Корпорация

Этот вопрос был сложнее, в сети такое не обсуждалось. Я решил ей польстить.

– Если я в этом убежден, то сообщу вышестоящему начальнику. Или вам.

– То есть через голову вашего начальника?

Вот он – подвох!

– Я могу ничего не говорить, а пытаться работать так, чтобы некомпетентность начальника не мешала нашей работе. Или минимизировать вред от его некомпетентности.

– Много лучше! – кивнула Хелен и продолжила, – вы заметили, что ваш коллега отлынивает от работы, постоянно делает ошибки. Ваши действия?

– Это не мои проблемы. Пусть начальник разбирается.

– А если вы работаете над одним проектом?

– Поговорю с ним по-мужски.

– Не поставив начальника в известность?

– У него своих забот полно.

– Неплохо.

Я заметил, что Хелен поставила плюс с минусом.

– А какой правильный ответ? – спросил я.

– Вы должны сообщить об этом мне, а дальше уже не ваша забота. Но ваш метод тоже неплох.

Вопросы сыпались непрерывно. Через час я почувствовал, что стал заплетаться язык, в висках застучало, во рту пересохло. Хелен же выглядела свежей, даже свежее, чем когда я ее встретил.

– Допустим, что у вас мнение отличное от мнений других сотрудников. Как вы будете его отстаивать?

– Буду отстаивать, если уверен. Или пошлю всех к черту, если это неважно для дальнейшей работы.

– Как вы относитесь к совещаниям?

Я решил сказать, что думаю.

– Ненавижу! Они нужны только начальникам – показать, что они тоже работают.

– Вы и в эффективность мозгового штурма не верите?

– Не верю. За столом будет сидеть только один специалист, вот с ним я потом и поговорю.

Хелен закрыла планшет.

– Последний вопрос. Что вас привлекает в нашей корпорации, кроме повышенной зарплаты?

– Ничего больше! – выпалил я. – О вас ноль информации в сети. И вы это знаете.

– Прекрасный ответ! – Хелен даже захлопала в ладоши. – Наша корпорация ценит сотрудников, которые не кривят душой и говорят правду.

Тут она посмотрела в телефон и торжественно объявила:

– Марио, я рада официально объявить, что мы согласны принять вас на работу в нашу корпорацию, начиная со следующего понедельника. Сообщите, когда прислать машину для перевозки вашего имущества, если вы согласны принять наше предложение.

– С удовольствием принимаю ваше предложение, – я оживился. – А как же беседы со специалистами?

– Они проверили ваше резюме, поговорили с вашими коллегами на старой работе и считают, что вы нам подходите. И они следили за нашей беседой.

Она показала на камеру, висевшую в углу.

– Главное, вы прошли тесты, разработанные в моем отделе, – добавила она. – Трехгодичный контракт я вышлю по электронной почте, но учтите, что он будет немедленно расторгнут при малейшем проступке или обнаружении вашей некомпетентности. А сейчас вы можете идти отдыхать и знакомиться с нашим городом. Марина к семи приготовит вам горячий ужин.

– А почему он называется город Сто Один?

– А это вам первое задание. Узнайте это самостоятельно.

Хелен заулыбалась, официальность исчезла с ее лица.

– Вы щуритесь, – сказала она, когда мы вышли на улицу. – Последний раз вы меняли очки три года назад, вам надо сходить к врачу.

Я решил не удивляться такой осведомленности.

– У нас хорошие врачи, – добавила она. – И все бесплатно. Позже вы узнаете все детали вашей страховки.

Я побродил по улицам, посидел в парке в тени акации, заскучал и направился в гостиницу. Марина накрыла столик в пустом зале ресторана, поставила тарелку с вареным мясом и жареной картошкой, салат из помидоров, стакан чая и оставила меня одного. Я поужинал, почувствовал, что смертельно устал, пошел в номер и лег спать.

Откуда они узнали, что я люблю жареную картошку и помидоры? И когда они успели поговорить с моими коллегами?

Переезд

Тяжелый был день. Небо заволокло серостью, духота, как перед грозой. Вытирая пот, я заклеивал последнюю коробку. «Посуда» – написал я черным фломастером и обессиленный сел на пол. Звякнул телефон. «Машина прибыла», – высветилось на экране. Я выглянул в окно. У подъезда стоял крытый пикап, у которого мужчина лет тридцати протирал фары. Был он плотным, но не толстым, посверкивал бритой головой, завершали портрет потертые джинсы и черная футболка. Все в нем внушало уверенность и спокойствие – такие, наверное, очень нравятся женщинам, мечтающим о крепком плече, на которое можно опереться, и широкой спине, за которой можно спрятаться.

