Связь за гранью. Когда реальность трещит по швам

Миллер обнял её, крепко прижав к себе.

– Я тоже боялся, – признался он. – Я всю жизнь держал всё под контролем. А теперь… ты, эти видения… я не знаю, что это значит.

Они лежали молча, их дыхание синхронизировалось. Видения стали их общей тайной, чем-то, что пугало их, но связывало ещё сильнее.

Глава 8

София и Миллер лежали в его постели. Тишина между ними теперь была наполнена не только теплом, но и вопросами. Признание о видениях открыло новую грань их связи, но также породило тревогу. Миллер повернулся к ней, его рука всё ещё обнимала её, но взгляд был серьёзным, почти требовательным.

– София, – начал он тихо, его голос был мягким, но настойчивым. – Когда ты впервые это увидела? Эти… видения. Когда они начались?

Она напряглась, её пальцы замерли на его груди. Она знала, что рано или поздно они будут это обсуждать, готовилась к нему, но всё равно смущалась. Её щёки вспыхнули, и она опустила взгляд, чувствуя, как снова накатывает стыд.

– Это было… в тот день, – прошептала она. – После того как в твоём кабинете… я… призналась тебе. И потом… – она запнулась, её голос дрожал, – потом это произошло.

Миллер нежно погладил её по щеке.

– В кабинете? Ты имеешь в виду… после того, как ты ушла?

София кивнула. Она села, подтянув одеяло к груди, словно оно могло защитить её от воспоминаний.

– Я выбежала тогда. Мне было так стыдно, так страшно. Я не могла поверить, что сделала это – набросилась на тебя, потеряла контроль. Я хотела спрятаться, исчезнуть. – Она сглотнула, её глаза заблестели от слёз. – Я дёрнула дверь какой-то аудитории в корпусе. Она была открыта. Я забежала туда, закрыла за собой дверь и… просто пыталась отдышаться.

Миллер молчал, его взгляд был прикован к ней, но он не перебивал, давая ей говорить.

– Я села на пол у двери, и всё, о чём я могла думать, – это ты. Как я весь день только и думала о тебе, как решилась поехать в университет, чтобы объясниться, потому что не могла больше держать это в себе. Как сиденье велосипеда… – она запнулась, – оно тёрлось, и я не могла думать ни о чём, кроме тебя. А потом… я оказалась под твоим столом, и всё это… это было слишком.

Она замолчала, её пальцы сжимали одеяло.

– Когда я сидела там, в аудитории, я… засунула руку в шорты. Я не могла остановиться. Мои ноги и руки дрожали, живот сводило спазмами, во рту был… твой вкус, и я… И тогда… мир будто поплыл. На долю секунды. Я увидела что-то – смутное, как комната с деревянными балками, с запахом травы. Это было так реально, но так быстро прошло. – Она подняла взгляд на него, её глаза были полны слёз. – Я взрослая, у меня были партнёры, но… это был мой первый оргазм. И первое видение.

Несмотря на всю важность разговора и необычность ситуации, Дэвид не мог не отметить слова «первый оргазм». Первый раз в жизни она почувствовала это, когда думала о нём? То есть, получается, никогда раньше, ни один мужчина не вызывал у неё таких чувств? Дэвид старался не показывать, как приятно ему было это услышать, как важно это было для него. Щемящая нежность к ней поселилась у него в груди.

София прижалась к нему.

– Я боялась, что схожу с ума, – прошептала она. – Эти видения… они как будто показывают нам что-то. Другую жизнь. Или… я не знаю. Но это началось с того дня, с того, как я… как я почувствовала тебя.

Миллер молча гладил её волосы, руку, поцеловал в лоб.

Глава 9

Прошёл ещё месяц, и София – теперь просто Софи для него – и профессор Миллер, ставший для неё Дэвидом, всё лучше узнавали друг друга. Она закончила учёбу, защитила диплом, и её уже ничего не держало в стенах университета.

Встречи любовников продолжались, уже не тайные, но ещё не явные. Они не скрывали свои отношения, однако не задумывались о том, чтобы как-то официально заявить о них. Они вообще не думали о других людях или о событиях за пределами их отношений.

София выявила закономерности появления видений: они были связаны не столько с сексом как таковым, сколько с интенсивностью её ощущений. Чем круче оргазм или чем больше оргазмов один за другим – тем ярче и дольше видение.

