Волки ночью воют

Никто не попросил.

И тогда она уехала. Выбрала самую далекую от дома остановку поезда. Села к окну и гордо улыбалась, представляя, как через некоторое время, ее сестра обнаружит подпортившуюся рыбу в шкафу на полке с лифчиками, а брат найдет у себя под подушкой дождевых червей и короткую записку, единственную, которую она оставила: «С уловом, ублюдки!».

В тот момент Эби была счастлива как никогда.

***

Когда девушка вернулась в комнату, Табаки истерично хихикал, его ноги уместились под кроватью и снаружи торчала только голова. Его смех напоминал лай гиены, бегающей по саванне. Это была определенно спятившая гиена.

Эби переглянулась с Дереком и покачала головой. В трубке была тишина. Дерек и так это знал.

Закари решил сбегать за колбами, чтобы показать всем. Эби прислонилась к подоконнику и вздохнула под шепот Кая:

– Боже, и во что мы вляпались на этот раз?

Ви поднялась и подвинув девушку, занавесила окна, пробормотав:

– Негоже подсматривать за чужими секретами.

Табаки фыркнул:

– Да кому мы нужны? К тому же, что мы сможем разглядеть в такой темнотище?

Шторы в комнате были тяжелыми и толстыми, а лампочки (за исключением настольной лампы) излучали особое голубое свечение. Дерек специально заказал их в интернете для Табаки, сразу целую коробку, поскольку те постоянно в гневе разбивались.

– Можем оставить дверь в коридор открытой, – предложил лидер группы.

– Или зажечь свечи, – Табаки оскалился и снова захихикал. – Будем вызывать сатану! Начертим кровью девственниц звезду… Кстати, Ви, а ты девст…ай!

Вивиан шлепнула Табаки по голове второй подушкой.

Тут в комнате, как раз очень вовремя, появился Закари и шмякнул спортивную сумку в пространство между всеми на полу. Все вздрогнули и резко замолчали, с осторожностью смотря на сумку, словно та была полна взрывчатки.

– Зак, ты бы так не бросал ее, – предостерег Кай.

Дерек вздохнул, присел на одно колено и расстегнул молнию на сумке. Все переместились на пол и заинтересованно подались вперед. Дерек вытащил несколько колб на специальной подставке, заполненные голубоватым содержимым, переливающимся и светящимся в темноте. Лабораторное детище, научное достижение, то, что наверняка представляет большую ценность для Света.

Шесть колб. Шесть человек. Шесть Теней.

И бесконечное количество вопросов.

– И что нам с этим делать? – подала голос Эби.

– Нам еще пока не удалось выяснить, каким образом их используют, – ответил Дерек.

– К сожалению, к ним не положили инструкции, – произнес Закари и сжал губы.

Табаки пожал плечами и потянулся к колбам, намереваясь проглотить жидкость.

– Ну, значит, действуем в слепую…

Все дружно заорали, а Закари прыгнул сверху на Табаки, вырывая у него из рук колбу и передавая ее Дереку, тот на всякий случай, отодвинул сумку подальше.

– Ты идиот?! – воскликнул Кай.

– А что? Я видел такое в фильмах, – попытался оправдаться Табаки.

– Ты идиот, – произнес Кай более уверенно.

– Тебя мама не учила, что нельзя все подряд хватать своими грязными руками? – Ви нахмурилась и посмотрела на колбы. – Ничего хорошего они не принесут. Лучше убрать их.

– У меня чистые руки! – Табаки поднял ладони, но никто не обратил на это внимание.

Дерек убрал пробирки обратно в сумку с глаз долой:

– К бобровским пару недель назад присоединился новый парень, Химик. Я потолковал с Ферманом, он сказал, что Химика прислали Месяца, чтобы за ним проследить. Они оборудовали ему вагончик, Февраль периодически высылает ему дела, если у них возникают вопросы по химическому составу. Думаю, лучше отдать колбы Химику, он больше в этой теме разберется.

– Посвятить еще одного? – нахмурилась Ви.

– Так у нас больше шансов узнать, что же это, – кивнул Дерек. Вивиан вздохнула и еле заметно передернула плечами:

– Пусть так.

А затем раздался дверной звонок.

Дзынь! Дзынь-дзынь.

Твердо и намеренно. Все на миг превратились в рассеянных людей, которые забывают ключи от машины. Им это можно простить. Дверным звонком не пользовался никто вот уже многие годы, Тени даже забыли о его существовании, думая, что им показалось.

