Архандеус. Возрождение из небытия

Главная нежить, возвышаясь перед Персией, указала своей костлявой рукой на замок, скрытый за её спиной. Персия медленно повернулась, чувствуя, как её сердце сжимается от страха. Замок медленно погружался под землю, словно его поглощала сама тьма. На вершине замка она заметила чародея, чья магия скрывала его от глаз. Но в следующий миг главная нежить материализовалась перед ней, превращаясь в того самого чародея, каким он был до трагических событий. Его лицо исказилось в мрачной усмешке, обнажая истинную сущность. Персия протерла глаза, словно пытаясь отогнать кошмар, и увидела перед собой чародея – древнего, с седой, как снег, бородой, обрамляющей его лицо. За ним стояли тени – люди, которых он спас, но которые уже были мертвы. Подошедший чародей коснулся ее лица, и Персия не смогла противостоять этому прикосновению. Его глаза вспыхнули синим пламенем, и перед ней снова возникла нежить – зловещие фигуры, заполнившие пространство. Он прошептал, что их время не пощадило, и это был единственный шанс для них выжить.Но чародей не мог предсказать, насколько сильно изменится их жизнь. Кости нежити рассыпались в прах под её ногами, оставляя за собой лишь холодный след. Персия чувствовала, как древняя сила проникает в её вены, наполняя её холодным огнём. Всё, что нежить знала, передавалось ей, словно через мучительный ритуал. Она была избрана, или это было проклятие? Персия огляделась вокруг, и её взгляд остановился на разорванных телах сородичей. Битва закончилась, но не их страдания. Нежить склонилась перед ней в безмолвном подчинении, признавая её своей повелительницей. Она протянула руку, и её голос, холодный и безжалостный, призвал их вернуться. Те, кто лежал на земле, снова восстали, их глаза горели пустотой, а тела были покрыты коркой засохшей крови. Они склонились перед ней, но в их глазах не было ни жизни, ни надежды. Глаза Персии зловеще засияли, зрачки исчезли, уступив место множеству бездонных черных провалов. Ее облик исказился, возвращая мрачные черты. Кожа стала бледной, словно мертвая, а волосы свисали безжизненными прядями. Она подняла нежить, и их тени тянулись за ней, словно шлейф из тьмы. Армия мертвецов, собранная с мрачной решимостью, двинулась к пристани. Персия знала, что ее миссия выполнена, но ее сердце оставалось холодным, как могильный камень. Теперь она должна вернуться к своему лорду, чтобы продолжить вечное служение в тени.

Сила – проклятие избранных, дарованное с мрачной торжественностью.

Где отчаяние и тьма становятся вечными спутниками. Она, как двойственный клинок – символ вечной борьбы, служит то свету, то тьме, но всегда с тенью, открывая врата в бездны хаоса и разрушения, где тени сплетаются в зловещий узор, вплетая в свои узоры страх и безысходность, где каждый шаг – как шаг в пустоту.

Орден Наро-дукас

Глава 4Год Первый

Жанрок Хордукас осознавал, что не сможет так быстро собрать войско для своего лорда. Он не был хитрым, как Персия и Балок, поэтому решил отправиться в место, о котором никто не знал, даже сам Лорд Ирдус. Это место врезалось в его память навсегда – именно оттуда он бежал в детстве, спасаясь от теней прошлого. Город, где томились сотни рабов всех рас, был окутан мраком и страхом. Его существование оставалось тайной, скрытое от любопытных глаз непроницаемым барьером. Никто, кто туда попадал, не возвращался обратно, исчезая в вечности. Попасть туда было не сложно – нужно было лишь попасть в руки охотников. Их называли Ериканде. Эти зловещие существа, облачённые в серые одеяния, которые могли сливаться с окружающей природой, превращаясь в невидимые тени или становясь крепкими, как камень, охотились по всему континенту. Их одежда была непробиваемой, а сами они владели запретной магией, недоступной простому люду. Их глаза, как два бездонных колодца, видели то, что скрыто от взора обычных людей. Эти охотники были не просто существами, они были воплощением страха и смерти, их присутствие вызывало холод по спине даже у самых храбрых. Но никто не видел их лиц – они были скрыты за жуткими безликими масками, словно сама тьма. Искать их было бессмысленно, они сами находили свою жертву, словно тени в ночи. К их услугам прибегали даже самые жестокие работорговцы и беспощадные стражи, но у них было зловещее условие: если им заказывали кого-то и они считали, что охота удалась, то пойманную добычу они вправе оставить себе. Они не нуждались в золоте, им нужна была лишь власть над душами и телами. Поэтому Жанроку оставалось лишь пойти на мрачную хитрость: он решил, что будет убивать стражу и работорговцев, пока не станет целью их охоты. Тогда Ериканде сами придут к нему, ведомые жаждой мести. Жанрок отправился к зловещим берегам континента, где возле воды стояли зловещие деревушки и аванпосты стражи. В некоторых из этих мрачных поселений скрывались работорговцы, чьи темные дела он намеревался прервать. Жанрок, словно тень, скользил по мрачным просторам, стремясь к славе, которая неизбежно привлекла бы к нему хищников. Его путь был усеян тенями и тишиной, нарушаемой лишь шорохом листвы и редкими криками ночных птиц. Несколько долгих дней он блуждал по безмолвным лесам и пустынным равнинам, пока его взгляд не упал на зловещую деревушку, приютившуюся у самого океана. Это была небольшая рыбацкая деревушка, но рядом с ней возвышался мрачный аванпост стражей, от которого веяло холодом и угрозой.

