Второй шанс

– Давай не сейчас. Вечер только начался, – мягко отстраняясь, сказала Крис. Медленная композиция давно закончилась, и они просто стояли, привлекая к себе любопытные взгляды.

– Желание женщины – закон, – широко улыбнулся Роберт, явно расценив ее ответ, как согласие. Ну, и хрен с ним. Пусть помечтает.

Освободившись, наконец, от объятий Роберта, она пошла к своему столику, где ее никто не ждал. Кристина попросила у официанта коктейль, и принялась искать глазами Лизу. Пьяные сотрудники перешли от танцев к нелепым подергиваниям. Смешно наблюдать, как люди, всегда такие официальные и сдержанные, снимают маски и становятся самими собой. Расслабляться иногда необходимо. А вот и Лиза! Раньше Крис ни разу не видела подругу танцующей. Оказывается, она неплохо двигается. И, конечно же, Кира с ней. Раздраженно фыркнув, Кристина отвернулась. Официант поставил перед ней коктейль, и пожелал хорошего вечера. Десятый раз. Не забыв заглянуть в ее смелое декольте. Вот, засранец. Мальчишка совсем, а все туда же. Музыка на мгновенье стихла, Кристина по инерции посмотрела на сцену. Неужели Соня собралась петь? Просто вечер открытий. Лиза танцует, Соня поет, а Роберт – дамский угодник. Тут и свихнуться недолго.

– Не против? – услышала она низкий мужской голос, который не узнать не могла. Конечно, Дэниэл тоже решил удивить. Она догадывалась, что он не удержится и подвалит к ней. Кристина повернулась и посмотрела на плюхнувшегося в кресло напротив Дэниэла Нормана. Кристина надеялась, что петь Соне быстро надоест, и она заберет его.

– Это был вопрос? – сухо осведомилась она. Дэниэл поудобнее развалился в кресле, улыбаясь своей чарующей улыбкой, которая давно на нее не действовала. Крис взяла свой бокал и потянула содержимое через трубочку, чувствуя, как бывший муж медленно ощупывает ее взглядом.

– У тебя свободно, я решил составить тебе компанию, – Растягивая слова, сказал он, задержавшись взглядом в ее волосах. Ладно, хоть не на груди и то, спасибо. – Все бросили? – Дэниэл кивнул в сторону танцующей Лизы.

– А, что ей нельзя попрыгать на танцполе? – ожесточенно спросила она. Норман наклонился вперед, опираясь на локти.

– Но ты злишься, – проницательно заметил он. Кристина резко откинулась на спинку кресла, увеличивая расстояние между ними.

– Вовсе нет. Лиза не обязана дежурить возле меня круглосуточно. – Монахова снова схватилась за свой коктейль.

– Слушай, а Кира явно пришлась по вкусу нашей подруге. – Снова продолжил тему Дэниэл, закуривая сигарету. Кристина составила ему компанию.

– Не думаю, – ответила она. Дэниэл изучающе прошелся по ней ленивым взглядом.

– Ты странно выглядишь в этом платье и с сигаретой. Совершенно другой человек, – заявил он.

– Самый оригинальный комплимент, не считая бойца. – усмехнулась Кристина.

– А это совсем не комплимент, – покачал головой Дэниэл, выпуская струйку дыма. – А что там насчет бойца?

– Забудь, – тряхнула волосами Кристина. – Значит, тебе не нравится? Почему?

– Ну… – он сделал паузу, чтобы опрокинуть в себя стопку с водкой, которую только что налил. Почему он так много пьет? – Ты выглядишь совсем не так, как твоя подруга.

– То есть? – не поняла Кристина, затягиваясь сигаретой.

– Ты ищешь приключений? – прямо спросил Дэниэл. Кристина гадала, что он имеет в виду под словами "приключения". Наверное, то самое.

– Так заметно? – смутилась она, проклиная себя последними словами. Как глупо. – Лиз настояла. На платье.

"Зачем я оправдываюсь? Да еще перед ним?"

