Кроник

Доехав до его забегаловки, мы положили велосипеды возле мусорных бачков. Кафешка носила название «Большое счастье». Работала она круглосуточно. Хайд стоял возле кассы и подсчитывал деньги. Милана попросила, чтобы я постоял, пока она будет с ним договариваться. Мистер Хайд выглядел не так, как я его себе представлял. По сравнению с его репутацией, он оказался более человечным, почти симпатичным. Седые волосы и глубокие морщины придавали ему образ старца, который знает намного больше, чем говорит. Милана же, казалось, совсем не нервничала, будто это было обычным делом для неё – вести дела с подобными людьми. Милане удалось с ним договорится, это заняло пару минут. Я ждал ее снаружи, находясь в трепетном ожидании.

– Всё получилось, ключи наши. Деньги он, кстати, не взял.

– А о чём вы с ним так долго говорили?

– Сказала, что у меня бабушка болеет и мне срочно нужно её увидеть.

– Ты ему солгала?

– Если я сказала бы ему всю правду, он послал бы меня куда подальше. Дарко, не будь наивным, чтобы достичь какую-либо цель, приходится иногда лгать, хоть гнусно и звучит, но такова жизнь.

– Мне от этого легче не стало.

Машина стояла возле чёрного хода забегаловки. Она мало напоминала из себя автомобиль, больше походила на ржавое ведро с гайками. Но ехать ехала. Мы с Миланой договорились встать рано утром, вести должна была она, так как водить я не умел.

– Интересно, что бы ты сделал, если бы я не согласилась

– Стал бы тебя умолять. И вообще, мне кажется, тебе, наоборот, нравятся такие приключения.

– Нравятся, поэтому и согласилась.

К утру у нас было всё готово, Милана стояла недалеко от нашего дома, за деревом. Делая вид, что ухожу пораньше в школу, я сел к ней в машину. Отец вышел из дома через десять минут после меня, он сел в свою машину и поехал на работу. Мы проследовали за ним. Всё шло по плану. Милана держала чуть больше, чем среднюю дистанцию от папиной машины.

Пока петляли по дороге, она заметно стала нервничать. Иногда возникала по причине, что в машине не было стереосистемы, чтобы наслаждаться в дороге музыкой. Тишина, лёгкий, но пронизывающий ветер, ощущение было, что сейчас пойдёт дождь. Вот что значит свобода, ехать и не оглядываться.

Папина машина стала сбрасывать скорость, это означало, что мы подъезжали к месту. Он заехал к себе на работу. Мы остановились напротив его офиса, прождали его где-то полчаса. Тучи клубились с самого утра, то закрывая небо, то снова выпуская солнце на свободу. Нам удалось наблюдать интересную картину: отец из офиса вышел уже не один, вместе с ним была длинноногая красотка в строгом наряде. Обычно юристы такие предпочитают носить. В машину они сели вместе. Мы проследовали за ними. Милана начала меня заранее успокаивать, возможно, это его коллега по работе. Они остановились возле дорогого отеля под названием Mistresses. Выходя из машины, папа вёл себя прямо как джентльмен. Одной рукой взял её за талию и поцеловал в щёчку. Это уже не походило на то, что они поехали по делам.

– Дарко, лучше не делать спешных выводов, может, пошли обсуждать работу, вдруг они просто близкие друзья.

– Не думаю. Обычно, когда едут в отель, то только для определённого дела.

Они вышли где-то через час, я ощутил, как внутри меня закипает смесь любопытства и предательства. Папа всегда был идеалом – строгим, далёким и в то же время всепроникающим. Но что значит эта тайная сторона? Какой образ жизни он ведёт, когда двери дома закрываются за ним и мир превращается в его личный кабинет?

Он сел в машину, а его длинноногая любовница, которая находилась в приподнятом настроении, ушла в другом направлении.

Следующая остановка была в торговом центре, папа ждал кого-то, так как он не выходил с машины. И было видно, что он кому-то часто названивал. Из торгового центра вышла молодая девушка, брюнетка с пышной причёской. Отец и тут проявил себя как джентльмен, стал совать свой язык в её рот, это уже точно не походило на курортный роман или чтение его любимых газет.

Столкнувшись с такой двойной жизнью отца, я задавался вопросом: есть ли у него хоть крупица совести? Быть может, он просто ловил кайф от своей игры, от этого мнимого величия, когда жизнь казалась ночным кошмаром.