Зайдя в деревню, Жанрок ощутил, как взгляды всех жителей впиваются в него, словно острые кинжалы. Никто не сводил с него глаз, и в этих взглядах читалась смесь любопытства и тревоги. Внезапно из тени выступили двое стражников, их лица были скрыты под капюшонами, а глаза горели холодным огнем. Они молча подошли к Жанроку, и их шаги раздавались, как зловещий шепот в ночи.

Страж 1:

– Ты вообще с ума сошёл? Тебе запрещено бродить где попало, ты, жалкий отброс!

Другой страж:

– Где твой ублюдочный хозяин? Ты всего лишь раб, червь под ногами!

Жанрок (с вызовом):

– Нет, я не раб. Я свободен, и я докажу это!

Стражники не поняли, что сказал Жанрок. Им обоим показалось, что он пробормотал что-то о свободе, но это было невозможно.

Страж 2:

– Повтори, ублюдок? Ты сказал, что свободен? Отвечай, или я вырву твой язык и заставлю тебя сожрать его!

Жанрок не стал повторять. Стражники стали его докапывать, тыкать в него своими мечами, пытаясь услышать от него ответ. Жанрок не стал их пытать, за его слова ответили его молоты. Недолго ждав, Жанрок своими молотами убил их обоих без промедления. Их мозги валялись на улице перед всеми людьми, словно зловещие символы его гнева. Все, кто стоял на улице, поспешно разбежались по домам, словно крысы, чувствуя приближение неизбежного. Крестьяне, объятые ужасом, не решались вступить в бой с архандеусом, их лица побледнели, а сердца колотились в груди. Они помогали страже лишь в одном случае: если стражников было несколько десятков. Спрятавшись в домах, крестьяне мгновенно забаррикадировали двери и окна, как будто это могло защитить их от надвигающейся тьмы. Они ждали, пока подойдут еще стражники, но их надежды таяли с каждой минутой. Никто не успел предупредить стражу, и теперь их судьба висела на волоске.Жанрок стоял на улице перед двумя безжизненными телами, его взгляд, холодный и безжалостный, скользил по окрестностям в ожидании противников. Никто не торопился к нему, все дрожали за свои жалкие жизни, словно крысы, прячущиеся в норах. «Ничего не поделаешь», – прошипел Жанрок, его голос звучал как шепот самой смерти. «Придётся действовать жёстче».

Он медленно подошёл к ближайшему дому, его шаги эхом отдавались в ночной тишине. Жанрок с силой ударил по двери, и она с треском распахнулась, обнажая тёмное нутро дома. Внутри он увидел небольшую семью, стоявшую на коленях в центре прихожей. Перед ними возвышался мужчина с вилами, его глаза были полны страха и отчаяния.

Жанрок не хотел убивать простых, невинных людей. Ему нужны были именно воины, те, кто готов сражаться до последнего вздоха. Он обратился к мужчине, его голос был тихим, но в нём слышалась угроза: «Ты – воин, я вижу это в твоих глазах. Встань и сражайся, если хочешь, чтобы твоя семья выжила».

Жанрок:

– Слушай меня, ты сейчас побежишь за стражей и всех их сюда приведешь, или я разорву глотки твоим близким. У тебя на это один час. И поверь, я не шучу.

Мужик уставился на свою семью, его глаза наполнились ужасом. Он медленно опустил вилы, его руки дрожали. В тот же миг он бросил их на пол и побежал, словно загнанный зверь, поджав хвост.