– Я думал, что вы близки, – задумчиво ответил Дэниэл. – Ты снова будешь все отрицать?

– Нет, – покачала головой Крис. – Вся Москва знает о нас, благодаря нашей домработнице.

– Тебе это нравится?

– Ты думаешь, что я отвечу? – иронично спросила Кристина. – Ты мне не друг, чтобы с тобой откровенничать на такие темы.

– Я в курсе, – он улыбнулся одними губами, синие глаза остались задумчивыми. – Лиз, отличный человек.

– Точно. С большой буквы. Она мне больше, чем друг. Я имею в виду не то, о чем ты подумал, – пояснила Крис, взглянув на сцену. Соня самозабвенно пела уже третью песню. Очень неплохо, но пора бы и заканчивать, но она, похоже, только вошла во вкус.

– Я ничего такого и не думаю. Она любит тебя. – Спокойно ответил он.

– Да, и она хороший психиатр. Уверена, что этого она тебе не сказала во время ваших попоек.

Дэниэл удивленно вскинул бровь.

– То-то я смотрю, что она странная, все время угадывает, что я скажу в следующий момент. Значит, вот в чем дело. Тебе повезло. Любовница, подруга и врач в одном лице. Я даже завидую. Лиз просто сокровище.

– Да, но тебе тут не светит. Ее ориентация непоколебима, – саркастически бросила Кристина. Дэниэл посмотрел ей в глаза долгим незнакомым взглядом.

– А твоя? – тихо спросил он. Кристина прочитала это по губам. Чертовски красивым губам. Она помнила, какими жесткими и беспощадными могут быть эти губы.

– Крис? – настаивал он, заметив, что она не торопится с ответом.

– А что?

– Это из-за меня?

Краска ударила ей в лицо. Неизвестно откуда поднялась горячая волна ярости.

– Почему ты думаешь, что все, что происходит в моей жизни, как-то связано с тобой? – дрожащим от гнева голосом, спросила Кристина. – Не преувеличивай свои заслуги, Дэниэл. Я с Лизой, потому что сама этого хочу. Лиза вытащила меня с того света. Она выхаживала меня, как парализованного больного ребенка. Ты знаешь, каково это отдавать двадцать четыре часа в сутки чужому незнакомому человеку, который не может ни есть, ни пить, ни говорить, который отвергает любую помощь? Она почти не спала, сторожа меня возле кровати, чтобы я не смогла выброситься из окна или наглотаться таблеток. Сейчас я ничего не помню, потому что была не в себе. Я бы закончила свои дни в психушке, но Лиза забрала меня в свою съемную квартиру, она кормила меня с ложечки, а потом гладила по волосам, пока весь ее труд оказывался в унитазе. Лиза – настоящий друг, Дэниэл. Я никогда не смогу вернуть ей и половину того, что она отдала мне. То, что ты видишь сейчас, творение ее рук, а не твоих. Ты убил меня, а она воскресила. Все, что осталось от тебя, это полное отсутствие аппетита, бессонница и беспричинные хаотичные приступы тошноты, которые у меня до сих пор не получается контролировать. Ты знаешь, сколько раз в день я стою под душем? Но даже через десять лет мне не отмыться. Эта грязь у меня внутри, она в голове, в душе, в случайном встречном лице, которое напоминает мне.... Я не хотела все это говорить, но ты должен знать, почему я никогда не смогу забыть. И даже не проси меня об этом.

– Ну, вот, а ты говорила, что я не причем, – чужим незнакомым голосом сказал он. Кристина отвернулась. С другого конца зала пьяный Роберт делал ей знаки, но она не замечала. Она все сказала, но легче не стало. Ложь. Не все. Это только часть правды.

– Пошли, погуляем, – неожиданно сказал он. – Вечер теплый.

– Ты совсем ничего не понял? – подняв на него уставший взгляд, спросила Кристина. Дэниэл мягко улыбнулся.

– Почему же. Я не такой непроходимый тупица. – Может быть, я тоже хочу исповедаться?