Милана уже ничего не говорила, так как сама начала прекрасно понимать, что к чему. Со мной было всё в порядке, я всего лишь убедился, что отец мой, который считал себя идеалом, таким не являлся. К приезду домой я собирался поговорить с мамой. Разговор намечался очень серьёзный, надо многое сказать, а в последующем и поддержать её. На первый взгляд, кажется, что я хочу разрушить брак родителей, но нет! Просто семья должна держаться в первую очередь на взаимном уважении и доверии, поэтому мама должна это узнать от меня, а не от постороннего человека.

Милана сказала, что отдаст машину мистеру Хайду. Договорились с ней встретиться ночью возле пляжа. Дома на кухне мама готовила лазанью, она попросили помыть руки, и садиться ужинать. Я не знал, с чего начать разговор, и, ковыряясь вилкой в тарелке, стал обдумывать свои слова. Вспомнил, как раньше мы обедали всей семьёй, и всё казалось простым и понятным.

– Мама, – наконец прервал я молчание. Она подняла взгляд, её лицо выражало одновременно заботу и ожидание, – нужно поговорить.

В воздухе повисло напряжение, и только тихое шипение лазаньи в духовке нарушало эту тишину.

– Что случилось, дорогой?

Я не хотел, чтобы она разозлилась или заплакала. Мама всегда была такой сильной, но в тот момент она выглядела хрупкой, как никогда. Лёгким движением я отложил вилку в сторону, собирая все свои мысли в единое целое.

– Наш «безукоризненный» папа, как бы это резко и грубо ни звучало, изменяет тебе с другими девушками!

С какой болью я говорил это маме, но с большим удовольствием хотел подпортить жизнь отцу.

– С чего ты так решил? – Лицо мамы опечалилось, но не казалось удивлённым.

– Видел.

– Возможно, это его коллеги по работе. Ты же знаешь, папа много работает.

Мне не нравится, что-то мама так спокойно к этому относится.

– Конечно, книгу, наверное, с ней в отеле читал о Фрейде. Мам, он тебе действительно изменяет! Решил сказать тебе, хоть мне и неловко говорить об этом.

– Милый, я понимаю, для тебя это будет звучать странно, но я всё об этом знаю. Сейчас тебе трудно всё понять, но постарайся принять как данность: твой папа нас обеспечивает, он о нас заботится, это жизнь, а в жизни приходится со многим мириться, как бы горько это ни звучало, но я люблю его.

Поднимите меня, кажется, я проваливаюсь в бездну. Всё идёт кругом, в моём мозге нейроны сталкивались с протонами, и я медленно курю в стороне, моя нирвана выходит за пределы человеческой сущности и преобразовывалась в сансару.

Челюсть недвусмысленно отвисла до пола, глаза мои расширились, брови и лоб были подняты вверх. Это не просто шок, я испытывал нечто другое, смешанное чувство гадливости и отвращения.

В маме проявилась та самая фальшивая улыбка, которую я часто наблюдал, она сдерживала слёзы и не проронила ни одну. Теперь я понимаю, почему её так часто ломало изнутри. Бизнес был не основной причиной, папа сыграл в этом большую роль.

После слов мамы я больше ничего не сказал и поднялся к себе наверх. Я лежал и смотрел в потолок, пытаясь переварить все свои мысли.

Дождавшись ночи, когда родители заснут, я так же медленно выходя из комнаты, тихим шагом спустился вниз. Взял свой велосипед и поехал к пляжу, как и договаривались с Миланой. Состояние моё было совсем не ахти. Мне до сих пор видится этот спокойный вид мамы, как будто ничего не произошло. Любовь – это что? Наркотик такой? Или она кофеина перепила? Доехав до пляжа, я положил свой велосипед возле большого камня.

Милана сидела уже на пляже, делая в песке небольшое углубление, затем стала вытаскивать из рюкзака какие-то бумаги.

– Что делаешь?

– Хочу сжечь всё своё барахло. Помоги засунуть их в яму.

– Так ведь это твои рисунки, зачем ты сжигаешь их? Разве тебе не жалко своё творение?

– Это такой ритуал. Чтобы начать новую жизнь, старые вещи нужно оставить здесь и сжечь. Картины – это моё прошлое, стихи, песни, которые я писала, всё это должно остаться здесь и гореть ярким пламенем, в моём любимом месте, где абсолютная тишина, звёзды на небе и плещущие волны, бьющие об скалы.

– Неужели ты всё-таки сбежишь, тебе не страшно?

– Я хотела этого всегда, просто только сейчас созрела. Страшно? Если бояться жить, то тогда какой смысл жизни.

– Наверное, смысл жизни – платить налоги.

