Обретая себя

– Мы вам очень благодарны, – начал он, сдержано, по-мужски, – врачи сказали нам, что если бы не вы… – он не стал договаривать, сжал губы и свел скулы, – мы можем вас как то отблагодарить?

– Я очень рада, что ваша девочка выздоровела, я думала о ней, спасибо, что сообщили, это и есть лучшая награда, когда знаешь, что все закончилось хорошо, – ответила Кристина, и посмотрев на мужчину, заметила скупую мужскую слезу и сразу поняла свою ошибку, – ой простите, я вам так сочувствую, вы потеряли жену, а я тут о хорошем исходе, извините.

– Ничего, мы справимся, главное, что Машенька с нами, если бы не вы, страшно представить, как бы все обернулось, – вклинилась в разговор бабушка.

– Тетя, тетя, – перебила взрослых девочка, – а мы к вам приходили уже, но нас не пустили, сказали, что вам плохо, вам сейчас уже лучше? – невинные чистые детские глазки уставились на Кристину, и она присела на корточки.

– Лучше, милая, лучше! Обещай мне, что больше никогда не попадешь в больницу.

– Даю честное слово! Папочка сказал, что теперь будет моим телохранителем!

– Папе надо верить, – поддерживала разговор Кристина.

– Вот, – Маша протянула цветной браслетик из крупного бисера Кристине, – я вам сделала, сама, он как радуга, видите? Пусть он вас радует каждый день! – со всей серьезностью и искренностью, сказала Маша. Кристина одела на запястье этот маленький, но дорогой детский подарочек.

Приближалось лето, и все вокруг было в предвкушении этой прекрасной поры, только Кристине было все равно тепло или холодно на улице, идет дождь, снег или стоит ясная погода. В душе в нее царил один лишь мрак, и даже родные стены, места и родные люди рядом не могли ей помочь. С каждым днем ей становилось все хуже, и она чувствовала это, чувствовала, как внутри накапливается ком, подобный ядерной бомбы. Со стороны казалось, что ей лучше: она не проливала слез, говорила короткими фразами и даже кушала немного. Так прошло пару месяцев.

– Доченька, я собираюсь сходить на кладбище, убраться на могилке, пойдешь со мной? – спросила деликатно мама.

– Нет, – сухо и быстро ответила Кристина.

Она так и ни разу не была там. Ее это пугало. Она не хотела отпускать его. Еще слишком рано.

– Ну, ты хоть поешь еще что-нибудь, на одних фруктах и воде живешь, совсем о себе не думаешь, вон какая худая стала и бледная, – расстроено и печально просила Мария Васильевна, обнимая и поглаживая дочь по голове.

– Не хочу ничего, – сказала Кристина и побрела в свою комнату, где проводила почти все свое время. От былой Кристины не осталось и следа. Общительная, жизнерадостная, трудолюбивая и активная Кристина, казалось, исчезла навсегда. От этого всем, любящим ее людям, было очень больно, и они всячески пытались ее поддержать и постоянно жалели.

Максим приезжал время от времени, но и с ним Кристина не разговаривала как раньше, а вот с Наташей они беседовали чаще, Кристине нравилось слушать о ее жизни, хоть в душе ей было очень обидно и даже завидно, но она радовалась за подругу. У Наташи был прекрасный и перспективный жених, хорошая работа, собственная квартира в городе и деньги, которые она тратила на себя, не задумываясь.

Лето подходило к концу, самое грустное лето в ее жизни. Ни капли радости, веселья, и ни одной поездки на море. Ее очень уговаривали, каждый пытался, как мог, но впустую. Однажды, когда все собрались за обеденным столом и начали вновь уговаривать Кристину поехать на море или вообще хоть куда-нибудь выбраться, дальше собственного двора, она не выдержала и сорвалась.

– Хватит, я умоляю, хватит меня доставать. Вы мне все так надоели своей жалостью и заботой. Никакое море мне не нужно, вы, что не понимаете, что я ненавижу свое тело, мне страшно и больно смотреть на себя в зеркало и видеть этот шрам, и эти последствия, что на всегда отпечатались на мне, – яростно кричала она, и в порыве злости и отчаяния оголила живот всем на обозрение, – оставьте меня все в покое, я более не нуждаюсь в вашей опеке! – Кристина выбежала их дома, хлопнув дверью.

