Звериный профиль

– Ваш муж пока еще не признался в убийстве.

– Не знаю… Может, это и не он. Но тогда кто? Они же с этой Никой решили переехать в Питер, там у нее дом, новая жизнь. И единственный человеком, кому Ирина мешала, был мой муж. Знаете, вы уж не осуждайте меня за то, что я вот так запросто пришла и сдала своего мужа. Вы можете подумать, что я это сделала на эмоциях, чтобы отомстить ему. Да, вы правы. Но уж больно все совпало, вы не находите? И если я, получится, оговорила его, то… не знаю… Думаете, мне приятно было бы осознавать, что я жила с убийцей?

На вопрос следователя, знает ли он о беременности жены, Михаил ответил отрицательно. Больше того, он сказал, что у них с женой давно уже нет близости, она встречалась с другими мужчинами.

– Вы не знаете имя хотя бы одного ее любовника?

– Нет! Откуда?

– Фамилия Демин вам о чем-нибудь говорит?

– Нет, впервые слышу.

– Дело в том, Михаил, что труп вашей жены был обнаружен в поселке Береста, на территории дома, принадлежащего как раз Демину Олегу Ивановичу.

– Но я незнаком с этим человеком. Кто он?

– Он тоже был в связи с вашей женой.

– Что значит «тоже»?

– А то, что в убийстве вашей жены подозреваются двое. Но больше я вам ничего пока сказать не могу. Скажите, у вашей жены есть сестра Вероника?

– Не знаю. Кажется, нет. Но, может, какая-нибудь двоюродная или троюродная, они живут где-то в провинции, Ирина с ними не общается. А что?

– А подруги у нее были?

– Тоже не знаю. Может, и были.

– Да вы ничего не знаете о своей жене.

– Знаю только то, что она мне рассказывала. Откуда мне знать больше о ее родственниках? У нас у всех есть дальние родственники, живущие где-нибудь в Тамбове или Саратове…

– Тамбове?

– Ну, это я так, к слову просто.

– Имя Вероника тоже никогда не звучало в вашем доме?

– Нет, не помню.

– Ваша жена где-нибудь работала?

– Нет. Она не работала. Хотя у нее было высшее образование. Она по специальности архитектор. Но ни дня не проработала. Я ее хорошо обеспечивал.

– Понятно. Хорошо. Михаил, у меня к вам просьба – не покидайте Москву. Вот, подпишите, пожалуйста… – Рябинин протянул ему заполненный бланк подписки о невыезде.

– Вы что, и меня тоже подозреваете?

– Всего хорошего, Михаил Семенович.

Он отпустил их двоих. Долго сидел в своем кабинете, черкая карандашом стрелы от одного подозреваемого до жертвы и обратно, чертил схемы, пытался понять все связи Ирины Полуэктовой со своими любовниками, а может, и убийцами. Если убийца вообще был. Ведь она могла погибнуть в результате несчастного случая. Могла отправиться на свидание к тому же Демину, а там упасть и удариться головой о мраморный выступ, к примеру, в ванной комнате. Или о каминную полку. И хотя в доме был произведен обыск, все внимательно осмотрели и следов крови не нашли, все равно эксперт мог что-то пропустить, не заметить. Или же Демин так тщательно все замыл, что от крови не осталось следа. Дом большой, мест, где можно было бы упасть и удариться головой, предостаточно.

Было бы проще, если бы Демин хоть что-то рассказал об Ирине. Но адвокат так контролировал каждое его слово, что он, по сути, просто молчал, не отвечая на вопросы.

И что выходило, как говорится, в сухом остатке?

Жила-была молодая красивая женщина по имени Ирина. Состояла в браке, но мужа своего не любила. Муж был врачом, хирургом, но своим любовникам она представляла его этаким недотепой-ботаником, скучным и неинтересным человеком, компьютерщиком, работающим почему-то в музыкальном магазине.

