Покорение дворца Яньси. Том 3. Хозяйка дворца

Он медленно отвел взгляд от нее и произнес с нарочитым спокойствием:

– Завтра годовщина смерти моей сестры, приготовь все необходимое.

Цинлянь еще многое хотелось ему сказать, но этими словами он словно разрезал возникшую между ними нить взаимопонимания. Она замолчала и, помедлив, кивнула.

– Слушаюсь.

Девушка ушла, хотя ей явно этого не хотелось. На полпути она, не удержавшись, обернулась.

– Молодой господин, ветер поднялся, вам лучше поскорее вернуться.

Фухэн не ответил, он даже скинул плащ, свернул и положил на каменный стол рядом. Он остался сидеть в одиночестве под луной, и простой белый свет падал брызгами на его голову и плечи, словно снег.

У Цинлянь сердце болело от одного взгляда на него. «Бросить такого человека без малейшего снисхождения… Кто же ты, младшая супруга Лин?»

= На следующий день во дворце Чанчунь =

Забытый и тоскующий о прошлом дворец Чанчунь вдруг снова наполнился жизнью.

Туда-сюда сновали служанки и евнухи, наводя чистоту в погребальном зале. Фухэн зажег три палочки благовоний перед изображением покойной императрицы.

Белый дым заструился возле статуи.

«Сестрица, – говорил про себя Фухэн, глядя в каменное лицо, – неужели ты заранее знала, что для меня настанет этот день?»

Она ушла, и все слова, которые он хотел ей сказать, оставалось лишь навсегда похоронить в сердце.

Не в силах сдержать скорбь, Фухэн вышел из главного зала, когда на него кто-то налетел, да так, что рассыпал все мясо для поминальной трапезы из миски.

Старшая служанка рассердилась:

– Это так ты подносишь мясо для поминовения, что оно все оказалось на господине Фуча?!

Неосторожно налетевший на Фухэна паренек распростерся ниц.

– Простите, господин Фуча, я так виноват, что заслуживаю любой кары!

Фухэн, опустив голову, посмотрел на свою одежду.

Кроме мяса, в миске был и бульон, и все это теперь стекало с его груди, источая запах жирной пищи. Не удержавшись, он нахмурился.

Ему нужно было в павильон Янсинь, явиться туда в таком виде было бы неуважением к государю, но… Он взглянул на паренька: это был евнух лет двенадцати-тринадцати.

– Ох, господин Фуча, этот мальчишка совсем недавно во дворце, ни в чем не смыслит. – Старшая служанка уже изготовилась, чтобы отвесить мальчишке тумака. – Сейчас-то я преподам тебе урок!

– Оставь. Это ребенок, ему, поди, и тринадцати нет, не о чем и говорить.

Только тогда старшая служанка опустила занесенную для удара руку и посмотрела на него с сомнением.

– Господин Фуча, как вы в таком виде к императору-то пойдете? Давайте я почищу вам одежду?

Он нахмурился.

– Я должен быть в павильоне Янсинь…

– Да вы снимите одежку и отдайте ее мне, я быстро смою пятно да проглажу утюгом, мигом обернусь! – Старшая служанка изо всех сил старалась загладить вину – пусть и не свою.

Да и те удары, что она собиралась отвесить недотепе-слуге, похоже, были только для вида: она хотела задобрить генерала, чтобы этот видный сановник, приближенный самого императора, не взялся сам наказывать евнуха, повелев лишить того жизни или содрать с него кожу.

Разгадав ее мысли, Фухэн не стал больше противиться, все равно в таком виде ходить было неприятно, так что он просто кивнул.

Старшая служанка вздохнула с облегчением и повела его в боковые покои, но по пути обернулась и пригрозила юному евнуху:

– Суетишься без толку, да еще и приношения для императрицы рассыпал, вот я тебе задам!

Евнух снова принялся безостановочно каяться, а потом тихо добавил:

– Сестрица Фэйцуй, позвольте мне отутюжить одежду во искупление своей вины.

Фэйцуй холодно хмыкнула.

– Понял, что провинился, и хватит с тебя, больше не налетай на других!

Двое слуг оказались проворны, так что в два счета сняли с Фухэна одежду, отмыли пятна и выгладили, после чего юный евнух почтительно отнес ее в боковой зал. Старшая служанка хотела войти, чтобы помочь князю переодеться, но он отказался. Вскоре дверь распахнулась, и в ее проеме показался изящный, словно яшмовая статуя, Фуча.

Слуги склонили головы и встали у выхода, чтобы проводить его со всем почтением.

Черные парадные сапоги остановились перед младшим евнухом.

– Как тебя зовут?

Сердце мальчика вздрогнуло, и он поспешно ответил:

– Ответствую господину: мое имя Луцзы.

– Луцзы. – Фухэн не собирался расспрашивать его о проступке, вместо этого холодно распорядился: – За порчу поминальных даров императрицы положено отсечение головы. Не вздумай никому рассказывать о том, что здесь сегодня случилось.