– Поднимайтесь! – крикнул я.

Шофер аккуратно сложил тряпку, положил в кабину и направился к подъезду.

– Зови меня Цвейг, – сказал он, оглядывая комнату. – А ты Марио. Итальянец, что ли? Впрочем, мне все равно. Мое дело доставить твое барахло и тебя, если ты согласишься.

Он подошел к пакету с простынями и покрывалом.

– Это брать не надо. Корпорация богатая, все тебе выдадут, да еще раз в неделю будут менять на свежее.

– И посуду брать не надо, – добавил он, постукивая носком ботинка по коробке, которую я только что заклеил. – Дадут тебе посуду. Французскую, небьющуюся. Ее специально для яхтсменов придумали. В середине белая, а по ободку цветы голубые. Дурные, впрочем, цветы. Таких и не бывает нигде. Тарелки надо мыть в посудомойке, но только с жидким мылом. Если порошок возьмешь, они поцарапаются. Потому что пластик, но говорят, что безвредный. А я не люблю жидкое мыло – если что на тарелке засохло, то это толком не отмоется. Меня Марина из гостиницы, правда, научила, что надо замочить, и только потом в посудомойку. Там есть специальный режим. Сам увидишь.

– Ты Марину знаешь? – мне почему-то было приятно услышать знакомое имя.

– А кто ее не знает? Меня сначала в гостиницу поселили, дом достраивали, так что я с Мариной долго общался. Муж у нее начальник, деньги ей не нужны, она там для удовольствия работает. А какое там удовольствие? Гостиница пустая стоит, Марина целыми днями красоту наводит, ногти полирует, да сериалы смотрит.

Цвейг ходил по комнате, разглядывая надписи на коробках.

– Книги тоже не бери, тебе планшет выдадут, там тыщи книг на все темы. Я сам читать не люблю, но в рейсе аудишки слушаю. Недавно какого-то классика слушал, чуть не заснул.

– А куда все это девать? – перебил я его.

– Тебе корпорация будет три года любой склад оплачивать. Я приволок свои пять коробок, в сарай поставил, а там сыро, они плесенью покрылись. А на складах за все отвечают – если плесень или мыши, так ты с них денежки получишь. Так что коробки оставь. Туда я их бесплатно отвезу, а когда тебя уволят, то придется тебе за свой счет их везти, а от нас везти знаешь какие цены?

– Уволят? – я насторожился. – И часто у вас увольняют?

– А то! – Цвейг присел в кресло. – Вопросы будешь задавать – враз уволят. Вот у меня дружок спрашивал – почему алкоголь в городе не продают? Раз спросил, два спросил, а в третий раз уже уволенным спросил. Но так ответа и не получил.

Цвейг рассказывал с удовольствием, намолчался, наверное, пока сюда ехал.

– А почему, кстати, не продают?

– Вот ты и попался. Не надо вопросы задавать. И вообще много говорить не надо. Спросят – ответь. Но кратко, как в армии. Но сначала посмотри вокруг.

Тут Цвейг оглядел стены комнаты.

– Нет тут микрофонов, будь спокоен, – сказал я.

– Я знаю, здесь ты никому не нужен. Это я по привычке. У меня ты можешь спрашивать. Что положено – скажу. Или сам расскажу, что мне велено.

– А что мне тогда брать? – я стал бесцельно двигать коробки. – Велосипед можно? Он у меня в сарае.

– Валяй, – кивнул Цвейг, – не пустым же мне ехать. Хотя, там всяких велосипедов и самокатов, как лягушек в болоте.

– А компьютер?

– Разве что для мебели. Там тебе дадут, какой ты и во сне не видел. Мне тоже дали. Сказали, чтобы осваивал. Дескать, пригодится в жизни.

– Но хоть одежду брать? Или там спецформу выдают? – разговор становился все более интересным.

– Одежду бери. Ну там бритву, вазы всякие. У тебя в комнате будет полка для всякой красоты. Картинки бери…

Тут он посмотрел на картины.

– А это зачем оставил? Красота, корабль плывет. А что за мужик голый?

– Это картина Эмиля Бена. Тут Пан, учитель Аполлона.

– Чему он его научил? – заинтересовался Цвейг.

– Дару предсказания, а Аполлон уже научил Кассандру – полюбил он ее.