Любовников (тех, о которых уже стало известно) было два. Первый – Виктор Бельский, живущий по соседству, муж Зои Бельской. С ним Ирина познакомилась, если ему верить, в баре, расположенном в доме, где Ирина с сестрой (!) снимали комнату. Все выдумала? Наврала? Ушла из своего благополучного дома, где проживала с мужем-хирургом, моталась по барам в надежде подцепить мужика, придумала какую-то сестру. Хотя, может, Ника на самом деле ее сестра. Но могла быть и приятельницей, с которой весело проводить время. Да и про наследство обе могли сочинить, просто повеселились барышни. Да, все могла эта Ирина придумать, нафантазировать, но вот то, что она забеременела от Виктора, – это факт! И Сергей обвел слово «беремен» жирной карандашной полосой. То есть факт связи Ирины и Виктора подтвержден. Осталось только допросить Нику! Он пометил это себе в блокноте.

Теперь любовник номер два. Олег Иванович Демин. Тут вообще все запутано так, что только топором разрубать!

Во-первых, его застали в тот момент, когда он пытался уложить труп Ирины Полуэктовой в багажник своей машины. Он поначалу утверждал, что труп ему подкинули, потом и вовсе замолчал, как приказал адвокат.

Во-вторых, он подозревался в убийстве гражданки Сурковой Валентины Борисовны. Которая, возможно, знала о том, что труп Полуэктовой ему подкинули, и шантажировала его.

Тогда возникает вопрос: каким образом эта Суркова была связана со смертью Ирины? Может, она ее и убила?

Расследуя убийство Сурковой, опросили ее соседей, и вот одна из их дала показания, которые вносили еще больше путаницы во все эти дела, вполне возможно, связанные между собой!

Соседку звали Евгения Спиридоновна Преображенская. Женщина болезненного вида, пожилая. Она, размазывая слезки по своему маленькому морщинистому розовому личику, рассказала историю о том, как собственными глазами увидела драку между двумя женщинами на улице, прямо у крыльца поликлиники, в результате которой одна из женщин упала, облокотившись на перила, вниз, туда, где находится вход в подвал. Она не могла точно описать этих женщин, и слова «пальто» или «шуба» ни о чем не говорили. Так были одеты все женщины зимой.

Рябинин отправил в тот так называемый подвал эксперта, Антона Зверева, тот с оперативниками расчистил снег, взял пробу грязи, но следов крови не обнаружил. Хотя еще неизвестно, где он брал соскобы, и реально ли было бы, к примеру, Ирине удариться головой именно в том месте? Может, там торчал какой-нибудь кирпич или камень… Уже сколько раз бывало такое, что и опытные, в отличие от молодого Зверева, эксперты чего-то не замечали, пропускали. А уж как они возмущались тем, что вышел двухтомник об ошибках судебно-медицинских экспертов!

Нет-нет, эта история про женскую драку не про Ирину. Однако Суркова является соседкой Преображенской. И именно Суркова шантажировала Демина, после чего он ее и убил! Вот он, еще один неоспоримый факт – экспертизой было установлено, что на шее убитой Сурковой потожировые следы, принадлежащие Демину. Кроме того, на лице жертвы осталась слюна Демина, которая попала на ее кожу в процессе удушения, когда убийца что-то кричал, открывая рот и брызгая слюной…

Итак, Демин – убийца Сурковой, хотя он и продолжает это отрицать. Но вот убивал ли он Ирину? У него-то как раз мотива не было! Совсем! Судя по фото- и видеоматериалам, найденным в его доме, он был влюблен в Ирину, восхищался ею. И какой ему был смысл ее убивать? Что он выигрывал этим убийством? Ничего.