Звонок повторился снова. Уже неуверенно. Один раз.

Дзынь?

Это привело всех в чувство. Дерек одним ловким движением толкнул сумку под кровать, Кай дернулся вперед, Зак схватил черную биту, стоящую рядом со шкафом, Ви схватилась за сердце, а Табаки за голову, стукнувшись, вылезая из-под кровати.

Все дружно вывалились в коридор и Дерек первый успел подбежать к входной двери, посмотрев в глазок:

– Там какой-то парень стоит. Предположительно без оружия.

– Может, ошибся квартирой? – предположил Табаки.

– У нас не ошибаются, – покачал головой Зак.

Тут Эби осенило, и она шумно втянула воздух, протиснувшись вперед и самостоятельно удостоверившись в своей теории. На лестничной клетке стоял Дилан Таймс. В красном бомбере, почесывая затылок и покачиваясь с пятки на носок. Ее парень. С коробкой в руке.

Эби резко развернулась и встала перед дверью, раскрыв руки, чтобы никто не смог пройти мимо.

– Слушайте, не знаю, почему он пришел сюда, но это Дилан.

Вивиан закатила глаза:

– Боги, я все-таки когда-нибудь скормлю его крысам.

– Какой еще Дилан? – Дерек нахмурился. – Ты имеешь в виду того парня, с которым ты познакомилась в кафе?

Эби стало жутко неловко, и она вжалась в дверь:

– Да?

– Ты же сказала, что вы перестали общаться. – Дерек сжал губы, смотря на девушку сверху вниз. – Ты врала мне? Ты знаешь, насколько это серьезно – заводить друзей в таком обществе, как наше?

– Я знаю, знаю, – вздохнула Эби. – Прости.

Табаки хмыкнул:

– Сердцу не прикажешь.

Закари скрестил руки, взглянув на Рагнара:

– Мне его убить?

– Эй! – Эби сжала кулаки. – Давайте я сейчас пойду к нему и скажу, чтобы больше сюда не приходил, окей? Замнем дело?

Дерек поставил руки в боки. Он явно был недоволен. Лидер группы молча ушел обратно в комнату Табаки, покачав головой, мол, разбирайтесь сами. Зак последовал за ним, бросив взгляд полный презрения на Эби.

Ви пожала плечами и произнесла, прежде чем удалиться:

– Будет докучать, мне скажи, изведем его полынью.

Табаки двинулся следом.

– Не забывай про контрапец… контрацип… как ее?

– Иди уже!

Эби улыбнулась и вышла на лестничную клетку, прикрыв за собой дверь. Она собиралась накричать на Дилана, бросить «какого хрена?» ему в лицо, сказать, чтобы он забыл их адрес, как…

Они встретились глазами и Эби обо всем забыла, застыв на месте.

А она и забыла каким Таймс был обворожительным и красивым. Прекрасное спортивное телосложение, идеальная кожа без единого прыща, а еще искренняя улыбка и бездонные, чарующие глаза, цвета созревшего ореха, что высоко притаился на ветке, до которого хотелось тянуться и протягивать ладони, ожидая, когда орех упадет.

– Привет, – произнес парень, тихо и с придыханием, наполняя мир Эби яркими красками. Слишком яркими. Девушка на миг зажмурилась, приходя в себя, покачав головой и вспоминая то, что хотела сказать:

– Слушай, мы же с тобой обсуждали. К нам нельзя приходить.

Первое правило Теней: не привязывайся.

– Знаю, – Дилан виновато опустил глаза. – Просто я тебе звонил и писал еще вчера вечером, а ты не отвечала, и я себе надумал… Я беспокоился. И ты забыла про свой чизкейк, так что я принес тебе еще один.

Эби улыбнулась, посмотрев на коробку, перевязанную лентой, внутри которого лежало пирожное, и подошла к Таймсу, сократив между ними расстояние.

– Да, прости. Телефон разрядился, и я забыла поставить его на зарядку, у нас… произошли некоторые проблемы.

– Что случилось? – Дилан нашел ладонь девушки и сжал ее. – Ты в порядке?

– Да, ничего такого… – Соврала Эби, отмахнувшись. – Ты правда волновался так сильно, что поднялся сюда и позвонил нам? Уму непостижимо, а если бы Зак взял бы, да и хлопнул тебя здесь без спроса?

Таймс хмыкнул и подтянул к себе девушку, так, что их носы почти что соприкасались друг с другом:

– Я готов на все, ради тебя.

