Корпорация

– Нет, только про запрет алкоголя. Но за пиво тебе спасибо!

– Не вопрос, – заулыбалась Ольга. – Я сама бутылочку из твоего заказа прихватила. Тебе хватило?

– Вполне.

– У нас с тобой сегодня по плану буфет, спортзал и пункт проката спортинвентаря.

– По плану?

– Тут все по плану. Пошли в буфет, не будем терять время.

– На каждом этаже два буфета, – продолжила Ольга, когда мы вышли в коридор. – Они абсолютно идентичны. Я хожу в «Метелку».

– Почему «Метелка»?

– Почему бы и нет? Второй называется «Совок».

«Метелка» могла одновременно накормить сотню человек. Огромный зал со столиками, вдоль двух стен прилавки с едой, кофе-машины, титаны с кипятком, холодильники, забитые разноцветными банками… Я заметил, что над прилавками с едой висели таблички: «Американская», «Европейская», «Средиземноморская», «Японская», «Русская», «Мексиканская»…

– Все бесплатно до шести вечера, – Ольга вывела меня из замешательства. – С шести за деньги, но цены символические. По вечерам и в выходные работает доставка. Ты можешь заказать обед или ужин домой. Я так и делаю.

– Рай какой-то, – ничего другого я придумать не смог. – Но должен быть подвох.

– Ищи. Найдешь – скажи мне. Я постараюсь этот подвох исправить.

– Ты контролируешь питание в корпорации? – удивился я.

– Я много чего контролирую, в том числе и здоровье сотрудников. Тебе уже сказали, что пора менять очки?

– Очки – тоже твоя работа?

– Мы проверяем здоровье кандидатов при приеме на работу.

– Но это незаконно! – сказал я.

– Покажи мне такой закон, и я буду искать другую работу, – усмехнулась Ольга.

– Странно тут у вас. Мне, например, не сказали, чем занимается корпорация, откуда у нее такие деньги.

– Тебе сказали, чем тебе заниматься?

– Искать Липата в спортзале

– Вот и ищи. Освойся пока тут, возвращайся, и мы пойдем в спортзал.

Повернулась, ушла. Я взял с прилавка пирожок с мясом, сделал чашку двойного эспрессо и сел за столик у окна, обдумать происходящее. Эспрессо, кстати, был дрянной. Некрепкий, с каким-то привкусом.

У кубика меня ждал Пен.

– Слушай, – начал он протяжно и задумчиво. – Мне тут Иден сказал, чтобы я тебя консультировал по техническим вопросам. У тебя есть технические вопросы?

Я пожал плечами.

– А как у тебя с SQL, писал коды?

– Конечно, это то, чему меня учили в университете.

– Отлично! – Пен искренне обрадовался. – Если что – проконсультируешь меня?

– Конечно!

Я, кажется, стал догадываться, зачем меня взяли в корпорацию. Впрочем… Последний раз я писал такие коды два года назад. Тут что-то не то.

– Тут Ольга тебя спрашивала, а вот и она – сказал Пен.

Ольга подошла с серьезным видом.

– Пен, извини, – сказала она. – Мне надо забрать Марио.

– Мы уже обо всем договорились, – Пен исчез в своем кубике.

– Пойдем к Липату, – сказала Ольга и взяла меня под руку. – Быстрее, у меня еще много дел.

Тут из своего кубика поднялся Пен, согнул руку и похлопал по мускулам.

– Пен у нас боксер, – объяснила Ольга, – у него с трицепсами все в порядке.

Спортивный зал был залит солнцем. У стенок стеллажи с гантелями, у окон выстроились в ряд беговые дорожки, центр зала был заполнен диковинными механизмами. И тишина. Никто не бегал по дорожкам, никто не поднимал гантели, неподвижны были диковинные механизмы. В углу зала за столом сидел упитанный мужчина в спортивном костюме и сосредоточенно смотрел в экран компьютера.

– Вон твой Липат, – сказала Ольга. – Иди, знакомься, а я пойду.

– Не хочешь позаниматься, трицепсы укрепить? – спросил я.

– Я не ношу футболки с короткими рукавами, – фыркнула Ольга и ушла.

Липат поднял голову и пригласил сесть на стул около стола.

– Чем могу служить? – его голос был хрипловат, как у любого, кто несколько часов не произносил ни слова.

– Трицепсы надо укрепить, – сказал я.