Бежала куда глаза глядят, спотыкаясь и рыдая, добежав до поля, она ускорилась и уже бежала со всех ног, а когда была уже очень далеко, рухнула на траву и зарычала, закричала, завопила от боли, что копилась много дней.

Домой вернулась вечером, когда стемнело. Мария Васильевна и Полина метались вокруг нее, пытаясь поговорить, но Кристина, молча стала собирать свой рюкзак: самое необходимое и нужное, никакой косметики и средств гигиены, только несколько вещей, ноутбук и еще мелочи. Мать стояла на пороге и плакала, одному Богу было известно, сколько всего таиться в ее материнском сердце, и как тяжело ей было терпеть мучения дочери, а еще труднее ей было сейчас отпускать свою малышку.

– Мам, я должна уехать, прости, – спокойно сообщила Кристина, глядя в заполненные тревогой материнские глаза.

– Доченька, родная, как же ты будешь, где ты будешь? – бросилась обниматься мама.

Кристина кое-как успокоила маму, пообещав ей звонить каждый день и приезжать чаще, и ушла. Еще не наступила ночь, но было уже темно. Людей не было, слышно было только голосок природы: сверчки пели свои колыбельные, собаки подавали голос, соревнуясь у кого лай громче, и конечно же, подвывал теплый ветерок. Уже сейчас чувствовалось приближение осени.

Кристина шла медленно по своей улице и увидела как ее приятель, можно сказать почти друг, так как выросли они рядом, и были почти соседями, как всегда ковырялся в своих «железках», что-то ремонтировал в гараже.

– Крис, ты? – увидел ее силуэт в темноте, спросил Никита.

– Я, – уверенно сказала она и подошла к его гаражу, двери были открыты настежь, играла клубная ритмичная музыка, на улице стоял скутер и машина «Нива», внутри стоял мотоцикл, которым и занимался в данный момент Никита.

Весь запачканный, в рваных джинсах, с голым торсом, кепкой, одетой козырьком назад и с сигаретой во рту, он показался ей невероятно мужественным и притягательным мужчиной. Впервые в жизни она увидела в Никите настоящего мужчину.

Он был для нее как старший брат, и вел себя всегда соответствующе. Будучи старше Кристины на 10 лет, он всегда приходил ей на помощь и защищал от хулиганов в детстве и в школьные годы. Впервые в жизни она трезво оценила его красоту и достоинства.

– Рад тебя видеть, зайдешь на огонек? – предложил Никита, не спросив ничего лишнего. Кристина знала, что он не станет донимать ее расспросами и толкать сочувственные речи, по -этому и подошла к нему, с ним ей было легко общаться всегда, и было о чем. Никита был весьма толковый мужик и мог говорить на любые темы.

Они переглянулись многозначительными взглядами, Никита убавил звук и предложил присесть, а сам начал разливать по рюмкам какую-то темно коричневую жидкость.

– Пей, – уверенным тоном приказал друг и придвинул к ней рюмку.

Они сидели близко, так как в гараже все было завалено инструментами и разным хламом, несомненно, важным для мужчин. Кристина выдержала недолгую паузу и залпом выпила алкоголь.

– Боже, я давно не пила, сейчас вставит, – почти шепотом сказала она, а Никита все смотрел и смотрел на нее, не отрывая глаз.

– Тебе это необходимо, – твердо заявил Никита.

– Ник, мне надо идти, – не уверенно сказала Кристина.

– Я тебя не отпускал еще, да и дом твой совсем рядом.

– Я, наоборот, из дома… в город, – уточнила она, – не могу здесь больше оставаться.

– Тогда тем более, куда ты сейчас на ночь глядя, да и в таком виде…

– Каком это виде? – Недоумевая, спросила Кристина, окинув себя взглядом: обычная черная футболка, черные лосины и большая серая сумка на плече.

– Ох, Крис, – покачал головой Никита и придвинулся к ней вплотную, – ты же невероятно сексуальная женщина, и никакая одежда не скроет твоего прекрасного тела, а тем более эти обтягивающие лосины и эта тряпочка, – он пригладил ткань футболки, – с большим декольте, открывающим твою офигенную грудь.

Кристина немного онемела, не понимая, что за бред несет этот человек.

– Ник, что ты говоришь, я обычная…

Никита остановил ее, прикоснувшись пальцем к губам.