Евнух, не ожидавший подобных слов, не сдержался и поднял взгляд.

Выражение лица генерала было холодным, зато слова обжигали:

– Работая во дворце, ты должен быть предельно осторожен. Если провинишься, никто не вспомнит, что ты ребенок. Понял?

Луцзы долго заикался от волнения, потом все же выдавил:

– Я понял. Спасибо, господин Фуча.

Отдав распоряжение, Фухэн уже собирался уходить, когда за его спиной раздался знакомый голос:

– Подожди.

Фухэн решил было, что ему почудилось: откуда ей здесь взяться? Да и будь она здесь, с чего бы она стала звать его?

Пронесся ароматный ветерок, прямо перед ним оказалась Вэй Инло. Она посмотрела ему в глаза со значением, а потом сказала Минъюй:

– Посторожи у дверей.

Став свидетельницей встречи императорской супруги и сановника, старшая служанка опустила голову и без лишних слов потянула Луцзы на выход. Минъюй бросила на них обоих предостерегающий взгляд, давая понять, что не следует искать неприятностей на свою голову, после чего вздохнула и заняла пост у дверей.

В боковом зале стояла тишина.

Быть с ней наедине оказалось непросто. Фухэну столько всего нужно было сказать, но сейчас, когда пришло время, его горло сковала немота.

Первой разговор начала Вэй Инло:

– Почему ты еще не уехал из столицы?

Все-таки Фухэн был не гражданским чиновником, а военным генералом, которого ждали новые подвиги и почести. Пребывание в столице не сулило ему никаких выгод, так почему бы не отправиться пораньше в военную ставку, где он во всей полноте мог пользоваться своей властью и силой?

Вот только по ее холодным манерам кто-нибудь, кто не знал всех подробностей, мог бы решить, что она жаждет избавиться от Фухэна и пытается отослать его подальше.

– Инло, – Фухэн вздохнул, – я много размышлял после возвращения. И мне кажется, что у твоего решения стать наложницей императора… есть еще какая-то цель.

Вэй Инло похолодела, но ответила со смехом:

– Цель? И какая же у меня, по-твоему, цель?

Фухэн, не ответив, медленно повернулся.

Вэй Инло проследила за его взглядом, но увидела только висящий на снежно-белой стене удивительно реалистичный портрет. Это было изображение покойной императрицы.

Сердце Вэй Инло яростно стучало, но лицо оставалось спокойным.

– Фухэн, нет нужды выдумывать сложности, мне просто надоело торчать в резиденции Юаньмин. Я больше не хотела быть низкородной служанкой и всю жизнь прислуживать другим, как рабыня!

Но молодой человек, казалось, не слушал, что она говорит. Глядя на портрет, он пробормотал, словно про себя:

– Есть две причины. Первая: со смертью сестры что-то нечисто…

– Императрица покончила с собой! – прервала его Инло. – В ее смерти нет ничего подозрительного!

«Тебе не нужно браться за это расследование! Не пытайся влезть в это! Иначе тебе грозит смертельная опасность!»

– Вторая причина… – Фухэн медленно перевел взгляд и произнес, скорбно глядя на нее: – Ты меня ненавидишь.

Глава 134. Тайное свидание

Ненавидит?

Вэй Инло быстро отвернулась, словно скрываясь от него и от собственных чувств.

– Вовсе нет!

– Я обещал жениться на тебе, а в итоге взял в супруги Хитару, – с горечью произнес Фухэн. – Я знаю тебя… ты никогда мне этого не простишь.

– Ты слишком много о себе думаешь. – Вэй Инло, кажется, овладела собой, лицо ее стало спокойным, а голос ровным. – Ненависть – спутница любви. Я больше не люблю тебя, значит, во мне нет и ненависти.

Фуча предпочел бы, чтобы она пришла в ярость и принялась поливать его бранью, это было бы лучше, чем ее ледяное спокойствие.

– Ты никогда не простишь меня? – Этот вопрос звучал словно окончательный приговор, улыбка его была горькой. – Я сам виноват в своих бедах и получил по заслугам.

Он ненавидел себя за былую юношескую наивность, из-за которой поверил речам Эрцин, за нерешительность, из-за которой не посмел поговорить с Инло перед походом, а отложил разговор до возвращения с войны.

Одно упущение за другим – и вот результат: их пути разошлись и, увы, вряд ли снова пересекутся в этой жизни.

Осознание этого тяжелым грузом легло на плечи Вэй Инло, не давая свободно вдохнуть.

Любая женщина в мире была бы счастлива, если бы ее без укоров и сожалений любил такой мужчина, но Вэй Инло ощущала лишь тревогу и тоску.

Есть слова, которые лучше оставить при себе, если опоздать с разговором. Есть люди, с которыми лучше больше не встречаться, если однажды их упустил. Поступать иначе – только обрекать себя на лишние мучения. Инло сделала глубокий вдох.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Павлинье перо для украшения шапки изначально даровалось императором Цин маньчжурским аристократам определенного ранга за особые заслуги.

