скачать книгу бесплатно
Так вот. Замполит в школе был из породы дундуков. Завистливый, мстительный. Он затаил обиду на всех и вымещал её на курсантах. Обидело его до глубины души, то обстоятельство, что всё руководство школы добавило на рукава своих тужурок по лычке, а у него как было три, так и осталось. Что – то в верхах не заладилось и замполита обошли в приказе.
Он насторожено оглядел класс, выискивая очередную жертву, и взгляд его остановился на Рогове.
– Курсант Рогов, что сказано у Маркса по поводу светотехнических средств на флоте?
Он уже взял ручку, чтобы против фамилии «Рогов» поставить заветную двойку, но Вася отбарабанил:
– Светить всегда,
Светить везде!
До дней последних донца.
Светить!
И никаких гвоздей!
Вот лозунг мой и… флота.
Карл Маркс, полное собрание сочинений, том второй, страницу не помню, – нагло закончил Вася.
– А? – ошалело спросил замполит.
– Ну, – подтвердил Вася.
– Садись, Рогов, – тревожно сказал замполит, —
«четыре».
– Что так? – обнаглел Вася. – Я же все правильно ответил…
– Не надо рифму путать, – сказал замполит. – Не флота, а флотца. Донца – флотца, чувствуешь? Я кое – что понимаю в политике и книги товарища Маркса читал, а как же?.. Второй том, говоришь?
– Так точно! – рявкнул Вася, вскакивая.
– Ладно, ладно, садись… Итак, переходим к теме: «Роль социалистического соревнования на флоте».
– А что, Маркс стихи писал? – тихо спросил Воронов – они сидели вместе.
– Я откуда знаю… – так же тихо прошептал Рогов, глядя в пол, и совсем тихо добавил. – Я ему из Маяковского врезал.
– Голова, – одобрительно шепнул Воронов.
– Рогов, Воронов – разговорчики! – прикрикнул замполит. – Вот кое – кто шепчется на занятиях, – горестно заметил он, – а за рубежом, понятно, если он туда попадет, не сможет объяснить простому зарубежному рабочему преимущества социалистического образа жизни перед капиталистическим.
– А он будет спрашивать этот рабочий? – хмыкнул Князев. – Или прямо с трапа начинать… Так он приехал на работу на машине, отработал и уехал. А я на автобусе полтора часа толкусь, пока к дому приедешь. Конечно, ему хреново живется. Что же тут непонятного…
– И кто это говорит о капиталистических рабочих, что у них собственные машины есть?..
– Да моряки и говорят.
Замполит задумался. У него на пиджаке имелось два ромба («Видать стырил, – шептались курсанты»), но вопрос поставил его в тупик.
– Не умничайте, Князев, – наконец сообразил замполит, – и я бы не рекомендовал повторять вражескую пропаганду.
– А почему у нас языки не изучают? – спросил Сорокин.
Замполит поерзал на стуле.
– Зачем тебе, Сорокин, иностранные языки? Твое дело в машине сидеть и не высовываться.
– А как же с простым зарубежным рабочим разговаривать, пролетарий который?..
– Так, – набычился замполит. – Занятия хотите сорвать? Я доложу ротному о вашем поведении.
– Уже и вопрос нельзя задать, – обижено сказал Сорокин.
– Одни разгильдяи, – зло сказал замполит. – Одно слово – маслопупы, абсолютные бездари.
– Языком молоть – не мешки таскать, – заметил кто – то из класса. – Сам – то хоть раз в машине бывал?..
– Кто сказал?! – взвился замполит.
– Ну, я и что? – поднялся Тарасенко.
Игорь Тарасенко, могучий парень, стоял и насмешливо улыбался. Он ничего не боялся. Его дядя работал в Управлении КГБ, так что Игорь за словами в карман не лез и говорил, что думал. Замполит смешался.
– Садитесь, Тарасенко.
– Сяду еще, – усмехнулся Игорь. – Но, чтобы вы знали, я сегодня же сообщу – вы знаете кому – как вы издеваетесь над курсантами. Вы – безграмотный человек. И что вы в школе делаете, вопрос интересный. Его будут решать даже не в пароходстве, я думаю.
Замполит то бледнел, то наливался краской, но тут прозвенел спасительный звонок. Тема социалистического соревнования на флоте осталась не раскрытой. Замполит быстро собрал бумаги и выскочил за дверь.
– Найдется управа и на твоего дядю, щенок, – прошептал он, задыхаясь.
Он весь клокотал праведным гневом. Как? Какой – то курсант смеет прилюдно тыкать его носом в стол?! Неслыханно! Уже в преподавательской он спросил даму, что вела историю:
– Людочка, вот вы – историк. Скажите, стихи Маркс писал?
– В юности кто их не пишет… Но относительно Маркса не скажу. По – моему, нет. А что?
– Да мне сегодня один курсант стихи прочитал. Там про солнце, гвозди, донце какое – то… Говорит Маркс, полное собрание сочинений, второй том…
– А-а, – быстро сообразила Людочка. – Курсант пошутил. Это – Маяковский.
– Сволочь! – сдерживая нарастающую ярость, сказал замполит.
– Кто, Маяковский? – удивилась Людочка.