Возможно, дело происходило следующим образом. Виктор Бельский убил Ирину, Суркова случайно оказалась на месте преступления, все увидела и решила как-то подзаработать на этом. Если предположить, что Бельский и Суркова были знакомы (мало ли, что могло их связывать), то, убив Ирину, Бельский мог обратиться к ней за помощью, чтобы вывезти труп. Зная от Ники (сестры или подруги Ирины) о том, что у Ирины была когда-то связь с состоятельным Деминым, они договариваются, что подставят именно его, то есть решают тупо подкинуть ему труп. И откреститься, отбояриться от знакомства с Ириной Демин уже не сможет, потому что, когда начнется следствие, в его доме найдут множество ее фотографий и следов пребывания. Возможно, Бельский вместе с Сурковой на ее машине отвезли труп в Бересту, к Демину домой, подкинули куда-то в гараж или просто оставили возле крыльца. Снегопад замел все следы! И позже уже Суркова написала ему (сообщение точно было отправлено с телефона Сурковой, это проверялось): «Если вы дадите мне 200 тыс. рублей, никто не узнает, что находится у вас в гараже. Соберите деньги, я с вами свяжусь».

Вот еще один неоспоримый факт связи Бельского с шантажисткой Сурковой!

Так. Теперь перевернем страничку блокнота и посмотрим, что у нас с сестрой жертвы, Вероникой Звонаревой? Она же – любовница Виктора Бельского. Совсем еще девчонка! Вообще чуть не запутала все окончательно, решив, что ее сестра жива! Попросилась в морг, чтобы опознать тело. Да, подтвердила, что это ее сестра, да только такого туману напустила, Сергей едва успевал записывать за ней все ее фантазии.

Но что самое удивительное, так это ее появление в кабинете Рябинина в сопровождении адвоката Семина! Его услуги стоят, как чугунный мост! Об этом всем известно. И как только сумела эта девчонка уговорить его защищать Виктора Бельского? Вообще эти две сестрички-провинциалки не так просты! Старшая имела в любовниках состоятельного Демина, тянула деньги с Бельского (деньги его жены), была замужем за далеко не бедным хирургом Полуэктовым, о котором ее сестра ничего не знала… Уф… Плохо, когда совсем нет информации, но еще хуже, когда ее так много, что голова вот-вот лопнет!

Ну и как теперь все это привести в порядок, систематизировать, чтобы составить полную, во всех подробностях, картину преступлений! И, главное, понять, кто же убил Ирину Полуэктову?

Но какие бы версии Рябинин ни выстраивал, какие бы невероятные предположения ни рождались в его голове, он ощущал себя на тот момент настоящим слабаком – все эти придуманные им сюжеты казались ему мертворожденными. Идиотскими. Глупыми.

Предполагаемыми убийцами Ирины Полуэктовой могли быть: муж, один их любовников, жена любовника, любовница одного из любовников…

Что он знал о самой жертве? Только то, что она любила мужчин. И ведь именно основываясь на этой стороне ее жизни, Рябинин и строил свои версии и искал мотив убийства. А что, если она сама каким-то невообразимым образом оказалась свидетельницей другого преступления, и ее просто убили как свидетельницу. Или же она шла по дороге, поскользнулась, упала и ударилась головой, а кто-то ушлый, похитив труп, решил воспользоваться им, чтобы подставить богатого Демина и вытянуть из него деньги.

Сергей Рябинин так разнервничался в тот вечер, что захотел вообще уволиться.

Однако вместо этого он, несмотря на поздний вечер, решил навестить Михаила Полуэктова, мужа Ирины, чтобы вместе с ним подумать над тем, кто мог желать смерти его супруге.

20

По дороге купили водки. Зоя пыталась найти слова, чтобы выразить Михаилу свои соболезнования, но как же трудно было это сделать, ведь, что бы она ни сказала, все прозвучит как обычные дежурные фразы. А ей так хотелось его поддержать по-настоящему, искренне! Пожалуй, ни один человек во всем мире не испытывает такого огромного чувства вины и жалости к вдовцу, как невольный убийца его жены.

