Звездная королева

скачать книгу бесплатно

Я все еще думала о сестренке, когда мы забрели в самую гущу Ночного базара. Вокруг толпились лавочники, торгуясь и вопя, – порой на языках, которые для меня походили разве что на резкий свист. Когда я останавливалась возле диковинных палаток, Амар чуть отступал и замирал за моей спиной. Первая палатка была из черной бархатной ткани, которая хихикала, стоило к ней прикоснуться. Под навесом вращались маленькие стеклянные планеты, издавая усыпляющую песнь.

– Положи одну под коготь, или ступню, или что там у тебя, и спокойный сон тебе обеспечен, ручаюсь!

Хозяин – некто с бычьей головой – начал срывать их с кисточек и перекатывать передо мной, точно мерцающие игральные кости.

– Отдам пять по цене трех! А за все лишь заберу звук твоего голоса на неделю.

– Нет, спасибо, я просто смотрела, – сказала я извиняющимся тоном.

Торговец хмыкнул, собрал заключенные в стекло ночи спокойного сна, и вскоре они уже вновь вращались под навесом палатки, отбрасывая на его лицо блики. Я быстро перешла к соседнему прилавку. Хозяйка, сжимавшая в зубах трубку из розового кварца, равнодушно обвела рукой свой товар.

– Клубок кошмаров, – сказала она, указывая на мигающие клыкастые клочки дыма, – или сплетение дивных грез. Выбирай. Мне, в общем-то, все равно.

Я потянулась к грезам. На вид будто скрученные из стекла, под пальцами они ощущались нежным шелком. Коснувшись одного сплетения, я его почувствовала: сон в дремотный солнечный зимний полдень, греза, где море цветов и ярких свечей омывает мои лодыжки.

Следующий прилавок был завален костями животных. Я взяла одну, вздрогнула и быстро положила на место. Показалось, будто кость меня читала.

– Это для гаданий, дикри [16 - Дочка.], чтобы предсказывать будущее, – попыталась завлечь меня грузная дама. За спиной ее покачивались тускло-золотые с огненной каймой крылья.

– Не интересуюсь, – ответила я, думая о своем гороскопе.

– А любовными чарами интересуешься? – Торговка подтолкнула ко мне вырезанный из жемчуга цветок и добавила, подмигнув: – Чтоб любовничек внимание уделял.

К прилавку тут же шагнул Амар и небрежно подвинул цветок обратно к хозяйке:

– Я ее муж. И ей не нужны чары, чтобы удержать мое внимание.

Разглядев его, торговка схватила цветок и несколько раз поклонилась.

Мы двинулись дальше через рынок, и вскоре я увидела еще одно странное существо: переплетенными, будто змеи, руками оно удерживало высоко над головой блюдо с морковной халвой – любимым лакомством Гаури. Я все смотрела на халву, смотрела и никак не могла вспомнить, когда ела в последний раз.

Я жутко проголодалась и теперь боролась с глубинным порывом стащить что-нибудь с одного из тысячи блюд с едой. Я ведь отныне королева или вроде того, а потому должна быть образцом самообладания. Спокойствия. Но желудок предал меня громким ворчанием, и губы Амара дрогнули в улыбке.

– Ты хоть что-нибудь за день съела?

В памяти всплыл запах яда мандрагоры. Было как-то не до еды, когда я готовилась к неминуемой гибели и прощалась с жизнью.

– Не посчитала нужным, – сухо заметила я.

– После прикосновения смерти первый вкус, который ты ощутишь, должен быть сладко-горьким. Как сама свобода.

Я вновь покосилась на морковную халву:

– Поздновато для сладко-горькой пищи.

– Я могу это изменить.

8. Дворец между мирами

Над темным клочком земли раскинулись деревья, похожие на размашистые письмена, переплетаясь с бледным плющом и буйными цветами, что сворачивали головы-бутоны, когда мы проходили мимо.

– Сюда, – позвал Амар, раздвигая ветви.

Нас встретил фруктовый сад. Я засмотрелась на серебристые деревья, но Амар прошел мимо них прямо к рощице из пяти других. Первое сверкало изумрудной корой, второе – сапфировой, третье – рубиновой, четвертое – кварцевой, а пятое – жемчужной. Под темными ветвями искрились плоды.

– Выбирай, – сказал Амар, срывая блестящий сапфир.