– Можно ваш телефон, – попросил Липат. – Впрочем, – он посмотрел на экран, – вы из отдела Идена? Он мне написал.

– Да, мне вас рекомендовали.

– Трицепсы это то, что разгибает руку, – сказал Липат. – Разгибайте руки почаще.

– А это… – я показал на механизмы.

Вместо ответа Липат пригласил меня посмотреть на экран компьютера. Там я увидел график. По горизонтальной оси – даты, по вертикальной оси – какие-то проценты.

– Это относительная влажность, – пояснил Липат. – Отношение доли водяного пара в воздухе к максимально возможной при данной температуре. Сегодня влажность равна тридцати процентам. И какой вы сделаете вывод?

– Дышать легко, – неуверенно сказал я, не понимая, к чему все это.

– Неправильный вывод, – сказал Липат. – При такой пониженной влажности у вас пересыхает слизистая оболочка в носу, что приводит к увеличению шанса подхватить вирусную инфекцию. Еще при этом начинается быстрое обезвоживание организма, что может привести к необратимым последствиям. Для астматиков низкая влажность особенно опасна. Вы не астматик?

Я заверил его, что не астматик и что никто из моих предков астмой не болел.

– Тем не менее, – продолжил рассуждения Липат, – при такой влажности занятия спортом в корпорации категорически запрещаются. Мы заботимся о здоровье сотрудников. Я рекомендую вам сейчас выпить два стакана горячего чая и периодически протирать лицо и руки влажными салфетками. Дома примите душ и развесьте в комнате мокрые полотенца. Не делайте резких движений, не напрягайтесь. На рабочем месте думайте о чем-нибудь хорошем.

– А когда можно будет… Я про трицепсы.

Липат постучал по клавиатуре, и на экране появилась карта с зелеными и красными кругами.

– Мы сейчас в зоне сильнейшего антициклона, – сказал он. – Думаю, что через пару дней мы окажемся на его восточной периферии и через неделю все изменится – к нам придет циклон с дождями и грозами. Боюсь, что тогда влажность станет более шестидесяти процентов, что также чрезвычайно опасно. При такой влажности возможно обострение сердечно-сосудистых заболеваний. У вас есть сердечно-сосудистые заболевания?

Я опять заверил его, что ничего подобного у меня нет.

– Тогда высокая влажность для вас особенно опасна. Ваш организм совершенно не подготовлен к таким болезням, он не знает, как справляться с приступами, спазмами, остановкой дыхания и сердцебиения. Но корпорация предусмотрела такие случаи. У вас в телефоне есть красная кнопка. Если начнется приступ – нажимайте ее и через пять минут прибудет бригада неотложной помощи. А пока ежедневно следите за влажностью. Рекомендую приобрести гигрометр и строить графики. Изучайте тренды, ищите закономерности. И обязательно почитайте специальную литературу о влиянии влажности на здоровье человека и домашних животных. У вас есть домашние животные? Если нет – заведите и следите за их поведением. Помимо прихода опасной влажности они будут предсказывать землетрясения, сильную грозу, торнадо и другие катаклизмы. В нашей онлайн библиотеке вы найдете всю необходимую информацию. Желаю вам здоровья и успехов.

Липат протянул руку, показывая, что разговор окончен. Руку я пожал, отметив, что она очень сухая. Я понял, что влияние низкой влажности уже началось, и пошел в свой кубик, стараясь ступать медленно, не напрягаясь.

В коридоре я встретил Ольгу.

– Что-то у тебя вид усталый. Прослушал лекцию или перетренировал трицепсы?

– Все отлично, – я вдруг почувствовал, что Ольга – родственная душа. – Бодрость хлещет через край.

– В таком случае, я приглашаю тебя сегодня вечером в гости. Адрес пришлю по почте. Придешь?

– Конечно, у меня накопилось множество вопросов.

– Боюсь, что у меня не найдется столько ответов. Но ты все равно приходи.

До конца рабочего дня я читал инструкции и правила работы в корпорации. Правил было много, на экране мелькали бесконечные абзацы текста с картинками. Подумал, что законы нашей Вселенной можно написать на двух листочках, а тут страницы за страницами. Вспомнил о теории, что внутри нашей Земли находится шар еще большего диаметра. Из всех правил я запомнил несколько:

В корпорации нет людей разной расы, национальности, пола и возраста. Есть только сотрудники.

