Славные Владыки

– О, лень моя – яд, мой разум гниёт,

Тьма душит меня, и никто не спасёт!

Владык я предал, их гнев – мой суд,

В могиле ленюсь, где черви ждут!

Трудяга воздел руки и гордо пропел:

– Труд – наша цепь, но в цепи мы сильны,

Владык очами мы вечно хранимы!

Куй, бей, твори, неси их мечту,

В труде – спасенье и взгляд в высоту!

Аль была лёгкой, но от долгой работы перчатки начали нагреваться и жечь ладони. Его слизнекры проиграл его поту, и капли теперь стекали по одежде. Но Кай решил не отпускать её, даже если перчатки от этого взорвутся. И, похоже, это могло случиться, ведь представление только началось: человечки запели Литанию Труда:

– О, трудящиеся, что счастье куёте!

О, рабочие, что радость поёте!

Пусть руки ваши не знают устали,

Пусть мысли ваши блаженством сияли!

Хор работников присоединился к Литании. Их голоса слились в навязчивый унисон:

– Мы куём счастье, мы поём радость!

Нас не страшит ни усталость, ни слабость!

Это было странное исполнение Литаний на два хора, но и владыка был не самым обычным.

– Откройте умы, пусть думы уйдут,

Пусть счастья конфеты по венам текут!

Забудьте о боли, о мрачной тоске,

Лишь труд, лишь радость, лишь Тьма вдалеке!

Работники подхватили, их голоса становились всё громче:

– Мы забываем! Мы забываем!

Лишь труд и радость мы вызываем!

Человечки продолжили:

– Пусть ваши души, как угли, горят,

Служа для блага, пока не сгорят!

В каждом предмете, что создан рукой, –

Наша благость и наш покой!

Работники закончили:

– Наша благость! Наш покой!

Труд наш – святой!

Архитектор взмахнул руками, и из его рукавов вылетели десятки шариков. Рабочие, забыв о присутствии владыки, бросились их подбирать и жадно запихивали в рот, словно оголодавшие животные. Один мужчина проглотил сразу три и начал хохотать, пока слёзы катились по его щекам. Одна крумбирка выкрутила руку человека, забрав его шарик. Она так наклонилась, что её лавовые волосы закапали на пол. Кто-то сел на пол и держал подарок владыки на ладони, будто младенца.

– Ешьте, ешьте, мои обжорки, – сказал владыка, явно довольный таким поведением. – Это повысит ваше трудолюбие и жажду к жизни.

Он опустил руки, и Лентяй с Трудягой забрались ему в рукава. Кай стиснул зубы от напряжения. Ему казалось, что если он шевельнёт пальцем, Архитектор сразу же направит на него свою металлическую полоску. Жар от перчаток перешёл на всё тело, но вместе с Любопытством они держали руки неподвижно. Торин не мог помочь ему, как и Си, которая молчала, не желая отвлекать его. Жужжание насекомых вокруг Кая становилось всё громче, почти оглушительным, словно они пытались предупредить его.

– Идёмте в следующий цех, – Архитектор Счастья резко развернулся и зашагал к выходу, его движения были неожиданно быстрыми. – Этот Нам уже наскучил.

Работники, наевшись «конфет», пребывали в экстатическом трансе. Они поспешили за своим владыкой, но несколько решило остаться.

– Нет-нет! Все идите за Нами, – приказал Архитектор, даже не глядя на них, и щёлкнул пальцами.

Воздух дрогнул, по нему пробежал электрический зуд, отозвавшийся в зубах Кая. Работники вскрикнули – то ли от радости, то ли от боли – и бросились за владыкой, спотыкаясь, бормоча, посмеиваясь. Как только Архитектор скрылся за дверью, Кай почувствовал, как давление спадает. Он из последних сил закинул Аль к себе и тут же повалился на пол в изнеможении.

– Что это было, дочь человеческая? – строго спросил Торин.