Не привязывайся.

Они поцеловались.

Легко, непринужденно, словно столкнувшись чувствами. Эби даже забыла, что стоит перед ним непричесанная, без косметики, в мятой толстовке. Дилан мягко касался ее кожи одной рукой, проводя подушечками пальцев по ее мягким бровям, по трепыхающимся векам, по гладкой скуле, второй рукой сжимая коробку с чизкейком так сильно, что та стала хрустеть, теряя свой презентабельный облик. От него пахло дорогим одеколоном и корицей. От нее – сыростью и сном. Тепло и холод объединялись в одно целое, принимая друг друга и существуя одним целым организмом.

Отстранившись, Дилан шепнул Эби на ухо:

– Я даже готов познакомиться с твоей ненормальной семейкой.

Девушка нахмурилась. Ее щеки покраснели, а губы приятно пульсировали.

– Не думаю, что сейчас подходящее время. Подберем момент… И мы нормальные! По крайней мере самые нормальные из всех ненормальных.

– Да, пожалуй, кроме тот тетки, которая вылила на меня воду, – улыбнулся Таймс. – И того парня, что гонялся за мной с ножом.

Эби фыркнула и расслабилась:

– Ви обещала скормить тебя крысам, а Табаки называл тебя хлюпиком и обглодышем. Но не думаю, что они всерьез.

– Все жду момента, когда меня укокошат. – Дилан нежно провел рукой по волосам девушки и убрал выбившуюся прядь с глаз. – Я еще перед тем, как решился сюда нагрянуть, зашел в кафе, а тот мужик с усами сказал, что ты больше там не работаешь. Это правда?

– Да. – Эби отмахнулась. – Посетитель всегда прав, верно? Я вчера послала это правило куда подальше. Давно хотела уйти оттуда. Вот и случай подвернулся.

– Будешь искать новую работу?

– Не знаю. Пока нет.

– Я могу как-то помочь?

– Дилан, тебе не стоит сюда приходить. Пожалуйста, обещай мне, – Эби взяла парня за руки и по-детски покачала их в разные стороны. – Мы справимся, но лишняя тревожность им ни к чему.

– Это я, значит, тревожность? Ну, спасибо, что не панические атаки.

– Обещай, – Эби подалась вперед, и они снова столкнулись носами.

– Ладно, – кивнул Дилан. – А ты обещай проверять телефон время от времени.

– Идет.

Тут на лестничную клетку вывалился Табаки, держась рукой за живот и издавая малоприятные звуки:

– Простите, но меня сейчас вырвет прямо сюда!

Таймс округлил глаза и отпустив руки девушки, стал пятиться к лестнице. Для него это было слишком. Даже хуже той недо-воды, которую на него вылила Вивиан.

– Эби, я перезвоню! Удачи с вашими проблемами!

Дилан, перепрыгивая сразу через две ступеньки, побежал вниз.

– Пока! – Махнула вслед девушка, держа коробку с чизкейком и не обращая внимания на Табаки, который уже прекратил трястись и, как ни в чем не бывало, поставил руки в боки и хмыкнул:

– Если парень бежит от блевотины, дорогая, бросай его.

– Пожалуй, дам ему шанс.

– Будешь раздавать шансы направо и налево – тебя тоже потом будут раздавать направо и…

– Не поубивали друг друга там? – Эби прервала изречение Табаки.

– Ну, Ви эти колбы поперек горла, а Зак все порывался пробраться к вам и свернуть твоему голубку шею. Суета, как всегда.

Они зашли обратно в квартиру и закрыли за собой дверь. Тема колб, неуверенность и серость вернулись в мысли девушки, вытесняя цветной мир Дилана. Насыщенный, сочный, как будто свет от мультфильма Дисней по телевизору в два часа ночи.

***

Когда Эби вернулась в комнату Табаки, в воздухе висела неприятная атмосфера, как когда бывает после масштабной вечеринки утром, когда все твои друзья уползли, оставив после себя гору мусора и кусочек пиццы, прилепившийся к потолку. Тяжелая мысль, что тебе придется в одиночку все это разгребать.

– … а еще лучше, забыть это все, как будто нам гадостей в доме не хватает, – произнесла Вивиан, проводив Эби взглядом. – Твой Ромео ушел?