– Так вроде Пан с рогами и копытами, – удивился Цвейг.

– Женщины, что вокруг, любят Пана и не замечают его рогов и копыт. Так что Пан тут такой, каким его любят женщины.

– Вон оно как! – заулыбался Цвейг. – Впрочем, у мужиков так же. Полюбишь костлявую козу-егозу, а кажется, что Венера рядом с тобой шагает. Снимай свой корабль и Пана с бабами заворачивай в бумагу. У тебя на стенах будут специальные крючки для картин.

– «Титаник» не мой, он тут висел до меня.

– Все равно заворачивай. Если хозяин возникнет, корпорация оплатит. Поначалу она все оплачивает. А я пока позвоню на склад. Мне их телефон дали, заботятся о тебе в моем лице. Склад по дороге, мы быстро управимся.

Я завернул картины, заклеил углы скотчем, поставил около двери. Цвейг по-хозяйски оглядел комнату, удовлетворительно хмыкнул.

– Ты как решил – со мной едешь или на самолете? Билет тебе заказали на завтра, но со мной ты прибудешь на два часа раньше. Да и где ты будешь спать эту ночь? Комфорта в пути не обещаю, ночевать будем в мотеле, но хоть поболтаем, все веселее в дороге будет.

Я кивнул. Цвейг вытащил телефон, что-то напечатал, сказал, что билет отменил и пошел к машине за тележкой.

– Цвейг – это имя или фамилия? – спросил я, когда мы сели в кабину.

– Неважно, просто так меня называй.

Я огляделся, увидел камеру, висящую у нас за спиной, и решил держаться осторожно. Цвейг вдруг хлопнул себя по лбу и достал из «бардачка» коробку.

– Это твой телефон. Коробку береги. Если придется возвращать, то коробку потребуют.

Я осторожно отклеил скотч, поднял крышку, в коробке лежал красный телефон.

– Ух ты, сразу красный! У Марины я видел черный.

– Меня предупредили, что ты важная птица.

Я пожал плечами. Откуда такое отношение к начинающему программисту?

– Убери, здесь он не работает. В городе свои частоты, своя кодировка. Там он заработает.

– Но ты смог мне переслать сообщение.

– На стандартных частотах мой телефон работает. Я шофер, мне надо.

На складе мы разгрузили часть коробок, мне вручили квитанцию, и машина понеслась по шоссе.

– Давно в том городе? – задал я нейтральный вопрос.

– Два года, – Цвейг отвечал охотно, тишину он явно не любил. – Искал работу, мне письмо прислали. По-другому в город не попасть.

– Он что, закрытый? Вроде поезд туда ходит.

– А толку? Приедешь, походишь и назад уедешь. Работу не найдешь, квартиру так просто не купишь – все новые дома строит корпорация, а она кому попало не продает.

– Зарплата, я понимаю, хорошая?

– Этим и держат. Впрочем, я всем доволен. Некоторым скучно, но я шофер, могу и в дороге развлечься.

Машина неслась по шоссе, явно превышая допустимую скорость. Цвейг вел уверенно, обгоняя попутных, включал поворотники, плавно меняя ряды. Солнце начало спускаться к горизонту – пыльному, как мне казалось. Я опустил козырек и прикрыл глаза.

– С Хелен общался? – вдруг спросил Цвейг. – Будь с ней вежливым, не спорь.

– Это я уже понял, – сказал я, не открывая глаз. – Вот только не понял, чем занимается корпорация?

Я почувствовал, что Цвейг повернулся ко мне. Я тоже повернулся, открыл глаза и увидел, что Цвейг слегка покачал головой.

– Я вожу пикап, это знаю хорошо. Тебя направят в отдел, там все расскажут.

Цвейг надел темные очки и прибавил скорость.

– Кстати, а почему город сто один? – спросил я, вспомнив задание Хелен.

– Сто один – это расстояние от аэропорта в милях. На самом деле расстояние по шоссе сто пятьдесят миль.

– Тебя это не удивило?

– Меня там быстро научили не удивляться. Тебя тоже научат. И правильно сделают.

Разговор стал напряженным, я решил помолчать и снова закрыл глаза.

Одноэтажное здание мотеля примостилось у самой дороги. Вокруг простиралось поле, заросшее полынью и какими-то колючками. Двери номеров выходили на улицу, у каждой двери стояли два грязных пластиковых стула и зачем-то гриль.

– Твой номер девятый, – сказал Цвейг, выходя из лобби. – Я в соседнем.