Аль тоже рухнула на пол, тяжело дыша, но подняла руку, в которой блеснула её добыча:

– Необработанный кристалл душ. Никогда такого не добывали.

– Ion nîn i edhel – pel, an naeg hen reviol (Жизнь людей – стрела, ибо смерть их стремительна), – сказала Си на своём языке, не переводя.

– Uzud, thakhulani, thagmili baraz-tor (К тому же они супруги, они образуют единую скалу), – Торин тоже решил скрыть свои слова от людей, скорее всего, оскорбления.

На этом эфиритка и крумбир закончили обсуждать поступок Аль. Она же, собравшись с силами, поднялась и присела у головы лежащего Кая. Осторожно коснулась его лба, стирая пот, прикосновение было прохладным и нежным.

– Спасибо, Кай. Ты спас меня, – тихо произнесла Аль. Но затем, словно не могла удержаться от поддразнивания или поняла, что стала слишком приторной, добавила: – Ты заслужил награду, супруг. Выбирай, какую часть тела хочешь рассмотреть.

Литания тринадцатая

Отряд достиг большого купола, его свод был достаточно высок, чтобы они могли безопасно спрыгнуть на него с верхних мостков, после того как Си не обнаружила признаков разума внутри. Кай, скользя с помощью паучьих перчаток, съехал с купола на пол, избегая множество отверстий непонятного назначения. Затем помог спуститься остальным, придерживая их дальнохватскими перчатками. Дверь в купол оказалась незапертой. Владыка, должно быть, не ожидал, что найдутся безумцы, желающие проникнуть в его жилище с недобрыми намерениями.

Войдя внутрь, Кай замер – на него смотрели тысячи глаз. Хоть они и принадлежали маленьким человечкам, таким же, как Лентяй и Трудяга. Они заполняли комнату, сидя на стенных полках, выгнутых, как и сами стены купола. Некоторые из фигурок повернули головы на непрошеных гостей, но их стеклянные взгляды были неподвижны.

– Они ведь неразумны? – с опаской спросила Аль.

– У моей силы есть не только верхние пределы, но и нижние, – с досадой ответила Си. – Я не могу считывать мысли животных и, как оказалось, этих кукол. Но у них должно быть что-то внутри, раз они подвижны и умеют петь.

Торин направился к маленькой кровати в центре купола, чтобы спрятать артефакт Аура. Это был единственный предмет мебели здесь. Кай представил, как Архитектор Счастья спит на этой крошечной кроватке, куклы молча наблюдают за своим хозяином, а в воздухе разносится жужжание насекомых, и его передёрнуло. Он подошёл к одной из полок. Куколки на ней обратили на него внимание, некоторые сжались, как от страха, но поднимать тревогу, к его облегчению, не собирались.

Они выглядели реалистично, но головы и органы на них были непропорционально большими. Среди них были представители всех рас: люди, эфириты, крумбиры, лилимы, вермидорны и даже один иссушенный дракон. Подойдя ближе, Кай заметил, что у крошечного вермидона на руках были раны. Многие куклы были повреждены, у некоторых отсутствовали конечности. Это вызывало тревогу у Кая. Он осторожно протянул палец к кукле мужчины, и тот испуганно закрыл лицо ручками. Кай не знал, что делает и чего ожидать, возможно, это было влияние Любопытства. Его палец коснулся человечка, и осколок сна тут же ударил его в шею, унося в сон. Кукольный сон?

– Ты видел эти трещины в кристалле, человек? – закричал вермидон без головы, но с огромным ртом и глазами на груди. Его голос был громовым, наполненным яростью. – Его резонанс с ретранслятором будет нарушен. Хочешь, чтобы он передал слова Владыки неправильно?

