скачать книгу бесплатно
А потом смотрела на свои руки и не верила, что так поступила – вышла замуж одним махом.
Амар приподнял венок за белый бутон и усмехнулся:
– Я надеялся, что ты выберешь меня.
Правый уголок его губ приподнялся быстрее, чем левый. Мельчайшее движение, но я не могла отвести от него глаз. Улыбался Амар немного натянуто, будто делал это нечасто.
Двери распахнулись. Сражение, уже гремевшее железом в коридорах, добралось и до внутреннего святилища. Стражники и вражеские солдаты ввалились в зал с поднятыми копьями.
Комнату затопил запах горелого риса, едкий, горький. Я приподняла подол сари и бросилась прочь по шелковому полу. Быстро, исступленно. Слепо. В соседнем зале я наткнулась на брошенные мечи и щиты и поскользнулась на луже, слишком теплой и слишком красной для воды или масла. Сердце громыхало в ушах, отгоняя звуки кулаков, встречающихся с плотью, и звон скрестившегося оружия. От меня волнами растекалась по воздуху усталость, боль, скорбь. Энергия струилась по моим костям. Яростное, почти мучительное желание жить подталкивало к двери, дразня обещанием обжигающих солнечных лучей на коже и потоков чистейшего воздуха в легких.
В руку вцепился какой-то солдат, но Амар меня оттащил. Мимо свистели стрелы, но стоило хоть одной нацелиться на меня, он отталкивал меня с пути. Амар не кричал. Он вообще не подавал голоса. Двигался плавно, уклонялся от копий и всегда был на несколько шагов впереди меня. Живой щит. Его капюшон так и не сдвинулся с места, скрывая верхнюю половину лица.
Двери перед нами открылись, скрипя, точно сломанные кости. Комнату залил ослепительный свет. Я прищурилась, но не остановилась. Грудь болезненно сдавило от горячего сухого воздуха. Едва я замедлилась, как запястья коснулись холодные пальцы…
– Мой скакун там, – сказал Амар, утягивая меня с дороги.
А я слишком запыхалась, чтобы возмущаться, когда он обхватил меня за талию и забросил в обвешанное всякой всячиной седло водяного буйвола. Только я нашла, за что ухватиться, как Амар и сам вскочил на спину зверя и резким свистом сорвал его с места.
Буйвол несся сквозь джунгли. Звуки перетекали один в другой: лязг железа сменился топотом копыт, журчание фонтанов – шорохом ветвей.
Поначалу я сидела неподвижно, опасаясь спугнуть невероятный образ – вдруг это посмертный сон, какая-то прощальная насмешка судьбы. Но затем увидела сомкнувшиеся над головой джунгли. Ощутила мускусный запах напитанной влагой жизни кругом. И оцепенение спало.
Я была свободна.
7. Ночной базар
Я запрокинула голову, позволяя ветру щипать глаза, и время от времени подносила руку к сердцу, дабы убедиться, что оно еще бьется. У свободы был горько-сладкий вкус. Никогда больше я не проведу весь день с Гаури, рисуя. Никогда не забудусь на несколько часов в залах бхаратских архивов. Будущее казалось белым пятном, и от этой неизвестности кружилась голова да мысли становились все приземленнее.
Мы мчались вдаль под сенью золотых деревьев. Я оглянулась – с дороги мы свернули давным-давно, и даже призрака ее не маячило на горизонте. Джунгли поглотили ее целиком.
– Куда мы едем? – спросила я. – Ко всем основным королевствам ведет главный тракт.
– Не ко всем, – отозвался Амар.
Водяной буйвол устремился к пещере, увитой черными лианами. Спрессованную землю стен испещряли кварцевые жилы.
– Чтобы добраться до Акарана, нужно сначала пройти через Ночной базар.
Я чуть не задохнулась. Может, магия и существовала, но Ночной базар точно был выдумкой. Порождением детских фантазий и снов. Амар дразнил меня. Я вскинула бровь, вспоминая издевательства Юдхистиры и пчелиное облако, загнавшее его в воду.