– Да, и пообещал сюда не соваться, – кивнула девушка, облокотившись на холодную стену и стараясь смотреть куда угодно, только не на Дерека. Поймать его взгляд «ты врала мне» для нее было бы ударом под дых. Он наверняка устроит ей поучительный разговор об отношениях в обществе Теней и напомнит о первом правиле. Не привязывайся. Что значило: не влюбляйся, не целуйся, не женись и уж точно не заводи детей. Это отвлекало от их работы. А работа для Теней значила все. По крайней мере для Детей Рагнара. И Дерек напомнит ей об этом потом.

После событий Того-Самого-Сентября главным среди Теней стала группа Январь, входящая в коллектив самого большого союза Теней «Месяца». Их здание находилось на Большой Земле, огромное, белое, прямоугольное и панорамными стеклами вместо одной из стен. Конечно, по сравнению с главными зданиями Света, этот домик казался очень даже миниатюрным, включая в себя лишь командный центр с мониторами и персоналом человек на восемьдесят, да площадку для тренировок. Кадеты проходили свое обучение в других корпусах, поменьше. Ходили слухи, что где-то под основным зданием находятся подземные этажи, полные техники и оружия. Однако, никто этого не знал точно. Как только Январь вошел в должность главы Теней, вместо забытого навеки Апреля, и достроил на Большой Земле корпуса, вся информация стала засекречиваться и упрощаться. Дождаться ответа таким группам как Дети Рагнара от Января напрямую было практически невозможно.

Они закрылись изнутри в своем гараже и сидят там как в консервной банке, раздавая другим поручения. – говорил Дерек. – Уже и забыли совсем, какого это, самому выходить на дело. Скоро совсем атрофируются.

Когда Дерек говорил о Январе, никто ничего ему старался не возражать. Старые истории бередят шрамы беспокойных дней. Иногда их хочется почесать, и все Тени это понимали.

Так, сидя в командном центре, Тени просматривали новостные ленты, социальные сети, камеры видеонаблюдения и искали все, что может оказаться подозрительным и опасным. Найдя какое-то сведение, они отправляли его на проверку Февралю, те, фильтруя информацию, занимались более детальным поиском, и, если сведения подтверждались, то их уже отправляли Теням-одиночкам или таким маленьким группам как Дети Рагнара, в зависимости от близости цели. А потом уже сам Дерек, получив сообщение о подозрительном человеке, старался как можно ближе узнать его, чтобы принять решение – ликвидировать, отправить на суд или просто прийти и напугать. Кто-то собирался прийти с винтовкой в школу, кто-то расставлял капканы в саду у соседа, а кто-то избивал свою жену.

Надо сказать, что не все группы занимались тем же, что и Дети Рагнара. Бобровские, к примеру, живущие на заброшенной фабрике, занимались починкой каких-либо деталей или объектов, будь это нерабочий двигатель или заевшая рация для переговоров. Существовала также группа Рейдовских – молодые парни, бегающие по городу и узнающие разную информацию, иногда делая мелкие пакости и выполняя задания Колоды. Под землей в канализационных лабиринтах обитали Крысы – эти тоже иногда выполняли кое-какие поручения Февраля.

И когда Эби все же приняла решение остаться и быть Тенью, Дерек тогда предложил ей поселиться у бобровских, помогать с аппаратурой Ронни. Там, только и нужно было что-то починить, да собрать – в качестве инициации. Но Эби тогда твердо решила, что она будет заниматься тем же, чем и Дети Рагнара. Она вполне спокойно отнеслась к разговору, когда Дерек рассказывал ей, чем они тут занимались. Он-то думал, что она скажет что-то вроде: «Боже мой!» или «Вы что убийцы?». Но вместо этого она произнесла:

– Иногда почему-то особо паршивые люди остаются жить. Хорошие умирают чаще. Кому-то надо поддерживать баланс.

Так она у Теней и осталась.

И Дерек стал ее обучать. Он заставлял ее учить кодекс Теней, найдя где-то в старых коробках потрепанную серую книжку. Он учил ее защищать себя, драться и в том числе стрелять, расставляя банки из-под газировки на стуле в подвале. Он учил ее быть незаметной в самой гуще толпы, ориентироваться в любом месте города, запоминать все, что она видит по пути, использовать любую информацию под свои нужды, притворяться белой и пушистой и в нужный момент исчезнуть на глазах у всех.

Он вздыхал:

– Ненавижу учить тебя быть тихой и уметь скрываться.

Она клала руку ему на плечо:

– Когда-нибудь мы перестанем это делать.