Кай огляделся. Он находился в одной из комнат Дома Труда, но тени больше и плотнее, сгущаясь в непроглядный мрак по углам. Длинный стол тянулся от одной стены до другой, на нём лежали кристаллы для эфирных сообщений. Помимо безголового вермидона, в комнате стоял человек, чья внешность подозрительно напоминала куклу, которую коснулся Кай. Он вжал голову в плечи и дрожал. На его руках были перчатки, над пальцами которых были закреплены тонкие гвозди, а в самих руках он держал маленький молоточек. Он был обработчиком этих кристаллов, и, судя по гневу вермидона, не самый умелый.

– Но, служитель Контролер, я… – попытался оправдаться мужчина, его голос был едва слышен.

– Я знаю, что ты потерял семью во время взрыва, но это не оправдание за твоё ужасное служение, – перебил его вермидон, его рот скривился в отвращении. – Архитектор Счастья узнает об этом.

– Нет, нет, нет… – запричитал мужчина, да так жалобно, что Кай невольно шагнул к нему.

И тут произошло нечто невероятное: вермидон и мужчина резко повернулись к Каю. Их взгляды, полные ужаса и ярости, были устремлены прямо на него.

– Кто ты, тень? – рассержено спросил Контролер, его грудной рот раскрылся ещё шире.

Кай вырвался из сна, вернее, его выбросил из него чистый страх. Его внутренности и осколок сна колотились, как пойманные посланники. Он не только видел чужой сон, но и сон увидел его. Но времени на осмысление не было.

Воздух задрожал и пронзительно зазвенел, словно витраж, атакованный молотом, завёрнутым в тряпку. В тот же миг из стен, словно головы Гидры, вырвались шипованные цепи. Они разрушили часть полок, опрокинув большинство кукол на пол, и со свистом рассекли воздух, прижав Рассветников к стене. Торин успел развернуть Аль и Си, заслоняя их своей широкой спиной. Кай, всё ещё ошеломлённый внезапным сном, был захвачен отдельно: цепь ударила его в тело, острые шипы впились в плоть, вызывая резкую, обжигающую боль. Любопытство заметался от ужаса.

Архитектор Счастья вприпрыжку влетел в дверь. Он вертел головой, словно разминая затёкшую шею. Его разделённая рука влетела за ним и встала на своё место со странным тихим хрустом. Пахнуло затхлостью. Разум Кая отказывался воспринимать происходящее: его ловил владыка уже во второй раз, но на этот раз он был пойман с друзьями. Кошмар, о котором даже думать было страшно, стал реальностью.

– Ой-ёй! Попались! Кто тут у нас? Кто лапками шуршал? Кто вдоль стеночки бежал? Кто в Нашу спальню в грязных ботиночках? Кто подарочек под кроватку прятал? – произнёс владыка с детской ехидцей. – Думали вы хитренькие и ловкие, а Мы глупые и слепые? – владыка постучал пальцем по своей головной полоске. – А Мы всё видим. Как только вы пробрались сюда, Мы знали. Мы чувствовали каждую вашу грязную мыслишку, каждое ваше мерзкое шевеление!

Кай попытался пошевелиться, но острая боль пронзила его тело. Шипы вошли прямо в грудь, живот и руки, но Любопытство сумел отодвинуть от них его внутренности. Кровь он также остановил и теперь закрывал края ран, создавая вокруг шипов свободное пространство.

– Ну что же вы молчите? – Архитектор подошёл к Каю, его лицо исказила гримаса игривого нетерпения. – Гости вы хоть и нежданные, но любопытные. А плохих гостей не бывает. Бывают только хорошие кукольные заготовочки! Мы предлагаем вам игру. Вы ведь любите играть, да? Мы сыграем в Правду. Будем задавать вопросы по очереди. Если соврешь – один твой дружочек станет мягче. Гибче. Меньше. Если ты победишь, ты получишь свободу. Если проиграешь… у тебя все шансы стать Нашим любимым куклёнком! Мы сделаем из тебя нового Трудягу! Раз-два-три – скован будь! На полку прыг! На ниточку, на подставочку, на вечность!

