Принципы гражданского процессуального права Кыргызстана

К числу основных требований законности относятся:

1) всеобщность права – все общественные отношения, нуждающиеся в юридическом опосредствовании, регулируются законом, а не произволом или чьей-либо прихотью;

2) верховенство Конституции и закона;

3) равенство всех перед законом;

4) наличие социальных и юридических механизмов, обеспечивающих реализацию права;

5) «качественное» применение права, решительная борьба с правонарушениями, неотвратимость юридической ответственности;

6) устойчивость правопорядка, эффективная работа всего механизма правового регулирования[165].

Принцип законности – такой межотраслевой принцип, который пронизывает все отрасли кыргызского права. В ст. 16–17 Конституции в виде отдельной нормы предусмотрены обязанность всех государственных и общественных организаций, должностных лиц соблюдать Конституцию и кыргызские законы. Таким образом, Конституция Кыргызстана различает действия на основе законности и требования соблюдать законы, т. е. законодатель признает, что применение закона и законность – разные категории[166]. Применение закона есть действия по его исполнению, законность – результат применения норм права в строгом соответствии с их содержанием. В гражданском судопроизводстве принцип законности закреплен в ряде норм гражданского процессуального права. Среди них – независимость судей и народных заседателей и подчинение их только закону. Статья 11 ГПК содержит адресованные судам предписания разрешать дела лишь на основании действующего законодательства. Статья 193 ГПК предъявляет к судебному решению одно из основных требований – законность. И напротив, нарушение или неправильное применение норм материального или процессуального права служит основанием к отмене решения (ст. ст. 310–316 ГПК). Одной из важнейших задач суда является защита имущественных и личных неимущественных прав и охраняемых законом интересов граждан и организаций (ст. 2 ГПК), гарантированных Конституцией и другими законами Кыргызстана. В гражданском судопроизводстве адресатами соблюдения принципа законности являются не только суды (судья, судебные исполнители), но и все лица, участвующие в деле, участники гражданского процесса. Они должны действовать в строгих рамках закона, неукоснительно руководствоваться в своей деятельности нормами материального и процессуального права. Это выражается, в частности, в том, что в гражданском процессуальном законодательстве четко сформулированы процессуальные права и обязанности всех участников процесса[167]. Лица, участвующие в деле, обязаны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами (ч. 2 ст. 31 ГПК). Принцип законности выражает надлежащий настрой правового механизма, от которого зависит обязательность и исполнимость норм права. Законность обеспечивается правильным решением в действующем праве вопросов и субъективных правах и юридических обязанностях, ответственности и санкциях. Законность зависит от возможности и эффективности принуждения к соблюдению норм права и от создания гарантий правильного разрешения и правильного исполнения решений в системе органов, применяющих нормы права и осуществляющих принуждение. В гражданском судопроизводстве эта сторона принципа законности выражается в правовом закреплении положения об осуществлении правосудия по гражданским делам в полном соответствии с законом[168]. Гражданское процессуальное законодательство содержит не только нормы, выражающие обязанность суда разрешать дела в соответствии с законом, но и нормы, обеспечивающие реальное выполнение данной обязанности (гарантии). Оно включает также нормы, закрепляющие обязанности других участников процесса соблюдать законы при совершении процессуальных действий, и их обеспечение. Принцип законности содержит требования к законодательным органам об оперативном закреплении господствующих правовых взглядов в законах. Законность предполагает наличие совершенного законодательства, развитого права. Конечно, содержание законодательной деятельности определяется не только указанным требованием принципа законности.

