Обретая себя

Проехав на маршрутке несколько остановок, Кристина неспешным шагом, насколько ей позволял ее огромный живот, вошла в Петропавловский собор. Помолившись о здравии всех родных и своего ребеночка, поставила свечки, купила иконку с молитвой на благополучные роды и поехала домой.

Думая, что Вова на работе, она удивилась, что квартира открыта. Медленно входя внутрь, Кристина обнаружила не трезвого мужа на кухне с незнакомым мужиком, видимо приятелем Вовы.

– О, явилась, не запылилась, – промямлил Вова, засовывая в рот кусок сала, – где шлялась, буренка?

– Что здесь происходит? Ты зачем напился, Вова? И не надо меня обзывать, тем более при посторонних, – дрожащим голосом сказала Кристина.

– Что? Это мой друг, дура, он не посторонний, а мой кореш. А ты, женщина, не указывай мне, как называть свою жену. Посмотри на себя, ты толстая как корова, вот поэтому ты и буренка, – сначала грозно, но после, засмеявшись громко, объяснял Вова.

Кристине стало плохо, физически плохо, и ей очень сильно захотелось убежать как можно дальше из этой квартиры. Владимир продолжил свою дискуссию, а его дружок все подливал им водку в стопки и с ехидной улыбкой посматривал на Кристину.

– И вообще не мешай нам, займись своими бабьими делами, не видишь, мужики сидят, вот и не суйся, а когда папочка захочет подоить буренку, то позову, – рыкнул Вова.

– А есть причина твоему отвратительному поведению? – тихо, со страхом спросила Кристина.

– Вон она, твоя причина, в пузе твоем… – Кристина сглотнула, подавляя слезы, – …иждивенца захотела, а мне теперь думай, как его прокормить, одеть, обуть и выучить, блять. Меня уволили, вообще-то, – уточнил он, – но тебе-то похер, тебе только бабки подавай. Чего вылупилась? Нечего на меня так смотреть, свали с глаз подобру-поздорову…

Кристина не выдержала и выбежала из комнаты, квартиры, подъезда. Слезы обжигали лицо, внутри все горело адским пламенем.

«Почему все так? Как он так может? Ведь проблемы есть у всех, надо только уметь не бояться их и преодолевать все неприятности вместе. И как он может так о своем ребенке, о маленьком беззащитном прекрасном создании?»

О, как же больно ей было в тот момент.

Захлебываясь слезами, она практически бежала, стараясь как можно дальше уйти от их двора, их дома и него самого. Хотя по сути это был чужой двор, чужой дом и он становился тоже чужим для нее.

Кристина немного сбавила темп, дрожащими руками достала телефон и набрала номер Максима, человека, который в любой ситуации ее поддержит и поможет понять, что все не так плохо, да его оптимизма хватило бы на всех жителей Симферополя, а то и Крыма.

– Макс, я… мне… не могу поверить, что он так делает, так поступает… зачем, за что? – невнятно сквозь рыдания бубнила она.

– Веснушка, что случилось? Успокойся и расскажи, – беспокойным голосом спросил Максим, но она не могла исполнить его просьбу. – Ты где? Я сейчас приеду.

– Нет, не надо, я почти у твоего дома, – тихо сказала она, продолжая отчаянно всхлипывать.

– Уже бегу, – он сбросил звонок.

Макс жил не далеко, в десяти минутах ходьбы от их съемной квартиры. Кристина, будучи в таком состоянии, не осознанно побрела в его сторону. Она знала, что у Макса ей станет лучше, и знала, что муж ее там не найдет. Он ведь не во что не хотел вникать, и конечно же не знал где живут ее друзья, да что там, он их в лицо не разу не видел.

Кристина увидела приближающуюся к ней фигуру Максима. Какой же симпатичный все же парень: высокий, стройный, подкачанный, с ярко-голубыми глазами и эффектными светлыми вьющимися волосами, хоть и крашеными. Сколько сердец девичьих разбил он своей очаровательной улыбкой и шармом, не сосчитать.

На мгновение у нее возникла мысль, что было бы между ними, если б Максим не был стопроцентным гомосексуалистом. Кристина быстро отбросила эту мысль, ведь она не на что в жизни не променяла бы такого друга. Хорошо, что все, так как есть.