Жанрок:

– Вот тебе и люди. Бросил свою семью, даже не попытался их защитить. Вот чем мы отличаемся от вас.

Жанрок угрюмо устроился возле окна, впившись взглядом в стражу. Минуты тянулись как вечность, и наконец его глаза выхватили силуэт мужика, который вел за собой жалкую пятерку стражников, облаченных в броню. Их было так мало, что Жанрок почувствовал, как его сердце сжимается от отчаяния. Он надеялся увидеть хотя бы пару десятков, но вместо этого перед ним предстала кучка недоносков, которые вряд ли смогут защитить дом. Стража нерешительно остановилась у дверей, их лица выражали смесь страха и сомнения. Они были обязаны защищать свой народ, но кто защитит их самих?

Жанрок встал возле входной двери, и стража, заметив его, мгновенно пришла в боевую готовность. Копья полетели в его сторону, но он с легкостью отбивал их, словно тени, скользящие по стенам. Никто из стражников даже не попытался заговорить с ним, надеясь на внезапность и удачу. Однако их надежды оказались тщетными.

Жанрок, всегда настороже и готовый к любой опасности, словно призрак, двигался среди них. Его удары были быстры и точны, как удары молнии, и стражники один за другим падали на землю, не в силах противостоять его ярости. Даже их тяжелые щиты, казавшиеся непробиваемыми, разлетались вдребезги под его сокрушительными атаками. Он молотил по ним с такой неистовой силой, что руки стражников ломались с жутким хрустом. Их крики боли сливались с хриплыми стонами, а лица искажались в гримасах невыносимой муки. Они валялись на земле, как сломанные куклы, их тела сотрясались от рыданий, больше похожих на предсмертные хрипы. Жанрок был в бешенстве, его глаза горели мрачным огнем. Он жаждал немедленного признания своей силы, жаждал стать легендарным преступником, а не прозябать в этой забытой богом деревушке, играя с жалкими насекомыми. Убрав за пояс свое оружие, Жанрок с мрачной решимостью отрывал руки и ноги, пытаясь донести до крестьян, что если его не взять под стражу или не убить, от их деревушки не останется ничего, кроме пепла и руин.Пока он развлекался со стражей, кто-то из более молодых и отчаянных оседлал лошадь и бросился в неизвестность, словно тень, ускользающая от света. Увидев это, Жанрок понял, что ждать подкрепления стражников придется долго, как вечность в аду.

Жанрок:

– Услыште мои слова, жалкие создания, сегодня ваш последний час. Я погружу вашу деревню во мрак, и ни одно живое существо не вспомнит о вас. НИКТО.

Обнимите своих близких крепче и надейтесь, что встретите их в царстве теней.

После таких слов вся деревушка словно погрузилась в мрак и хаос. Жанрок дал им этот толчок, и из всех домов начали выбегать крестьяне, размахивая чем попало. Они нападали по несколько человек сразу, делая широкие замахи, но все их удары попадали по своим. Жанроку было всё равно, он никого не щадил и убивал на месте. К концу дня вокруг Жанрока невозможно было подойти из-за тел крестьян, лежащих на земле. Закончив бойню, Жанрок отправился в другой конец деревни, где его мрачная тень уже нависала над миром. Чудо, которого он так жаждал, не заставило себя долго ждать. Перед его взором стояла армия, едва насчитывающая сотню душ. Для него это было ничтожно мало, и он раскидывал их, как беспомощных кукол. Его удары пробивали не только щиты стражей, но и их броню, разрывая плоть и кости с ужасающей легкостью. Эта армия не смогла даже поцарапать его, но больше всего его задело самолюбие. Неужели они не могли прислать кого-то достойного? После разгрома армии Жанрок не остановился. Он сжег всю деревню одним махом, не оставив ничего живого. Даже камни и пепел были поглощены его пламенем, оставляя за собой лишь пустоту и безмолвие. Жанрок отправился дальше, но перед уходом он словно взбесился, трупы поверженных врагов насадил на деревья, словно зловещая роза, вот только она состояла из человеческих органов. Перед уходом Жанрок решил еще больше испачкаться кровью павших, так еще накинув на себя что-то наподобие халата, чтобы выглядеть еще более слабым и ничтожным. Он шагал, куда глаза глядят, сквозь тьму и запустение, не обращая внимания на холод и голод. Жанрок шел уже несколько недель, и каждая миля была пропитана смертью и отчаянием. По пути он сталкивался с бандами грабителей и бродячими мертвецами, и каждый раз оставлял за собой лишь хаос и разрушение. Он безжалостно расправлялся со всеми, кого встречал: торговцами, искателями и даже с теми, кто пытался просто пройти мимо. Его жестокость не знала границ, и даже самые стойкие люди ломались под его натиском. В конце концов, он оставил в живых лишь одного бедолагу, который окончательно сошел с ума и превратился в нечто ужасное, лишенное человечности. Не этого Жанрок хотел. Он надеялся, что расскажет, как выглядит безумный воин, на которого нужно охотиться, чтобы прекратить эту кровавую резню.