– Я не священник.

– Нет. Ты лучше.

Кристина вздрогнула, с опаской глядя на него.

– Я тебя люблю, а ты меня ненавидишь. Что мне делать с этим? – выдохнул он.

Кристина, распахнув глаза, ошарашенно уставилась на него. Сердце застучало где-то в висках, ладони вспотели, а внутренности сжала невыносимая боль. Она пыталась вызвать в себе праведный гнев, презрение, ненависть, все то, что просто обязана была испытывать, но ничего не выходило. Зияющая пустота внутри разверзлась до невероятных размеров.

– Зачем ты так со мной, – прошептала Кристина. – Неужели тебе мало того, что ты сделал?

– Я люблю тебя. – Повторил он. Она видела, как тяжело даются ему эти слова. Похоже, он сам в это верит.

– Прекрати, – закричала Кристина, голос ее предательски дрожал. – Что ты такое говоришь. Очнись, Дэниэл. Какая любовь? Разве так любят? – горько сказала она, в глазах ее застыла боль. – Где была твоя любовь все эти годы? Где была твоя любовь в ту, ночь, когда ты позволил своим друзьям изнасиловать свою жену? Когда я умирала на другом конце света. Где ты был? За что? Сколько раз я задавала себе этот вопрос. Зачем ты это сделал? Я просто хотела быть рядом, хотела помочь. Хотела любить тебя.

– Ты хотела сбежать от меня. Я нашел билеты.

– Я не собиралась никуда бежать. Я защищала ребенка. Я знала, что, если останусь с тобой, то случится что-то страшное. Но я бы вернулась, если бы ты опомнился. Но нет. Ты был одержим своей местью. Самая большая любовь в твоей жизни – это ты сам. Ты поиграл со мной, и, сломав, словно бездушную куклу, бросил в больнице умирать. Но даже тогда, после всего, что ты натворил, я ждала, что ты придешь. Я не знаю, простила бы я тебя, но я ждала, и потом в Лондоне. А когда осознала, кем была на самом деле, разучилась жить. Такой и нашла меня Лиза. А сейчас, ты смотришь на меня несчастными глазами и говоришь, что любишь? Ты сам-то веришь себе? Абсурд.

– Нет, это правда.

– Ты не знаешь, что такое правда. Чувство вины, раскаяние, но не любовь. Ты ошибаешься, и снова причиняешь мне боль.

– Крис, – он потянул руку, пытаясь дотянуться до нее, но она быстро вскочила на ноги.

– А вот этого не надо. Не смей прикасаться ко мне, если не хочешь, чтобы меня стошнило у всех на глазах. Не думай, что твои слова что-то значат для меня. Ничего во мне не изменилось. Я не хочу тебя видеть. Ради всего святого, исчезни. Сделай так, чтобы мы больше не встречались. Я уже усвоила все твои уроки. А новых мне не нужно. Я справлюсь дальше сама.

– Прости, – сказал Дэниэл, глядя на нее напряженным взглядом. – Прости, что я ничего не могу изменить. За то, что мне нет прощения. За то, что я, вообще, живу.

Кристина не могла больше его слушать. Сердце ее рвалось на части. Боль слезами жгла глаза. Задыхаясь, она побежала к выходу. Прочь отсюда. Забыть. Не вспоминать.

– Эй, убегаешь? Без меня?

Кристина почти добралась до своей машины, когда услышала голос Роберта. О Господи, а этому-то что нужно? Еще одного излияния чувств она просто не переживет.

– Я что-то неважно себя чувствую, – обернувшись, сдержанно сказала Кристина, стараясь придать голосу беспечный тон. Роберт подходил все ближе, она инстинктивно попятилась назад, пока не уперлась в капот своей машины. Он выбежал за ней, даже не накинув пальто, но зато успел прихватить в гардеробе ее кожаный, отороченный мехом пиджак.