– Эй, милая, ну привет, чего ты раскисла? Ты же знаешь, малыш все чувствует, так давай успокаивайся, – сказал Максим и начал выпирать ей слезы с лица, – пошли, умоешься и все мне расскажешь.

– Что бы я без тебя делала… – с улыбкой, обнимая его за талию, сказала Кристина.

Они вошли в его квартиру. Его родители, будучи людьми среднего звена, долго копили, чтоб купить такую квартиру в центре города. Его отец всю свою жизнь был строителем, а мать учителем русского языка и литературы, только совсем недавно она переквалифицировалась в преподавателя и стала работать в институте.

Морозовы старшие трудились не покладая рук, чтоб обеспечить своих мальчишек и помогать всегда, когда это потребуется. У Максима был старший брат Константин. Он был старше него на семь лет и пошел по стопам отца, занимаясь строительством. Только вот, амбиции и завышенные потребности не позволяли ему быть просто рабочей силой, и он поступил в строительный институт в Москве, и сейчас уже сумел открыть собственную строительную фирму.

Максим же, всю жизнь хотел быть журналистом, а именно корреспондентом и тоже был умным малым. Без труда и усилий поступил на журфак и был одним из первых студентов, причем во всем, успевал везде, даже на соревнования спортивные ездил. Кристина гордилась таким другом.

Войдя в квартиру, она быстро окинула взглядом обстановку, и поняла, что Макс не так хорошо справляется с разрывом последних отношений, как говорил. Повсюду мусор, грязь, хлам и невыносимо сильно накурено. Такое у него в квартире творилось крайне редко, только когда Максу было плохо.

Сидя на уютном диванчике с чашечкой мятного чая Кристина поведала другу о случившемся. Максим внимательно слушал и держал ее за руку. Они были весьма близки, как родственные души. Хм, это не удивительно, ведь они так похожи: оба с большим добрым сердцем, очень восприимчивы к проблемам других людей, а по натуре эмоциональны и ранимы.

– Послушай, Веснушка, ты должна быть сильной для своего ребенка. Невозможно предугадать поступки людей. Вова твой тот еще козел, я тебе говорил это не раз. Надо было еще давно бросить его. Какое же у тебя бесконечное терпение. Детка, ты заслуживаешь лучшего. Он тебя притесняет. Да он уже сломал тебя. Ты красивая женщина, а себя совсем не любишь. Это только потому, что он тебя так настроил. Воспринимает тебя как должное, а сам пропадет без тебя, – с гневом и раздражением выпалил Максим.

– Я не хочу оставить ребенка без отца. Должна быть полноценная семья, – начала оправдываться Кристина.

– Но не такой ценой. Ребенку будет лучше без отца, если он такой мудак, а ваши постоянные ссоры, думаешь, благотворно на психике крохи скажутся? Ты же психолог, милая, сама понимаешь…

– Я уже так запуталась, Макс, не знаю, что мне делать. Я…я не люблю его. Мне плохо с ним.

– Бинго, неужели ты призналась себе в этом. Я ведь знал это уже давно, – начал злорадствовать Макс.

– Перестань, и так тошно. Я просто хотела полноценную семью.

– Но не того ты выбрала, Веснушка! – обнимая ее сказал Максим, – поживи ка ты у меня, подруга, отдохни от своего «ненаглядного», пусть помучается.

– Думаю, ему будет только лучше без меня, – печально вздохнув, сказала Кристина, – нет, это мой бой, я не могу сейчас сдаться, я вернусь, – твердо заявила она.

– Глупенькая, это не бой, а брак, он не должен быть как сражение, он должен приносить счастье.

Кристина осталась на одну ночь у друга, чтоб хотя бы выспаться спокойно перед очередным конфликтом с мужем. Вернувшись утром домой, ее ждал долгий и утомительный разговор с Вовой. Он и извинялся и тут же обвинял ее. Потом жалел и тут же орал неистово, упрекая во всех бедах только ее.

Беременность и без того была трудной: ранний токсикоз, проблемы с почками, давление, а сейчас еще отеки и головные боли, но Вова делал это нелегкое для нее время еще более невыносимым. Вместо того, чтобы всячески помогать жене готовится к предстоящим родам, он только и делал, что либо был чрезмерно пассивным и отстраненным, либо агрессивным и злым. Оба состояния были просто отвратительны.