Замполит досадливо махнул рукой, открыл журнал и против фамилии Рогов поставил жирную двойку.
– А этого делать нельзя, – сказала Людочка.
– Чего нельзя? Что вы лезете, куда не надо! Бросьте свои гражданские замашки. Это вам не здесь, а тут, понятно?
– А почему вы положительную оценку исправляете на отрицательную, да ещё тайком. Что это за новости педагогики? Так можно всей школе «неуд» поставить. Зайти сюда и переправить… тихонько. Я полагаю, что вас надо аттестовать, как преподавателя. Вы не знаете прописных истин.
– Кто вам дал право читать мне нотации! Вы историчка, вот и читайте свои истории! Мне, заместителю начальника школы по политической части, какой – то препод начинает лекции читать! Да я вас в бараний рог! Распоясались совсем!!
– А вы грубиян и беспардонное хамло. С чего вы взяли, что я испугалась вашей истерики? Мужлан… Я, кроме того, что историк, еще и женщина. А вам только с пьяными матросами общаться. И где такого быдла набрали, не пойму…
Замполит хотел замахнуться, но только налился кумачом и выскочил из комнаты.
ГЛАВА ВТОРАЯ. Поворот «Все вдруг», прощание и напутствие Воронова, училище…
Почти за год пребывания в школе Вася Рогов заметно окреп и немного подтянулся в росте. После занятий он шел в спортзал – открытый всегда – занимался со штангой, подтягивался на перекладине, а его любимым снарядом стали параллельные брусья. Физрук школы, когда – то мастер спорта, а нынче тяжеловесный дядечка, посмотрел, как Вася трепыхается на брусьях, позвал:
– Рогов!
– Я. – Ко мне!
– Есть!
– Хочешь заняться гимнастикой?
– Не мешало бы…
Физрук с сомнением оглядел Васю, потрогал мускулы, сказал:
– М – да, слабовато… Но еще не поздно. Приходи после занятий. Начнем, пожалуй. Для соревнований, конечно, готовить не будем, а человека сделаем. Приходи.
И Вася начал заниматься. Физрук оказался терпеливым и добродушным инструктором, гонял Васю до седьмого пота, отрабатывая поэтапно сложные элементы, а результаты пришли, как бы сами. Однажды получилось «солнце» на перекладине, «крест» на кольцах, свободно стали получаться махи на «коне», а на брусьях Вася творил – таки просто чудеса.
– Слышь, Рог, ты никак в спорт ударился, с чего бы это? – спросил Утак.
– А чтобы после выпуска тебя отметелить.
– Ну, дает Рог, – залился смехом Утак. – А я выпуска ждать не буду. Хочешь, сейчас заеду в бубен?
– Попробуй, – сказал Вася. – Интересно, получится у тебя или нет.
Утак опешил.
– Неохота связываться… Опять к Ворону жаловаться побежишь.
– Вот так лучше, – сказал Рогов. – И запомни, не Рог я, а Рогов, а еще раз дернешься, башку оторву.
– И оторвет, – сказал Сорокин. – Он может. Вася в положении лежа сто пятьдесят жмет. А ты сколько весишь?
– Шестьдесят, – машинально ответил Утак, он был потрясен таким поворотом разговора.
– Так Вася тебя одной рукой поднимет. Да, Вася?
– Делать нечего, – сказал Рогов.
– Понял, Утачёк, не советую. Чревато…
– А пошли вы все… – сплюнул Утак. – Спортсмены… Посмотрим, что вы за моряки.
– А ты моряк… Да что спорить… Эзельгофт – это что?
– Отвали со своим эзельгофтом…
– Вася?
– Эзельгофт – кованное или сварное кольцо, соединяющее стеньгу мачты с мачтой.
– Теперь ты понял, курсант Сысоев, кто моряк, а кто косит под моряка?
– А где ты видел на «Советском Союзе», например, стеньгу? – захохотал Утак.
– Он ничего не понял, – Сорокин посмотрел на Сысоева, как на пустое место.
– Пошли, Валера, – сказал Рогов.
– Э, э, а что я должен понять? – заволновался Утак.
– Подрастешь – поймешь, – сказал Сорокин.
– Уроды, – поддел ногой камешек Сысоев. – Эзельгофт они знают… Подумаешь…
И пришла весна. До выпуска оставалось чуть больше месяца. На очередных занятиях в класс вошел сияющий замполит.
– Во, лыбится… – шепнул Воронов Васе, – наверняка сообщит какую – нибудь гадость.
– За ним не заржавеет, – согласился Вася.
– Прошу садиться, товарищи курсанты, – добродушно предложил замполит.
– Сияет, как новенький пятак, – тоскливо сказал Воронов.
– Наше сегодняшнее занятие будет носить необычный характер. Я вам зачитаю предварительное распределение по судам Дальневосточного пароходства. Впрочем, оно и окончательное, – добавил он, усмехнувшись. – Итак, Рогов, Воронов – «Бухара».
Класс ахнул.
– Вы чем – то недовольны? – ласково спросил замполит. – Нет? Тогда пошли дальше… Сорокин, Князев – «Мария Ульянова», Сысоев, Тарасенко – «Советский Союз»…
На перемене Утак подошел к Рогову.