– Миша… Не знаю, что тебе сказать… Мне очень жаль!

Снег скрипел под ногами. Они приближались к подъезду. А где-то совсем рядом, в ее квартире, тосковала, возможно, заливаясь слезами, влюбленная в Виктора Ника.

Михаил остановился, повернулся к Зое, взял ее за плечи, притянул к себе и поцеловал в губы.

– Спасибо, конечно. Но ничего, я переживу.

– В смысле… – Она была сбита с толку. – Тебе что, совсем ее не жаль?

– Жаль, конечно. Она же молодая. Думаю, я справлюсь, потому что ты рядом. Ты же всегда будешь рядом, да?

Зоя почувствовала, как тело ее покрывается мурашками. Как она может пообещать ему всегда быть рядом, если он в любой момент сам может от нее отказаться?

– Если только ты сам не бросишь меня, – сказала она, мысленно продолжая фразу «…когда узнаешь обо мне правду».

Поднимаясь в лифте, Зоя продолжала задавать себе один-единственный вопрос: правильно ли она сделала, что пошла вместе с Михаилом к Рябинину. К тому самому следователю, который уже знает, кто она такая и кем является ее муж?

Их с Михаилом допрашивали (хотя, по мнению Рябинина, это была просто беседа) по отдельности, а потому сейчас, едва они с Мишей вернутся домой, с его стороны начнутся расспросы: о чем спрашивал ее, человека, не имеющего как будто бы отношения к семье Полуэктовых, следователь?

Когда Зоя шла по коридору к Рябинину, у нее было такое чувство, будто она находится на крыше и зачем-то стремится подойти к самому ее краю. Чтобы взлететь или рухнуть вниз головой?

Зачем она пошла вместе с Михаилом к следователю? Зачем? Ведь знала, что Рябинин увидит ее, удивится и станет задавать вопросы.

Ответов было два. Первый – она должна была вести себя так, будто не убивала Ирину. Второй – вероятно, на подсознательном уровне она желала, чтобы ей на руки надели наручники и все ее мучения враз закончились.

Но сейчас, возвращаясь от следователя, Зоя поняла, что обстоятельства начали давить на нее еще сильнее, и теперь ей не оставалось ничего другого, как просто, что называется, плыть по течению.

Они выпили по рюмке водки. Сидели друг напротив друга. Михаил смотрел на Зою так, будто хотел прочесть в ее глазах ответы на свои вопросы. Или же ей все это только кажется и он смотрит на нее с любовью? Или хотя бы со страстью?

В сущности, Зоя была готова разорвать их отношения прямо здесь и сейчас, она даже мысленно уже вернулась домой, к Нике, и теперь ей предстояло налаживать отношения уже с ней. Или прогнать ее?

– Миша, тот мужчина на фотографии… Вот, смотри… – Она протянула ему свой телефон, где на экране была запечатлена парочка, Ирина и Виктор. – Это мой муж. Ирина была любовницей моего мужа. И его сейчас подозревают в убийстве твоей жены.

Михаил не проронил ни слова. Сидел, уставившись на нее, словно окаменел.

– Я сама сдала своего мужа…

Она сидела и тихо рассказывала об измене Виктора, о его связи одновременно с двумя сестрами. О том, как она сама возила их в Бересту.

– Да? – Михаил вдруг очнулся и теперь сидел и странно улыбался. – Она так и сказала, что я работаю в музыкальном магазине? Интересно. И что, эта Ника – ее сестра?

Зоя подумала, что все это он слышит сегодня уже не впервые, Рябинин тоже наверняка задавал ему вопросы и про музыкальный магазин, и про сестру жены. Вот только вряд ли он рассказал ему о Зое, о ее роли в судьбе Виктора Бельского, ее мужа.

– Миша, я думаю, мне сейчас лучше уйти.