Кристина, была не такой уж и слабой духом, как ей казалось, или же у нее уже выработался иммунитет на такое поведение мужа. В любом случае она старалась абстрагироваться и не принимать все близко к сердцу. Мама помогала ей финансово немного и в данный момент Кристина была в детском магазине и выбирала вещи своему сыночку. Она еще не успела собрать сумку в роддом, по – этому решила больше не откладывать это на потом и купить все необходимое. Естественно Вова ей не помогал, и она сама ходила из магазина в магазин в поисках не дорогих детских вещей.

Кристина вообще не понимала, что творится с ее мужем. Он замкнулся в себе, стал больше выпивать, проводить время с друзьями и почти полностью отстранялся от всех житейских проблем и забот, особенно тех, что касались ребенка и предстоящих родов. Кристина старалась всеми силами достучаться до него, так сказать размягчить его черствое сердце, и дать понять, что все будет хорошо, что малыш принесет им огромное счастье, но все было впустую.

Сегодня, двадцать пятого апреля, было очень тепло и солнечно. Кристина решила отправиться на прогулку по городу. Ведь так не хотелось сидеть дома в одиночестве, да и ходить ей было полезно, хоть и трудно. Повесив на плечо свой любимый старенький рюкзак, она отправилась в путь, облачившись в легкий сарафанчик. Заранее созвонившись с подругой, которую не видела уже месяц, так как та была в медовом месяце в Турции, Кристина предвкушала встречу.

Идя неспешным шагом по улице и любуясь всем вокруг, Кристина увидела киоск, точнее холодильник с мороженым и сильно захотела полакомиться фруктовым пломбиром, и кажется, ее сынишка тоже пришел в восторг от этой идеи. Посидев на лавочке совсем немного, Кристина отправилась на остановку маршрутки, ей предстояла пятнадцатиминутная поездка к подруге. Они договорились встретиться у нее дома. Видимо Наташка не совсем понимала, что на таком сроке не так то и легко мотаться по городу, да еще и на общественном транспорте, но Кристина сама захотела немного развеяться, да и в конце концов проехать то надо было совсем не много.

Маршрутка была не большой, и людей было мало, только Кристина, пожилой мужчина и женщина с девочкой лет шести. По городу водитель ехал медленно, а выехав на более крупную дорогу, разогнался прилично, видимо в график не вписывался. Кристину очень напрягало, что он был не внимателен, разговаривал по телефону на повышенных тонах и резко поворачивал. Ей стало не по себе, на каждой кочке ее трясло так, что она думала, что начнутся схватки прямо там. Она стала про себя молиться, чтобы побыстрее выбраться из этой железяки, ей становилось дурно.

И тут случилось страшное, то чего она безумно боялась всю свою жизнь – авария. Она сидела на втором сиденье и смотрела в окно, они ехали быстро, но она успела увидеть несущуюся на них справа легковую машину. По всей видимости, ее водитель просто не увидел маршрутку из-за густой растительности и хотел резко выехать на свою полосу. Столкновение неизбежно, промелькнула мысль в ее голове, и она инстинктивно скрутилась в калачик.

В этот момент сильнейший удар, визг шин, рев мотора и вопли людей оглушили ее. Страх сковал все ее тело. Кристина ощутила удар всем телом о поверхность железного люка маршрутки, потом еще один удар головой и падение животом на что-то твердое. Она поняла, что их перевернуло. Их всех как будто шпроты, потрясли в консервной банке.

Визг девочки звонко стоял в ушах, да так, что именно он помог Кристине оставаться в сознании. Кристина чувствовала давление во всем теле и какую-то пульсацию, но почему то не боль. Хотя подозреваю, это все из-за адреналина. Когда, наконец, движение остановилось, и они замерли, она решилась открыть глаза. Видимо она зажмурила их от страха. В голове была только одна мысль: « Хоть бы мой малыш был в порядке»…

Открыв глаза, Кристина глубоко вздохнула и пошевелила конечностями, так она проверила, что может двигаться, и что не сломан позвоночник. Теперь-то она ощущала боль, скорее всего ребра сломаны, но к счастью она еще жива. Надо выбираться. Это было очень сложно, на нее сверху навалился мужчина. Кристина приложила все усилия, чтоб сдвинуть его. С большим трудом она приподнялась, крича от боли и облокотилась на что-то спиной. Первым делом, она начала гладить и осматривать живот, шевелений не было, и она разрыдалась, обнаружив кровь между ног.

