скачать книгу бесплатно
–Да или нет?
–?!
– Я всё понял, вы – жалкие трусы, и мне вас ничуть не жаль, в том, что с вами произошло, виноваты вы сами.
Шинэлка распахнул дверь и крикнул дневальному – Коржикова ко мне!
– Сержант Коржиков – зайти в канцелярию!
Коржиков (тот самый сержант, что дежурил по роте) зашёл в канцелярию, развязно улыбаясь – разрешите войти?
– Заходи. Мой милый Коржиков, напомни мне – о чём мы договаривались с тобой в тот момент, когда я забирал тебя из твоей роты сюда в приёмник? Из этой помойки, где тебя чмырили, отбирали у тебя деньги, били грифом от штанги?
– Я обещал, что в приёмнике будет порядок.
– Правильно, и что же я обнаруживаю, придя на утреннюю поверку? Троих избитых военнослужащих? Так ты держишь обещание?
– Товарищ майор (Коржиков заметно сбледнул с лица) – я не видел… я не успел…
– Какой ты медлительный, может быть мне придать тебе ускорение – вернуть тебя в твою любимую автороту, я слышал, что туда даже дежурный по части заходить боится, последнему угрожали тем, что переедут его Камазом, так что – возвращаешься в роту, прощай сладкая жизнь? До свидания безделье, молодые солдатики в подчинении, вкусная жратва от их родителей, тихая и спокойная житуха в приёмнике?
– Нннет, ттоварищ майор я этого не хочу…
– Значит так, предупреди всех, будут трогать моих ребят – яйца поотрываю, а ты – если подобное повторится, отправишься в роту. С этого момента – несёшь личную ответственность, понял?
– Так точно!
– Иди. Вы тоже.
Мы вышли в коридор, Коржиков прошипел – чего вы там ему напели?
– Ничего.
– Вы чего – заебать меня решили, вы накуролесили, а я разгребай! Больше никаких разборок! Хватит строить из себя крутых, понятно?
– Да.
– Съебали отсюда.
3.
– Значит так. По случаю принятия присяги всем побриться – лично проверю, подшиться, даже если подшивался, ещё раз, начистить сапоги – вопросы есть? Вопросов нет.
Для принятия присяги нас вывели за пределы части, через дорогу от главного (первого КПП) находился мемориал, посвящённый Великой Отечественной войне – пушка и стела с фамилиями героев. Именно сюда мы и примаршировали, на подходе к мемориалу какой – то неловкий упал в лужу, уронив карабин, и извалявшись в грязи, Коржиков подбежал к нему, беззвучно открывая и закрывая рот, было ощущение, что он хочет его съесть, вот только не знает – с какого места начать трапезу, и вхолостую щёлкает зубами. Торжественное принятие присяги проходило не очень торжественно – призывники – азиаты плохо говорили по – русски, а уж слушать, как они читают – это было сплошное удовольствие.
– Перид сисём моих тарищей, таждественно клюнус…
–Перед каким «сисём» – правым или левым? Вот же дебил нерусский! (Седой трепетал от восторга)
– Эсли я нарушу эту тааждествэнну присягу то пуст минэ настигнэт суровая кора свейского закона…
– «Суровая кора» – это что такое? Какая «кора»? С дерева ? Злая береста? О чём говорит этот недоумок?
Мимо прошёл Коржиков – разговорчики!
Перед тем, как отпустить новоиспечённых солдат советской армии в увольнение, Шинэлка провёл краткий инструктаж.
– Товарищи солдаты, если вы пойдёте сегодня в увольнение, (а вы в него пойдёте!), то не вздумайте напиваться, употребление спиртных напитков – воинское преступление! Если вы всё же напьётесь (а вы напьётесь!), то не бросайте своих боевых товарищей кверху пузом, потому что они могут захлебнуться рвотными массами. Что? Рвотные массы? Блевотина по – вашему. Если вы всё же бросите своих товарищей кверху пузом (а я знаю, вы их бросите!), то позаботьтесь о том…
– Готов слушать этот инструктаж вечно, это просто поэма, какой слог! Экспрессия! Подача – Седой бился в экстазе, словно девочка – группи впервые попавшая в гримёрку любимого певца.
После окончания процедуры, всех отпустили в увольнение, здоровенный сибиряк (тот самый на котором лопнула шинель) с наслаждением пил водку из горла, мощный кадык совершал поступательные движения вверх – вниз, родственники уважительно и с пониманием смотрели на утоляющего жажду. Все новоиспечённые солдаты и их родные разбрелись по военному городку. Ко мне приехали друзья, пить они начали ещё в электричке, поэтому мне пришлось выпить пару штрафных стаканов, чтобы догнать товарищей. Как только водка начала действовать на мозг, я почувствовал желание скинуть неудобную форму, и покинуть расположение части. Быстро окосев, я утратил способность поддерживать беседу.