– Ты забыла куртку, – улыбаясь заявил Роберт. Кристина почувствовала исходящее от него мужское желание. Каблуки туфлей провались в тающий снег, и, споткнувшись, молодая женщина качнулась вперед, уткнувшись носом прямо в грудь Роберта.

– Ой, помада, – пробормотала она, дотрагиваясь до красного следа на рубашке, который оставили губы. Роберт мягко обхватил ее плечи, то ли пытаясь согреть, то ли удержать.

– Ничего страшного. У меня в машине всегда есть пара запасных рубашек, – хрипло прошептал он ей на ухо. Вечер был влажным и промозглым, и тепло, исходящее от сильного высокого тела Роберта расслабляло, усыпляло бдительность. Отвратительная сцена в клубе с бывшим мужем лишила ее остатков здравого смысла, и она схватилась за Роберта, как за последнюю спасительную соломинку. Она хотела, во что бы то ни стало, вытеснить из мыслей, памяти лицо другого мужчины, заглушить его голос. "Прости, что я, вообще, живу". Как он мог сказать такое? Никто, кроме него не виноват. Эгоист, самовлюбленное животное. Ублюдок.

– Что ты делаешь, Роберт? – осведомилась Кристина, почувствовав горячие ладони на своей груди. Наконец-то, он добрался до того, на что пялился весь вечер.

– Нельзя? – низкий шепот вернул ее к действительности. Она поняла, что на частной стоянке они одни, а намерения Роберта становятся все более красноречивыми. Он зарылся лицом в ее волосы, целуя их, потом его губы обожгли ее шею. Запах спиртного, исходящий от мужчины, резанул обонятельные рецепторы, но Кристина чувствовала себя такой слабой, что у нее не было сил оттолкнуть его, прекратить этот фарс, который ни к чему хорошему не приведет.

– Роб, – невнятно запротестовала она, когда бесстыжие мужские руки скользнули на ее ягодицы и, обхватив их, прижали к крепкому телу. Она и забыла, что это такое. Кристина испугалась этого полузабытого ощущения прижатой к ее телу интимной части мужского тела. Нет. Начинать ей нужно явно с чего-то гораздо более безобидного.

– Нет, Роб. – Она слабо уперлась руками в его грудь. Роберт взглянул на нее мутным пьяным взглядом, и вдруг впился в ее губы жадным винно-водочным поцелуем, пытаясь протолкнуть свой язык между сжатых зубов. Крис, совсем растерявшись, снова попыталась запротестовать, и тут же пожалела об этом. Открыв рот, она впустила наглый настырный язык Роберта. По идее, ее сейчас должно было стошнить, но ничего не происходило. Девушка прислушалась к своим ощущениям, без особого энтузиазма отвечая на горячий поцелуй. Она не чувствовала себя возбужденной, но и противно не было. Только эксперименты она будет ставить не с Робертом, как бы он сейчас не был уверен в своем успехе. Тем временем мужчина прижимал ее к капоту все настойчивее и крепче, нетерпеливые пальцы уже задирали подол платья. Почувствовав ледяной ветер на своих почти обнаженных ногах, девушка поняла, что пора – это останавливать, иначе она не успеет и глазом моргнуть, как он снимет с себя штаны и прямо здесь на капоте все и произойдет.

– Роберт, прекрати, – громко вскрикнула она, уже сильнее отталкивая его, но он не понял. А потом совершил страшную ошибку, которая свела на нет все его усилия. Схватив ее запястья, Роб завел их ей за спину, крепко сжимая их одной рукой, а другой залез под платье. Девушка плотно сжала колени, чтобы помешать мужчине, но он был сильнее. Теперь стало по-настоящему страшно. Сама виновата, пронеслось в голове.

Неожиданно хватка Роберта ослабла, и он отпустил ее. Оглушенная и почти бездыханная, Кристина ничего не слышала и не понимала. Вырвавшись на свободу, она наполняла воздухом легкие, и неловко пыталась одернуть подол. Девушку сотрясала нервная дрожь, она страшно замерзла.