– Что? Почему? Ты-то тут при чем? – Вот теперь он окончательно пришел в себя, вскочил со своего места, засуетился, достал из холодильника баночку с маринованными огурцами, вытащил один и принялся хрустеть им звонко, нервно. – А твой муж – …удак!

Теперь он станет пересыпать свою речь жирным матерком, упоминая Виктора, и Зое это будет приятно.

– Я думаю, что ты просто еще не осознал, что твоей жены больше нет. И я не знаю, как тебе лучше справиться со всем этим – со мной или без меня. Ведь теперь я всегда буду ассоциироваться у тебя с той страшной картиной в морге.

– Да? Ну уж нет… Ты будешь ассоциироваться у меня только с моей спальней, поверь. Ну или, на худой конец, с вкуснейшим борщом! Нет-нет, не думай, что если твой муж убийца, то я изменю свое отношение к тебе. Ты – чудесная, прекрасная женщина, и я обожаю тебя. И если сейчас ты вся на нервах, и я понимаю почему: эта история с мужем, убийством… Это просто кошмар, ад, и ты во всем этом живешь! Но уже очень скоро, поверь мне, все закончится. Я похороню Ирину, ты вычеркнешь из жизни своего мужа-убийцу, и мы весной, думаю, уже в марте, отправимся с тобой куда-нибудь отдохнуть. В теплые края, как говорится. И вот там ты придешь в себя, восстановишься. И все у нас будет хорошо. А если захочешь, родим ребеночка. Как тебе такой план?

Она смотрела на него и не понимала, шутит он или нет. Уж слишком лубочной, киношной выглядела нарисованная им картинка.

Звонок в передней заставил обоих вздрогнуть, как если бы их застали врасплох.

Михаил явно струхнул. Почему?

– Я открою, а ты сиди здесь, – сказал он таким тоном, что Зоя повиновалась. Ну и ладно.

Он вернулся на кухню с Сергеем Петровичем Рябининым.

– Выпьете с нами? – спросил, растерявшись, Михаил.

Рябинин, румяный с мороза, застыл в дверном проеме, собираясь с мыслями или силами.

– Мне бы с вами еще раз переговорить, – сказал он, обращаясь к Михаилу.

Зоя бросилась к выходу. И Михаил ее на этот раз не остановил.

21

– Он не убивал, не убивал, он не мог!!! Все это какое-то чудовищное недоразумение, стечение обстоятельств! Зоя, ну ты же хорошо знаешь Виктора! Зачем ему было убивать Ирину?! Он же не монстр какой-то!

Вот так Ника вопила, едва Зоя переступила порог своего дома.

– Он не убивал, и я докажу это! – истерично рыдала Ника, закрыв лицо руками и прижавшись лбом к стене. Затем она оторвалась от стены, отлепила руки от мокрого красного лица с отекшими веками и сказала: – Я нашла крутого адвоката. Кажется, он купит мой дом в Лисьем Носу. Вернее, что я такое говорю?! Он вытащит Витю, а я перепишу на него свой дом. Тем более сейчас, когда Ирины уже нет в живых, мне достанется ее квартира. Так что без крыши над головой мы с ним точно не останемся. Вот такой мой план.

Зоя, голова которой и без того лопалась от всего пережитого, а дыхание перехватывало при мысли, что ее в любую минуту могут обвинить в убийстве, просто отмахнулась от Ники, сняла шубу и отправилась в свою спальню. К счастью, кровать была застелена, и вся комната выглядела прибранной.

– Зоя! – захныкала Ника под дверью. – Ну пожалуйста, выслушай меня. Не бросай меня! Я же осталась совсем одна!

– Оставь меня в покое! – зарычала Зоя. – Если не уйдешь от моей двери – выкину тебя из квартиры, поняла?

Зоя накинула халат и отправилась в душ, оттуда – на кухню. Конечно, Ника сидела там, за столом, перед ней стояли пепельница и грязные чашки с остатками кофе – кухня ведь самое теплое и уютное место в доме, где еще переживать свои горести?