Как отмечалось Д. А. Керимовым, включение законодательной деятельности в понятия законности не может быть оправдано. Однако автор признает, что правотворческая деятельность органов государства подчинена таким требованиям законности, как необходимость издания новых правовых актов, изменения или уточнения содержания и редакции действующих правовых актов, а также их отмены в установленном порядке[169]. А в этом существо вопроса: законность должна иметь надлежащую правовую основу, которая зависит от состояния правотворческой деятельности государства. М. Г. Авдюков правильно отмечал, что законность является одним из принципов, непосредственно конкретизирующих задачи судопроизводства. В то же время вряд ли в полной мере можно согласиться с названным автором в том отношении, что в общей системе принципов гражданского процесса принцип законности не занимает особого положения. Ведь все иные принципы гражданского судопроизводства имеют более узкий и в достаточной степени специализированный аспект действия. Принцип же законности в этом отношении является универсальным. Какая бы норма гражданского процессуального права не применялась в судебной деятельности, одновременно соблюдается (а в соответствующих ситуациях нарушается) принцип законности[170]. Принцип законности принято относить к общеправовым принципам права. Это действительно так, поскольку нормальное функционирование правовой системы возможно лишь при условии неуклонного и последовательного претворения в жизнь принципа законности[171], в последовательной реализации норм права в практической деятельности, в жизни общества. Как правильно отмечалось в литературе[172], принцип законности охватывает все три формы реализации права – применение, соблюдение и использование права. Эта сторона принципа законности в гражданском судопроизводстве выражается в требованиях:

а) правильного применения законов судом при рассмотрении и разрешении гражданских дел;

б) строгого и точного соблюдения субъектами норм материального права, а также норм процессуального права, выполнения процессуальных обязанностей участниками процесса;

в) обеспечения в гражданском обороте и других сферах общественной жизни, а также в гражданском судопроизводстве реального осуществления субъективных прав[173].

Гарантиями принципа законности в процессе являются многие положения ГПК. К ним относятся другие принципы гражданского процессуального права, самые широкие права в процессе лиц, участвующих в деле, участие в процессе прокурора, органов государственного управления (ст. 13 ГПК) и других субъектов защиты прав других лиц (ст. ст. 31, 42 ГПК), участие общественности (ст. 148 ГПК) и надзор за судебной деятельностью вышестоящих судов, и многое другое[174]: система обжалования, опротестования и проверки судебных решений, определений, постановлений в кассационном порядке, в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам (гл. 34–36 ГПК). В результате функционирования указанных гарантий подавляющее большинство гражданских дел разрешается правильно, в точном соответствии с законом[175].

2. Принцип диспозитивности

Диспозитивность относится к числу основных положений, характеризующих не только деятельность суда, но и других органов, управомоченных разрешать гражданские дела[176]. Этот принцип имеет конституционную основу – право обращения в суд за защитой (ст. 178). Термин, обозначающий данное понятие, образован от латинского слова диспоноре, что означает распоряжаться. В соответствии с принципом диспозитивности сторонам спорного материального правоотношения обеспечивается в гражданском судопроизводстве широкая возможность в пределах закона свободно осуществлять свои права, распоряжаться как предметом спора (субъективным имущественным и личным неимущественным правом), так и процессуальными правами, направленными на возникновение, развитие и прекращение деятельности по защите указанных гражданских прав.

В юридической литературе принцип диспозитивности обычно расценивается как основное двигательное начало всего гражданского процесса: в соответствии с ним возникновение и все дальнейшее развитие процесса (переход его из стадии в стадию, прекращение производства) становится в прямую зависимость от волеизъявления заинтересованных в исходе дела лиц[177]. Своими корнями данный принцип уходит в область материального гражданского права, закрепляющего равноправное положение участников гражданско-правовых отношений, свободу и автономию каждого в распоряжении своим правом, которые обусловили необходимость закрепления диспозитивности в нашем судопроизводстве, но и во многом определили содержание данного принципа. В этой связи нельзя согласиться с мнением Р. Е. Гукасяна, который считает, что истоки принципа диспозитивности следует искать не в гражданских правоотношениях, в их особенностях, а за пределами этих отношений – в автономии личности во всех сферах общественной жизни[178]. В теории гражданского процесса распространен также взгляд, в соответствии с которым принцип диспозитивности есть «правило, согласно которому субъекты гражданского процесса могут свободно распоряжаться своими материальными и процессуальными правами при активном содействии в осуществлении ими этих прав со стороны суда, прокуратуры, других государственных органов и общественных организаций»[179]. Это определение не точно. Оно не позволяет разграничить сферы действия принципа диспозитивности и всех остальных принципов гражданского процесса, и в первую очередь принципа состязательности[180]. Некоторые авторы (В. М. Семенов, Р. Е. Гукасян, Р. Ф. Каллистратов) исключают из содержания принципа диспозитивности его важнейшую составную часть – право и обязанность органа, разрешающего спор, осуществлять контроль за распорядительными действиями сторон, проявлять инициативу и активность в вопросах возбуждения дела и в развитии процесса. Такая инициатива и активность рассматриваются:

– как нечто несовместимое со свободой сторон;

– расцениваются как совершенно самостоятельный принцип[181];

– как одно из важных проявлений в гражданском процессе принципов законности и объективной истины[182];

– как принцип государственного и общественного содействия[183];

– как сочетание двух начал – диспозитивности и публичности[184].

