широкими плечами, теми самыми сильными руками, в которых, кажется, спрятан весь мир. Кожа ровного бронзового оттенка, будто впитавшая в себя солнечный свет. Чёрные волосы, короткие и густые, слегка растрёпанные, как будто укладка для него – это просто встряхнуть головой.

Сейчас он смотрит на меня, и я чувствую, как всё внутри меня замирает. Его взгляд проникает куда-то глубоко, туда, куда я никого не пускаю. Я пытаюсь дышать ровно, но это сложно, когда он так близко. Когда его глаза, его присутствие, его тишина заполняют всё вокруг. Я знаю, что он видит мою слабость, мою неуверенность, но я не могу отступить. Не сейчас.

Мы стоим друг напротив друга, и время будто останавливается. В этой комнате, в этом полумраке, только он и я. И я не знаю, что будет дальше, но понимаю, что уже не могу отступить.

– Ты не ответила, – его голос теперь чуть более уверенный, почти строгий. – Что ты здесь делаешь?

Я чувствую, как моё дыхание слегка сбивается, но стараюсь держаться. Отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри всё дрожит:

– Я принесла твою джерси.

Слова звучат просто, но в них скрыто больше, чем я готова признать. Я не смотрю на него, но чувствую его взгляд на себе, будто он пытается разгадать, что скрывается за моими словами. И в этот момент я понимаю, что игра началась. И я уже не могу отступить.

– И где же она, воровка? – Он хмыкает.

– Что? Я ничего не крала. Ты сам мне её дал! Тебе шайбой по голове попало? – острю, чтобы скрыть, как у меня дрожат колени.

Он усмехается, совсем чуть-чуть. Его лёгкая насмешка накрывает меня волной тепла.

– Ладно. Давай её сюда.

Развязываю пояс халата и медленно снимаю его. Под джерси больше ничего нет. Вижу, как он замирает. Его взгляд цепляется за каждую линию моего тела. Глаза темнеют, в них вспыхивает огонь. Он сглатывает, его кадык предательски дёргается. Мы оба молчим. Воздух между нами становится густым, тягучим, тяжёлым, как грозовая туча.

Чёрт. Что я делаю? Почему это ощущается так… правильно? И почему мне это нравится?

– Стелла… – Его голос хриплый, низкий, будто обволакивает меня. Он подходит ко мне, каждый шаг звучит громче, чем моё собственное сердце. Инстинктивно я отступаю, пока спиной не упираюсь в комод. Холод металла впивается мне в кожу через тонкую ткань джерси, пробирая до дрожи.

Он останавливается в шаге, его голова чуть наклонена, и янтарные глаза сверкают в полумраке.

– Ты хочешь отдать мне мою джерси? – голос его становится почти бархатным, но в нём чувствуется что-то… опасное, скрытая угроза или, может быть, вызов.

Я молчу. Чёрт, почему я молчу? Нужно что-то сказать. Хоть что-нибудь! Но все слова застревают где-то глубоко в горле. Я чувствую, как внутри всё скручивается в горячий узел. Что со мной не так?

– Ты сама отдашь её? – Он делает ещё шаг. Я уже слышу, как он дышит, низко, медленно. – Или мне придётся забрать?

Моё дыхание сбивается. Я открываю рот, пытаюсь выдавить хоть звук, но ничего не выходит. Словно меня парализовало. Он делает шаг и теперь между нами почти нет расстояния. Мы дышим одним воздухом. Тёплым, густым, пропитанным напряжением.

Его руки касаются моей талии, сильные, уверенные. От этого прикосновения по коже пробегают искры. Одним движением он поднимает меня, словно я ничего не вешу, и сажает на край комода. Я чувствую, как холод дерева и металла встречается с жаром моего тела. Ещё секунду, и моё дыхание превращается в короткие, неровные вдохи.

Его большие, теплые ладони опускаются на мои оголенные колени, и я чувствую, как они начинают медленно, но уверенно двигаться вверх. Каждое прикосновение его пальцев к моей коже заставляет меня трепетать, будто внутри меня взорвалась звезда, и её свет, жар и энергия разливаются по всему телу. Я не могу усидеть на месте, сдвигаюсь на край комода, ближе к нему, и мои бедра непроизвольно прижимаются к его паху. Его дыхание срывается, превращаясь в низкий, хриплый звук, который проходит через меня, как электрический разряд. Этот звук – он для меня, только для меня, и он заставляет меня содрогнуться всем телом.

Его глаза темнеют, становятся глубокими, как ночь, но в них горит огонь – яркий, неистовый, и этот огонь направлен на меня. Я чувствую, как его руки скользят вверх по моим ногам, медленно, словно он изучает каждый сантиметр моей кожи. Там, где его пальцы касаются меня, остаются следы жара, будто он метит меня, оставляет на мне свои знаки, свои обещания.

Когда его руки достигают края моего джерси, он слегка приподнимает его, и холодный воздух касается моей обнажённой кожи. Я вдруг осознаю, что под тканью ничего нет, и это осознание заставляет меня сжаться внутри. Моя кожа горит, каждый нерв натянут, как струна, и я чувствую всё: его руки, его взгляд, его дыхание, которое теперь стало частью меня.

В этот момент я понимаю: он принадлежит мне так же, как я принадлежу ему. И это знание, это чувство – оно огненное, всепоглощающее, и я не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.

– Что ты хочешь, Звёздочка? – Его голос тянется ко мне, глубокий, вибрирующий, словно гудящий электрический разряд. В нём скрыта сила, необузданная, пугающая, но чертовски притягательная.

Я открываю рот, едва шепчу:

– Хочу, чтобы ты убрал свои руки, хоккеист.

Ложь. Наглая ложь, Стелла. Твои слова – ничто по сравнению с тем, что творится внутри. Я не хочу, чтобы он убирал руки. Я хочу, чтобы он остался. Чтобы он исследовал каждую линию моего тела, чтобы прикоснулся ещё. Глубже. Дольше.

Он усмехается. Эта усмешка – как наждачная бумага по коже, болезненная, но горячая. Он наклоняется ближе, его лицо почти касается моего, дыхание обжигает губы.

– Нет, – его голос становится тише, но ещё более уверенным. – Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул. Разве не так?

Щёлк. Тумблер в моей голове переключается с тихого напряжения на бурю. Гнев, стыд, желание – всё смешивается в единый хаос. Эти слова. Его хищный взгляд. Моё тело, которое предаёт меня.

– Пошёл к чёрту, хоккеист! – выплёвываю я, срываясь с места. Резко толкаю его в грудь. Он не отступает. Не двигается. Лишь его улыбка становится шире, глубже. Как у хищника, который уже поймал добычу.