Это, конечно, пугало, но и добавляло остроты их интимным переживаниям. Миллер, как учёный и философ, констатировал: есть ещё очень много явлений, которым наука пока не нашла объяснения.

– Мы с тобой, дорогая, экспериментаторы-естествоиспытатели, – добавил он весело. – Может, когда-нибудь получим Нобелевскую премию.

– Скорее, меня запрут в лаборатории и будут ставить на мне испытания. Лучше помалкивать о нашем маленьком секрете, – резонно заметила она.

Видения всегда были разные: то звёздная ночь в горах, то каюта на огромном лайнере, то деревенский домик, под окнами которого орут петухи, то некая потусторонняя реальность с фиолетовым небом и синей травой.

– Это пугает, но… знаешь, я начинаю привыкать, – как-то призналась София. – Мы особенные – это факт. Я пытаюсь принять эти глюки как данность.

Дэвид усмехнулся.

– Да уж, милая, когда мы вместе, произойти может что угодно.

Глава 10

Утро в квартире Дэвида Миллера было тихим, наполненным запахом свежесваренного кофе и тёплым светом, льющимся через кухонное окно. София сидела за столом, завернувшись в его рубашку, слишком большую для неё, небрежно распущенные волосы падали на плечи. Она лениво размешивала сахар в чашке, глядя на профессора с мягкой улыбкой. Дэвид, стоя у плиты, готовил яичницу, его движения были привычными.

Он поставил тарелку перед ней и сел напротив, его пальцы обхватили кружку с кофе.

– Софи, – начал он, его голос был спокойным, с ноткой серьёзности. – Теперь, когда ты защитила диплом… какие у тебя планы? Думаешь о научной карьере? Или будешь искать работу в коммерческом секторе?

Она на секунду задумалась. Затем произнесла иронично:

– Знаешь, я до сих пор не решила, кем стану, когда вырасту.

Дэвид усмехнулся, но его глаза оставались внимательными.

– Я серьёзно, Софи. Ты талантлива. Философия, твой диплом… ты могла бы пойти дальше. Или ты хочешь что-то другое?

Девушка откинулась на спинку стула, её пальцы играли с краем рукава его рубашки. Она собилась с мыслями.

– По первому образованию я маркетолог, – начала она, её голос был задумчивым. – Планировала заниматься продажами, построением брендов, чем-то таким. Это казалось логичным —карьера, деньги. Но потом… три года назад мои родители погибли в автокатастрофе.

Дэвид замер. Он знал, что она потеряла родителей, но она никогда не говорила об этом так открыто.

– Софи, мне…

– Всё в порядке, – перебила она, её голос был мягким, но твёрдым. – Я не знала, что они были… богаты. То есть мы жили хорошо, я никогда ни в чём не нуждалась, но это не была роскошь. А потом, после их смерти, я узнала про наследство. Недвижимость, ценные бумаги, счета. Оказалось, я могу никогда не работать. – Она усмехнулась, но в её глазах мелькнула тень. – И я вдруг поняла, что не знаю, что делать с этим. С деньгами, со свободой, с собой.

Она сделала паузу, глядя в окно, где утренний свет играл на листьях деревьев.

– Я поступила в магистратуру на философию, потому что… это было по велению души. Я хотела понять, чего хочу, кто я. Но я до сих пор не знаю, – честно призналась она. – Единственное, чего я по-настоящему хотела за свои двадцать пять лет, – это ты, Дэвид. И я тебя получила, – её улыбка стала теплее, и в ней была лёгкая растерянность. – А что дальше… я понятия не имею.

Глава 11

Дэвид Миллер открыл глаза, ещё тяжело дыша, его тело дрожало от только что пережитого оргазма. Софи прижималась к нему, её глаза всё ещё были закрыты, а пальцы цеплялись за его плечи. Но что-то было не так. Комната вокруг них была чужой – потолок слишком высокий, с незнакомой лепниной, а свет, льющийся через огромное панорамное окно, был холоднее, чем в его квартире. Он замер, его взгляд метнулся к окну, и сердце остановилось: за стеклом раскинулся Лондон – Темза, мерцающая в утреннем свете, и Лондонский глаз, медленно вращающийся на горизонте.

– Софи, – выдохнул он, его голос был хриплым от смеси удовольствия и шока. Она медленно подняла голову, её глаза всё ещё затуманены страстью, но тут же расширились, когда она увидела пейзаж за окном.