***

Ви вместе с Закари считали, что от этой опасной штуки стоит избавиться и как можно скорее, иначе это приведет еще к более опасным вещам.

– Они ради этого взорвали свой дорогущий ангар! – подкрепил свою точку зрения Принц. – Представь, на что они пойдут дальше.

Табаки и Рагнар же были за идею отдать колбы Химику и узнать о них побольше. Дерек всегда боролся за то, что, по его мнению, могло хоть немного облегчить жизнь Теней. А Табаки, скорее всего, поднял руку, ожидая какой-то движухи.

Все четверо обернулись, смотря в сторону Эби и Кая. Второй отмахнулся, объясняя, что берет нейтралитет. Тогда девушка вздохнула, чувствуя на себе большую ответственность и все-таки взглянула на Рагнара, уверенно кивнув:

– Отдадим Химику.

– Ну все, решено, – Дерек хлопнул ладонями по коленкам. Он был напряжен и поэтому было сложно догадаться, рад он этому или нет. – Так мы хотя бы будем знать, чего нам действительно стоит опасаться.

– Вообще, я бы не брала этого в расчет, – Афродита указала на Табаки, развалившегося прямо на полу у двери, плюхнувшегося туда сразу после возвращения с Эби.

Табаки крякнул:

– Ну да, с тебя бы тоже тогда голос снять. Сидишь в своем астрале, такая…у-у-у… – Парень поводил руками по воздуху.

– А я забыла, когда ты был в здравом уме, – произнесла Афродита, дернув бровью.

– Должно быть еще до рождения вселенной, – пробубнил Кай.

– Так, хватит, – Дерек поднял руки. – Давайте сделаем так: я отнесу это Химику, и мы выясним с чем имеем дело, а там и решим, что с этим предпринять. В конце концов, это может быть какая-нибудь сыворотка для восстановления костного мозга.

На том и порешили. Дерек удалился из комнаты вместе с колбами, подальше от Табаки, который лениво перекочевал на кровать. Афродита, покачав головой, ушла в свои покои зажигать благовония, чтобы очиститься от всякой дряни, что обычно налипает на душу, а Эби с Каем пошли на кухню, чего-нибудь перекусить после такого стресса.

За ними поплелся Закари и стал греметь посудой в поисках чего-то съестного. Принц поднял крышку со сковородки, в которой все еще лежало недоеденное требухло Табаки, которое Эби немного подъела накануне. Девушка уже приготовилась сообщить, что половина остатков – ее, как Зак принюхался, сморщил нос и выбросил содержимое в мусорное ведро.

Эби в ужасе сглотнула накопившуюся слюну, а Закари обернулся и как ни в чем не бывало пожал плечами:

– Испортилось.

– Сам ему это будешь объяснять.

Парень снова пожал плечами и вздохнув, стал осматривать пустые полки, словно ожидал там найти завалявшиеся спагетти болоньезе или салат Цезарь.

– Никогда в этом доме нет ничего съестного.

– Потому что никто ничего не покупает, – Эби села за стол и уныло положила голову на ладони. – Вот ты когда в последний раз ходил в магазин?

Закари с недовольным видом открыл холодильник и, расстроившись еще больше, от души хлопнул дверцей:

– Мне теперь вообще лучше не выходить на улицу. Если ты заметила.

Эби согласно кивнула и, встав одной коленкой на стол, потянулась за небольшим шкафчиком, вытащив оттуда три желтые коробочки со всякими иероглифами на них.

– Лапша? – будучи все еще не в настроении спросил Зак.

– Выбора больше не будет. Чайник поставь.

Закари зажег огонь и обернулся:

– А третье для кого?

– Для Кая…

– Я не голоден, – отмахнулся Кай и поднялся. – Пойду, пожалуй, полежу.

– … Ну или для того, кто захочет, – закончила Эби, обеспокоенно смотря, как друг покидает кухню. Она и не помнила, когда в последний раз он ел вместе со всеми.

Зак покачал головой.

– Иногда ты становишься слишком странной.

– О чем ты?

– Все жду следующую степень твоего психоза. Может, агрессия. Или нападение на люде-а-а-а! – Закари не успел договорить, как Эби бросила в него пустой пластмассовой банкой, которую нашла под рукой. Банка отскочила от шкафа и плюхнулась в раковину к остальной грязной посуде и сковородке с остатками варева Табаки. Зак, конечно, успел увернуться.

– Ненормальная!