Почему-то Архитектор решил выбрать Кая для своей забавы. И разрешил задавать себе вопросы. Он действительно казался игривым ребёнком. Или знал, что его жертвы уже не спасутся.

– А если ты соврёшь…? – спросил Кай. Его голос звучал хрипло, каждый вдох давался с трудом.

Архитектор Счастья наклонил голову набок, искренне удивившись вопросу:

– Мы не будем лгать. Мы – те, кому не нужно врать. Мы – Славная Владычица, – в голосе новоявленной владычицы всё ещё была слышна улыбка, но она целенаправленно добавила зловещей нотки, понизив и замедлив речь. – Мы – структура. Мы – план. Мы – инструкция по счастью! Зачем Нам юлить? Мы держим этот мир в руках, и нет смысла искать окольные да кривые мышиные тропки. Вот! Сказала правду.

– Кай… – прошептала Аль.

– А, а, а… – Архитектор погрозила пальцем в сторону Аль. – Участвовать могут только игроки, призы обязаны молчать. А знаешь, что Мы делаем с ошибками? Мы их любим. До последнего визга. Итак, первый вопрос, милый человечек. Какой твой любимый цвет? Отвечай честно.

Вопрос застал Кая врасплох. Он попытался уловить выражение лица владычицы, но она спокойно ждала ответа, заложив руки за спину и покачиваясь на носках.

– Чёрный, – ответил он честно. Ложь в такой глупости означала бы немедленную расправу над одним из друзей, и он не мог этого допустить.

– Как у Мастера. Скучновато, если честно. Скука – это грех, человечишка! А за грех – цепь. И клеймо. И резак по мышцам. Шутим! Ха-ха! – Архитектор от избытка энергии провернулась на пятке вокруг своей оси. – А Наш – ржаво-зелёный. Как подгнившее счастье! – Она хлопнула в ладоши. – Теперь ты. Спроси Нас что-нибудь.

– Как победить владык? – прямо спросил Кай. Это был единственный вопрос, который действительно имел значение.

– О, это просто! – Владыка полностью включилась в свою игру. – Чтобы победить Нас, вам нужно снести всё здание! До основания. Камень от камня не оставить. Ведь Мы – не наверху. Мы – внизу. В фундаменте. Верь Нам, Мы же Архитектор. Хи-хи! Услышал? Мы всегда говорим правду! Наш ход! Вы не ужасники, это точно. Кто вы?

– Рассветники, – едва слышно прошептал Кай, глядя на Аль.

– Только не говори, что вы снова за старое – решили поиграть в «Героев Света»! – владычица прошлась по полуразрушенной комнате, обходя слабо шевелящиеся куклы. – Вам не наскучило цепляться за старенькие, пыльненькие идейки? Вы ведь рождаетесь во Тьме утробы и растворяетесь во Тьме. Разве Тьма не прекрасная-распрекрасная?

– Теперь мой черёд задавать вопросы, – нагло заявил Кай.

– Ах, дерзость! Её у героев всегда в избытке, как соли в ране, – Архитектор надула щёки, но продолжила играть по своим правилам. – Ну давай, давай, геройчик! Твой ход.

– Почему Матушка боится Сифона?

– Какие вы прозорливые рассветнички. Вынюхали! Высмотрели! – похвалила их Архитектор, но затем её голос потемнел. – Потому что Мы все боимся его. Оно создано разрушать. И оно разрушает. Само здание. Плохо для его жителей.

«Плохо сформулировал вопрос, глупый Кай», – мысленно отругал он себя. Надо было спросить, что это такое. Теперь вопрос оказался потраченным впустую. Но ему было страшно, как и Любопытству, который занимался спасением жизни Кая. Си тоже молчала.

– А теперь Наш вопрос! Кто у вас главный затейник? Кто раздаёт светлые флажки? Кто шьёт вам накидки героев? Кто ваш лидер? – спросила владычица, её голос снова обрёл весёлость, а тело детскую подвижную лёгкость.