– Тш, это не правда, ты самая красивая и обаятельная девушка, которую я когда-либо встречал, – уверенно и гордо заявил Никита, и поглаживая ее волосы, продолжил, – твое лицо прекрасно, эти веснушки завораживают, я так давно хочу их поцеловать… – он начал водить нежно пальцами по ее лицу, Кристина сидела смирно, была немного в шоке.

– Ник… – выдохнула она, не понимая, что говорить, такого поворота она не ожидала, – остановись, не надо, – попросила она, когда рука Никиты уже спустилась и гладила ее шею. Кристина посмотрела ему в глаза и увидела желание, увидела огонь, зеленый огонь, его глаза были такие же зеленые, как и у нее, этого она тоже раньше не замечала, конечно, она знала, какого цвета его глаза, но такими не видела еще никогда.

Никита отстранился, осознав, что это на него действует алкоголь и стал себя усмирять. Налил еще коньяка, он встал и одел футболку.

– Извини, я и так себя еле сдерживаю, а ты еще и смотришь на меня так… я не хотел тебя смущать, но свои слова назад не заберу, – уверенно сказал он и затянулся сигаретой.

– Дай мне, – указала она на пачку, Никита слегка нахмурился, но не стал отказывать и что-либо говорить, а молча протянул сигарету.

– Как твой брак? – спросил Никита после долгой паузы.

– Никак, распался.

– А ты как? – боясь отпугнуть, спросил он.

– А ты сам как думаешь? – отстранившись, спросила Кристина.

– Я думаю, что сейчас тебе плевать на всех и на все, так как ты утратила смысл жизни, и во многом виноват твой муж, – ответил Никита.

Кристина немного опешила от прямоты его высказываний, но отнеслась спокойно, видимо алкоголь слегка успокоил ее.

– А ты неплохо понимаешь ситуацию, – вздохнув, сказала она, взяв из пачки еще одну сигарету, и продолжила, – по сути, Вова не виноват в случившемся, но жить как раньше и терпеть такое отношение к себе я не хочу. Не то что бы я не смогла, дело в другом, просто не могу его больше видеть, не хочу ничего общего с ним иметь и точка. Я была не счастлива.

– Да? А со стороны казалось иначе, – переспросил Никита.

– Это поначалу, и это было, таким мимолетным… ты понимаешь, Никита, у него душа пустая. Я долго пыталась понять его и только сейчас вижу, какой он на самом деле.

– Это хорошо, что поняла, в этом плане, я рад за тебя.

Спустя час Кристина уже была пьяна в хлам, для этого ей понадобилось всего четыре рюмки. Никита спокойно слушал ее, она говорила и говорила, потом плакала и опять говорила. Никита не стал сдерживать ее в выпивке, курении и эмоциях. Он понимал, что ей это необходимо.

Прорыдав еще немного и успокоившись в его объятиях, Кристина заснула. Жил Никита один, холостяцкой жизнью, в частном доме; пару лет назад его мать умерла, и он остался один. Он отнес Кристину домой и уложил в свою постель, укрыл одеялом и ушел.

Наутро у Кристины было похмелье, она не поняла где находится, так как ни разу не была у Никиты в спальне.

Кристина быстро собралась и по-тихому ушла из дома. Никита возился в гараже и не заметил, как подруга покинула территорию его жилища.

Благо автобус долго ждать ей не пришлось и уже спустя пол часа Кристина была в Симферополе.

Глава 3

Прохладный утренний воздух ударил ей в лицо, как только она вылезла из автобуса. Кристина ехала к Наташе, сейчас ей хотелось женской компании и задушевных разговоров с подружкой, наконец «плотину прорвало». Но проезжав мимо того самого злосчастного места, Кристина попросила водителя остановить и вышла на том перекрестке. Ничего здесь не говорило об ужасной аварии, в которой погибли люди, и последствия которой навсегда поломали ей жизнь и ее саму.

Кристина огляделась: вокруг зеленая травка, цветочки, солнышко ласково грело, и птички пели, как будто ничего и не было, а ее внутренний гнев был способен испепелить все живое вокруг на сотни километров.

Она упала на колени прямо посередине дороги и тихо заплакала. Слезы жгли лицо, глаза как песком засыпаны, сердце болело и ныло в груди. Засигналила машина, водитель выругался на нее, и Кристина отошла на обочину, села на траву и посмотрела на небо.