Держать язык за зубами. Свои проекты обсуждать только с начальником и с теми, кого он укажет.

Оказывать помощь только тем, кто об этом попросит.

Не отлынивать от корпоративной жизни: пикники, спортивные соревнования, общие обеды и вечера отдыха.

Учиться, учиться и еще раз учиться.

И еще важное: по пятницам на работу можно приходить в джинсах и кроссовках.

В гостях у Ольги

Запах жареной картошки я почувствовал еще на лестнице. Позвонил, Ольга открыла дверь, заулыбалась. Наряд – как на работе – дополнил яркий фартук.

– Заходи, я скоро закончу.

Мы вошли в большую комнату, слева высокой стойкой был отгорожен кухонный уголок, у окна стоял обеденный стол, рядом расположился огромный угловой диван. Из комнаты дверь вела в спальню, направо тянулся коридор, там я увидел дверь еще в одну комнату.

– Вино на столе, налей себе бокал, – скомандовала Ольга. – Ты уж извини, была целая бутылка, но я не удержалась. Есть еще две, но это мне до субботы, так что давай вино экономить.

– Да я собственно… – начал я.

– Да и я собственно, – засмеялась Ольга. – Ты как относишься к жареной картошке?

– Уважаю! – тут я душой не покривил.

На плите я заметил вторую сковородку, где булькал красный соус, в котором плавали кружочки молодого баклажана.

– Есть еще салат из редиски с зеленым луком и салат из помидоров. Я его заправила лимонным соком, оливковым маслом и раздавленным чесноком. Тебя не смущает запах чеснока и лука?

– Да я вроде целоваться не собирался, – я почувствовал себя как дома, как будто встретил старого друга.

– Если оба пахнут одинаково, то это не препятствие. Слушай… я только сейчас подумала. Если хочешь мяса, то я позвоню и его привезут через двадцать минут. Сама я ем мясо только по субботам, когда покупаю бутылку красного вина. А так люблю белое.

– Нормально без мяса, меню у тебя прекрасное, – мне тут нравилось все больше и больше.

– Тогда тащи тарелки со стола, я положу картошку и баклажаны.

Мы сели за стол, я налил бокалы.

– Мне полный, – сказала Ольга.

Я наполнил до краев. Ольга взяла бокал, посмотрела на меня сквозь стекло и выпила.

– Прости, пить хотелось. Налей еще.

– За что будем пить?

Ольга задумалась.

– За здоровье – неоригинально. За любовь – не тот случай. Давай за твое хобби. У тебя есть хобби?

– Это обязательно? – спросил я.

– Упс! Главного я тебе не сказала. У тебя обязательно должно быть хобби. Иначе ты тут не выживешь. Коллекционируешь что-нибудь?

Я покрутил головой.

– Рисуешь, пишешь стихи, сочиняешь музыку?

– Бог не дал талантов.

– Культуру потребляешь?

– В смысле?

– Ну… книги, выставки, концерты, серьезное кино?

– На велике катаюсь, – я мучительно стал вспоминать свои интересы, – книги по работе читаю, программки для компьютерных игр пишу.

– А графику сам делаешь?

– Игры у меня простые, без особой графики.

Ольга задумалась, начала пить вино, не дожидаясь тоста.

– А почему это так важно? – спросил я.

– У нас тут свободное время должно быть занято. Позже сам поймешь. А пока придумай хобби. Игры – это неплохо. Если спросят, так и говори: пишу софт для компьютерных игр.

– Кто спросит? – удивился я.

– Для начала – библиотекарь. Будут следить, какие книги ты читаешь. Скачай пару книг о твоих играх – это поможет.

– Ничего не понимаю, но сделаю. Кстати, какой библиотекарь? Ведь все онлайн.

– Думаешь книги в онлайн библиотеке сами собой появляются?

Ольга допила вино и приступила к картошке. Щеки ее раскраснелись, она ела быстро, молча.

– А у тебя есть хобби? – спросил я, когда она опустошила тарелку.

– Пойдем, – Ольга поднялась и пригласила меня в другую комнату.

Это была мастерская художника с творческим, как я понимаю, бардаком. На огромном столе лежали бесчисленные тюбики с красками, кисти, карандаши, стопки бумаги. У окна стояли два мольберта с начатыми картинами. К стенам были прислонены исписанные холсты – цветные треугольники и квадраты изображали что-то, похожее на пейзаж. Чистые холсты на рамах стопкой лежали в углу.