– Извините, что помешал. – полный сарказма и леденящего спокойствия голос Нормана напугал ее еще сильнее. Откуда он взялся, черт побери? Кристина наклонилась, чтобы поднять брошенный в грязный снег пиджак. С ужасом осознала, что их застукали в самой недвусмысленной позе. Боже, какое унижение.

– Мэдисон оборвала мой телефон. Она собралась сюда ехать, если ты в ближайшие минуты не позвонишь, – с холодным безразличием продолжил Норман.

– Вот, сука! – Выругался Роберт. – Как всегда, в самый неподходящий момент.

Внезапно Роберт повернулся к Кристине и виновато улыбнулся. Она смотрела на него, едва дыша от пережитого шока.

– Малыш, мне нужно ехать, – как ни в чем не бывало ласково проговорил он. – В другой раз нам не помешают, обещаю. Ты прелесть. – Роберт схватил ее руку и галантно прижал к губам. Девушка потеряла дар речи. Это что еще за шоу? И для кого оно? Она испуганно глянула в потемневшее лицо Дэниэла Нормана, который, тем не менее, спас ее своим появлением, вытащив из нелепой ситуации, в которую она попала в силу своей глупости и неопытности. Боже, что он сейчас подумает?

Но Дэниэл не думал, сгребая в кулак рубашку на груди своего дяди. Он резко рванул его на себя. Кристина узнала выражение слепой ярости на его лице и приготовилась падать в обморок, как в прошлый раз, когда он так же смотрел на Мэдисон. Тогда это помогло.

– Другого раза не будет. Усвоил? – неожиданно спокойно сказал Дэниэл, и Крис расслабилась. Никто никого убивать не будет. Просто мужской разговор. Господи, как глупо получилось.

– А тебе, Дэн, какое дело? – пытаясь освободиться от жесткой хватки племянника, насмешливо спросил Роберт. – Тебя ждут в другом месте.

– Роб, ты дурак или прикидываешься? Ты забыл, что эта женщина – моя бывшая жена.

– Да, бывшая. И это ключевое слово, – усмехнулся Роберт. – К тому же ты вроде раньше был не прочь поделиться?

Удар был внезапным. Кристина вскрикнула, закрывая руками рот. Роберт полетел в снег, из разбитой губы брызнула кровь, но держался он за нос.

– Придурок, ты мне нос сломал, – завопил он.

– Езжай к своей жене. Она залижет, – презрительно бросил Дэниэл. – Только смотри не отравись. У нее слюна ядовитая.

– Пошел ты! – поднявшись, Роберт бросил на Дэниэла злой взгляд, и поплелся к своей машине. Крис в недоумении смотрела ему вслед.

– Значит, вот так ты справляешься сама? – яростно обратился к ней Дэниэл, после длительного изучения ее бледного лица с размазанной помадой и подтеками туши под глазами. – Что ты собиралась сделать, черт возьми? – он шагнул вперед, пригвоздив ее к месту презрительным сверкающим взглядом.

– Не твое дело, Дэниэл? – ослабевшим голосом проговорила Кристина. – Я, что не имею права на личную жизнь?

– С кем? С ним? Тебе наплевать, что он женат? Что он мой дядя? Или именно это тебя и заводит? Пошла по моим стопам? Это, что месть такая? Ты собралась пройтись по всем, с кем я близок? Выливаешь на меня свое презрение, строишь из себя обиженную жертву, а потом зажимаешься то со своим агентом, то с Робертом прямо в кабинете. Ты лицемерка, Кристина. Значит, меня нельзя простить. Я чудовище, ублюдок. Я сломал твою жизнь. Я ничего и не отрицаю. Так не становись такой же. Не ломай мою. Ты понимаешь, что Роберт начнет хвастать направо и налево, что спит с тобой?

– Я не сплю с ним, – с яростью крикнула Кристина, подняв руку, чтобы влепить ему пощечину, но так и не осмелилась. Дотронуться до него, даже так, было выше ее сил. Губы Дэниэла дрогнули в презрительной усмешке.

– Да, а это, что было? Еще минута, и я бы стал свидетелем….