– Аурелий, – ответил Кай. Он хотел добавить, что Аур – великий герой, человек, который разгонит Тьму владык, но вовремя остановил себя. Архитектор не особо помогала ему в ответах, и он тоже будет говорить как можно меньше. – Что такое Сифон?

– Нельзя спрашивать об одном и том же – это же скучно! А скука, как Мы уже говорили… – она показала Каю жест смерти.

– Какова цель славных владык? – Кай не стал спорить, его разум лихорадочно нашёл новый вопрос.

– Мы просто хотим, чтобы всё… работало. Гладко. Плавно. Без зазоров и трещин. Чтоб каждый был на своём месте. Чтоб счастье текло по трубам… – внезапно Архитектор помрачнела, в её голосе прорезалось что-то глубокое и древнее. – Нет… это не вся правда… Остановить боль. Наша цель. Но это сложно из-за вас. Кое-кто считает, что невозможно. Но Он всё ещё верит… Нам наскучивает эта игра. А когда Мы скучаем – Мы сносим декорации. Пора перейти к последнему раунду, где вы разбиты и разбросаны. Как добраться до вашего самого главного штаба?

– Не говори! – закричал Торин.

Аль вскрикнула, потому что цепи натянулись сильнее, прижимая её между Торином и стеной. И Кай понял, что скажет. Расскажет владычице о Нижней башне. Предательство не так страшно, когда слышишь стон Альтеарии. От него, в отличие от стальных шипов, Любопытство не поможет. Кай уже начал открывать рот, но в его голову ворвался ужасающий ментальный вопль. Это был не призыв, не вопрос, а чистый, неконтролируемый всплеск ярости, ужаса и отчаянья. Он почти оглушил Кая, но он всё равно понял, что это лишь отголосок атаки Си на владычицу, задевший его непреднамеренно.

Архитектор Счастья медленно повернула голову в сторону Си:

– Неужели вы думаете, если бы на Нас действовали такие слабые удары, Мы бы стояли здесь?

Воздух вокруг неё на мгновение сгустился и потемнел, но цепь, удерживающая Кая, чуть ослабла. Этого хватило, чтобы Кай с рыком вырвал из неё руку. Металл заскрежетал, шипы прорезали кожу, но боли не было – Любопытство отгородило его от неё. Кай ударил силой дальнохватской перчатки прямо в Архитектора. Она, даже стоя в неустойчивой позе, не шелохнулась, только её мантия натянулась, как от волны. Однако сила перчатки сотрясла стену позади владычицы. Камень пошёл трещинами, оставшиеся куклы рухнули на пол, а часть стены рассыпалась, заполнив помещение пылью.

– О-о-о! Игра перешла в стадию хаоса! Обожаю игру в бунт, геройчики, – выдохнула Архитектор, отступив назад. Цепь Кая снова сжалась. – Тогда Мастер разрешает Нам не сдерживаться. Замечательно!

Тогда Кай повернул прижатую к телу руку к стене и снова ударил. Цепь вонзилась в него, но её шипы теперь свободно проходили через его тело, не нанося вреда. Чего нельзя было сказать про стену – от более близкого удара она разрушилась, её обломки с силой отлетели от Кая.

Архитектор захихикала и крикнула:

– Здание, держи их!

Но здание лишь стонало и трескалось. Трещины добрались до Торина, и он, собрав все силы, с глухим рёвом прорвался через стену, прикрывая Аль и Си руками. Тело крумбира оказалось мощнее стенки, и она с грохотом развалилась, облачив Торина в каменную крошку. Теперь Кая ничего не сдерживало, он выбежал через образовавшуюся дыру и помчался по комнатам Дома. Торин и Аль последовали за ним.

– Бегите, мыши, и помните, что кот на крыше, – голос Архитектора звенел им вслед, но она не спешила останавливать беглецов.