Ничего не оставалось, как идти дальше. Жанрок добрался до маленького городка. Название его было настолько неприглядным, что даже язык не поворачивался его произнести. Интересно, как люди называют это место? Пару минут он стоял, погруженный в свои мысли, но вскоре забыл, зачем сюда пришел. Он все-таки задумался надолго, как ему поступить, чтобы за его голову назначили большую сумму. В этот раз нужно быть более хитроумным, как поступить, думал он. План в его голове созрел молниеносно, нужно только действовать ночью и никого не оставлять в живых, стать тем, кто внушает страх человеку. А что человеку придает страх? Это какое-то чудовище, которое убивает всех подряд, и именно чтобы никто не знал, кто это сделал. Жанрок, окутанный тенями ночи, бесшумно пробирался к деревне. Его глаза блестели холодным светом, а мысли были мрачны и решительны. Ближайший дом, возвышающийся в темноте, оказался аванпостом стражников. Несмотря на видимую незащищенность, Жанрок знал, что внутри таится опасность. Солдаты, расслабленные и не готовые к ночи, казались легкой добычей. Но ему нужно было, чтобы хотя бы один из них остался в живых.

Еще раз мрачно перебрав в голове свой план, Жанрок, как хищник, приготовился к атаке. Его движения были точны и безжалостны, а сердце билось в унисон с тихим шорохом ночного ветра. Он не спеша проник в мрачные недра дома, начиная со второго этажа. Под покровом ночи он бесшумно взобрался по стене через открытое окно, словно призрак, скользящий в тени. Когда он вошел внутрь, перед его глазами предстала зловещая картина: спящие солдаты, их лица искажены неестественными позами, а храп эхом разносился по мрачной комнате, заглушая все остальные звуки. Даже их бессознательное состояние не спасло их от неминуемой гибели – Жанрок бесшумно и методично расправился с каждым из них, не оставив ни малейшего шанса на спасение. Взяв у одного из солдат небольшой кинжал, он в мгновение ока перерезал всем горло, не дав им даже пискнуть. Перед уходом Жанрок решил окончательно навести ужас: он обрызгал комнату кровью, а несколько тел начал расчленять, выдирая им ноги и руки. Выбрасывая их в окно, надеясь, что кто-то сможет напасть на его след, он прихватил с собой обрывки одежды одного из воинов и оделся, словно ходячий мертвец. Жанрок засмеялся, как безумный убийца, с ледяным, хриплым смехом, от которого по коже пробежали мурашки. Едва услышав шаги, поднимающиеся на второй этаж, он отступил к открытому окну, где тьма сгущалась, придавая его силуэту зловещий вид. Дверь с грохотом вылетела, и солдаты, ворвавшиеся внутрь, застыли в ужасе. Жанрок не обернулся к ним, продолжая стоять неподвижно, словно призрак из их самых мрачных кошмаров.

Солдаты закричали, как перепуганные дети, их голоса дрожали от страха. «Падший воин вернулся с того света, чтобы закончить начатое!» – кричали они, их слова эхом разносились по пустому дому. Воины, стоявшие в прихожей, бросились прочь, их ноги скользили по полу, когда они, спотыкаясь, выбегали из дома, оставляя за собой лишь следы паники и отчаяния. Никто из них не решился противостоять ему. На рассвете Жанрок облачился в лохмотья нищего, скрыл лицо под капюшоном и затаился в тени главной улицы. Он слушал шепот прохожих, и даже солдаты передвигались группами, опасаясь нападения при свете дня. Из разговоров горожан Жанрок узнал, что местные воины были не просто бесчестными, а настоящими преступниками в доспехах. Они служили местному барону, чья жестокость и власть не знали границ. Никто не осмеливался бросить вызов этому мрачному тирану.Местный барон, обладая безграничной властью, упивался своим статусом, позволяя себе всё, что его темная душа желала. Из подслушанного разговора между стражниками Жанрок понял, что барон не хотел привлекать других охранников, особенно Ериканде, которого он презирал. Эти люди могли сунуть свой нос в его гнусные дела, что вызывало у Жанрока холодное бешенство. Его лицо исказилось от ярости, зубы сжались с такой силой, что казалось, вот-вот треснут, а глаза горели мрачным огнем. Его план рухнул, словно карточный домик под натиском шторма. Он не собирался останавливаться на достигнутом. Жанрок, сидя на мрачной улице, пытался выследить, где скрывается этот мерзкий тип. Спустя долгие часы он наконец-то вычислил место, где будет обитать местный барон. Барон собирался посетить бал, предназначенный исключительно для избранных, для влиятельных и мерзких личностей. Туда не допускали даже самых богатых, словно отбраковывая их, как бракованный товар. Жанрок нашел это место – мрачную таверну, скрытую под землей. Вход был за таверной, и, по слухам, внутри всегда прятались двое убийц и пара громил, скрывающихся в тени. Зачем такая скрытность? Жанрок был заинтригован.