– Твой не смешной юмор всё больше меня раздражает, Дарко. Смысл жизни в самой жизни. Надо бояться прожить жизнь напрасно, ничего не сделав, просто выкинув её на ветер. Ты считаешь, если ты всё время молчишь и ничего не говоришь, то соблюдаешь какую-то философию тишины? Или тебе кажется, что все против тебя? Слова созданы для общения, чтобы делиться своим внутренним миром, хоть некоторые и ведут себя как идиоты. Люди такие, какие они есть, и твой отец не исключение, так что не стоит держать на него обиды из-за того, что он изменяет. Моя мама тоже изменяет моему отцу, а отец моей маме, это жизнь, смирись с этим.

Что за голимую ерунду она несёт. Считает измену обыденностью повседневной жизни человека? Это что, как пойти в сортир по-маленькому, просто и легко?! Это какой-то парадокс жизни или я попал в какое-то реалити шоу, где люди съехали с катушек?

По этому поводу хотел многое сказать Милане, но сдержался. Единственное, с чем я был согласен, так это с тем, что страх действительно сковывал человека. Во мне этот страх преобладал, я нравился себе таким, каким я был, но страх не давал себя проявить в большей степени, и оттого меня внутри раздирали противоречивые мысли о том, каким мне быть в будущем. Таким же, как и сейчас? Тогда я точно сгину в своём мраке и останусь навсегда в этом городе, где я считал себя обречённым.

В нескольких сантиметрах от маленькой пылающей ямы я и Милана наблюдали, как горят её труды ярко-синим пламенем. В моем сознании стали происходить крохотные изменения.

Я посчитал первым шагом для перемен мои оценки. Чтобы свалить из этого пресловутого городка, мне необходимо привести в порядок свои оценки. Надо всего лишь потихоньку раскрыть свой потенциал, а потом будь что будет!

Первым изменением стало моё отношение к учёбе. Теперь я стал серьёзнее к ней относиться. Ходил в библиотеку уже не только для наслаждения тишиной, а для чтения и изучения книг. Читал всё, начиная от химии и заканчивая искусством раннего возрождения. В библиотеке проводил по несколько часов, не замечая людей вокруг себя, – ни двух влюблённых парочек, которые шептались между собой, ни библиотекаршу, которая кричала на школьника из-за его шумного поведения.

На моём столе лежала дюжина книг, тут тебе и Фрейд с его трудом «Сверх-я», и Пол Экман с психологией лжи, молекулярная физика, правда, она давалась мне с трудом. Философия, история – всё, что делало человека интеллектуально подкованным, лежало на моём столе.

На каждом уроке я отвечал подготовленным, с чёткими ясными ответами. Для одноклассников я так же оставался ничтожеством. Во время моих ответов они забрасывали меня бумагами, это сопровождалось визгом, прокашлявшись, они говорили, что я «чмо», но я не обращал на них внимания.

Я поставил себе чёткую цель – поступить, чего бы мне это ни стоило, на факультет журналистики. С получением диплома я становился полноправным дипломированным специалистом, что в последующем мне дало бы возможность заняться писательской деятельностью.

Следующим моим крохотным шагом стала групповая терапия. Я продолжал туда ходить три раза в неделю. Мне показалась неплохой идеей использовать полученные знания для общения в групповой терапии, когда слово доставалось мне. О себе я также ничего не говорил и не хотел, а вот рассказывать им о том, как делается мыло, было гораздо интереснее.

Важным правилом терапии было то, что тебя никто не перебивал, все тебя слушали, не отвлекались и не отвлекали, а после окончания твоего монолога хлопали.

Мама отправила меня изучать курсы экономики, даже наняла для меня репетитора, чтобы он занимался мной. Она хотела, чтоб я поступил на финансовый факультет, но я знал, откуда на самом деле росли ноги.

Прошёл месяц, Милана всё так же отдавала мне свои заработанные деньги для своего грядущего побега. Я занимался привычным для меня делом плюс стал совершать пробежки по утрам. Вычитал из книги: чтобы день проходил продуктивнее, нужно совершать бег на три километра.

Дома все было «стабильно», папа уезжал по делам, а мама делала вид, что всё хорошо. Извиняться перед ним я даже и не планировал. Всё, что мне хотелось, – это свалить из этого города и начать жизнь с нового листа в новом городе, придать забвению Макса и его дружков, все унижения, школу, своего отца, всё это забыть как страшный сон.

Часто с Миланой мы выезжали ночью на велосипедах к пляжу. Она рассказывала, как идут её дела с работой у мистера Хайда, говорила, что познакомилась с девушкой из Питера по корпоративному чату.