Сообразно предлагаемым определениям по-разному раскрывается и сущность принципа диспозитивности:

а) как правило, в силу которого возникновение процесса и дальнейшее его движение зависят от волеизъявления лиц, обращающихся за судебной защитой своего права или охраняемого законом интереса[185];

б) как получившую закрепление в нормах гражданского процессуального права идею, в соответствии с которой лица, участвующие в деле, рассматриваемом судом или общественным юрисдикционным органом, могут свободно осуществлять свои процессуальные права и распоряжаться ими[186],

в) как возможность участвующих в деле лиц распоряжаться с помощью и под контролем суда своими материальными правами и процессуальными средствами их защиты в целях реальности и полноты осуществления[187];

г) предоставленная участвующим в деле лицам возможность распоряжаться своими процессуальными правами и средствами защиты.

Позиция указанных авторов вызывает возражения. Нам представляется ошибочным мнение тех ученых, которые полагают, что принцип диспозитивности проявляется только в диспозитивных действиях процессуального характера, и исключают из содержания данного принципа такой важный его элемент, как возможность распоряжаться материальными правами. Исключение из принципа диспозитивности возможности сторон свободно распоряжаться в процессе спорным материальным правом лишает его, на наш взгляд, самого главного, разрывает его связь и преемственность с материальным гражданским правом. Далее, такое решение объективно невозможно, поскольку во многих случаях означает одновременно и распоряжение самим предметом спора – спорным субъективным правом. Например: отказ истца от иска или признание иска, достижение соглашения по спору[188]. Несогласие вызывает также позиция тех ученых, которые исключают из содержания принципа диспозитивности инициативу и активность суда, выделяя их в совершенно самостоятельный принцип гражданского процесса. Важность этих положений в гражданском процессе несомненна, однако едва ли есть основания возводить их в степень самостоятельного процессуального начала. Широкая инициатива и активность суда в гражданском процессе носит многоплановый характер и может касаться самых разнообразных сторон его деятельности. Как проявление других принципов: законности и объективной истины, состязательности; процессуального равенства сторон, непосредственности. Рассмотрение активности суда в качестве самостоятельного принципа ведет к обеднению содержания указанных принципов. Принцип диспозитивности действует в тесной связи с другими принципами процесса – законности, объективной истины, публичности и состязательности. Необходимость проведения всех принципов процесса обусловила установление ряда исключений из указанных положений диспозитивности. В юридической литературе правильно отмечалось, что принцип диспозитивности в гражданском процессе является отражением самостоятельности субъектов в имущественных и связанных с ними неимущественных отношениях. Диспозитивности в гражданском судопроизводстве соответствует принцип личной инициативы в гражданском праве. Право сторон и других лиц, участвующих в деле, свободно распоряжаться материальными и процессуальными правами имеет пределы, обусловленные соображениями охраны общественных и государственных интересов, интересов лиц, участвующих в деле, а также соображениями укрепления законности правильного разрешения дела. Данная черта гражданского судопроизводства по-разному объяснялась в теории гражданского процессуального права[189].

Таким образом, принцип диспозитивности находит отражение в гражданском процессе в следующем. Во-первых, только сам обладатель права решает, обратиться ли ему в суд за защитой или терпеть нарушение своего права. Судья не может, действуя ex officio, по собственному почину возбудить гражданское дело, если заинтересованное лицо не ищет защиты у суда. Поэтому для возбуждения гражданского дела необходима подача заявления в суд с соблюдением при этом установленных законом формальностей. Это правовое положение, которое выражалось древнеримскими юристами формулой «нет судьи без истца» – nemo judex sine actore, закреплено в ст. ст. 4–5 ГПК. В соответствии со ст. 4 ГПК всякое заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законом, обратиться в суд за защитой нарушенного или оспариваемого права или сохраняемого законом интереса. Суд приступает к рассмотрению гражданского дела по заявлению лица, обратившегося за защитой своего права или охраняемого законом интереса. Вместе с тем действующее законодательство (пп. 2–3 ст. 5 ГПК) позволяет обратиться в суд также прокурору, органам государственного управления, профсоюзам, предприятиям, учреждениям, организациям и гражданам, если законом не позволено обращаться в суд за защитой прав и интересов других лиц.