Под покровом ночи он внимательно наблюдал за входом в таверну. Несколько человек уже вошли, даже со стражей. Неужели там так много людей? Он наблюдал за толпой, и около 50 человек уже вошли. Прошло несколько часов, и вот, громилы покинули свои посты. Остались лишь зловещие тени, скрывающиеся в углах, и зловещая тишина, нарушаемая лишь тихим шепотом ветра. Вход остался без охраны, словно приглашая войти в бездну. После этого туда один за другим заходили странные существа, их силуэты расплывались в полумраке, словно призраки. Зверолюди с горящими глазами и маги, чьи заклинания эхом разносились по пустым коридорам. Жанрок, охваченный жаждой наживы и адреналином, решил пройти туда без раздумий. Возможно, удача улыбнется и ему, но тени, скрывающиеся в темноте, шептали, что удача здесь – всего лишь иллюзия. Жанрок, выпрямив спину и спрятав свое оружие неподалеку, направился к входу. Его шаги эхом разносились по пустому коридору, а воздух был пропитан густым запахом плесени и гниения. Подойдя ко входу, он почувствовал, как ледяные пальцы страха сжали его сердце. Он ощущал, что за ним следят, невидимые глаза проникали в самую глубину его души. Но никто не останавливал его, словно он был уже обречен.

Зайдя в таверну, Жанрок оказался в мрачном и зловещем помещении. Длинный коридор, ведущий вглубь, казался бесконечным, словно поглощая свет. В конце коридора его уже поджидали двое стражниц. Они были одеты как проститутки, но их взгляды были холодными и расчетливыми, как у хищников, готовых разорвать свою добычу. Подойдя к ним, Жанрок не стал раскрывать рот, чтобы не испортить барону сюрприз. Стражницы вложили в его руки холодный металлический ключ с номером и зловеще открыли перед ним дверь, ведущую в темноту, словно в бездну. Жанрок шагнул внутрь, не зная, что его ждет впереди, где мрак скрывал нечто ужасное.

Коридор показался ему бесконечным, словно его стены тянулись в бездонную тьму. Тусклые огни на стенах едва освещали путь, создавая зловещие тени. Жанрок продвигался вперед, его шаги эхом разносились по пустому пространству. Внезапно коридор вывел его в мрачную комнату, где царила зловещая тишина.