– А, что это в новинку для тебя? – приподняв брови, Кристина вызывающе улыбнулась. Она заметила, как вспыхнули его глаза, а губы сжались в тонкую линию. Норман отшатнулся от нее, безвольно опустив руки. Кристина знала, что сказала правду, что он заслужил этой упрек, но что-то внутри нее сломалось. Предательские горячие слезы навернулись на глаза, когда она увидела, как он поворачивается, чтобы уйти. Не ломать его жизнь? Разве ей по зубам такой, как он? Что может она сделать этому непробиваемому толстокожему ублюдку?

– Дэниэл, – прошептала она хрипло. Вздрогнув, он обернулся.

– Не надо плакать. Все хорошо. Делай, что хочешь. Я не имею права вмешиваться. – безжизненно произнес Норман. «Что же ты натворил, Дэниэл? Что ты сделал с нашими жизнями?»

– Ты не оставил нам ни одного шанса. Понимаешь? – спросила она.

Он посмотрел на нее своими синими бездонными глазами, в которых затаились боль и сожаление. Дэниэл шагнул вперед. Отступать было не куда. Он протянул руку и, обхватив пальцами ее ледяную ладонь, прижал ее к своей груди. Вскрикнув, девушка попыталась высвободить руку, но он держал крепко. Дыхание остановилось, когда она почувствовала биение его сердца под своими пальцами.

– Нет, ты не убежишь, – жестко сказал он. – Ты дотронешься до меня. И ты поймешь, что у меня есть сердце, что оно бьется и болит, так же, как и у всех остальных людей. – Обхватив другой рукой ее лицо, он посмотрел в расширившиеся от страха стальные глаза, а потом наклонился и поцеловал. Закричав ему прямо в губы, Кристина, вырвалась. Скользя на обледеневшем асфальте, она отскочила в сторону, и скрылась за машиной. Желудок пронзили болезненные спазмы. Три бокала шампанского, коктейль и маленькое пирожное, все это исторглось из ее желудка в снег. Колени ее дрожали, она едва держалась на ногах, а ее все выворачивало наизнанку. "Это никогда не закончится", – пронеслось у нее. Слезы вперемешку с тушью стекали по бледному лицу. "Мамочка." – прошептала Кристина, обхватывая себя руками.

Когда приступ прошел, она вытерла рот тыльной стороной ладони, и выпрямилась. Ступая, как робот, она вышла из-за машины. Она думала, что он ушел. Она так хотела, чтобы он ушел, чтобы этот кошмар, наконец, прекратился. Но Дэниэл был здесь. Присев на корточки, упираясь спиной на дверь ее машины, он, закрыв лицо ладонями, был неподвижен, словно впал в транс. Почему она жалеет его? Разве не ее сейчас нужно утешать?

– Это не ты, – тихо проговорила девушка. – Не из-за тебя.

– Ради Бога, Крис. Я не дурак. – Он опустил руки, отчужденные глаза смотрели на нее, заставляя снова сжиматься от боли.

– Это подсознание, Дэниэл. Ты никогда не был мне противен, – призналась она. – Даже сейчас. Отвези меня домой. Я не в состоянии вести машину.

Дэниэл встал на ноги, и, засунув руки в карманы джинсов, окинул ее туманным взглядом.

– Хорошо, – кивнул он. – Прости. Кажется, я переборщил с исповедью.

– Забыли, – она попыталась выдавить из себя улыбку, которая вышла жалкой и неестественной.

Глава 13

– Крис? Ты здесь?