Поскольку подавляющее большинство гражданских дел возбуждаются самими материально заинтересованными лицами (п. 1 ст. 5 ГПК), а число дел, возбужденных по заявлению прокурора и органов государственного управления, сравнительно невелико, возбуждение дел самими материально заинтересованными лицами следует рассматривать как общее правило, тогда как их возбуждение по инициативе иных лиц и органов, перечисленных в ст. 4–5 ГПК, следует рассматривать как проявление самостоятельного принципа публичности[190].

Вместе с тем никто не может быть принужден к предъявлению иска против своей воли – nemo invitua ogere cogitur.

Во-вторых, сам обладатель права определяет предмет и основание иска, размер заявленных требований. Истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер искового требования (ст. 35 ГПК). Это бывает необходимо из-за различного рода ошибок или неточностей, допущенных при первоначальной формулировке соответствующих элементов исков. Закон говорит о возможности изменения или предмета, или основания иска. Одновременное изменение предмета и основания иска является по сути дела предъявлением нового иска и по буквальному смыслу закона невозможно. Каждая сторона может осуществлять свое право распоряжения спорным объектом процесса, не ущемляя при этом прав противной стороны. Если же позволить истцу в ходе процесса менять свои исковые требования в зависимости от выяснения перспективы дела, то интересы противной стороны будут неправомерно ущемлены. На рушится принцип равноправности сторон. Истец, который вправе будет в самом процессе изменять иск, всегда будет иметь неосновательные преимущества перед ответчиком (ст. 136 ГПК).

В-третьих, если обладатель гражданского права может свободно распоряжаться им до и вне процесса, то эта возможность должна быть сохранена за ним и в процессе. Поэтому истец вправе отказаться от иска, ответчик – признать иск; стороны могут окончить дело и мировым соглашением (ст. 35 ГПК).

Наконец, если заинтересованное лицо свободно в принятии решения прибегать к процессу для защиты своего права, оно должно быть также свободно и в распоряжении процессуальными средствами защиты этого права. Оно вправе:

– знакомиться со всеми материалами дела (ст. 31 ГПК);

– заявлять отводы (ст. ст. 18–23 ГПК);

– предъявлять встречный иск (ст. 132 ГПК);

– заявлять требования об исправлении недостатков решения постановившим его судом (ст. ст. 205–207 ГПК);

– требовать привлечения в дело соучастников, третьих лиц, органов государственного управления, общественности (ст. ст. 36, 39, 43, 148 ГПК);

– вести дело лично или через представителя (ст. 44 ГПК),

– требовать обеспечения иска и изменения обеспечения (ст. ст. 134, 136 ГПК),

– пользоваться иными процессуальными правами (ст. 31 ГПК).

От него зависит, обжаловать ли решение в кассационном порядке или нет (ст. 284 ГПК), отказаться от кассационной жалобы, закончить дело отказом от иска или мировым соглашением (ст. ст. 294, 295 ГПК). После вынесения решения по делу и вступления его в законную силу само заинтересованное лицо решает, когда и как предъявлять исполнительный лист к взысканию (ст. ст. 345–355 ГПК). Оно вправе отозвать исполнительный документ (ст. 370 ГПК), отказаться от взыскания, заключить мировое соглашение (п. п. 1–2 ст. 369 ГПК).

Итак, особенности материального гражданского права в гражданском процессе сводятся к свободе распоряжения сторонами объектами процесса, т. е. самим материальным правом и процессуальными средствами его защиты. В этом суть принципа диспозитивности процессуального права Кыргызстана как безусловного и непреложного его начала.

3. Принцип состязательности

В правовой науке состязательность всегда рассматривалась как одно из основных процессуальных начал, свойственных только правосудию. Поэтому и теоретическая разработка[191] этого важнейшего принципа до сих пор осуществлялась главным образом в работах, посвященных исследованию гражданского или уголовного процессов.