– Дэвид… – её голос дрожал, она прижалась к нему сильнее, её обнажённое тело всё ещё дрожало от их близости. – Это… где мы?

Они не просто видели другое место, происходящее уже нельзя было назвать видением – реальность раскололась, и они… телепортировались. Кровать под ними была шире, с тяжёлыми деревянными столбиками и шёлковым бельём, которого они никогда не видели. Комната была просторной, с высокими окнами, открывающими вид на город, который был одновременно знакомым и чужим. Это был Лондон – живой, дышащий, с запахом сырости Темзы и далёким гулом улиц.

– Это не видение, – сказал Дэвид, его голос был низким, напряжённым. – Мы… мы здесь, Софи.

Они медленно встали с кровати, их обнажённые тела отражались в стекле панорамного окна. Софи шагнула к окну, её движения были неуверенными, словно она боялась, что мир под её ногами исчезнет. Дэвид последовал за ней, его рука легла на её талию, как будто это могло удержать их в этой новой реальности. Они стояли у окна, глядя на Темзу, на её тёмные воды, на Лондонский глаз, на город, который не был их домом.

– Это реально, – прошептала Софи. – Дэвид, мы… как мы здесь оказались? – Её глаза блестели, и он видел, как страх в них сменяется паникой. – Это не просто видение. Это… другая реальность.

Он хотел ответить, но слова застряли в горле. Он смотрел на неё, на её обнажённое тело, ещё тёплое от их близости, на её лицо, искажённое смесью трепета и ужаса. Они привыкли к мимолётным проблескам потустороннего, но это было нечто иное. Они не просто видели – они были здесь, в этом чужом мире.

– Милая, – начал он, пытаясь найти слова, чтобы успокоить девушку, в этот момент она схватилась за его руку и стала медленно оседать, ноги не держали её, глаза закатались.

Дэвид успел подхватить Софию, его руки крепко обняли её, не давая упасть на пол.

– Голова закружилась, – тихо сказала она.

Лондон стал медленно таять…

Глава 12

Софи лежала на знакомой кровати в квартире Дэвида, в их маленьком университетском городке. Потолок тот же, с тонкой трещинкой в углу, а за окном – знакомые крыши, а не холодный блеск Темзы. Они вернулись. Дэвид всё ещё обнимал её, крепко, но осторожно, его лицо было напряжённым, в глазах – смесь тревоги и облегчения.

– Софи, – тихо сказал он, голос чуть дрогнул. – Ты как? Нормально?

Она слабо кивнула, сжав его руку. Попыталась сесть, он мягко придержал её, помогая устроиться удобнее.

– Мы дома, – выдохнула она хрипло. – Это было не просто видение, Дэвид. Мы правда были там.

Он кивнул, не отводя от неё глаз.

– Я знаю. Но… что ты чувствовала? Перед тем, как нас туда занесло? Что было?

Софи опустила взгляд, щёки слегка порозовели. Она понимала, что он хочет разобраться, и сама пыталась понять.

– Это было… сильно, – начала она тихо, смущаясь. – Когда ты… ну, знаешь, начал с моим соском, я как будто вся загорелась. А потом, когда ты… дальше, – она замялась, – я просто поплыла. Волны, одна за другой, я уже не могла остановиться.

Дэвид слушал внимательно, в его взгляде мелькнула искорка, но он старался держать себя в руках.

– Продолжай, – сказал он тихо.

– А потом, когда ты… – Софи запнулась, голос стал ещё тише, – каждое твоё движение… это было слишком. Приятно, но почти до боли. Я даже не понимала, что кричу. И в какой-то момент всё… поплыло. Не как обычно, не на миг. Дольше.

Дэвид нахмурился, сжав её руку чуть сильнее.

– Я тоже это почувствовал, – сказал он. – Когда я был… ну, близко к тебе, в тот момент, когда ты кричала. Я не мог остановиться. А потом – бац, и мы в той квартире, с видом на Темзу. Лондон. Это длилось минуты три, может, больше. А потом нас будто вышвырнуло обратно.

Софи сглотнула, дыхание всё ещё сбивалось.

– Три минуты, – прошептала она. – Это не просто картинка, Дэвид. Мы были там. Я чувствовала воздух, слышала шум города… это было по-настоящему.

Он кивнул, провёл рукой по её волосам, успокаивая, хотя сам выглядел встревоженным.