Я вздрогнула, ожидая услышать хруст и лязг зубов о каменную кожуру. Но его зубы спокойно погрузились в мякоть сапфирового фрукта, по пальцам побежал сок. Все еще настороженная, я потянулась к жемчужному дереву и сорвала крупный плод со сферическими отметинами. Он казался таким легким, будто внутри был пустым. Я осторожно надкусила сверкающий бок. На вкус жемчужные плоды напоминали теплые каштаны, спелые груши и терпкий мед. Я со вздохом доела сердцевину и черешок и оглядела другие деревья.

Но только опять потянулась к жемчужному, как по пальцам с негодующим криком ударил пучок взъерошенных перьев. Я отскочила, и в тот же миг меня накрыла тень Амара, а его рука обхватила меня за талию.

– Это лишь чакары, – тихо произнес он у самой моей шеи, так близко, что ноздри затопил его запах – мяты и дыма, кардамона и древесины.

Амар шагнул к дереву и приподнял ветви, показывая четыре пары прищуренных оранжевых глаз.

– Довольно сварливые птицы. Уверены, что луна принадлежит им. Но как бы они ни ворчали – они безвредны. Не обо всех здешних обитателях можно такое сказать.

Я хотела взглянуть ему в лицо, но Амар быстро отошел, оставив позади себя темноту. В этих тенях не изгибались серебристые ветви. Заросли ежевики и лежащие на земле камни словно уклонялись, избегая этого недвусмысленного мрака. И неспроста. Плотный, непроглядный, липкий, он будто пожирал все, что попадалось на пути. Что-то покачивалось вдалеке, погружаясь в темноту. И как бы я ни желала убедить себя в обратном, эти силуэты, висящие под встревоженными деревьями, ужасно походили на… тела.

– Не всем нравятся границы между людскими царствами и Иномирьем.

– Почему?

Амар молчал, и я гадала, может, это опять власть Иномирья мешает ему ответить. Наконец он заговорил:

– Потому что не все чтят равновесие. Не все хотят быть только с той или с другой стороны. Некоторые жаждут хаоса.

Вдруг вспомнилась женщина в моей комнате, окружавшая ее тьма, что поглотила весь свет. В глубине разума вновь зазвучал ее голос: «Ты должна меня провести».

– Пора уходить, – вернул меня к реальности Амар.

Оставив за спиной сверкающие фрукты и зияющие тени, мы вернулись на бурлящий Ночной базар. К Амару тут же неуклюже подошел водяной буйвол и ткнулся носом в его ладонь.

– Готова? – спросил Амар.

Я в последний раз огляделась. Ночной базар меня пленил. Кожа пропиталась его ароматами – запахом историй и секретов, мелькающих зубов и вальяжных ухмылок. В этом краю я была не сильнее теленка в пасти льва, но мне все нравилось. И пусть я не могла признаться вслух, пусть убеждала себя, будто пошла с Амаром от безысходности, правда заключалась в том, что я этого хотела. Я жаждала вдохнуть пропитанный магией воздух под расколотым небом. И не просто жить в одном из диковинных королевств других миров, но править им. Не ответив, я просто влезла на спину буйвола. Амар склонил голову, и его губы вновь едва заметно дрогнули в улыбке. Зверь сорвался с места, и сердце мое тоже пустилось вскачь.

Мы мчались по тому же туннелю, что привел нас на Ночной базар, и я подалась вперед, сражаясь с суровым ветром. Когда он утих, я повернулась, ожидая увидеть призрачные огни расколотого неба, но позади лишь жилистая париджата [17 - Париджата – в индийской мифологии коралловое дерево, одно из райских древ, появившееся вместе с другими диковинами при пахтании богами мирового океана.] цеплялась корнями за холм и пронзала высь редкими ветвями, точно железными прутьями.

– Добро пожаловать в Акаран, – объявил Амар, когда буйвол спустился с холма, и перед нами вырос дворец.

И это Акаран? После Ночного базара я представляла еще один бурлящий жизнью город, полный эфемерных иномирных созданий и удивительных торговых палаток. Но Акаран оказался пуст. Холм перетекал в огромную серую долину. Вокруг, насколько хватало глаз, не было ничего, кроме кустарников и камней. Я все оглядывалась, но пустота от этого становилась лишь осязаемей. Так много места…

Акаран был миром абсолютного одиночества. Путь к королевству Амара – раскинувшемуся дворцу со шпилями из слоновой кости и серебристыми арками – украшали изящные фонтаны и удивительной красоты статуи. По обе стороны от врат змеились сверкающие бассейны, окруженные каменными статуями и деревьями акации.

– Теперь все это твое так же, как мое, – сказал Амар.

«Мое?»