– Кубизм, супрематизм? – эти слова я запомнил из книжки по истории искусства.

– Понятия не имею. Таланта нет, но мне нравится, – сказала она. – Это успокаивает.

У стола я заметил пустые бутылки от вина. Ольга перехватила мой взгляд.

– Да, и это тоже успокаивает.

Я кивнул, не зная, как реагировать. Не судить же мне малознакомую женщину.

Мы вернулись в гостиную, Ольга подошла к открытому окну и закурила. Под ее окном был теннисный корт, на котором толстяк с желтой сумкой на поясе лупил мячами по стенке. По стенке он попадал, но к отскочившему мячу не успевал. Тогда он доставал из сумки другой мяч и лупил снова. За кортом расстилалась прерия. Солнце садилось, трава казалась черной – грустная картина.

– Ненавижу этот пейзаж, – сказала Ольга. – Знаешь, чего я сейчас хочу?

– Чего? – спросил я.

– Сидеть на веранде в плетеном кресле. Горит лампа с тряпичным абажуром, на столе в вазе свежие яблоки, рядом бутылка коньяка. И чтобы за окнами шел дождь, и чтобы пахло яблоками и сыростью.

– Тогда почему ты здесь?

– У меня нет дома с верандой. Я всегда боялась покупать дом – ведь за ним надо ухаживать. Руки растут не из того места, а приглашать мастеров… Всегда они сделают не так, как мне хочется.

Ольга повернулась спиной к окну. Ее лицо оказалось в тени и показалось мне прекрасным. Я подошел ближе, взял ее за руку. Она на секунду прильнула, потом резко отстранилась. Ничего не сказала, повернулась обратно к окну.

– Если ты яблоки собирала под дождем, то на них должны быть капельки влаги, – сказал я. – И ты забыла пузатый бокал для коньяка. И еще книгу с потрепанным переплетом. Любимую, неоднократно прочитанную.

Ольга опять повернулась, с интересом посмотрела мне в глаза.

– Продолжай, – попросила она.

– На плечах у тебя плед. Старый, достался от мамы. На ногах теплые тапочки. Их ты надеваешь только, когда одна. Они некрасивые, но удобные. Только в них ты можешь расслабиться, почувствовать, что все заботы остались далеко за стенами.

Ольга приоткрыла рот, хотела что-то сказать, передумала, подошла к столу и налила себе вина. Потрясла над рюмкой бутылку, дождалась последних капель, поставила пустую бутылку на пол.

– Ты пишешь что-нибудь? – спросила она, выпив вино.

– В школе писал рассказики.

– Опиши, что видишь на столе. Так, как ты сейчас мне рассказывал.

На столе стояли тарелки с остатками еды, миска с салатом, пустые рюмки и ваза с фруктами.

– На столе напоминание, что все проходит. Еще немного, и этот чудесный вечер закончится.

Ольга села, забарабанила пальцами по столу.

– Я так и думала, – сказала она. – Рада, что не ошиблась. И что компьютер не ошибся.

– Что ты думала?

– Ты тот, кто нам нужен.

Я заинтересовался, но как-то вяло. Ольга была пьяна, а зачем придавать значение словам пьяной женщины? Но все же спросил:

– Кому нам и для чего я вам нужен.

Ольга оставила стол в покое и медленно, как будто через силу, сказала:

– Начни вести дневник. Скоро начнутся интересные события, ты будешь летописцем. Я бы сама писала, но Бог не дал таланта. Говорить могу, а сяду за компьютер – получается «он встал, пошел, а потом выпил».

– Какие события? – спросил я. То, что в корпорации происходит что-то необычное, – это стало очевидным.

– Можно я промолчу, – Ольга говорила тихо, я едва разбирал ее слова. – Я выпила и могу наговорить лишнего. Ты не бойся, никакой тайной организации нет. Просто помоги мне кое в чем разобраться. Ты будешь вести дневник?

Я кивнул. Наступил момент, когда с женщиной лучше соглашаться.

– Только не пиши на компьютере. Возьми на работе блокнот, ручку и пиши красивым почерком, чтобы я могла прочитать. А то все разучились писать, могут только подписывать. Ты уж постарайся.

Я кивнул еще раз. Дневник – это очень личное, не для посторонних, но и сейчас я решил не возражать.

