Счастье

–Я сошел с ума?– пугливо проговорил Юра вороне.

–То есть говорящая ворона более странное явление чем доктор– белка. Ты сейчас серьезно?

–Ты наверное прав…– тон голоса стал крайне взволнованным. Но я не знаю даже что тебе сказать. Знаешь, боязно как-то.

–Пред тобой стоит говорящая ворона, которую ты ловил всю жизнь, но так и не поймал, а теперь она к тебе сама спустилась, интересно о чем же можно с ней поговорить. Я сама просто теряюсь в догадках. Может быть зачем ты меня ловил каждое утро как потерянный?– ворона говорила очень внушительным и надменным гонором, сея одновременно с испугом доверие.

–Зачем?– растерянно произнес Юрий

–Дурак дураком. Ловил ты, а знаю я. Очень логично, мой слабоумный товарищ. Но ты ловил меня каждый день сам не понимая зачем, а я от тебя улетал. Сумбурность действия кроется в тебе как в зачинщике самого действия, в то время как от меня сумбура не было, ибо я уходил от погони. Но ты знаешь, когда все это прекращалось я сидел тут и размышлял об этом и не пришел ни к чему более логичному кроме того, что это высший замысел Бога, если он конечно есть.

–А что его может не быть?– услышав последние предложение вороны, он так и удивился, что аж глаза выпятил из орбит.

–Конечно может и не быть. Бог это и есть, если ты не понял. Тут вопрос есть или нет кроется в невозможности познания. Так что для сущего и реального примера возьмем меня как Бога. Смотри, если ты расскажешь своему соседу обо мне, о говорящей вороне белого цвета, которая несет сумбур, то кто тебе поверит, человеку с орехом в ухе?– одним резким движением клюва белокрылая достала лесной орех из уха. Вот так и Бог для тебя я есть, а для соседа твоего нет. Хотя и в праве могу быть Богом, а сейчас вилять пернатым хвостом, чтобы ты это просто не понял. Хи-хи. Подумай об этом.

–Подумаю.

–Ну и правильно, только прими в факт еще одно: меня не может быть и вовсе, ибо говорящая ворона белого цвета по правде более странное явление чем орех в ухе, а в начале я сказала по другому, чтобы тебя заинтересовать. Смотри какая я хитрая ворона. Хи-хи. Думаю значит существую не так ли? Хотя что с тебя взять с дурака, пока дойдешь я уж и улечу. Кстати, это и есть главная причина нашего разговора, я улетаю, надоел ты мне.– ворона приставила свою насмешливую улыбку к лицу бедолаги.

–Как, как!? Уже улетишь? Но зачем? А куда?

–Куда? Туда, туда.– откровенно смеясь в лицо Юре продолжала ворона произносить свою речь. Все пора тебя покинуть, слишком долго ты меня ловил и так и не поймал. Мне надоело ждать тебя вот я и спустилась попрощаться. Сказать что-нибудь хочешь?

–Не улетай, пожалуйста. Я и правду тебя так долго ловил сам не понимая зачем. Как ты можешь теперь улететь, коли сама так близко ко мне подобралась. Не улетай, слышишь, пожалуйста.– жалобно закончил Юрий, к этому времени кровь течь перестала.

–Ну тогда полетели со мной, коли так хочешь?– со злобной насмешкой подхватила белохвостая.

–Полетели, но только я тебя одному человеку покажу.– радостно промолвил главный герой, попутно схватив ворону и засунув ее в карман штанов где раньше лежал кирпич. И хотя ворона пыталась сопротивляться, но ничего не смогла сделать с добродушной простотой или даже дурачеством, от чего и замолкла вовсе спустя один тунит.

Поздняя ночь. Птица.

По кожаной стенке двери, коими пользовались еще в прошлом тысячелетие, сыпались могучие и громкие удары из вне. По всему подъезду разносились глухие постукивание, занося их дальше в квартиры, но ни кто не смел сказать даже полуслова, лишь пару раз какие-то старушки открывали свои двери, но тут же, окунувшись в темноту и страх, закрывали их, и молча сидели под дверью, вслушиваясь в каждый новый звук. В общем счете собралось около двадцати таких скрытых зрителей, но их слушание и душетрепательное состояние вдруг прервала Лиза, хотя об этом они так и не узнали. Взгляд ее был испуганным и крайне растерянным, глаза заплаканны, но все это было давно, а сейчас в ней таилось негодование от бездействия, именно то чувство которое проступает наружу когда ты знаешь что должно произойти нечто плохое, но сделать с этим ничего не можешь, и сидишь с одной лишь надеждой один на один и то ждешь того момента, когда она умрет. Для ночи она выглядела странно: джинсы и легкая кофточка совсем не подходила ко временю суток, но Юрия это никак не смущало и скажу больше, он этого даже не заметил. Ведь в нем таилась новость которая так и требовала поделиться хоть с кем-нибудь своей информацией и он был просто-напросто охвачен ей, и жаждал ее, охваченный эйфорией. И вот так ничего не замечая и не слыша Юрий уже дошел до кухни, а Лиза все так же смотрела на него, как преступник перед гильотиной, и тихо ждала участи, но для кого?