Кай бил перед собой раскрытой ладонью, раскидывая служителей на пути. Они были скорее удивлены, чем пытались их остановить. Они бежали через комнаты, разбрасывая артефакты и существ, пока не добрались до выхода. Кай вышиб дверь, оставив на ней вмятины, словно от удара гигантского кулака.

Литания четырнадцатая

Когда они погрузились в непроглядную тьму чрева пустотника, усталость обрушилась на них с сокрушительной силой и, казалось, раздавит их своей тяжестью. Мышцы ныли, а разум застилал туман. Но когда ритмичные толчки движения червя стали более привычными, они начали приходить в себя, осознавая своё спасение.

– Кай… – глухо позвал Торин из темноты.

– Да? – отозвался Кай, хотя ему этого не очень хотелось. Однако притворяться, что он не слышит, было бы глупо.

– Ты сделал всё, что мог, Кай. – Торин замолчал, подбирая непривычные для себя слова поддержки, но ему хотелось, чтобы Кай их услышал. – Никто из нас не хотел бы оказаться на твоём месте. Мы бы не справились лучше. Ты действовал в стрессе, под давлением… И всё равно удержал самое важное. Не ругай себя. Любой другой провалился бы. Хотя, если бы это была Си, она бы, наверное, наговорила бы Архитектору такое, что она бы сама сбежала.

– А как ты ей выдал: «Теперь мой черёд задавать вопросы!» – хихикнула Аль. – Уверена, ни один смертный ещё не говорил так дерзко с владыкой.

– В истории было много героев, они не только говорили, но и сражались с ними, – смущённо сказал Кай. Он-то думал, что его будут обвинять чуть ли не в предательстве, но его хвалили. Кай порадовался, что они в темноте, ведь Любопытство занят затягиванием его ран и не может охладить лицо своего носителя.

– Он ещё и скромничает… – довольно проворчал Торин, его голос звучал радостно, ведь больше не надо было выходить из образа угрюмого гнома. – Надо почаще оставлять его с Ауром. Может, к тому немного скромности прилипнет.

Все замолчали. Лишь гул скольжения хитина о землю окружал их.

– Она, – нарушила молчание Аль. – Она назвала себя владычицей. Получается, у нас две владычицы?

– Возможно, больше, – добавила Си с весельем в голосе. – Нужно отправить Кая поговорить со всеми, чтобы выведать.

– Это странно, но что это меняет? – спросил Торин.

– Мне кажется, если мы узнаем прошлое владык и поймём их природу, то сможем найти их слабости, – задумчиво проговорил Кай. Какая-то мысль крутилась в его голове, казалась важной, но ухватить он её не мог. – Например, её рука… Все же видели, что она прилетела отдельно? А как ты думаешь, Си, что это значит?

– Не знаю, – ответила она. – Но владыки забрали всю магию себе, оставив нам только артефакты. Возможно, она разделила себя заклинанием, чтобы быстрее добраться до нас. Или ей просто нравится устраивать спектакли.

Кай мысленно согласился. Ему показалось, что Архитектор Счастья такая только для других, а внутри она сломана, как и Матушка. Особенно, когда говорила про боль. Цель владык – остановить боль? Паршиво они это делают. Или их план – остановить боль агонией?

– Я… Я думала, что умру, когда атаковала Архитектора, – решила признаться Си.

– Спасибо, Си, ты спасла нас, – сказала Аль.

– Спасибо! – спохватился и Кай. Для него концепция вежливости была всё ещё новой. Он не стал добавлять, что Си спасла не только их команду, но и всех Призывателей зари.

– Да, да, ты спасла нас, но больше так не делай, – хмуро проворчал Торин. – Иначе я проберусь в вашу эльфийскую послежизнь и хорошенько наподдам твою благородную голову. Хотя ты там же будешь с телом, так что я наподдам твою благородную эльфийскую…

– Пожалуйста, – Си нетерпеливо перебила его угрозы. – Я била вслепую, но невозможно атаковать разум, не почувствовав его. Это кулак, а не стрелы. И мне повезло, что Архитектор не захотел сжать свой кулак. Я поняла, что разумы Матушки и Архитектора различные. Если Матушка – бесконечность, то Архитектор – это хаос. Движение. Быстрота.