Однако состязательность свойственна не только судопроизводству. Сегодня ни у кого нет сомнений в том, что арбитражный процесс также является состязательным, что на началах состязательности строится и весь порядок рассмотрения дел в третейских судах[192].

Состязательность в гражданском судопроизводстве почти полностью регулирует весь процесс отбора фактического материала, необходимого для разрешения поступающих дел, диктует формы, методы и приемы исследования этого материала, определяет действия сторон и суда по собиранию и анализу доказательств, последовательность совершения этих действий и их правовые[193] последствия(ст. ст. 50–79, 167–187 ГПК).

В соответствии с этим принципом каждой из сторон в гражданском судопроизводстве обеспечиваются широкие возможности для отстаивания занятой ею в споре позиции[194]. Стороны вправе и обязаны указать юридические факты, обосновывающие их требования и возражения, представить доказательства, их подтверждающие, а также поставить вопрос об их истребовании от других лиц или организаций. Участники спора имеют право знать аргументы и требования другой стороны, опровергать их, активно участвовать в обсуждении собранных по делу доказательств, их проверке, заявлять различные ходатайства, задавать вопросы, знакомиться с материалами дела, высказывать свои мнения и соображения по всем вопросам, возникающим в ходе рассмотрения дела. Такими же правами пользуются и все лица, участвующие в деле (ст. 31 ГПК). Принцип состязательности требует от суда обеспечить точное и неукоснительное соблюдение всеми участниками процесса установленного законом порядка процессуального состязания. Приведенная здесь трактовка принципа состязательности гражданского процесса давно и прочно утвердилась в правовой науке. Но в литературе последних лет можно встретить иную трактовку данного понятия.