– Рядом кафе, – продолжил Цвейг, – мили две отсюда. Сгоняем поужинать? Здесь только бутерброды и всякая жидкая дрянь в банках. Тут мы утром позавтракаем. Завтрак тоже обещают дрянной, но нам хватит, чтобы доехать.

К кафе мы подъехали, когда солнце уже село, раскрасив небо в красный цвет. В зале кроме нас никого не было. Подошла полная, но быстрая официантка. Лицо в веснушках, улыбка не сходила с ее лица.

– Мы закрываемся через полчаса, – сказала она, доставая блокнот. – Из горячего только гамбургеры. Если хотите, мы сделаем омлет.

– Гамбургеры, – сказал Цвейг, посмотрев на меня. Я кивнул.

– Кофе?

– Нет, нам что-нибудь без кофеина. Вставать в пять утра, надо успеть выспаться.

– Может пиво? Для меня это отличное снотворное, – предложила официантка.

– Можно пиво.

Я опять кивнул.

– Не скучно тут? – задержал официантку Цвейг.

– А сами как думаете? – официантка была не прочь продолжить беседу.

– Не замужем?

– Мой жених еще не приехал в мотель. Вы ведь оттуда?

– Откуда еще, – засмеялся Цвейг, – но из меня жених никудышный, вот может Марио согласится?

– Красивое имя, – заулыбалась официантка. – Марио, возьмешь меня в жены, увезешь отсюда?

– Из одного захолустья в другое? – я вздохнул и отвернулся к окну. Это пустой разговор меня раздражал.

– Вернусь через минуту, – официантка спрятала блокнот в карман, ушла на кухню и почти сразу вернулась с двумя бутылками.

– Зря ты про захолустье, – сказал Цвейг, потягивая пиво. – Наш город так называть нельзя.

– Посреди прерии, вокруг только змеи и суслики.

– Наш город так называть нельзя, – повторил Цвейг.

– Он что, центр какой-то?

– Считай, что так.

– Центр чего?

– Где ты видел захолустье с такими зарплатами? – Цвейг ушел от ответа.

Я зачем-то кивнул и промолчал.

– Твоя студия двести три, – сказал Цвейг, когда мы подъехали к светлому трехэтажному зданию. – Я занесу вещи, а ты спустись в подземный гараж. Там боксы, ищи свой номер, велосипед оставь там.

Вокруг здания росли недавно посаженные ели и березки. Виднелась волейбольная площадка, тренажеры и даже теннисный корт.

– Красиво тут, – сказал я. – Центральная улица более строгая, не такая светлая, что ли.

– Здесь тихо, – кивнул Цвейг. – Я живу в здании за кортом. Номер триста двадцать три.

– А где питаетесь, сами готовите?

– В корпорации неплохая столовая. Там можно брать на вынос готовые блюда, а дома разогревать. Отсюда до корпорации пешком десять минут.

– Удобно. Мне уже все нравится.

– Отлично, – сказал Цвейг и полез в кузов пикапа.

В гараже я поежился – прохладно, пустынно, но горели все лампы. Несколько необычно чистых машин стояли, уткнувшись носами в стенки. Я прошел в дальний угол гаража, где находились боксы. Замков на дверях боксов не было. Не было даже петель для навесных замков. Вот так – приходи и забирай, что тебе приглянулось. Я закатил в бокс велосипед и пошел к лифту. Цвейг ждал меня в коридоре.

– Держи ключ, на брелке номер телефона – это администрация здания. Малейшие проблемы – звони. Мастер приходит в течение получаса. Сам ничего не ремонтируй. Крючок для картины над кроватью. Есть еще один над столом. В холодильнике продукты на первое время. Мне сказали, что учли твои вкусы. Отдыхай, устраивайся. Завтра в восемь тебя встретят у главного входа. Я тебе сделал звонок, так что мой номер у тебя есть. Если что – звони. Коробки я занес, не скучай.

– Откуда корпорация знает мои вкусы? – удивился я.

Цвейг ничего не ответил, хлопнул меня по плечу и ушел. В конце коридора он обернулся, помахал мне рукой и направился к лестнице.