Торин тоже озарился откровением:

– Признаю, теперь Сифон звучит не как выражение. Это что-то реальное, то, чего они боятся, – он задумался, затем добавил с сомнением. – Но, может быть, эта мелкая дрянь пытается направить нас по ложному следу, запутать.

– Учитывая наш путь, Торин, – Кай печально усмехнулся в темноту, – то любое направление, даже неправильное, – это уже хороший ориентир. Нам следует направляться туда, куда они не хотят, чтобы мы направлялись. Чуть не забыл: Архитектор упоминала Мастера. Думаете, среди владык существует внутренняя иерархия?

– Ничего нельзя исключать, – согласилась Си, – или это просто признание чьих-то умений. Например, Великого Наставника как мастера Артифайсера, а Гласа Истины как мастера религиозных речей.

Кай пытался вспомнить ещё что-нибудь, но важная мысль всё ускользала. Он попросил своего слизнекры тоже ловить её, но Любопытство, исцелив Кая, погрузился в сон. Кай сам чувствовал смертельную усталость и сильнейший голод в своей жизни. «Спасибо, Любопытство», – подумал Кай, вспомнив о вежливости. Но Любопытство всё же помогло ему, натолкнув на мысли о сне. Важная мысль пряталась в сновидении куклы.

Кай почувствовал, что сам скоро заснёт. Ритм червя укачивал. Аль склонилась к нему, опершись головой на плечо, её руки мягко обвились вокруг него. Веки Кая потяжелели. Что-то важное скрывалось во сне куклы… Да, теперь он мог влиять на сны… Да, куклы – это уменьшенные существа. Но было ещё что-то… «Объект ноль – это душа», – мысль вспыхнула, как искра, но тут же погасла во тьме сна. Это не было важной мыслью.

Через время, когда тело Кая восстановилось и Любопытство перестал дремать сутками, они вновь собрались. Их отряд, несмотря на пережитое, показал себя эффективным.

В Храме Истины начинался ежецикловый праздник, и Рассветники не знали, что именно там происходит. Среди них не нашлось никого, кто когда-либо посещал такие празднества. Но доходили слухи о странных ритуалах и изменениях в поведении верующих после них.

Храм Истины походил на дорожные святилища Истины – вернее, это они походили на него, – но превосходил их в размерах многократно. Кай мог обхватить взглядом только часть монументального здания, купол терялся в тёмных облаках, а один бевелс был размером с обычный витраж. Кай не представлял, сколько труда вложили в создание таких гигантских окон. Они сияли красным ещё сильнее на фоне предгрозового неба, рассказывая истории о владык, но Глас Истины доминировал, его фигура была самой большой. Сами стеклянные фигуры будто смотрели на Кая, хотя глаза их были скрыты, кроме Наставника.

Скоро должен был пойти дождь – опасное время, но прихожан это не смущало. Они стекались к Храму, как мухи к плоти, но толчеи не возникало благодаря массивным дверям по всему периметру здания и управляющей толпой стражам гармонии. Толпа поглотила Аль и Кая, и они переступили порог. Помимо своей обычной мантии, они надели плащи с капюшонами, под своим Кай надёжно прятал Си. Близость дождя не должна была сделать их подозрительными – такие плащи носили многие прихожане. Торин остался снаружи, охраняя место выхода пустотника и готовясь к возможному отступлению.

Внутри Храм Истины был наполнен гулким шёпотом, теплом и движениями воздуха от множества существ, но запах был приятным. Из дыр в стене медленно выходил дым, который заполнял здание лёгким туманом, плывя между служителями, создавая обволакивающую атмосферу. Потолка не было видно, только нависала тьма.