– Господи, скажи мне, когда закончится эта боль, когда утихнет? – шепотом спросила она у бегущих облаков и в ответ услышала пронзительный и неожиданный звон колоколов, неподалеку был храм, и начиналась служба. Кристина в тот же миг поняла, что сегодня воскресенье и начинается утренняя литургия. Она встала и направилась на звон колоколов, призывающих всех прийти к Богу и попросить о помощи. Подойдя к храму Кристина остановилась в ступоре, то что раньше доставляло ей невиданную радость и умиротворение сейчас не вызывало ничего кроме пустоты и противоречий. Она развернулась и пошла прочь. Не готова.

Она почти дошла до дома Наташи, и только сейчас осознала, как плохо себя чувствует, порой, она настолько уходила в себя, что забывала про физические потребности, не ощущала ни холода, ни голода, ни жажды. Только из-за этого она потеряла более двадцати килограмм за последние четыре месяца.

Кристина чувствовала дискомфорт, она хотела пить, принять душ и даже была голодна, но больше всего сейчас была ее потребность в никотине, поэтому она зашла в ближайший магазин и купила пачку сигарет и зажигалку.

– Кристина, ты? – удивленно воскликнула Наташа, выходя из своего подъезда, Кристина сидела на лавочке и курила.

– Я.

– Ты почему не позвонила, я бы тебя встретила, и что ты в такую рань решила приехать? Ты что куришь? – полюбопытствовала подруга.

Между ними сейчас был сильнейший контраст: Наташа, с идеальным макияжем и уложенными черными локонами в стильном классическом фиолетовом брючном костюме и Кристина со спутанными, грязными рыжими волосами в мятой черной спортивной одежде и грязных кедах.

– Можно немного перекантоваться у тебя? Не хочу больше дома оставаться, – заявила она.

– Да конечно можно, что за вопрос, – ответила Наташа.

– А твой против не будет?

– Нет, конечно, ты же знаешь у нас места много, да и Антон работает много, пошли, – поторопила Кристину подруга.

Спустя полчаса, после принятия душа, подруги сидели за овальным столом, шикарно обставленной кухни.

– Извини, Наташ, что я вот так без приглашения к вам вторгаюсь, я просто не знаю куда идти, – виновато заговорила Кристина, поправляя мокрые волосы.

– Не переживай за это, живи сколько нужно, я только рада, буду твоим психологом и постараюсь помочь.

– Достаточно просто быть моей подругой, – отстраненно сказала Кристина.

– А что Макс, вы общаетесь?

– Очень редко в последнее время. Он все пытается меня вытянуть так, сказать из моего «панциря», зовет отвлечься в клуб, к себе приглашает пожить, думает мне в городе лучше станет; но я ведь знаю, как он живет: постоянно меняет бой-френдов и устраивает пьянки дома.

– Мда, Максимка, скатился совсем, я недавно виделась с ним. Набил очередную татуировку, обкурился, еле меня узнал.

Кристину это еще больше расстроило, и она сменила тему. Поговорив еще немного, Наташа уехала по делам и оставила Кристину одну.

Вечером Наташа вернулась с мужем, который сначала был искренне рад, что Кристина поживет у них. Он как мужчина, и человек не приближенный к Кристине, естественно не осознавал всю степень горя подруги жены, и не подозревал, во что может вылиться совместное проживание с морально не стабильной молодой женщиной.

Кристина была опустошена. Целыми днями напролет она бродила пешком по городу и терзала себя мыслями, какой была бы ее жизнь сейчас, если бы ее сын остался жив и был сейчас с ней. В голове возникали образы, картинки, разговоры, это изнуряло ее, терзало, испепеляло изнутри.

– Кристиночка, милая, – снова повторяла ей подруга, – перестать фантазировать о нем, тебе надо принять и осознать, что его нет с тобой, отпустить его, отпустить прошлое и двигаться дальше.

– Что ты несешь? Мой малыш всегда будет со мной, всегда, слышишь. Он никогда не будет в прошлом, – начинала кричать Кристина.

– Я хочу помочь тебе, а ты так сильно держишься за свою боль, пора уже выпустить ее из себя, – не сдавалась Наташа.