– То, что я выросла за толстыми стенами, не значит…
Темнота туннеля сменилась ярким светом.
Расколотое надвое небо озарило неземной город. Слева луна купала в жемчужном сиянии небольшие лавки торговцев и заросли вьющихся растений. Справа пылало солнце, лаская лучами странные деревья в форме человеческих конечностей и животных. Небо, разделенное пополам днем и ночью, переливалось всеми цветами радуги.
Существа, как невероятно высокие, так и поразительно крошечные, скользили между тенью и светом. Эфемерный слон, мерцающий перламутром, опустил хобот в карман малютки-мышки. Двенадцать птиц с миловидными женскими лицами хлопали ресницами, кокетничая с мужчинами-нагами, и те подались навстречу, сверкая изумрудной чешуей. Мальчишка с поникшими крыльями и сморщенным ястребиным клювом дулся на мать, у которой не было ни крыльев, ни клюва, зато имелся широкий павлиний хвост…
Едкое замечание испарилось, так и не сорвавшись с моего языка, и я лишь потрясенно глазела на этот удивительный мир.
Ночной базар.
Спокойствие мое улетучилось. В памяти тут же всплыли истории о королевских девицах, похищенных, чтобы служить пузатым ракшасам, и о принцессах, превращенных в посудомоек в недрах Ночного базара. Я скатилась с буйвола и покачнулась, ловя равновесие. А отдышавшись, попятилась от Амара. Затененное капюшоном, его лицо казалось зловещим.
– Не приближайся! – прошипела я.
Шагнувший было ко мне Амар замер.
– Позволь объяснить, – начал он. – Понимаю, это не…
Я подхватила с земли палку и несколько раз взмахнула ей перед собой.
– Кто ты такой?
Амар засмеялся:
– Палка? Я привел тебя на Ночной базар, а ты всерьез думаешь, что палка тебя защитит?
Я покрепче вцепилась в оружие.
– Но от меня тебе и не нужно защищаться, – поспешно добавил он.
– Кто ты такой?
– Амар.
– Откуда ты прибыл?
– Из Акарана.
Я бросила на него тяжелый взгляд, но сомневалась, что он хоть что-нибудь видит из-под своего капюшона.
– Что ты такое?
Амар приосанился и ответил без колебаний:
– Раджа и твой муж.
– Зачем ты привел меня сюда? – Голос дрогнул. Я никак не могла перестать глазеть на Ночной базар. Это правда был он. И я стояла на одной земле с созданиями, существовавшими – до сих пор – только в сказках. – Чего ты хочешь от меня?
Амар застыл. Улыбка его истаяла.
– Хочу твоего мнения и искренности во всем, – сказал он и продолжил куда мягче: – Хочу преклоняться пред тобою.
Лицо вспыхнуло огнем. Я замерла, и рука, сжимающая палку, чуть опустилась. Мнения и искренности? Преклоняться предо мною? Раджи никогда не просили у жен ничего, кроме сыновей.
– Моему королевству нужна королева, – вновь заговорил Амар. – Ему нужен кто-то с яростью в сердце и тенью в улыбке. Кто-то неутомимый и умный. Ему нужна ты.
– Ты ничего обо мне не знаешь.
– Я знаю твою душу. Все остальное – лишь украшение.
Его голос обволакивал меня, мрачный, сверкающий. Такой голос успокаивает и убаюкивает и в этот же миг перерезает горло. И все же я поддалась ему.
– Идем со мной. Ты никогда не была счастлива в этом мире. Они посадили тебя в клетку. Дали тебе игрушки из серебра и шелка. – Амар улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. – Я могу подарить тебе множество миров.