Я глубоко вздохнула и на мгновение закрыла глаза, успокаивая дрожь в пальцах. По дороге я то и дело косилась на Амара, ожидая, когда же он расскажет о богатстве своих земель и о роскоши дворца. Всякий раз, когда я тайком наблюдала за встречей раджи с каким-нибудь чужеземным правителем, речи о полноте его сокровищницы, красоте его королевы и упитанности его скота звучали даже прежде его имени. Но Амар был другим. Для начала он представился, а о прочем и вовсе умолчал.

Как только мы въехали во двор, Амар спрыгнул с буйвола. Я тоже попыталась, но ноги не слушались. Амар осторожно помог мне спуститься и, прежде чем отступить, задержал руки на моей талии. Щекам стало жарко, и я обрадовалась, когда кто-то вышел из тени.

Нам поклонился гладко выбритый мужчина с похожим на луковицу носом. Его парчовый шервани на фоне черного одеяния Амара сверкал серебром и богатством. В руках незнакомец сжимал множество свитков, на пальцах виднелись чернильные пятна. Он напомнил мне усердных придворных архивистов. Я пригляделась повнимательнее в поисках какой-нибудь неизбежной странности. Что он скрывал? Хвост? Когтистые лапы?

Глаза его были устремлены в землю, и мужчина поднимал их медленно, будто сражался с необходимостью наконец на меня посмотреть. Когда же наши взгляды встретились, улыбка его дрогнула. Он задушенно вскрикнул, одновременно удивленно и неверяще. Я рискнула улыбнуться, но, похоже, только все усугубила. Мужчина тяжело сглотнул и отчаяннее вцепился в свитки.

– Позволь представить тебе Гупту, моего советника и дорогого друга.

Гупта откашлялся и вновь уставился в землю:

– Добро пожаловать в Акаран, рани [18 - Жена раджи, княгиня, королева.].

«Рани», – мысленно повторила я. Я действительно стала королевой. Гупта говорил тихо, срываясь на нервное заикание. Таким же тоном Аджит обычно возражал радже. «Он считает, что мне здесь не место?» Шагнув вперед, Амар хлопнул советника по спине, и тот поднял лицо, полное неуверенности и изумления.

– Гупта незаменим для королевства.

– Не так, как другие. – Гупта покачнулся на пятках, избегая моего взгляда и рассматривая свитки в своих руках. – Прошу прощения, мне нужно кое-что уладить.

– Присоединяйся к нам за ужином. Прежде ты не стеснялся делить со мною пищу. – Амар улыбнулся и шутливо добавил: – Никто не осудит тебя за попытку упорядочить рисовые зерна в тарелке.

На лице советника мелькнула усмешка.

– Мне тоже есть что рассказать о вашем обращении с едой на тарелке. – Но затем он повернулся ко мне, и от улыбки не осталось и следа. Гупта покачал головой: – В другой раз, мой друг.

Все придворные архивисты Бхараты сочились высокомерием, но хитрые ответы и прищуренные взгляды Гупты граничили с оскорблением. Я все-таки была принцессой, а не найденышем с обочины дороги. Когда наши глаза вновь встретились, я вскинула подбородок, чувствуя, как вспыхнули уши. И впервые Гупта широко ухмыльнулся.

– Надеюсь, вас не расстроит тишина в наших залах и коридорах, рани.

В памяти зазвенели скрестившиеся мечи и всплыли лица солдат с искривленными в крике ртами.

– Я пресытилась шумом.

Гупта склонил голову набок:

– Впрочем, может, теперь наши залы и не будут молчать. Раджа очень долго вас ждал.

– Долго ждал возможности жениться? – нахмурилась я.

– Нет, именно вас. Буду рад завтра утром обсудить ваши обязанности, рани.

Он отвесил мне еще один поклон, кивнул Амару и скрылся за колонной. Амар со вздохом потер виски сквозь ткань капюшона – плащ он так и не снял.

– Гупта не привык к компании. Надеюсь, он тебя не обидел. Он может часами вести беседы о разумных подводных существах, но протокол и этикет ему не даются.

– Возможно, это к лучшему.

– Тебе нет дела до цветистых речей советников?

– Я им не доверяю. Опыт показал, что красивыми словами прикрывают дурные вести.

– Хорошо подмечено, – улыбнулся Амар. – Прошу, следуй за мной.

Он провел меня в огромный зал с низко висящими светильниками. Вдоль правой стены тянулись зеркала, вдоль левой – окна. За открытыми створками виднелась ночь во всем ее великолепии. Светильники окрашивали комнату в бледно-золотистый цвет. По центру, возле небольшого столика, заставленного тарелками с дымящимися рисовыми лепешками, маслянистыми кусочками наана [19 - Наан – пшеничная лепешка.]