– Все, хватит говорить мне эту чушь, я же не учу тебя, как жить, вот и ты оставь меня в покое, – еще больше кричала Кристина, и порой это доходило до очередного нервного срыва.

– Милая, но ты же сама ко мне пришла, значит, подсознательно хотела помощи и поддержки.

– Может и хотела, но уж точно не психоанализа.

Потом Кристина закрывалась в комнате и рыдала в подушку несколько часов, пока не вырубится. Спустя еще неделю Кристина не могла уже заснуть без снотворного и практически не разговаривала с Наташей.

Однажды Кристине безумно сильно захотелось напиться и как то заглушить мысли в своей голове, и она отправилась в клуб, где работал Максим.

– Веснушка, я так рад, что ты пришла, – выскочив из-за барной стойки, весело прокричал Максим. Музыка была громкой, народу много, и Максиму приходилось говорить громко, но он сразу заметил настроение подруги и ее намерения.

Кристина была хмурой и замкнутой, вокруг нее крутились какие-то люди, но она не обращала ни на кого, ни малейшего внимания. Максим налил ей рюмку, потом еще и еще. Спустя час, Кристина раскрепостилась и пошла на танцпол, где выпустила все свое отчаяние, боль и злость через танец. Народ она, конечно, распугала маленько, но и заинтриговала многих. Как выяснилось позже, это был обычный клуб, не гей клуб, а из того Макса уволили, из-за постоянных сексуальных связей на работе. Здесь он уже вел себя поприличнее, да и бармен из него был отличный.

Кристина ощутила, как чьи-то руки подхватывают ее и куда-то ведут, это Максим выводил ее на улицу и усаживал в такси. Дальше все как в бреду, она и не поняла, как очутилась дома, урывками помнила, как Макс довел ее до квартиры Наташи и передал им пьяное, спящее на ходу тело Кристины.

Утро было тяжелым, мрачным и болезненным, только к обеду Кристине полегчало, после того как стошнило не раз. В обед ее разбудили голоса, она услышала спор и шепот, стала и побрела на кухню. Антон с Наташей смотрели на нее и не знали, что сказать. Виноватый и в то же время жалеющий взгляд Наташи вперемешку с мрачным и сердитым взглядом Антона, вмиг пробудили Кристину. Она все поняла сразу.

– Я только соберу вещи и уберу за собой комнату.

– Кристинка, – расплакалась Наташа и обняла ее, – мне так жаль, прости нас, я не хотела, чтоб все так вышло.

– Натка, ану цыц, – возразил ей муж и обратился к Кристине, – мы и правда пытались тебе помочь чем могли, но ты категорически не принимаешь ее. Мы не можем так жить дальше, из-за тебя наша жизнь стала просто отвратительной, мягко говоря, это сплошной стресс и никакой личной жизни. Пойми, Кристина, мы не обязаны жить только твоей болью и истериками, мы хотим быть счастливы, чего и тебе желаем.

Наташа еще больше зарыдала, а Кристина просто смотрела на Антона с опустевшим взглядом.

– Вы правы, – только и молвила рыжеволосая несчастная девушка. Как только за Кристиной закрылась дверь, Наташа разрыдалась и уткнулась мужу в грудь.

– Успокойся, прошу тебя, мы все сделали правильно.

– Надо было как-то помягче, чувствую себя монстром! – возразила Наташа.

– Милая, все просто, тебе нельзя нервничать, я, конечно, все понимаю, она пережила страшное, но нам надо думать о нашем будущем и о будущем нашего ребенка.

– Ты думаешь, правильно, что мы не сказали ей о моей беременности?

– Еще как, ей сейчас не нужно этого знать, ты же видишь, что она не пришла в себя.

– Я плохая подруга, – укоризненно произнесла Наташа.

– Сейчас ты должна беспокоиться только о себе и о жизни внутри тебя, дорогая.

Антон, безусловно, был прав, но и от друзей вот так тоже не отказываются, подумала Наташа, да и Кристина тоже. Она, конечно, понимала, что обуза и большая эгоистка, но ничего делать с этим не хотела.

Раздался стук. Максим быстро встал с дивана и подошел к двери, уж кого, а Кристину он не ожидал увидеть, но все понял сразу, по ее глазам.

– Заходи скорей, Веснушка.

Кристина вошла, бросила на пол сумку и замерла, внутри кипели чувства, как под закрытой крышкой, и вот-вот все выльется наружу: обида, разочарование, безысходность, все и сразу. Максим подошел к подруге, посмотрел ей в глаза и все сразу понял.