Ему удалось меня зацепить. Чем-то посильнее страха или влечения – то было честолюбие. Двор Бхараты видел во мне лишь пешку, но Амар просил большего. Он хотел знать мое мнение, мои мысли. Он не предлагал мне почетное место средь многих жен. Он просил меня править.
Я знала своего отца. Он наверняка уже объявил о моей смерти, и никто не стал задавать вопросов. Вероятно, мне следовало держаться подальше от дворца – пусть уж лучше притворно меня оплакивают, чем открыто ненавидят. В Бхарате для меня ничего не осталось.
Глаз Амара я не видела, но все равно почувствовала его взгляд.
– А сам ты из какого мира? Из их? – Я указала на потустороннее существо, что поблизости натачивало рога.
– Нет. Мое королевство не принадлежит ни миру людей, ни Иномирью. Оно между.
– Зачем ты прибыл в Бхарату? – спросила я. – На мою сваямвару приглашали лишь те народы, с которыми мы воюем.
– С моим народом воюют все, – с улыбкой ответил Амар.
– Как ты вообще обо мне узнал?
– У Акарана есть глаза и уши.
Он мог солгать. Я годами вникала в дела королевства со стропил, не упуская ни единой детали, но у отца были и другие встречи, вне дворца… вне Бхараты.
Я колебалась.
– Как я могу доверять тому, кто даже лица своего не показывает?
– Здесь меня могут легко узнать.
Амар натянул капюшон еще ниже – жест настолько однозначный, настолько закрытый и неприветливый, что я пристыженно отступила. Затем он снял с шеи свадебный венок, достал из рукава небольшой кинжал и прежде, чем я успела отреагировать, провел лезвием по ладони. На коже выступили мелкие капли крови. Амар протянул мне руку, словно извращенное подношение.
– Нас должна связать кровь, а не цветы, – произнес он. – Идем со мной, и будешь императрицей, и троном твоим станет луна, а созвездия воссияют в твоих волосах. Идем со мной, и я обещаю, что мы всегда будем равны.
Во рту пересохло. Клятва на крови – это не пустяк какой-то. Вассалы клялись лордам, жрецы – богам. Но чтобы мужья женам? Немыслимо.
И все же жизнь при бхаратском дворе кое-чему меня научила: чем заманчивей предложение, тем больше плата. А у меня не было ни приданого, ни влияния семьи – ничего, кроме надетых с утра драгоценностей.
– Ты предлагаешь мне целый мир, но ничего не просишь взамен.
– Я прошу лишь твоего доверия и терпения.
– Доверия? – повторила я. – Доверие завоевывается годами. И не словами. Я ведь ничего о тебе не знаю…
– Я все тебе расскажу, – жарко перебил Амар, – но нужно дождаться новолуния. Из-за тесной связи с Иномирьем королевство станет опасно для любопытных.
В историях, что я рассказывала Гаури, новолуние ослабляло другие миры. Звездный свет истончал их границы, и местные жители лежали в этом сиянии обессиленные и сонные. Вот только эту часть я сама и сочинила.
– Почему так долго?
– Потому что тогда мое королевство будет слабее всего, – подтвердил Амар мою выдумку, отчего по спине побежали мурашки. – До тех пор необходимость удерживать другие миры связывает меня молчанием.
В ночь перед свадебной церемонией в небе не было луны. Значит, мне предстояло мучиться неизвестностью целый цикл.
– И ты все равно ждешь, что я отправлюсь с тобой?
– Да, – как ни в чем не бывало сказал Амар. – Принимаешь ли ты меня?
Он вновь протянул ко мне ладонь с ярким припухшим порезом. На фоне сияющего базара силуэт Амара казался вылепленным из самой ночи.
Я посмотрела мимо него на мерцающие тайны Иномирья. Ночной базар переливался под расколотым небом – приглашая стать чем-то большим, чем ожидала Бхарата, призывая отринуть участь безымянных, безмолвных гаремных жен. И нужно было всего-то взять Амара за руку…
Я потянулась к нему, прежде чем осознала это, и вздрогнула от тепла его кожи.