– Сам хотел агрессию моего… как там? Психоза?

– Ой, да ладно тебе, как будто сама не знаешь.

– Осторожно, Зак, еще одно слово и в тебя полетит что потяжелее.

Пару минут они молча ели лапшу, наблюдая за просыпающимся городом и завывающим ветром, что протискивался через щель в окне.

А потом стали обзываться и кидаться друг в друга макаронами, пока на кухню не ввалился Табаки и не отобрал еду, выталкивая подростков в коридор.

***

Когда все произошло я был в столовой. Всем подавали серую кашу с таким же серым хлебом и серым чаем. Мы запихивали в себя бесцветную пищу, а потом шли к грустным лицам на стенах, или в сад на работы, или в классы на учебу, в зависимости от темноты дня. Над столом, где раздавали порции еды висел одинокий телевизор, который был настроен только на один канал, который всегда нравился тетушкам. Никакой пропаганды, никакого насилия, ничего, что могло бы смутить нас, детей. Иногда по вечерам нам разрешали садиться под телевизор и тогда мы смотрели как толстый мужчина в длинном одеянии готовил хлеб или рассказывал про грустные лица, которые в его мире были не на стенах, а в рамках. Мне нравилось смотреть на его круглое лицо, похожее на блин, и на толстые пальцы, похожие на сардельки, что нам жертвовали в праздничные дни.

Но в тот день по всем каналам показывали только одно.

Как моего отца убивали в прямом эфире.

Cool kids – Eshosmith

И она признается:

Хотела бы я быть, как те крутые ребята,

потому что, вроде бы, им все дается проще

Cool kids – Echosmith

После перекуса Эби с Закари прошествовали в свои комнаты, пару раз потолкавшись в коридоре. Их смешки вскоре исчезли, когда оба коснулись холодных ручек дверей. Они одновременно остановились и замерли, словно задерживая время и пытаясь отогнать все тяжелые мысли, прежде чем попасть в одинокий мир комнаты. Оставить все тревоги за порогом. Эби хотела оставить там весь вчерашний день и неприятную, украдкой подкрадывающуюся мысль о том, что действия Дерека невозвратно меняют их будущее. В хорошую ли сторону?

Эби вздохнула, прикасаясь к холодной двери лбом и поворачиваясь в сторону Закари.

– Зачем нам все это?

Зак пожал плечами.

– Дерек из кожи вон лезет, чтобы мы не чувствовали себя ущербными.

– А ты разве чувствуешь себя ущербным?

– Не особо. Но может, так оно и к лучшему. Чтобы был кто-то, кого не устраивает наше существование. Иначе, никакого прогресса.

Эби покачала головой.

– Разве после победы над Светом, наша жизнь станет проще?

– Не думаю. Победа нужна ради сражения. А сражаться Дерек будет до самого конца, если у него что-то получится.

Девушка нажала на ручку и приоткрыла дверь, вспомнив слова журналистки.

– Нас называют злодеями. Может, стоит прислушаться?

– Может стоит, – отозвался Зак, прежде чем исчезнуть в своей комнате. – Только кому от этого станет легче?

Эби погрузилась в дневную тишину. Ее обычный день проходил в кафе, где она разносила заказы, подметала полы и подслушивала чужие разговоры, с явным отвращением и неприязнью. В какой-то степени, она была рада, что ей не придется больше ходить в то заведение, но с другой… В кафе она впервые встретилась с Диланом. И он нередко заходил туда в конце ее смены, чтобы проводить домой и подарить кучу комплиментов, говоря, какая она красивая, несмотря на то, что волосы Эби частенько были растрепанными, а на лбу появлялись прыщи. Пару мгновений и приятные воспоминания исчезли с дуновением тревоги и ощущением чего-то неправильного.

Эби однажды спросила Дерека, почему правило «Не привязывайся» стоит самым первым в кодексе Теней. Он тогда мыл посуду, но услышав вопрос, отключил воду и повернулся к девушке, вытирая руки:

– Понимаешь, привязываться – значит любить. Ценить. Оберегать больше всех. Когда ты любишь, ты пойдешь на все, ради любимого человека. На мщение, на предательство, на сочувствие. Границы стираются, а эмоции опьяняют разум, заставляя идти на глупые и опрометчивые поступки. Поэтому это самое главное правило. Любовь может погубить все.

Тогда Эби, опершись на дверной проем едва слышно произнесла:

– А я думала, ты нас любишь.