2

Цитата из стихотворения поэта династии Тан Цэнь Шэня «Провожая помощника Ли в ставку Циси», посвященного отбытию героя на границу.

3

Цитата из китайской народной баллады «Песнь о Мулань» (дат. 568 г.).

4

Желтые источники – преисподняя, царство смерти в китайской мифологии.

5

Няньгао – сладость из клейкого риса.

6

Солоны – группа эвенков, проживающая в северо-восточном Китае.

7

Ритуал освобождения живых существ – буддийский ритуал, в котором выпускают на волю пойманных животных, рыб или птиц в знак выражения добродетели.

8

Цитата из стихотворения шестого Далай-ламы Цангьянга Гьяцо.

9

Разыгрываемая сцена – встреча главных героев классического китайского романа «Сон в красном тереме», Цзя Баоюя и Линь Дайюй, которых связывает взаимная симпатия, сходство интересов и родство, но семья не принимает их чувства. Роман был выпущен в 1763 г., во времена правления Айсингеро Хунли.

10

«Зеленоголовые» таблички имели вид прямоугольных табличек с зелеными навершиями, на таблички наносили имена супруг и наложниц. Император мог вытащить нужную табличку и выбрать, какая именно из женщин из его гарема проведет с ним ночь.

11

Цитата из «Троецарствия», обозначает элегантную походку.

12

«Весенний сон райской яблоньки» – нашедший отображение в литературе и живописи сюжет о том, как император Тан Мин Хуан обнаружил свою наложницу Тайчжэнь под деревом, спящую, раскрасневшуюся от хмеля и выглядящую крайне соблазнительно.

13

Стихотворение «Вверяясь кисти» Хань Во, поэта династии Тан.

14

Четыре главных женских достоинства, согласно «Ли цзи», включают в себя добропорядочность, правильную речь, хорошую внешность и мастерство в рукоделии.

15

В китайской медицинской традиции пульсовая диагностика служила для определения болезней и телесных состояний. Целью проверки «пульса благополучия», то есть пульса человека в его нормальном, здоровом состоянии, было выявление особенностей работы тела конкретного человека, которые затем учитывались при назначении лечения и рекомендаций.

16

«Пионовая беседка» – китайская опера по пьесе Тан Сяньцзу (драматурга династии Мин), написана в 1598 г. Повествует о прекрасной девушке Ду Линян, которая после множества испытаний, в том числе и ее собственной смерти, воссоединяется с возлюбленным, увиденным во сне.

17

«Жизненные образцы для женщин» – сочинение добродетельной императрицы Чжансунь, супруги императора династии Тан Тайцзуна, включающее в себя жизнеописания выдающихся женщин.

18

«Книга песен», или «Ши цзин» – один из древнейших памятников китайской литературы, состоящий из четырех разделов, в число которых входят и «Великие оды». Знакомство с ней и владение ее архаичным стилем являлись признаками принадлежности к культурной элите.

19

Тусы – местный предводитель, вождь инородческого племени. Солопан (Солобэнь) – вождь тибетских племен тубо, сражавшихся против Цинского завоевания в 1740-х гг.

20

Измененные строки из стихотворения поэтессы династии Сун Ли Цинчжао «Весна в Улине».

21

Нефритовый чертог Юйцзин – место обитания Нефритового императора, верховного божества даосского пантеона.

22

Цитата из китайского поэта династии Тан Лю Юйси «Воспеваю гардении с канцлером Линху». Нефритоносное древо – мифологическое дерево долголетия цюншу, рождающее яшму.

23

По китайским представлениям, у человека десять душ: три эфирных души хунь и семь животных душ по.

24

Цитата из стихотворения поэта династии Тан Бо Цзюйи «Вечная печаль». Цит. по переводу Л. З. Эйдлина.

25

Винный стяг – флаг-вывеска, вывешивались перед китайскими трактирами для привлечения покупателей.

26

Южно-китайский цзяннаньский, или уский (по названию древнего княжества У), говор отличается от других, в частности, смягчением шипящих. Традиционно считается, что он звучит особенно мягко и ласково.

27

Билочунь (досл. «изумрудные спирали весны») – знаменитый сорт китайского чая, произрастающего в горах Дунтин.

28

Цитата из стихотворения поэта династии Тан Ду Му «Весна в Цяннани». Цит. в переводе А. Сергеева.

29

Легендарное «чудесное вино», воспеваемое многими древнекитайскими поэтами, секрет изготовления утрачен.

30

Цитата из стихотворения поэта династии Сун Оуян Сю «Плоды дикой яблони – Первая ночь весны». Цит. в переводе В. Ф. Перелешина.

31

Цитата из стихотворения поэта династии Тан Ду Фу «Прибытие гостя».

32

Цитата из стихотворения Бо Цзюйи «Вечная печаль», описывающего любовь танского государя Сюань-цзуна к красавице Ян-гуйфэй. Цит. по переводу Л. Эйдлина.

33

Час Собаки – время от семи до девяти часов вечера.