–Тут… тут… Птица вот она– он достал из кармана ворону. Ты смотри, она сама! Только представь, взяла и села подле меня, да еще и говорила. Вот, вот подожди не много. Скажи пожалуйста что-нибудь ей.

–Можно было и аккуратней со мной, я тебе не кирпич. А вы– белохвостая говорила крайне пренебрежительно и даже величество, по настоящему негодуя от происходящего. пожалуй, здравствуйте, но более от меня не ожидайте. В слишком большом сумбуре я была доставлена сюда кхм… Так что не надейтесь, сударыня.

На заплаканном лице Лизы появилось боязливое удивление, при чем оно было на столько сильное, что ни один звук не посмел выбраться из нее.

–Лиза, послушай! Она мне предлагала улететь от сюда, просто взять и улететь. Это просто удивительно. Но… Я пришел сюда сказать тебе, а полетели-ка мы вместе. Ты вроде сама этого хотела, да и я бы не отказался. Я вот еще помню, что у тебя тоже белая ворона была, так давай возьмем и полетим. Зачем нам что-то лишнее?– Юра начинал говорить сумбурно, видимо от радости. А если у тебя птица откажется то полетим на моей. Ну что же ты молчишь? Давай, решайся. Только не откладывай на потом, прошу. Все сейчас, только сейчас. И учти еще одно, без тебя я, наверное, не полечу.

И пока Лиза пыталась выдавить из себя хотя бы пару слов, белохвостая ворона не одобрительно кивала, как бы повторяя про себя "Вот дурак".

–Тебе нужно срочно уходить.

–Как уходить, а как же полет? Почему я должен уйти?– поникнув духом лепетал Юра.

У нее накатились слезы, и превозмогая их она толкала его в сторону выхода, как бы еще надеясь на то, что он уйдет сам. Но он не понимал ее от того и не охотно следовал указаниям, он не понимал, его дух не понимал как можно так быстро сменить внутреннюю радость на огорчение и просто уйти. Он пытался по началу сопротивляться, но после того как присмотрел к ее глазам и увидел сквозь все те же слезы отчаяние так сразу и решил поддаться, но как раз таки в этот момент она совсем обессилила. Как вдруг в соседней комнате, коя была ее спальней послышался хруст деревянных полов, от которого Лизу переполнил страх, но в тоже время и решимости. И превозмогая первым и пользуясь вторым она влетела в свою комнату попутно крича "Не дам".

Юра был обескуражен происходящим на столько, что встал в ступор, в то время как ворона в его руках была спокойна предрешенностью, она с самых первых минут поняла чем все это закончиться и просто ждала своей участи. Откровенно говоря Юра сразу нашел в себе силы последовать за барышней, к слову, мысль о побеге еще не появилась то ли от благородства, то ли от глупости.

В комнате помимо Лизы был еще какой-то широкоплечий мужчина лет тридцати с полностью иссушенным лицом и лысиной на голове, на его плечах величественно раскрывался кожаный плащ, с прячущейся под ним коричневой рубашкой, правая рука стояла по шву, а левая придерживала такую же огромную как и его голову кожаную шляпу черно– красного цвета. Мужчина был до ужаса серьезный лицом и судя по всему прятался он в маленьком, дамском шкафу, ели помещаясь в оном и пыхтя там при каждом движение.

–Вы арестованы в подозрение в попытке шпионажа. Можете бежать, но вас это не спасет, двор, как и улица отцеплены. Небо тоже отцеплено, товарищ птица. Да, да мы давно за вами наблюдали. Так внучка?

Этот тридцати летний мужичек и вправду оказался тем самым стариком с напыщенным реализмом в нем. Страсть к таким точным рисункам сделала его чересчур старым на вид, но Юра об этом не думал, он не думал и бежать, и единственная мысль которая проскочила в его голове звучала так "У него такие большие плечи, что он вряд ли мог сам войти не то что в этот шкаф, а в эту комнату". Он не сопротивлялся когда его арестовывали еще двое точно таких же мужичков только по моложе, он не сопротивлялся и когда скручивали птицу, она, к слову, билась как матерый подпольщик, но не давалась в руки ровно до тех пор, пока ее не ударили резиновой палкой, он не собирался вообще ничего делать, ведь взгляд был нацелен на Лизу, но не было в нем ни злости, ни отчаяния. Он просто смотрел и внимал ее слова "Прости", она плакала.

Вывели их без происшествий и лишь на улице Юра почувствовал в себе силы для финального рывка и побежал, и наверное он бы и убежал, но тут же резкий удар все той же дубинки отбил ему ребра. В машине их было трое: Юра, ворона и Ведро. Из всей компании до конца огрызалась лишь белокрылая, от нее, не смотря на воспитанность и ум, летел благой мат и революционные лозунги, а когда рот ей все же закрывали, она повторяла про себя "Ой дурак, ой дурак".