В этот момент девочка тихо застонала. Больше никто не издавал ни звука. Кристина набрала воздуха в легкие, насколько позволила ей сделать это адская боль в левом боку и ребрах, и что было сил, крикнула:

– Помогите!!!!

Несколько попыток не увенчались успехом. Почему то никого не было, никто не проезжал, хоть это и была малоподвижная улица, и в обеденное время тут было мало машин, но все же кто-то должен им помочь.

Девочка плакала и стонала и Кристина не выдержала, начала двигаться к ней. Она подползла поближе и увидела страшную картину, от которой в тот же миг стало дурно: мать девочки лежала на ней сверху с насквозь проткнутой грудью, какой-то длинной и острой железякой, и явно была мертвой, ее безжизненные открытые глаза смотрели прямо на Кристину.

Она тут же перевела свое внимание опять на девочку, не время раскисать; эта же железка, больше похожая на арматуру, проткнула правую ногу девочки. Девочка боялась пошевелиться, глаза ее были широко открыты и безумны от шока. Но ей еще повезло, не будь эта штука в ней, девчонка уже бы истекла кровью.

– Эй, милая, тише, тише, я рядом, не плач, сейчас нам помогут, все будет хорошо… – начала успокаивать ее Кристина, сама не веря своим словам. Кристина начала чувствовать резкую нарастающую боль в животе.

– Моя мама, почему она не встает? Мамочка, мама, мама!!! Больно, мама, помоги!!! – девочка начала плакать и Кристина тоже не смогла сдерживаться, она прекрасно понимала, какой урон психике ребенка принесет это происшествие и потеря матери на ее глазах.

– Эй, милая, как тебя зовут? – пытаясь отвлечь ребенка, спросила Кристина, понимая, что сама вот-вот отключится.

– Мммаша, ай, как больно… Мама! Мама!

Она стала кричать все сильнее, кажется, это был приступ паники. Маша забилась, завертелась и вырвала ногу, освободила ее, видимо из-за притока адреналина, не ощущая сильнейшей боли и не понимая всей опасности. Стоило штырю выйти из ее тела, как из раны хлынула темная густая кровь.

Девочка завопила от боли. Кристина резко прижала ее рану, это получилось как то само собой. Тело женщины упало набок. Плохо соображая и пытаясь успокоить девочку, Кристина одной рукой схватила подол своего сарафана и засунула в рот. Стиснув ткань зубами, рванула, что было сил, ткань поддалась. Дрожащими руками Кристина сообразила туго затянуть жгут над раной, она обвязала ногу и продолжила зажимать рану.

Тут послышался шум, и мужской голос закричал, откуда-то поблизости, но извне:

– Сейчас мы вам поможем, держитесь!

Мужчина резко ударил, и люк маршрутки открылся, он влез и оценил ситуацию, печально вздохнул:

– Господи Боже, так, сначала надо вытащить вас, – обратился он к Кристине.

– А девочка? – Кристина продолжала держать ее за руку.

– Сейчас приедет МЧС и скорая помощь, тут просто так не вытащишь ее, дело для медиков, а вот тебе помочь смогу. Давай руку и немного привстань, – начал командовать незнакомец.

– Нет, я не могу, не могу бросить ее в таком состоянии, – ели слышно повторяла Кристина.

– Ты сама сейчас отключишься, тебе помощь нужна, не упрямься!

– Я просто подожду скорую помощь здесь. Машина ведь не горит?

– Нет.

– Что с остальными, проверьте?

– Уже проверил. Водитель легковушки погиб, этот водитель тоже не выжил. Сейчас дедушку посмотрю.

Мужчина подполз к дедушке, немного повернул его и начал щупать пульс на шее.

– Вроде живой, но еле-еле.

Кристина крепко сжимала ногу девочки, со всех сил пытаясь не отпускать руку. Бедная малышка уже отключилась.

– Господи помоги. Господи помоги, – все, что могла сейчас делать Кристина, это шептать молитву, она ощущала тошноту, острую и тупую ноющую боль во многих местах своего тела, ее трясло от увиденного и пережитого. Тут они услышали сирены и мужчина начал двигаться к люку, кажется, это был единственный выход из этого маленького ада.