– Ну, как служба?
– Заебс…
– Деды не достают, а то пошли разберёмся с ними?
– Мнне…
– Как жратва? Кормят нормально?
– Норм…неделю не срал…
– Это почему?
– А кто его знает… не срётся, и всё…
– У тебя до какого часа увольнение?
– До трёх, а чё?
– Уже без двадцати.
– Ааа, ну тогда пошли…
Я с трудом передвигал ногами, в левой руке канистра с пивом, на сгибе повисла какая – то девка (мне незнакомая) периодически она взвизгивала и орала – зольдатен! Фик мих!
– Чего ты орёшь?
– Не знаю, в фильме услышала, фраза понравилась.
– Это из немецкой порнухи, в переводе означает – солдаты, трахните меня!
– Ах, вон оно чё, да легко, сейчас только найдём укромное место, песочницу какую – нибудь…
Песочницы как назло, были заполнены детьми и их мамашами, время увольнения заканчивалось, пришлось возвращаться в часть неудовлетворённым. На подступах к КПП встретился полковник Быченков (заместитель командира части по воспитательной работе) – товарищ солдат, почему не на КПП?
– У меня увольнительная.
– Что у вас в канистре?
– Квас, хотите попробовать?
– Не надо, следуйте в расположение.
– Есть.
Друзья стали прощаться со мной, пожимали руку, совали пакеты с едой.
– Мы тебе тут приготовили кое – что, пару бутылочек, ну и покушать, давай не куксись.
Пройдя через КПП я понял, что меня неминуемо поймают с пакетом на входе в приёмник, надо что – то делать, чтобы не вляпаться по – глупому. Остановившись у здания казармы, я начал свистеть – одно из окон, выходящих на плац, было окном бытовки, в ней всегда кто – нибудь был. В окне появилось несколько бритых голов, я стал делать отчаянные знаки, показывая на пакет – заберите кто – нибудь!
– Солдатик! Ты чего здесь стоишь? Почему без шинэлки?
Неслышно подошёл майор «шинэлка», ласковый взгляд, вкрадчивая речь – а что у тебя в пакетике? Пойдем внутрь, там посмотрим.
Он завёл меня в канцелярию, позвал Коржикова, и начал вытаскивать из пакета мои подарки. Дедушка Мороз подарил мне две бутылки грузинской водки «Картли» (жутко вонючая, слабая дрянь с содержанием спирта не больше 20 процентов, шёл 1991 год, другой в продаже не было), пару пачек печенья, упаковку презервативов (вот спасибо!), и блок сигарет «Столичные». Шинэлка не мог скрыть восторга – Коржиков, общее построение!
– Рота, строиться в спальном помещении!
Шинэлка вышел на середину спального помещения, он держал в руках небольшую авиационную бомбу.
– Солдаты! Давно хочу задать вам вопрос – что делает мужчину мужчиной? Огромный, как батон докторской колбасы, мясистый член? Нет! Потные, лоснящиеся, гигантские, говяжьи бицепсы? Тоже нет! Вот! – он триумфально взмахнул бомбой – вот что делает мужчину мужчиной!
«Седой» иронически улыбался – ну, теперь буду знать, в следующий раз обязательно захвачу с собой на свидание, без бомбы я не мужик…
– Издревле существовало три профессии – врач, учитель и военный. Всё остальное – порнография и извращение. Обязанность настоящего мужчины – защищать свою родину. «Мускул свой, дыхание и тело, с пользой тренируй для военного дела» – лозунг, который висит у нас на плацу. Ваша главная задача – заниматься боевой подготовкой, перед лицом общего врага, мы должны представлять собой монолит, мы должны быть едины, иначе нам не победить! Почему Советский Союз победил Гитлера? Потому что Сталин перед войной уничтожил пятую колонну – всю эту хлюпающе – хрюкающую троцкистскую сволочь, всех этих капитулянтов Зиновьевых, Каменевых и прочих Бухариных. Кстати о бухании – в то время как натовские базы неумолимо приближаются к нашим границам, один из наших бойцов проносит в расположение водку!
По рядам бойцов пронёсся лёгкий, едва заметный шорох, все как – то подобрались, ведь речь идёт о важных вещах – о водке!