– Принимаю.
* * *
Ночной базар распростерся перед нами сиянием красок и жизни. В толпе петляли телеги с хурмой и кремовыми яблоками. Прилавки сами перебегали через улицу, дабы привлечь возможных покупателей, а другие вдруг уменьшались до размеров наперстков, так что могли обслужить только кого-нибудь не больше мыши. Воздух полнился звуками тростниковых флейт и стрекотом торгующихся языков.
Пока мы шли, я все оглядывалась, практически кружась вокруг своей оси, и дважды едва не врезалась в группу воодушевленных музыкантов с ситарами и барабанами. Это был яркий мир моих снов и мечтаний, и всякий раз, когда я моргала и вновь открывала глаза, в груди медленно разливалось какое-то теплое чувство. Вид Ночного базара, его горячая неровная земля под ногами и лакрично-черные балюстрады из тикового дерева под пальцами очаровывали и дурманили. Я уже вовсе боялась моргать, как будто за краткий миг все это хрупкое таинство могло исчезнуть. Но не исчезало. И было осязаемым. И я, вопреки всему, во что верила еще накануне вечером, находилась здесь.
Вокруг витали ароматы свежих ягод, спелых фруктов, дымных жареных орехов и соленой кукурузы. Я чувствовала, как они оседают на моих волосах. И каждый звук новой песней проникал в сердце и отпечатывался в памяти.
Обитатели Иномирья беззаботно сновали по Ночному базару, обходя пляшущие ракушки и рассматривая радужные фрукты. Длинные конечности, острые скулы и симметричные черты делали этих существ слишком совершенными, чтобы ненароком принять их за людей. Они то бежали вприпрыжку, то скользили, да так грациозно, что бхаратские танцовщицы-девадаси на этом фоне казались бы сломанными куклами.
Куда бы я ни повернулась – кожу покалывало от зорких взглядов. Куда бы мы ни пошли – местные, словно узнавая нас, вежливо склоняли головы.
– Ты, похоже, довольно известен. Полагаю, плащ не особо справился с маскировкой. – Этими словами я надеялась заставить Амара снять капюшон, но он упорно натягивал его все ниже.
– Они признают и ценят наш долг – беречь и защищать их, – пожал он плечами.
«Наш долг», – мысленно повторила я, и живот наполнился странным теплом.
– Не знала, что Иномирье нуждается в защите. Ты… вроде как страж?
Амар двигался, как отчетливая тень. И от него веяло прохладой, но отнюдь не неприятной. Даже в глазах приветствовавших его обитателей Ночного базара светился восторг.
– Мне нравится это слово, но, наверное, остальные видят в моем ремесле не защиту, а захват.
Едва Амар договорил, как рука его метнулась к горлу. На миг я даже испугалась, что мой супруг сейчас рухнет, но вскоре он набрал полную грудь воздуха и расслабился.
– Прости, – прохрипел. – Я не врал, когда говорил, что не могу раскрыть все секреты Акарана. По крайней мере пока.
«Значит, страж, – думала я, – но чего?» Ни в одной из прочитанных мною сказок не упоминалось о хранителях, стоящих между людьми и иномирными существами. Вдруг мимо промчалась стайка малышей киннаров [15 - Кинна?ры – полубожественные существа, описываются как люди с конскими головами или птицы с головами людей. Принадлежат к свите бога Куберы и, как и гандхарвы, являются небесными певцами и музыкантами.] – темноглазых, румяных, с когтистыми птичьими лапками. Глядя на них, я затосковала по Гаури. В безопасности ли она? Что стало с Бхаратой? Я успокаивала себя воспоминаниями о стражниках, марширующих к гарему, и заверениями Амара. И все же чувство вины не давало покоя. Мне хотелось верить, будто я сбежала из Бхараты от безвыходности, но мысль о том, что я бросила Гаури, по-прежнему больно жалила.