Кристина схватила его за руку, поняв, что сейчас отключится, боль была невыносимой.

– Прошу, умоляю, проследите, чтоб они спасли моего ребенка. Прошу, прошу пусть врач в первую очередь… – говорить ей было трудно, толи от разбитой и опухшей губы, толи от боли при каждом вдохе, – мой мальчик, – добавила она и отключилась.

На удивление врачи скорой помощи действовали быстро и профессионально. Вообще-то врач был всего один, и с ним еще интерн молодой, который к счастью, не растерялся и делал, что велели.

Спустя полчаса Кристина уже была на операционном столе и ее тело тщательно проверяли несколько врачей и медперсонал, когда врач-гинеколог ковырялся у нее между ног.

– Михаил Олегович, что будете делать? – спросил врача все тот же интерн, который оказывался везде, где была кровь.

– Нет времени на размышления, у нее сломано ребро однозначно, и множественные серьезные ушибы от столкновения, особенно в области брюшной полости. Возможно у нее вообще внутри все всмятку, а я тут пытаюсь что-то исправить, чудак.

– Есть шанс у ребенка? – спросил другой врач, пришедший на подмогу, это была женщина-акушерка.

Михаил Олегович вытащил руку из влагалища Кристины, откуда не прекращаясь, хлыстала кровь, снял перчатку и скомандовал анестезиологу:

– Добавляй, буду вскрывать, срочно надо спасать ее, – глубоко и грустно вздохнул и повернулся к акушерке, – ребенок уже мертв, множественные разрывы, отслойка плаценты, постараюсь спасти девушку и ее матку заодно.

– Спаси ее, Миш, у тебя же руки золотые, а девочка молоденькая совсем, эх, беда, беда, что за судьба такая, – запричитала акушерка.

В операционной остались четыре человека: врач Михаил Олегович, акушерка, анестезиолог и интерн.

Экстренное кесарево делалось быстро, без раздумий и остановок на размышления: безжизненное тело малыша извлекли, плаценту тоже и стали зашивать множественные разрывы, дабы остановить кровотечение. Самой трудной частью операции было зашить разрыв самой матки, это казалось невозможным, кровь сочилась с бешеной скоростью и Кристина теряла ее больше, чем получала из пакета в вену.

Михаилу Олеговичу удалось найти проблемное место и остановить кровотечение, давление Кристины поднялось, и угроза жизни миновала, хотя она была на волоске от смерти. Трудно сказать, что было бы лучше в ее случае. Возможно, смерть не так уж и плоха…

Кристина лежала на столе не похожая на себя: пол лица в крови, уже немного засохшей, другая половина лица вспухла от удара об какую-то поверхность при столкновении, по всему телу синие и красные подкожные гематомы, а в животе огромная дыра, над которой усердно трудится доктор, пытаясь наладить ее организм, как вышедшие из строя часы.

– Ну как там дела? – спросил интерн, по всей видимости, он был весьма способным молодым врачом, иначе его бы просто не пустили на такую операцию.

– Проверяю еще раз все, чтоб наверняка ничего не кровоточило, не дай Бог. Все, буду зашивать. Подай ультразвук, – не отводя глаз от матки Кристины, он упорно и внимательно делал стежки.

– Вы очень хороший хирург, ей очень повезло, что вы на смене, – хотел было разрядить обстановку интерн, но увидев суровый взгляд наставника, замолчал.

– Я просто делаю свою работу и еще стараюсь сделать хороший шов, аккуратный и качественный, чтоб смогла в будущем ребенка выносить, так что не мешай своей болтовней, – почти шепотом пробубнил Михаил Олегович.

Спустя еще некоторое время Кристине зашили живот и приступили к лечению других частей тела. Сделали рентген, ультрозвук и выяснили, что сломанное ребро не угрожает внутренним органам, по сути, там трещина и ее грудь, да и живот полностью обмотали. Еще у нее был вывих руки, его вправили и наложили шину, ну и обработали все порезы и незначительные ушибы. Внутренние органы не были повреждены, конечно, это был огромнейший стресс всему организму, но врачи были уверены в ее полном выздоровлении, по крайней мере, физическом.