– Мысли и впечатления – вот, что главное, – продолжила она. – События описывай как бы мимоходом, не вдаваясь в подробности. Ты все равно многого не поймешь, будешь сторонним наблюдателем, который ничего не понимает, удивляется, пытается безуспешно во всем разобраться.

– Безуспешно?

– Ага! Про аристотелевскую логику и здравый смысл придется забыть. Но это временно. Потом, конечно, тебе откроются все тайны, и ты обхохочешься.

– Тебе-то зачем это надо?

Ольга задумалась. Мне даже показалось, что она немного протрезвела.

– Сама не знаю. Но чувствую, что надо.

– Ладно, уговорила.

Я почему-то почувствовал облегчение. Явно закончилась серьезная часть разговора и можно было заваривать чай, убирать со стола и болтать всякие глупости. Я обожал болтать о глупостях с женщинами. Да еще с красивыми. А Ольга была сейчас особенно хороша. Она улыбалась, глаза ее блестели, казалось, что мы немного влюблены друг в друга.

Хороший получился вечер. Он стал еще лучше, когда Ольга вдруг махнула рукой, пробормотала «Черт с ним, с расписанием!» и достала из холодильника вторую бутылку.

Я шел домой очень довольным. Жизнь в этом непонятном городе начала мне нравиться. И мысли были простые: «На работе нет людей разного пола, только сотрудники. А если встретишь сотрудника после работы, а он окажется красивой женщиной?»

Первый проект

Утром на рабочем экране мигала кнопка – пришло корпоративное письмо. Письмо от Идена было длинным, с описанием моего первого проекта. К письму прилагалась огромная таблица. В первой колонке были коды сотрудников корпорации. В других колонках были слова, которые я видел в вестибюле: Креативность, Качество, Самоорганизация, Индивидуальный рост и далее по списку. Таких колонок было много – на каждую неделю своя, где стояли числа от нуля до ста. В письме я нашел пояснение: работа сотрудника периодически оценивается по данным показателям. Нуль означает, что нет данных. Число сто – сотрудник работал над собой и показал выдающийся результат. Мне предстояло написать программу, которая анализировала тренды. Если, например, креативность или индивидуальный рост сотрудника падали от недели к неделе и опустились ниже определенного уровня, то мне надо было построить график и отослать его Идену. А он будет решать, что делать дальше.

– Тебе все понятно?

Это Пен заглянул ко мне в кубик.

– Технически – да. Все элементарно, за пару дней сделаю.

Пен нахмурился.

– Забудь такие слова. У нас нет ничего элементарного. Какой срок у этого проекта?

Я посмотрел на экран.

– Месяц.

– Вот видишь. А ты говоришь два дня. От твоего решения зависит чья-то судьба, отнесись к этому ответственно.

Пену явно не нравился мой залихватский тон. Его взгляд расфокусировался, он как будто начал смотреть сквозь меня.

– Как можно в числах определить, например, чью-то креативность? – спросил я.

Пен помолчал, потом нехотя сказал:

– Тебе это важно для выполнения задачи?

Я пожал плечами.

– Тогда зачем спрашивал?

Я извинился и сказал, что благодарен ему за советы. Пен улыбнулся, хлопнул меня по плечу и исчез. Я вздохнул и начал стучать по клавишам. К обеду в последних колонках таблицы появились графики всех качеств сотрудников. Мне захотелось показать их Пену или Идену, но я вовремя опомнился и стал заниматься украшением таблицы, раскрашивая ячейки. Если кто-то показывал непрерывный рост своей креативности, самоорганизации и прочего, то его код сиял на зеленом фоне. А если какой-то бедолага совершенно не следил за своей гибкостью и у него были, например, проблемы с дорожной картой, то его код находился в красной ячейке. Середнячки со стабильными показателями оказывались в ячейках грязно-желтого цвета. Теперь оставалось сгруппировать строчки с красными ячейками собрать их в отдельную таблицу и отослать Идену. Хотя – нет! Надо отдельно составить таблицу с неудачниками и начинать думать, чем бы заняться в оставшиеся двадцать девять дней до окончания срока сдачи проекта.

Перед обеденным перерывом ко мне подошла Ольга. Свежая, улыбающаяся, но деловая:

– Пойдем обедать вместе. Мне надо тебе еще что-то объяснить.

Она посмотрела на экран компьютера, кивнула, приглашая к выходу. В коридоре она спросила:

– А что это за радуга на экране?