– Прошу тебя, не выгоняй меня. Теперь, когда я приняла решение отдать свой дом адвокату, у меня не останется денег, чтобы снять здесь квартиру или даже комнату. На работу устраиваться не вариант, я не смогу работать, пока Витю не отпустят. Мне кажется, я заболела. Что-то со мной происходит такое, чего я объяснить не могу. Меня словно выпотрошили, понимаешь? Думаю, я сейчас нахожусь в таком состоянии, что готова себя продавать, лишь бы найти денег для того, чтобы Вите организовали побег из СИЗО. Вот так.

– Не дури. Не хватало мне еще проживать под одной крышей с проституткой, – зло проворчала Зоя, которая в какой-то момент вдруг поняла, что и сама уже не хочет, чтобы Ника ушла. Вот сейчас, когда Зое так плохо, когда она и сама тоже похожа на больную, ей как-то легче и теплее, оттого что рядом с ней на кухне сидит живое существо, пусть даже такое нелепое и беспринципное, как Ника. Она беспринципная в том плане, что чувствует себя вполне комфортно, объясняя жене своего любовника, как она любит его. Больше того, она ищет сочувствия у Зои, разве такое вообще возможно?

– Послушай, болезная, – криво усмехнулась в каком-то отчаянии Зоя, – ты уверена, что адвокат, которого ты наняла, способен вытащить Виктора?

Спрашивая, она вдруг поняла, что и сама этим вопросом автоматически встает на сторону Ники с Виктором, которого она же и сдала полиции! Что такое происходило в ее голове и сердце, она уже не могла понять!

– Да, я узнавала про него, в интернете много читала. Он крутой, участвует во многих телешоу, его приглашают как звезду, вот так. Он очень дорогой адвокат и не сразу принял меня. Вернее, его секретарша даже не хотела меня к нему пускать. Согласись, я не очень-то похожа на состоятельного клиента. Но главное ведь – прорваться к нему. Словом, я первым делом положила на стол документы на дом, фотографии. Ну, чтобы он сразу понял, чем я собираюсь с ним расплатиться…

– Знаешь, все эти адвокаты из шоу могу быть просто пустышками.

– Да нет же! Он не такой! Короче, он уже сегодня сумел организовать мне встречу с Виктором!

– Вот как? И? Ты встретилась с ним? Что он тебе рассказал?

– Вообще-то он удивил меня… У него сегодня днем был следователь, задавал ему вопросы. И все это показалось мне очень странным.

– Не тяни уже!

– К примеру, следователь спросил его, знает ли Витя настоящую фамилию Ирины.

– И что в этом особенного?

– Ну да, на самом деле… Следователь назвал ее фамилию, и Витя чуть со стула не свалился… Оказывается, по мнению следователя, настоящая фамилия Ирины Полуэктова! И ее опознал муж, Михаил Полуэктов!

– И что в этом странного?

– Да ведь Ирина моя сестра, и кому, как не мне, знать ее настоящую фамилию или фамилию и имя ее мужа!

Зое показалось, что у нее в затылке заболел зуб. Вот такая была острая и пронзительная боль.

– Что не так-то?

– Да то, что мужа Ирины зовут Коля, мы звали его между собой Николаша. И фамилия его, только не смейся, Иванов. Ирина, выходя за него замуж, решила не брать его заезженную фамилию и оставила свою, как она говорила, «звонкую» – Звонарева. Мы с ней – Звонаревы! Она никак не могла быть какой-то там Полуэктовой! Фамилия-то какая странная, как будто кто-то спотыкается…

Спрашивать Нику, не напутала ли она чего, было глупо – ясно же, что она говорит чистую правду.

– Я так и сказала следователю.

– Что? Что ты сказала?

– Говорю, что после того, как я поговорила с Витей, адвокату позвонил следователь Рябинин и вызвал меня в Следственный комитет. А меня уже от одного только слова «следователь» начинает колотить. Но что делать-то? Мы поехали.