Зверолюди и маги, стоящие по разные стороны, напоминали застывшие статуи. Их лица скрывала тень, а глаза, казалось, горели холодным, мертвенным светом. В центре комнаты было пусто, и эта пустота только усиливала ощущение безысходности. Жанрок остановился напротив них, чувствуя, как холод проникает в его душу. Множество глаз, полных презрения и насмешки, сверлили Жанрока, словно он был букашкой под их ногами. В воздухе витал едкий запах страха, смешанный с гнилостным дыханием смерти. С ехидными ухмылками и злыми шутками они забыли о смертельной опасности, что нависла над ними. Несколько магов и зверолюдей исчезли в зловещей темноте стен, словно их поглотила сама тьма. В этой мрачной тишине слышался лишь хруст ломаных костей и хлюпанье разорванных органов, словно сама смерть пировала на поле боя. Все как один застыли в напряженной боевой стойке, направив оружие на стены, готовые сражаться до последнего вздоха. Зверолюди сомкнулись в тесный круг, спина к спине, не оставляя ни единой щели, через которую могла бы проскользнуть даже тень. Их глаза горели холодным огнем решимости, а сердца бились в унисон, готовые разорваться, но не сдаться. Маги же поступили иначе. Они встали в круг, но не для защиты своих спин. Они опустились на холодный каменный пол, усеянный древними символами, и начали читать заклинание, формируя барьерный круг, сквозь который не мог проникнуть ни один живой или мертвый. Лишь один Жанрок, словно высеченный из гранита, стоял в центре комнаты, его неподвижность напоминала статую, а глаза, холодные и безжизненные, наблюдали за происходящим. Над ними раздался зловещий звук открывающегося потолка, и все взгляды устремились вверх, к темной, зловещей тени, медленно опускающейся на них. За всеми ними наблюдали люди, которые прошли сюда первыми. Они стояли на возвышении, словно прозрачный пол был их алтарем. Богатые люди пили вино и поглощали изысканные фрукты, смеясь, как гиены, и делая ставки, кто из них умрет следующим. Из стен начали выползать тени, некогда бывшие людьми, теперь же они напоминали восставших мертвецов. Как только они поднялись на ноги, первыми в бой вступили зверолюди, их клыки и когти разрывали плоть, словно сама тьма. Воставшие даже не могли дать отпор этим монстрам, их крики ужаса и агонии разносились по залу, как предсмертные вопли. Как только потасовка завершилась, половина зверолюдей ощутила леденящую пустоту внутри, их души заполнились отчаянием. Их тела начали разлагаться изнутри, словно кто-то невидимый пожирал их изнутри. Рвота, смешанная с густой чёрной кровью, извергалась из их ртов, оставляя на земле отвратительные следы.

Один из них, взглянув на свои лапы, увидел, как плоть отваливается кусками, обнажая кости. С диким криком он обратился к своим собратьям, его голос дрожал от ужаса:

– Господи, мои лапы! Они разлагаются! Яд воставших сжигает нас изнутри!

Его слова эхом разнеслись по поляне, и остальные зверолюди начали осознавать весь ужас происходящего. Их тела, некогда крепкие и мощные, теперь разрушались, словно древние статуи, рассыпающиеся в прах. Половина из них с дикими криками и душераздирающими рыданиями метались по комнате, осознавая неизбежность своей гибели. В этот момент в дело вступили маги, их холодные и безжалостные глаза сверкали, словно предвещая неизбежное. Они обрушили свою тёмную магию на зверолюдей, чьи тела начали разлагаться под воздействием яда. Маги сожгли их, словно насекомых, даже не дрогнув. Они не извинились перед теми, кто остался в живых, а просто равнодушно наблюдали за происходящим. От зверолюдей осталась лишь жалкая горстка, их изувеченные тела лежали на полу, словно сломанные игрушки.Стены начали медленно сужаться, словно живые, и двигались в центр комнаты, безжалостно сдавливая всё на своём пути. Те, кто не успел спастись, были расплющены этими безжалостными стенами, их тела превратились в бесформенные массы, смешанные с кровью и обломками. Маги перестали шептать заклинание, и их барьер мгновенно растворился в воздухе. В ту же секунду на них набросилась зловещая тень, поглощая одного за другим. Крики магов эхом разносились по комнате, наполняя её отчаянием. Жанрок лихорадочно оглядывался по сторонам, его глаза расширились от ужаса. Он заметил, как в тёмных щелях стен что-то зловещее шевелилось, словно тени обрели жизнь и теперь охотились на них. Он не мог упустить этот шанс. Подойдя к стене, он нанес сокрушительный удар, пробив дыру в мрачном камне. Схватив кого-то по ту сторону, Жанрок с мрачной решимостью вытащил нечто через зияющее отверстие. В его руках оказалась чья-то голова с извивающимися щупальцами, которые все еще слабо двигались. От позвоночника отходили длинные, мерзкие отростки, словно живые змеи, которые извивались и искали новую жертву. Как только Жанрок отошел в центр темной комнаты, из теней на него напали восставшие мертвецы. Они больше не скрывались в полумраке, а вышли на свет, обнажая свои искаженные лица и зловещие щупальца, которые манипулировали ими, словно марионетками. Из затылков каждого восставшего можно было увидеть эти мерзкие отростки, которые проникали в их мозг и контролировали их движения.Жанрок, не переставая держать в руках нечто необъяснимое, раздавил его с мрачной силой, словно фрукт, раздавленный в ладонях. Его движения были пугающе плавными, как у хищника, готовящегося к смертоносному прыжку. Восставшие упали беззвучно, словно тени, исчезнувшие в бездне.