Переведя Кристину в реанимацию, ее подключили к мониторам и дали дозу успокоительного, обезболивающего и антибиотики, дабы избежать инфекции. Медсестра была заботливой молодой девушкой, которая очень сочувственно отнеслась к Кристине.

В таком состоянии, так и не просыпаясь, Кристина пролежала до утра. Ее лечащий врач нарочно назначил препараты, чтоб она дольше спала. Ей просто необходимо было после такого немного окрепнуть физически, чтоб столкнуться с реальностью.

Молодая медсестра Алена, отнеслась к Кристине очень заботливо, имея двухлетнего сына, она искренне сочувствовала пациентке. Крутилась вокруг нее всю ночь: ставила капельницы, меняла препараты, вводила обезболивающее, протирала влажной тряпочкой лицо Кристины, из ее ран еще сочилась немного кровь, а от повышенной температуры выступал пот.

Организм Кристины боролся с перенесенным потрясением, с оперативным вмешательством и больше всего с изменениями, связанными с экстренным не естественным родоразрешением.

В реанимации Кристину положили отдельно от других больных, так как ее случай был особенный, ведь все остальные женщины, проснувшись после кесарева сечения, встретятся со своими новорожденными детьми.

– Михаил Олегович, я взяла ее телефон и сообщила родственникам, они уже здесь.

– Хорошо, спасибо, я к ним скоро подойду, а вы следите, если будут изменения, зовите.

– Да, конечно, что же с ней теперь будет? – чуть ли не со слезами спросила медсестричка.

– Я не знаю. Будет продолжать жить дальше.

– А сможет?

– Не для нас вопрос, мы медики просто не имеем права думать за каждого пациента, понимаешь? Спасли, вылечили, а остальное нас не касается. Если привязываться, то с ума можно сойти, дорогуша, так что, просто делай свою работу.

Доктор поговорил с матерью Кристины и мужем. Разговор был не простой, ведь они тоже были убиты горем и очень переживали за Кристину, правда, каждый по-своему. Вежливая и приветливая женщина, посочувствовала семье Кристины и посоветовала всячески поддерживать ее и быть рядом.

Тем временем Кристина начала приходить в себя и открыла глаза.

Медсестра находилась рядом и тут же подскочила к ней.

– Ох, милая, ты очнулась, это хорошо. Ты слышишь меня, Кристина? Ты в больнице, в реанимации, – начала ориентировать ее медсестра, но Кристина не могла прийти в себя так быстро. Глаза ее слезились то ли от боли, то ли от света. Она пыталась, что-то сказать, но трубка в горле ей не давала произнести ни звука и рефлекторно она стала кашлять и выталкивать ее.

– Подожди, сейчас я ее уберу, тише, успокойся. Позовите врача, нужна помощь, – закричала Алена. В палату прибежал дежурный врач, и они вместе вытащили трубку из гортани Кристины, и та сразу задышала самостоятельно, кривясь от боли и быстро сопя.

Молодой врач, видимо сменившийся утром, начал светить пациентке прямо в глаза, проверяя реакцию зрачков.

– Кристина, мы очень рады, что вы очнулись. Пожалуйста, скажите пару слов.

– Я, я, мне больно… – еле выдавила Кристина, – что, что про… произошло?

– Тише, вот, попей воды, – подсунула трубочку с водой ей Алена, – ты попала в аварию и тебя доставили на скорой сюда, где ты экстренно была прооперирована.

И тут сознание Кристины начало активно работать и в голове понеслись картинки одна за другой: вот она едет в маршрутке, удар, боль, кровь, крик девочки, стоны, шум, сирены, боль, темнота…

– Мой, мой малыш??? – схватилась она резко за рукав халата врача, перепугав его внезапностью. Ее глаза были не естественно раскрыты, и вид, в общем, устрашал: растрепанные рыжие волосы, зашитые раны на лице и кровоподтеки под кожей вместе создавали образ отталкивающий, больше напоминающий ведьму или психически неуравновешенную особу, чем молодую женщину.

– Быстро вызовите сюда Ирину Ивановну, – потребовал врач у медсестры, и та пулей вылетела из палаты.

– Где, где он? – неестественным голосом твердила Кристина, не отпуская руку доктора, которому уже явно стало не по себе, от того, что именно ему выпала учесть сообщить такую новость.