– Как фамилия твоего адвоката?

– Семин Григорий Михайлович, а что?

– А… да, я тоже слышала о нем. И что было дальше? Рябинин тебя допрашивал?

– Ну конечно! Я так и сказала ему, что, мол, убита действительно моя сестра Ирина, но только фамилия ее не Полуэктова, а Звонарева, и ее мужа зовут Николай Павлович Иванов!

– И как он отреагировал?

– Да я откуда знаю? Просто посмотрел на меня округлившимися глазами и принялся что-то писать в своем блокноте. И тогда я сказала ему, чтобы он поверил уж наверняка, что у меня имеются и документы сестры, ее паспорт и свидетельство о рождении, я могу принести их ему, пусть сам убедится. Вот завтра снова к нему поедем вместе с Григорием Михайловичем.

– Слушай, а ты ему уже успела подарить свой дом?

– Да нет еще… Он сделал копии моих документов на дом, моего паспорта, сказал, что подготовит соглашение. Но главное ведь, что он уже начал работать! Видишь, устроил мне свидание с Виктором. Но я не рассказала тебе самого главного… Понимаешь, я же до последнего тянула с опознанием. Понимала, раз Витю задержали, то ему и придется опознавать Ирочку. И я сидела тут и дрожала, боялась, что меня тоже вызовут и мне придется ехать в морг. А я боялась этого больше всего на свете. Но, с другой стороны, кто, как не я, ее родная сестра, должна опознать тело? Короче, я подумала: а вдруг это вообще не моя сестра? К тому же и фамилия не совпадает… уже перед тем как уйти от Рябинина, я спросила его, могу ли я поехать в морг, пустят ли меня туда, чтобы я могла опознать… Знаешь, он даже оживился, возможно, подумал, что теперь вдруг окажется, что убита вовсе и не Ирина и он ошибочно задержал Виктора! Короче, он позвонил кому-то, договорился, чтобы мы с адвокатом поехали в морг…

– И? Это она?

– Да… – прошептала, давясь слезами, Ника. – Это моя Ирочка.

Зоя усмехнулась: кто бы сомневался?!

Она слушала Нику и вообще уже ничего не понимала. Ведь Михаил только что опознал в покойнице свою жену Ирину Полуэктову. И объяснение всему этому могло быть только одно: добившись каким-то образом развода со своим мужем Николаем Ивановым, Ирина снова вышла замуж, но только теперь за хирурга Полуэктова, и почему-то скрыла это от своей сестры. И вот этот вариант развития событий показался Зое наиболее вероятным, поскольку, живя с Полуэктовым, на одной улице с Виктором, Ирина и встретилась со своим будущим любовником где-нибудь в магазине, к примеру (вот как сама Зоя повстречала там Михаила!). О чем, кстати говоря, рассказал и сам Михаил, когда Зоя нашла в его квартире фотографию Ирины с Виктором. Ирина же сама объяснила Михаилу, что на фото она с «соседом».

Зоя могла, конечно, высказать это свое предположение Нике, но представила, какой долгий и эмоциональный разговор за этим последует, и решила сделать это завтра. Уж слишком тяжелым выдался этот день.

22

Как же он не любил эти звонки «сверху»! Ты понимаешь, что происходит, понимаешь, что все эти звонки хорошо проплачены теми же адвокатами или просто людьми влиятельными и серьезными, и ничего поделать не можешь: тебе приказывают, и ты отпускаешь человека, даже если все улики указывают на него, как на преступника. И единственное, что в этой ситуации может тебя как-то утешить и помешает почувствовать себя полным идиотом, – это понимание, что доказательств, подтверждающих вину подозреваемого, ты собрал недостаточно. Вот как случилось и в тот день, когда Рябинину позвонили и приказали отпустить Виктора Бельского под подписку о невыезде.