Так, Р. Е. Гукасян считает, что принцип состязательности, закрепленный в гражданском процессуальном законодательстве, состоит в том, что весь процесс движется в форме спора между сторонами. Процессуальное положение лиц, участвующих в деле, характеризуется предоставлением им широкой возможности отстаивать свою точку зрения, принимая активное участие в судебном заседании[195]. Логическим следствием такого понимания состязательности явилось положение, при котором все процессуальные средства, с помощью которых стороны отстаивают свою точку зрения в процессе, остались за пределами данного принципа. Право сторон ссылаться на факты и представлять доказательства составляет, по мнению Р. Е. Гукасяна, одно из слагаемых принципа диспозитивности, с чем мы не согласны. Состязательную форму процесса этот автор рассматривает как элемент принципа процессуального равенства сторон, так как эта форма является лишь следствием процессуального равенства сторон, их одинакового положения перед судом[196]. Позиция В. М. Семенова была подвергнута всестороннему критическому анализу как в работах по гражданскому процессу, так и в литературе об арбитраже[197]. Поэтому нет необходимости рассматривать все стороны данной конструкции подробно. Остановимся лишь на наиболее существенных моментах, вызывающих возражения. Недостаток данной конструкции состоит прежде всего в том, что она основана, на наш взгляд, на неправильном представлении о роли и значении участия сторон в формировании и исследовании фактических результатов процесса. В. М. Семенов утверждает, что только на суд возложена законом обязанность установить истину, на основе принципа процессуальной активности суд направляет состязание сторон и сам занимается доказательственной деятельностью с целью установления истины[198]. Но при этом не учитывается другой аспект решения данного вопроса: стороны заинтересованы в обосновании своей позиции в деле, они более, чем кто-либо, осведомлены в доказательствах. Поэтому задача установления истины в процессе не может быть успешно решена без должного использования тех возможностей, которыми располагают стороны, без широкого привлечения их к формированию и исследованию фактического материала[199]. Предоставляя сторонам право приводить доказательства, участвовать в их проверке, излагать свои мнения, дискутировать в отношении доводов противоположной стороны, законодатель стремится в максимальной степени использовать участников спора в решении главной задачи процесса – точном выяснении действительных прав и взаимоотношений сторон, правильном и быстром разрешении спора. По мнению В. М. Семенова, все права сторон, связанные с их доказательственной деятельностью, следует выводить из принципа диспозитивности. Этот вывод вызывает возражения. Сущность и основное назначение принципа диспозитивности выражается в свободе лиц, участвующих в деле, распоряжаться своими материальными правами[200] и процессуальными средствами их защиты, что не отрицает и В. М. Семенов. Но в таком случае право сторон представлять доказательства никак нельзя рассматривать как основной элемент принципа диспозитивности. Не совсем правильно то, что состязательная форма судопроизводства неотделима от процессуального равноправия сторон, входит в качестве неотъемлемого элемента в содержание данного принципа. Известно, что зарубежный гражданский процесс западноевропейских государств носит чисто формальный характер. Более того, равноправие сторон возможно в процессе, построенном на следственном начале. Представляется, что вопрос о соотношении состязательности и процессуального равенства сторон в гражданском процессе решается совсем по-другому. Очевидно, что последовательное проведение в жизнь принципа состязательности возможно только при установлении равенства процессуальных прав сторон, т. е. там, где обе стороны, как истец, так и ответчик, располагают совершенно равными процессуальными средствами защиты. В этом смысле принцип процессуального равенства сторон выступает в качестве одной из необходимых предпосылок принципа состязательности. Эти принципы тесно связаны между собой. Но в тоже время принцип состязательности имеет свое вполне определенное содержание. Реальность этого принципа обеспечивается как тем, что закон не только предоставляет сторонам и участвующим в деле лицам широкие процессуальные права в доказательственной деятельности, но и обеспечивает равную возможность ими воспользоваться при защите материальных прав и интересов. Принцип процессуального равенства сторон ставит их в равное положение при использовании принадлежащих им прав. Состав процессуальных прав сторон формируется под непосредственным воздействием других принципов: диспозитивности, устности, непосредственности и состязательности. Собирание процессуального материала, т. е. доказательная деятельность, может быть возложена на тяжущихся исключительно (состязательность), на суд (следственность) либо в определенных пропорциях и на тех и на других[201]. Сущности гражданского процесса, характеру тех прав, которые подлежат защите судом, более соответствует принцип состязательности, открывающий простор для активности сторон, проявления их личной инициативы, обеспечивающей распоряжение своим правом, но максимальная активность тяжущихся при полной пассивности суда заставляет суд выносить решение на основании исследования не всех обстоятельств дела, а только той их части, на которые ссылаются стороны. Поэтому Е. В. Васьковский отметил, что процесс должен строиться на принципе состязательности, а активность суда допустима в той мере, в какой она не противоречит принципу диспозитивности[202]. Ныне в большинстве европейских государств (кроме Великобритании и других стран англосаксонской системы права) состязательность в большей или меньшей степени сочетается с элементами следственности[203]. Эта тенденция была воспринята гражданским процессуальным законодательством СССР и входящих в его состав республик, которое определяло гражданский процесс как состязательный, допуская элементы следственности. В доктрине это законодательное решение традиционно понималось как новая, отличная от зарубежной трактовка принципа состязательности. Для раскрытия объективной истины суд должен пользоваться известной свободой в исследовании фактических материалов дела, в собирании доказательств. Сердцевину принципа состязательности составляет правило о распределении бремени доказывания (onus probandi). Древнеримские юристы формулировали ее так: «Доказывание ложится на истца, ответчик, возражая, встает в положение истца» – actori incumbit onus probandi. Это правило закреплено в ч. 1 ст. 50 ГПК, указывающей, что «каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений». Собирание доказательственного материала законом возложено на стороны и других лиц, участвующих в деле. Однако суд, если он сочтет представленные доказательства недостаточными, предлагает тяжущимся представить дополнительные доказательства, а если доказательственный потенциал сторон исчерпан, а обстоятельства дела до конца не выяснены, суд обязан продолжить сбор доказательств самостоятельно (ч. 2 ст. 50 ГПК), поскольку законом на него возложена обязанность принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон (ст. 14 ГПК). Таким образом, состязательная форма гражданского процесса означает, что судебное разбирательство строится как устное противоборство, полемика участвующих в деле лиц. Участники процесса принимают активное участие в представлении и исследовании доказательств: заявляют ходатайства, задают вопросы друг другу, а также свидетелям и экспертам, дают устные объяснения по делу, представляют в суд свои доводы и соображения по всем вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, возражают против ходатайств, доводов и соображений других лиц, участвующих в деле (ст. 31 ГПК).