Монахова устало прикрыла глаза, процедив сквозь зубы ругательство, но стук не прекратился. Отложив в сторону кисть, она набросила на мольберт кусок материи. Крис не любила, когда кто-то видел незаконченные работы. И вообще ей необходимо уединение, чтобы она могла сосредоточиться, а в этом доме о покое можно только мечтать! Крис знала, что ей скажет Лиза, когда откроет ей дверь. Ну, и пусть четыре часа утра. Завтра суббота. У нее выходной. Имеет она право на личное пространство или нет? Или это право есть только у Лизы, которая последние недели, только и делала, что гуляла, как кошка – сама по себе. Откуда у нее такие привилегии, в то время как Кристина все время чувствует себя птицей в клетке, каким-то подопытным кроликом под чутким оком своего хозяина. Кристина не знала, на кого она больше сердится. На себя или на Лизу. И никогда раньше ей не приходили в голову подобные мысли. Никогда присутствие Лизы и ее вмешательство в личную жизнь подруги не угнетало и не раздражало. До последнего времени. Лиз права. Им нужно поговорить. С прошлой субботы подруги почти не общались. Точнее, общались, но совсем не так, как прежде.

Лиз тогда явилась домой под утро и ни слова не спросила у Кристины о том, как она провела остаток вечеринки, а Кристина, в свою очередь, ни о чем не стала расспрашивать Лизу. А ведь у них никогда не было тайн. Их безмятежный, полный согласия мирок пошатнулся. Кристина больше не доверяла Лизе, как раньше. И хотя последняя молчала, Монахова была уверена, что ту ночь Лиз провела с Кирой. Кристина не чувствовала себя преданной, обманутой или униженной. Ей было просто противно. Она не могла даже смотреть на Лизу. Их отношениям Кристина всегда придавала очень глубокое значение, и физиологии в них она отводила последнее место. Возможно, она отвечала на интимные ласки подруги лишь из благодарности за все, что она для нее сделала. Ни с кем другим Кристина не могла себя даже представить. Нежность и теплота в ее душе вдруг оказались вымазанными грязью. Сама себе Кристина предстала совсем в другом свете. В этом-то и состояла вся сложность. Она поняла, что никогда больше не сможет вернуться к прежним отношениям с Лизой, но как сказать ей об этом не знала. Как объяснить, что она не стала любить ее меньше? Просто все изменилось. Теперь девушки спали в разных спальнях, но Крис еще не забрала свои вещи из спальни подруги.

– Открой, я не уйду, пока мы не поговорим! – снова забарабанила в дверь Озерова.

Кристина отперла подруге и отошла к темному окну. Лиза, растеряв всю свою настойчивость, неуверенно вошла. Взгляд ее выражал отчаяние.

– Что происходит? – собравшись с силами, дрогнувшим голосом спросила Лиза.

– О чем ты? Я работаю. Завтра у меня заслуженный выходной. Я высплюсь днем. Я ужинала....

– Я не об этом, – резко оборвала ее Озерова. Губы ее сжались. – Ты решила меня бросить?

– Что за глупости? Мы живем вместе.

– Мы живем под одной крышей. И видимся не больше часа в сутки. – ожесточенно упрекнула Лиза.

– Мы обе работаем, – невозмутимо напомнила Кристина. – У тебя клиенты. Я целыми днями разрываюсь между двумя фирмами, а по ночам пишу картины.

– Мы не разговариваем.

– А что сейчас, по-твоему, мы делаем?

Лиз скривила болезненную гримасу и подошла ближе, вглядываясь в лицо подруги.

– Делаем вид, что ничего не происходит, – сипло выдохнула она. – Я люблю тебя. Неужели ты не понимаешь этого? Я не могу так. Ты избегаешь меня. Не смотришь на меня. Не звонишь мне, как раньше. Не ходишь со мной обедать. Не спишь со мной в одной постели.

– Я устаю, – вяло ответила Кристина, пряча глаза. Это было полуправдой.

– Ты ничего мне не рассказываешь. Я волнуюсь.

– Ты сама сказала, что мне лучше, – перевернула Кристина. – И, по-моему, у тебя и без меня теперь хватает друзей. Обедаешь ты с Дэниэлом, ужинаешь с Кирой.

– Они не нужны мне. Я просто не знаю, как себя вести с тобой.

– Лиз, ты же психолог. Должна знать, – Кристина сама себя возненавидела за эти жесткие слова. Лиз не заслужила их.