– Это связано с тобой, Софи. С твоими… моментами. Но в этот раз мы не просто увидели – мы оказались там. – Он замолчал, глядя куда-то в сторону. – Я не знаю, как это работает, и, честно, мне жутковато. Но… в этом есть что-то такое, от чего сердце колотится. Будто я боюсь, но не могу остановиться, хочу узнать, что будет дальше.

Она посмотрела на него, в её глазах смешались страх и азарт, будто её тянуло в эту пропасть.

– Я тоже, – призналась она. – Это пугает до чёртиков, но… я не могу не думать, что будет, если мы продолжим. Но вдруг нас снова куда-то утянет? Или ещё дальше?

Дэвид притянул её ближе, коснулся губами её лба.

– Мы разберёмся, Софи. Как всегда. Я с тобой, что бы там ни было.

Они лежали молча, прижавшись друг к другу, дыхание постепенно выравнивалось. Они вернулись в свою реальность, но воспоминание о Лондоне, о той чужой квартире, о странной связи, что утянула их туда, всё ещё жило в них. Это было их чудо, их страх, их секрет, и они знали, что им предстоит понять, что это значит – ради себя и друг друга.

Глава 13

Софи и Дэвид лежали в его постели, их сердца всё ещё колотились от пережитого. Воспоминание о Лондоне – о той чужой квартире, о Темзе и Лондонском глазе – было слишком свежим, слишком реальным. И вместо страха перед необъясним явлением они испытывали азарт исследовать это чудо, узнать, к чему могут привести их эксперименты. Они посмотрели друг на друга, и без слов всё стало ясно.

Дэвид скользнул ниже, его губы нашли её кожу, а София откинулась на подушки, расслабив ноги. Он начал с мягких поцелуев, затем его язык коснулся её клитора, дразня кончиком, медленно, но настойчиво. Это дало ожидаемый эффект – девушка металась на простынях в исступлении, вздрагивали по очереди то шея, плечи и голова, то грудь и руки, то живот и бедра, то ноги, будто через её тело пропускали ток.

Её пальцы сминали простыню, колени била мелкая дрожь. Он лизал её половые губы, то нежно, то с жадностью, он покусывал кожу её бёдер – сначала мягко, потом чуть сильнее, оставляя лёгкие следы. Софи лежала с широко открытыми глазами, её грудь вздымалась.

Он ускорился, с удовольствием наблюдая охватившую её истому. Ему вспомнился тот первый раз в кабинете, когда он был в её власти. На этот раз он взял реванш – подсадил её на такие же ощущения, теперь ей будет требоваться всё новая и новая доза наслаждения.

Шлифуя эффект, он проник языком внутрь настолько глубоко, насколько удалось. В мягкие, тёплые, влажные, нежные ткани – в святая святых. Сладость её лона кружила голову.

– Оооо… даааа… – она захлёбывалась эмоциями, тонула в ощущениях. – Ааа… ой-ой, ой… не могу… больше не могу! – Одной рукой она с силой сминала правую грудь, другой – прижимала его голову ближе, её бёдра двигались навстречу его языку. Каждый мускул напряжён, каждая клетка кричала от удовольствия.

Дэвид не останавливался, его язык и губы устали, но продолжали работать в унисон, доводя её до исступления. Он чувствовал, как она теряет себя в этом моменте. Она звучала всё громче и громче, все неистовей…

И в этот момент раздался страшный треск. Словно мир вокруг них раскололся, как стекло. Комната дрогнула, свет мигнул, и на долю секунды всё стало размытым. Софи замерла, в её глазах читались и ужас, и экстаз.

Дэвид поднял голову, его дыхание было тяжёлым, он смотрел на неё, пытаясь понять, что происходит. Воздух в комнате стал густым, почти осязаемым, и на мгновение им показалось, что они снова падают в другую реальность.

Но треск затих, и комната осталась той же – их комната, в их городе, с привычной трещиной на потолке. Софи схватила Дэвида за руку.

– Дэйв… – выдохнула она, её голос был полон пьянящего восторга. – Это… это чуть не случилось снова.

Глава 14

Дэвид сидел за своим старым деревянным столом, заваленным книгами, многие из которых пахли пылью и временем. Его квартира, где обычно царил порядок, теперь напоминала библиотеку алхимика: стопки средневековых текстов, распечатки научных статей о параллельных вселенных, пожелтевшие страницы с историями о ведьмах и их ритуалах.