Я замялся.

– Я вчера изучал корпоративные правила. Могу ли я обсуждать с тобой мой проект?

– Я твой персональный куратор, ты обязан это делать.

Выслушав мой рассказ, Ольга нахмурилась.

– Тебя просили раскрашивать клеточки?

– А чем мне еще заниматься? Мне надо убить еще двадцать девять дней.

Я взял ее за руку, слегка пожал. Ольга выдернула ладонь, резко от меня отстранилась.

– Ты, похоже, плохо прочитал корпоративные правила. Ладно, проехали, как ты собираешься представлять результат проекта?

– Через пару дней пошлю Идену таблицу с красными ячейками.

– И на что ты надеешься? Думаешь, тебя похвалят за гениальность? Если так будет дальше, то через месяц тебя уволят. Ты знаешь, что главное в работе начальника? Думаешь, что он заинтересован в таком темпе? Ты в корпорации, а не в частной лавочке. Главное для Идена, чтобы все его сотрудники были при деле. А тут ты, такой резвый. Принес ему головную боль – чем тебя теперь загружать? Вот представь, что тебе в понедельник дали задание к пятнице построить график. Работы тебе минут на двадцать. Что ты будешь делать?

Ее голос изменился. От вчерашней, дурашливой Ольги не осталось и следа.

– Построю график и буду ждать пятницы, – неуверенно сказал я. – Правильно?

– А чем ты будешь заниматься со вторника по четверг?

– Ну… самообразованием, например. Или хобби каким-нибудь. Сама же сказала, что это важно.

– Но не в рабочее же время.

– А какой правильный ответ?

Мы вошли в зал «Метелки», взяли со стойки тарелки с салатами и горячим и сели за столик.

– В корпорации нет понятия «построить график», – сказала Ольга. – Тут есть понятие Проект. Любое задание – это Проект, с большой буквы! Конечная цель данного Проекта – не график, а Продукт. Тоже с большой буквы. Ты можешь заболеть, уволиться, запить, в конце концов. А созданный Продукт должен работать без тебя. Иначе, начальнику придется каждый раз обращаться к какому-нибудь программисту, чтобы построить новый график.

– То есть я должен написать программу, чтобы любой мог ею пользоваться? – спросил я.

– Не написать программу, а сделать Продукт. Готовый, например, для продажи. И начать ты должен не с клацанья по клавишам, а с осмысления Проекта. На это отводится первый день. На следующий день к тебе подойдет проект-менеджер – его выберет начальник. С ним вы будете составлять план работы.

– Это легко, – сказал я. – День первый – ознакомление с проектом. Дальше – написание программы. Пятница – сдача проекта.

– Ты видел на стенке вестибюля важные слова? Одно из них «Дорожная карта». Если ты напишешь такой план, то получишь в твоем досье единицу по этому пункту. Еще пара единиц и ты можешь собирать вещи и возвращаться в свою страховую компанию.

– Подскажи, как правильно, – попросил я.

– Перво-наперво ты должен собрать команду для работы над Проектом. Для начала тебе понадобится дизайнер. Сам же говорил, что с графикой у тебя не очень. Дизайнера тебе подыщет проект-менеджер – с ним ты должен еще обсудить, сколько айтишников будет у тебя в команде.

– Зачем они мне? – удивился я. – Я сам айтишник.

– Ты что, с луны свалился? Программа должна быть защищена от дураков и хакеров. У наших айтишников есть готовые блоки, которые определят, не попал ли к тебе какой-нибудь вирус, передающий корпоративные секреты конкурентам. Затем тебе понадобится тестировщик. У нас есть штат особо тупых, которые попытаются доказать, что твоя программа слишком сложная даже для начальников. То есть, как минимум три дополнительных сотрудника тебе придется привлечь. Впрочем, это еще не все. Твою программу надо будет еще тестировать на разных платформах с разными операционными системами. Это делают тестировщики высокого уровня. И это еще не все. Нужна инструкция для пользователя. Тебе это не доверят, для этого будут привлекать профессионального райтера. Он, конечно, запишет только то, что ты ему продиктуешь, но запишет профессионально. Текст инструкции проверят корректор и редактор. Но и это еще не все. Продукт должен посмотреть и одобрить инженер по технике безопасности.

– Кто?

– Инженер по технике безопасности. Он должен убедиться, что твоя программа не наносит ущерб здоровью пользователя.