Комната мне показалась огромной – казалось, что кровать, стоявшая в углу, почти не занимала места. Я осмотрелся и порадовался дивану, креслу, комоду, обеденному столу с четырьмя стульями. А еще в комнате стоял письменный стол с новеньким рабочим креслом, а вдоль одной из стен тянулся кухонный прилавок. Я подошел к письменному столу, посмотрел на огромный экран компьютера и планшет. Достал из коробки свой телефон, и на экране сразу высветилось сообщение, что мое лицо опознано и мне разрешено войти в основное меню. Я коснулся экрана и стал изучать иконки приложений. Все незнакомые, но понятные: заказ еды, такси, карты, прокат спортинвентаря, шагомер, браузер, почта… Магазина приложений не было. У иконки почты горела красная единица – первое письмо сообщало, что корпорация приветствует Марио, желает хорошего отдыха в день приезда, надеется, что студия понравилась и что его будут ждать завтра утром.

Я повертел телефон, но не нашел логотипа фирмы изготовителя. Как и на планшете. В меню планшета была добавлена иконка электронной библиотеки. На первой странице библиотеки сообщалось, что мне «доступны тысячи книг по математике, программированию, биологии, экономике, а также большой выбор художественной и научно—популярной литературы. Корпорация заинтересована в непрерывном образовании сотрудников, желает мне приятного чтения и всегда готова прийти на помощь в выборе книг».

– Значит, все будет под контролем, – сказал я всей этой технике и пошел к холодильнику. Я почти не сомневался, что найду там любимое светлое пиво.

Так и оказалось.

– Почему же я такая важная птица? – спросил я у стены, сделав первый глоток.

Первый день

– Поздравляю с началом работы в нашей корпорации!

В холле меня встретил суховатый мужчина лет сорока, он улыбнулся, протянул руку. Пожатие крепкое, быстрое.

– Ваш пропуск активирован в телефоне. Пока он работает на два этажа. Наша комната сто тринадцать на первом этаже, ваш кубик сто пятнадцать. Меня зовут Иден, я ваш супервайзер.

Цвейг, Иден – тут прямо клуб самоубийц, подумал я. Потом стал раскладывать информацию по полочкам памяти: комната сто тринадцать, кубик сто пятнадцать… Иден говорил без остановки, не дожидаясь моих утвердительных кивков.

– В нашем отделе мы, в частности, следим за работой других отделов, находим и устраняем «бутылочные горлышки», следим за выполнением планов, за ростом квалификации сотрудников, за эффективностью расстановки кадров.

– А кто следит за работой вашего отдела?

Иден закатил глаза и показал пальцем на потолок.

– Пройдемте, я вас представлю нашим аналитикам.

Коридор на первом этаже ничем не отличался от коридора на втором – белые стены, серые двери. Иден открыл дверь с номером тринадцать, пригласил войти, громко сказал:

– Познакомьтесь с новым аналитиком. Это Марио.

Из стен кубиков показались головы, потом поднятые вверх руки, начались аплодисменты, быстро закончились, головы исчезли.

– Вот ваше место, – Иден подошел к пустому кубику, достал из кармана бумажку.

– Это пароль к компьютеру на первый раз, потом он будет опознавать вас по лицу. Осваивайтесь, потом подходите к кубику номер сто, я вам расскажу, чем вы будете заниматься.

Я потрогал стены кубика – под серой тканью ощущался поролон. Кубик мне понравился: П-образный стол, два компьютерных экрана, клавиатура, черная мышка на сером коврике. В ящике стола лежали блокноты с желтыми страницами, ручки, фломастеры, карандаши…

– Меня зовут Ольга, – услышал я за спиной.

Да, та самая Ольга, с которой мы ехали неделю назад в поезде. Смотрит, улыбается, глаза тоже веселые, с искорками. Красивая она – тонкий нос, губы пухлые, но явно свои, не накаченные, черные волосы собраны сзади в пышный хвостик.

– Я вас помню, – добавила Ольга. – Мы встретились в день вашего интервью.

– Да, – я растерялся. – Не ожидал, что мы будем работать вместе, очень рад.

– Я тоже, – улыбнулась Ольга. – Приятно увидеть новое лицо. Устроились нормально?

– Да… – я лихорадочно думал, о чем ее спросить. – Студия уютная, тихая. Давно вы тут работаете?

– Почти четыре года. Ладно, не буду вас отвлекать. Удачи!

Ушла. Я смотрел ей вслед: миниюбка, черная водолазка. Сегодня яркий платок завязан вокруг шеи.

– Привет, я Пенроуз, можно просто Пен. Мой кубик соседний.

Новый гость. Парень лет тридцати, с грубым, но добродушным лицом, протягивал руку.

– Будут проблемы – обращайся, – сказал он. – Мы тут все друг другу помогаем.