– Веснушка, не сдерживайся, плач, – он тихонько схватил ее и прижал к себе.

Уткнувшись в шею лучшего друга, за которым уже давно скучала, она не сдержала слез.

Максим был хоть и худым, но высоким, и стоять так обоим было комфортно. Как только всхлипывания прекратились, Максим вытер слезы с лица Кристины и усадил ее на диван. Молча, налил ей чаю и укрыл пледом.

– Один ты у меня остался, Макс, – расстроенным голосом начала Кристина, – ты точно меня поймешь, несмотря на то, что ты мужчина, и мы разные, но я знаю, ты мой человек.

– Веснушка, бедная ты моя, конечно я понимаю, не на 100% конечно, но я стараюсь. Ты же знаешь, я всегда близко к сердцу воспринимал твои проблемы, и сейчас не исключение. Все твои эмоции и чувства я считываю по лицу, по глазам и впитываю в себя. Я просто не могу жить спокойно, зная, в каком ты состоянии. Я готов не поддерживать тебя и не жалеть, а просто быть рядом, даже если ты захочешь разнести в пух и прах все вокруг, я не против, лишь бы тебе полегчало.

Кристина слега улыбнулась и опять расплакалась. Максим привлек к себе и заключил в дружеские объятия.

– Не хочу быть тебе обузой, надо найти работу, завтра займусь этим, – сонным голосом прошептала она.

– Я завтра работаю, делай что хочешь. Вторая комната твоя. Можешь ко мне вечером зайти.

– У тебя сейчас есть бой-френд?

– Нет, никого нет, я пока не хочу отношений, – категорично заявил Максим, – да и кто бы ни понравился, оказывается гетеро, задолбало уже, к чертям все.

– Ну и правильно, от отношений одни неприятности. Одному легче, – только и сказала Кристина, прежде чем провалиться в сон.

На следующий день Кристина занялась делом: она любила порядок и чистоту, не до фанатизма конечно, но все же. Убралась везде, попутно вздыхая, кривляясь от неприятного запаха и мусора, оставленного хозяином. Так же она привела в порядок и свою комнату, любезно предоставленную Максимом, хлама было намеренно. Все лишнее она выкинула, стало гораздо уютнее, и квартира приобрела совсем другой вид.

Несмотря на все эти дела, на душе было тоскливо, и ее рана была еще так свежа, что заглушить ее так быстро не получится, тем более рутинной работенкой.

Выйдя на улицу в джинсах, кроссовках и легкой курточке Кристина отправилась в клуб к Максу. Вечер плавно переходил в ночь, Кристина шла неспешным шагом, наблюдая за ритмом ночного Симферополя. Завибрировал мобильный. У нее был простой раскладной телефон с обычными функциями, который всучила ей Наташа, чтоб оставаться на связи.

Номер узнала сразу – Вова. Сбросила. Телефон выключила. Закурила.

Она не общалась с ним уже очень давно. Он как то приходил к ней домой в деревне, но она не захотела его видеть, но потом, после многих попыток поговорить с ней, Кристина выслушала его. В тот момент, она не понимала, как могла быть с ним, с этим мерзким алкоголиком, эгоистом и приземленным человеком. Перед ней стоял не ее муж, а пьяное тело, невнятно бормочущее о своих переживаниях и виновато извиняясь. Один раз он даже упал на колени к ее ногам и умолял простить его, но Кристине было уже все равно. Она, конечно, понимала, что Вова не виноват в аварии, но очень четко помнила каждое обидное и колкое слово, сказанное в адрес ее и их малыша. Она никогда этого не забудет и не простит. Хотя, может, со временем и простила бы, если б их совместный ребенок был бы жив.

Выкурив сигарету, Кристина вошла в клуб, народу было много, все веселились, танцевали.

Пробравшись к барной стойке, Кристина не увидела Максима. За стойкой стоял другой мужчина, солидно одетый, не похожий на бармена.

– Простите, а где Максим? – спросила она.

– Отошел не надолго. Вы по поводу работы? – спросил мужчина.

– Ээ, почему вы так подумали? – поинтересовалась Кристина.

– Одеты вы явно не для отдыха, да и пришли без компании, ну так что, работа нужна?