Он листал очередной фолиант, его пальцы скользили по хрупкой бумаге, а глаза бегали по строчкам, выискивая хоть что-то, что могло бы объяснить их с Софи перемещения. Чем глубже он погружался в эти тексты, тем яснее понимал: он не боится.

Он хотел бы бояться. Любой разумный человек на его месте должен был бы цепенеть от ужаса при мысли о том, что их страсть, их близость разрывает ткань реальности, унося их в чужие миры. Но страх не приходил. Вместо этого в его груди разливалось странное, почти мальчишеское возбуждение.

Он поднял взгляд от книги и посмотрел на Софи, которая сидела на диване, поджав ноги, с чашкой чая в руках. Её растрёпанные волосы спадали на плечи, а в её глазах, даже в этот спокойный момент, горел тот самый огонь, который перевернул его жизнь.

Она была похожа на Маргариту из романа Булгакова – неуловимая, волшебная, женщина, которая одним своим существованием нарушала все законы обыденности.

Дэвид откинулся на спинку стула, его губы тронула лёгкая улыбка. Он вдруг понял, что настоящим кошмаром была не эта потусторонняя тайна, а та серая, мерзкая повседневность, в которой он жил до неё. Годы, когда он трусливо плыл по течению, прячась за лекциями, статьями, рутиной.

Жизнь коротка, а он провёл половину её, боясь сделать шаг в сторону от проторённой дорожки. А теперь? Теперь каждый день был приключением, дикой, нереальной вспышкой, и всё это – благодаря ей.

– Малыш, – позвал он тихо, и она подняла взгляд, её брови слегка приподнялись. – Я роюсь во всём этом, – он кивнул на книги, – ищу ответы. Средневековые истории о ведьмах, теории о параллельных вселенных… и знаешь, я не боюсь. Я думал, должен, но… не могу.

Она поставила чашку на стол и подошла к нему, её движения были лёгкими, почти танцующими. Она остановилась рядом, её рука легла на его плечо, и он почувствовал тепло её пальцев через рубашку.

– А чего ты всё ещё боишься? – спросила она, целуя его в щёку.

Он повернулся к ней, его рука накрыла её.

– Того, что было до тебя, – откровенно признался он. – Той жизни, где не было ничего, кроме серости. Где я просто… существовал. А с тобой… – он замолчал, подбирая слова, – с тобой каждый день как прыжок в неизвестность. И я не хочу, чтобы это заканчивалось.

София улыбнулась, её глаза блестели, и в них было что-то дикое, почти магическое.

– Думаешь, я ведьма? – спросила она. – Как Маргарита, которая летала на метле и громила квартиру критика Латунского?

Миллер рассмеялся, его рука скользнула по её талии, притягивая её ближе.

– Если ты ведьма, то я готов быть твоим Мастером. Ну, или Воландом, или даже Бегемотом. Кем угодно, лишь бы с тобой.

Глава 15

Прошло полгода. Снег мягко падал крупными хлопьями, приглушая шум улиц. Дэвид Миллер, всё ещё преподающий в университете, чувствовал, как его жизнь необратимо изменилась. Его лекции оставались такими же чёткими и структурированными, но в его глазах теперь горел новый свет – свет, зажжённый Софи.

Софи, которую он теперь звал только так, больше не была студенткой. Защитив диплом, она словно сбросила академические оковы и нашла новое призвание. На окраине города она открыла приют для собак – небольшой, но тёплый, с вольерами, где носились спасённые псы, и крошечным офисом, заваленным медицинскими картами и бумагами. Она не была ярой собачницей, но после смерти родителей и полученного наследства захотела сделать мир чуточку лучше. Сначала это было просто желанием помочь, но постепенно приют стал её страстью. Софи пропадала там с утра до ночи, выхаживая щенков, залечивая раны брошенных собак, стерилизуя их и находя им новый дом. У неё появились любимчики: хромой лабрадор Бруно, чей преданный взгляд заставлял её сердце сжиматься, и шустрая дворняжка Мотя, вечно таскавшая её перчатки.

Дэвид видел, как она изменилась. Её дерзость и огонь были прежними, но гораздо реже он замечал в ней ту отчаянную лёгкость, которая была свойственна ей во время учебы и в начале их отношений. Она стала серьёзней – видимо, благодаря работе.