– Спасибо, – я старался улыбаться как можно шире. Взял блокнот, записал: «Пен, сосед, мордастый».

Начался непрерывный поток посетителей. Я едва успевал записывать в блокнот их приметы: рыжий, красные уши, часто моргает, темные очки с диоптриями, лысый… А как иначе всех запомнить?

Ну вот, все вроде со мной познакомились. Я включил компьютер, посмотрел на экран – все знакомо, понятно. Через секунду появилось сообщение, что корпорация запрещает копирование любых данных на внешние носители и использование сторонних приложений. Это ожидаемо. Я кивнул экрану в знак согласия и пошел к Идену.

Кубик Идена был в три раза больше моего.

– Садитесь! – Иден показал на кресло напротив его стола. – Как устроились?

– Кубик хороший, компьютерные экраны прекрасные. Больше ничего для работы не нужно.

– Я про студию, понравилась?

– Очень. И такая забота, даже продукты были в холодильнике.

– Мы угадали с продуктами?

– Вы угадали даже с сортом пива.

Иден улыбнулся. Мне даже показалось, что он закатил глаза от удовольствия.

– Скажите спасибо Ольге, продукты выбирала она. А пиво… Это был маленький подарок в день вашего приезда. А так, алкоголь в корпорации не приветствуется, мы заботимся о здоровье сотрудников. Кстати, как насчет спорта, вы какими видами интересуетесь? Волейбол, теннис, велосипед?

– Велосипед я привез.

– Да? Какая модель?

Я замялся. Помнил, что цвет черный.

– Тормоза дисковые? – уточнил Иден.

– Нет… – в этом я был уверен.

– Алюминий, карбон? Руль спортивный? Или у вас горный?

Вот привязался! Я сказал, что у меня самый дешевый, который в тот день продавался в ближайшем спортивном магазине. Иден покачал головой и начал рассказывать о прогрессе, который не стоит на месте, что мне нужно пересаживаться на электрический велосипед, что на трассы с горками нужен двигатель в триста ватт, что скоростей у велосипеда должно быть не менее семи, а зарядки должно хватать на пятьдесят миль, что…

Я едва успевал кивать. Что он несет, какой велосипед? Спросить о работе или дождаться, когда он перейдет к делу?

– А как насчет тенниса? – поинтересовался Иден.

– В пинг-понг немного играю, – я изо всех сил старался быть вежливым.

– Это несерьезно, – Иден все больше распалялся. – Большой теннис – вот, что вам нужно. Сегодня же запишитесь в секцию и возьмите персонального тренера. В телефоне найдите приложение «спорт» – там вся информация. Обратите внимание на ракетки…

Тут он начал рассказывать, какие бывают теннисные ракетки. Я опять кивал, но понимал, что ничего этого не запомню. Иден заметил, что теннис меня не интересует, и перешел на волейбол. Тут я совсем завял, но взбодрился, когда он спросил, на сколько я прыгаю в высоту с места? Я пожал плечами, но, увидев у стены кубика длинную линейку, подумал, что он сейчас займется измерением моих способностей, и сказал, что дюймов двадцать, на что он покачал головой и попросил согнуть руку в локте.

– Бицепсы у вас еще ничего, но трицепсы никуда не годятся, – сказал он, пощупав мускулы и продолжая качать головой. – У нас обеденный перерыв два часа, и вам надо в это время посещать тренажерный зал. Я позвоню Липату – он отличный тренер – расскажу о вашей проблеме, он вами займется профессионально. Нельзя, слышите, категорически нельзя так запускать свое тело!

Тут он встал, протянул руку, пожелал успехов и пригласил заходить, если будут вопросы. Очень мне хотелось спросить о проекте, которым я буду заниматься, но, вспомнив слова Цвейга об опасности вопросов в корпорации, решил промолчать, улыбнуться и вернуться в свой кубик.

Я не успел вывести компьютер из спящего режима, как подошла Ольга.

– С Иденом поговорил? – спросила она.

– Поговорил… – я не стал рассказывать о нашей беседе. Ведь Цвейг сказал, что нужно отвечать кратко, по делу. Ольга не спросила, о чем мы говорили, так что и мне лучше об этом помалкивать.

– Твои трицепсы поругал?

– Ага, – я с облегчением улыбнулся, почувствовав, что мы с ней найдем общий язык.

– Это у него такой конек. Считает, что без хороших трицепсов нельзя носить футболки с коротким рукавом. Отправил к Липату? Спортзал в соседнем крыле, я потом тебе покажу. Про здоровое питание говорил?