Помимо разговоров по душам, я говорил с ней о книгах, которые я читал в библиотеке, – о французских романов, так как она любила эту тематику. Ей нравился роман «Граф Монте-Кристо», классика французской литературы. Помню, как увлечённо рассказывал ей о мести Эдмона Дантеса и о том, как многое он утратил на своём пути. Она слушала с неподдельным интересом, и я чувствовал, что эта связь между нами становится всё крепче. В этой дружбе, в этих разговорах я находил поддержку и понимание, чего так не хватало в повседневной жизни.

Время шло, секунды и минуты не заставляли себя ждать, второй месяц подходил к завершению. Всё было готово к её побегу, денег, которые она копила, должно было хватить ей на дорогу и на билеты для перелётов. Она решила выдвигаться ночью. Мистеру Хайду снова наплела про свою больную бабушку, и он согласился ей помочь. Он должен был отвезти её в Туринск, оттуда она села бы на самолёт до Москвы.

Дождавшись, пока родители уснут, я взял велосипед и поехал к забегаловке мистера Хайда. Доехав, я зашёл внутрь. Милана стояла возле столика в правом углу и уже была готова, с ней был только рюкзак со всеми необходимыми вещами. Она заметила меня, и в её глазах пробежало волнение. Я подошёл к ней, стараясь скрыть свою растерянность. Мистер Хайд был у чёрного входа, грел машину для отъезда.

– Ты готова? – спросил я, наклоняя голову, чтобы лучше рассмотреть её лицо.

– Более чем, – ответила она, улыбнувшись. – Я поражена, что ты приехал.

Она улыбнулась, глаза засверкали маленькими огоньками, её носик сморщился, это выглядело очень мило.

– Да вот решил попрощаться и увидеть тебя, возможно, это наша последняя встреча.

– Всё может быть, вдруг судьба сведёт нас, кто знает! А вообще я буду поддерживать с тобой связь, вдруг ты решишься приехать ко мне в Питер.

– Было бы чудесно, жаль, конечно, что ты уезжаешь, буду скучать!

– Как приятно. У тебя всё впереди, и ты скоро обретёшь свою свободу, это видно, ты стал преображаться, и это к лучшему!

– Спасибо тебе за всё. Надеюсь, что у тебя тоже всё хорошо сложится. И не забывай хоть иногда писать, интересно будет знать, как ты там живёшь.

– Хорошо. Я напишу, как прибуду туда, только писать буду от имени Насти, один из способов моей шифровки, рискованно писать от своего имени, не хочу, чтобы меня нашли. Если вдруг к тебе будут обращаться корпоративщики или родители мои, то говори, что ничего не знаешь.

– Не переживай. Рот на замок, ключ выкинул под кровать.

С чёрного хода зашёл мистер Хайд и сказал, что всё готово, можно выдвигаться. Я помог ей положить рюкзак в багажник, протянул ей свою руку, чтобы попрощаться, но вместо её руки получил объятие, крепкое, как мой кофе по ночам, от которого я сладко спал. Она села в машину, включилось зажигание, и от осознания того, что ближайшие несколько лет я больше не увижу, её стало учащаться биение сердца, как тогда, в первую нашу с ней ночь, когда мы мстили своим обидчикам.

Как только её родители обнаружили, что она исчезла, то тут же сообщили в СКК. Начались поиски Миланы. Зная, как работают наши корпоративщики, можно было со спокойной уверенностью предсказать, что такими темпами они никогда её не найдут. В поиски включились волонтёры, по официальной версии считалось, что её похитили, пропажа людей у нас считалась обыденным делом.

Через три дня после отъезда Милана написала мне сообщение в КЧ под другим профилем. Я не узнал её сразу – новый ник, новые фотографии, казалось, что это совершенно другой человек.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Помахаться – подраться.

2

Бичи – шестёрки.

3

Конча – конченый человек, человек, ни на что больше не способный.

4

Жидкий – значит, никакой, лишённый каких-либо достоинств.

5

Взросляки – взрослые.

6

СКК – Служба Корпоративного Контроля – следящие за порядком внутри дочернего общества.

7

Махач – драка.

8

Квашня – это человек-размазня, зашуганный и вечно ноющий.

9

Вацок – брат.

10

Кент – друг.

11

Уцы – брат.

12

ПЗР – так называют парней, которые ведут себя как тряпки в отношении девушек.

13

Блокнула – заблокировала.

14

Directumе – социальная сеть.

15

Бомбиты – гламурные девушки.

16

Кунцук – дружеское обращение.

17

Хайван – идиот, недалёкий человек.

18

Чапалах – подзатыльник.

19

Бомбово – классно.

20

Саул – спасибо.

21

Чучанкула – кретин.