– В чём главная опасность его (не побоюсь этого слова) – преступления? Допустим, тебе удалось пронести эту косорыловку в роту, ты сам напился, угостил товарищей – ты же не жлоб, ведь не стал бы давиться водярой в туалете, в одиночку, правильно? И вот, вы все напились, вспомнили гражданку, а в этот момент, Америка наносит ядерный удар! А вы – пьяные сволочи, не в состоянии выполнить свой долг, Родина, наша многострадальная Родина, осталась беззащитной, благодаря тебе! Приходите, берите нас голыми руками, все защитники Отечества валяются пьяные! Ты – не просто правонарушитель, ты хуже, ты – диверсант! Ты подрываешь обороноспособность страны, в военное время я бы отдал приказ тебя расстрелять, но к несчастью сейчас – время мирное, и ты останешься жив. Но! Только в том случае, если искупишь свою вину! Дневальный! Неси ведро!
Дневальный принёс ведро на три четверти наполненное водой. Шинэлка торжественно и очень профессионально (словно тамада) сорвал крышку с бутылки и протянул её мне – на!
– Пить?
– Есть! Ты чего – правда такой тупой, или притворяешься – лей в ведро!
– Водку? В ведро?
– Именно.
– Я…я не могу…
Шинэлка подошёл ко мне вплотную, и заорал прямо в ухо – таарищ салдат, я приказыую вам вылить это в ведро!
Строй замер в ожидании, Кочан нервно облизывал губы, Седой неуверенно улыбался.
– Лей! Быстро!
Я отвернул голову вправо, и, зажмурив глаза, наклонил бутылку в сторону ведра.
–Куда льёшь? Глаза открой!
Первая порция пролилась мимо ведра, прямо на пол. По рядам пронёсся негромкий полувздох – полустон.
– Лей!
Я покорно вылил остатки в ведро.
– На, держи – он услужливо подавал мне вторую бутылку, в голове мелькнула отчаянная мысль, а что если приложить к губам и… сколько я успею отпить до того, как меня остановят, вырвут бутылку из рук, потащат на гауптвахту?
– Давай, лей!
Содержимое второй бутылки воссоединилось с содержимым первой.
– И знай, сынок, я спас тебя от крупных неприятностей, теперь ты мне обязан, я буду пристально следить за дальнейшим прохождением твоей службы, можешь меня не благодарить. Теперь бери это ведро, неси его в туалет и выливай в очко.
Опустошённый, я поплёлся по направлению к туалету, занимаясь сложными подсчётами в уме – ведро вмещает десять литров, водой оно наполнено где – то на три четвёртых, значит – литров семь воды на литр водки, если отпить прямо из ведра – каков будет эффект?
Зайдя в туалет, я остановился и поднёс ведро к носу – слабый запах сивухи присутствовал, ну чего – рискнём?
– Понимаю о чём ты думаешь, но у нас нет времени на подобные глупости – шинэлка был бесшумен, как какой – нибудь ниндзя, и неслышно возник за моей спиной – пошли.
Он увлёк меня к очкам – выливай.
На выходе из туалета меня поджидали Седой и Кочан.
– Ну, ты и облажался! Ты чего – совсем лох? Как он тебя подловил?
– Да пошёл ты. Я свистел снизу, кричал чтобы кто – нибудь вышел и забрал пакет, ни одна сука не вышла, посмотрели в окошко – и всё. А этот … подкрадывается как на мягких лапах, сцапал меня прямо у входа, и в канцелярию, остальное вы видели.
– Две полбанки… в ведро! Да за это убивать надо!
– Согласен. Но у меня есть мыслишка о том, как нам отметить присягу.
– Ну и как же? Портянок нанюхаться до одури? Говорят у этого нерусского – узбек он, или кто там ещё, говорят у него забористые портянки, в сушилку не войдёшь – с ног валит! А может, я тебе просто между рогов заеду – тебе и захорошеет?
– Кочанчик, ты конечно пацан серьёзный, но быковать здесь не надо, я же сказал – у меня есть идея.
После отбоя, мы прошлись по тумбочкам, и собрали неплохой урожай – три флакона розовой воды (некоторые сохранили сибаритскую манеру смазывать нежные щёчки после бритья), и несколько флаконов одеколона.
– Ну, за хороших людей, нас осталось всего трое, за нас пацаны!
Розовая вода оказалась очень мягкой, пилась легко и оставляла приятное послевкусие (чисто дамский напиток, рекомендую – угощайте ваших прелестниц). Причащаться одеколоном мы как – то не решились, у Кочана был неудачный опыт, он отговорил нас от этого, как только элитный напиток начал оказывать своё благотворное воздействие на наши организмы, в туалет вбежал дневальный (предусмотрительно поставленный на шухер в бытовке) – быстро по кроватям, Шинэлка идёт!