Он часто заезжал в приют после лекций, привозил кофе или помогал таскать мешки с кормом. Иногда просто стоял в стороне, наблюдая, как Софи гладит очередного пса, её руки уверенно обрабатывали порезы или успокаивали дрожащее животное. В такие моменты его любовь к ней – да, он теперь называл это любовью – была ещё сильней, если это вообще возможно.

Их отношения больше не были тайной. Подруга Софии Анна любила подшучивать по поводу их разницы в возрасте, называя Дэвида не иначе как «достопочтенный профессор Миллер», друзья Дэвида также позволяли себе такие намёки – в их речи она была «юной барышней». Влюблённые не обижались, они не без оснований полагали, что им просто все завидуют.

Видения, начавшиеся с их первой близости, не исчезли. Они приходили, когда Софи достигала оргазма, показывая им другие миры, чаще всего совсем не знакомые, но бывало и так, что одно и то же место мелькало несколько раз.

Перемещение в Лондон полгода назад стало их самым ярким и ошеломляющим опытом, но с тех пор они не телепортировались в другие миры физически, только видели их – мимолётно, но так живо, что Софи вздрагивала, а Дэвид сжимал её руку, не из страха, а из трепета перед этим чудом. Видения не пугали его – они были частью их связи, загадкой, которая делала их близость ещё более уникальной. Он не хотел, чтобы они исчезали; они были как окна в иные миры, которые открывались только им двоим.

Рождество было близко, и Дэвид задумал уехать с Софи. Он хотел взять отпуск, впервые за последние три года, и увезти её туда, где не будет никаких дел и забот, а будет камин, пледы, вкусная еда, прогулки по свежевыпавшему снегу.

– Отпуск? – переспросила она, её губы тронула улыбка. – Ты, Дэвид Миллер, хочешь сбежать от своих лекций? Кто ты и что сделал с моим профессором?

– Я серьёзно, Софи. Нам нужно время. Только ты и я. Без приюта, без университета, без спешки, просто… мы.

Через неделю они ехали по заснеженной дороге на маленький горный курорт в паре часов от их города. В машине было тепло, радио тихо напевало рождественские мелодии, София смотрела в окно, где лес утопал в снегу, а Миллер управлял автомобилем…

Глава 16

Маленький домик в горах был именно таким, как Дэвид представлял: деревянные стены, потрескивающий камин, мягкий свет свечей, отбрасывающий тёплые блики на лицо Софи. Снег за окном падал тихо, укутывая мир в молчание, а внутри было тепло и уютно, пахло хвоей и глинтвейном. Они провели день, гуляя по заснеженным тропам, смеясь и бросаясь снежками, как дети.

Дэвид долго готовился к этому вечеру. В кармане его пальто лежала маленькая бархатная коробочка, он то и дело проверял: не выпала ли она, не испачкалась ли, на месте ли кольцо.

Он хотел сделать всё правильно: сказочная атмосфера, слова, которые он репетировал в голове, кольцо – простое, но элегантное, с маленьким сапфиром, который подходил к цвету её глаз. Ему казалось, что предложение – это логичный шаг, то, что делают люди, когда любят так сильно, как он любил Софи.

Они сидели у камина, Софи завернулась в плед, её щёки порозовели от вина и тепла. Она улыбалась, рассказывая о том, как Мотя украла её носок и гордо носилась с ним по приюту. Дэвид смотрел на неё, чувствуя, что сейчас именно тот момент. Он сглотнул, поставил бокал на стол и медленно опустился на одно колено перед ней и достал коробочку.

– Софи, – начал он. – Я люблю тебя. Ты перевернула мою жизнь, сделала её… настоящей. Я хочу быть с тобой всегда. Выйдешь за меня?

Он смотрел на неё, ожидая улыбки, слёз радости, может быть, её «да». Она смотрела на него с любовью, да, но в этом взгляде что-то было не так, он не этого ожидал.

– Нет, – произнесла она тихо и решительно. И в ту же секунду ей стало так жаль его. Растерянный, не веря в то, что только что услышал, он всё ещё стоял на одном колене, чувствуя себя крайне глупо.

Он пытался понять, что и когда он сделал не так. Обстановка романтичная? Романтичная. Кольцо красивое? Красивое и очень подходит её – очевидно, что он долго выбирал и взял далеко не первое попавшееся. Она не любит его? Ну, нет, чушь же. Очевидно было что любит – при чем задолго до памятного объяснения в его кабинете, стоило один раз увидеть, как она слушает его лекции или как отвечает на семинарах. Что тогда?