Ошибка

Великомученик Ту Чунг.

*

Свою первую любовь я встретил, на первом курсе сержантского училища. Мне было шестнадцать, Кэт на год больше. Улыбка на улыбку, слово за слово. Много ли надо чтобы подросток влюбился? Как сейчас помню её вздернутый носик, золотистые, словно вызревшая рожь длинные волосы, и немного надменную походку. Эдакая умница-отличница с непоколебимой жизненной позицией. Пожалуй, Кэт была обречена быть именно такой, учитывая, что родилась она в семье ученых. Отец профессор истории и философии, мама кандидат по литературе. Видимо деньги у них тогда не особо водились, раз они отправили дочь учиться не в хороший ВУЗ, а на юридический факультет колледжа, который входил в состав военного училища. Только в подобных заведениях есть бюджетные места. Я неумело ухаживал за ней, она была польщена вниманием. Видимо ей нравилась моя провинциальная неотесанность и она нашла во мне не просто ни в чем не убежденного юношу, но ещё и заботливого ухажера.

Наше первое свидание было пропитано романтикой юности. Мы сговорились прогулять занятия и встретится прямо с утра. Денег на вино у меня не хватило, и я купил нам пива. По правде говоря, у меня и на пиво денег не хватило, поэтому Кэт доплатила из своих, а мою неловкость она как будто бы не заметила. Отправились мы тоже не абы куда, а в рощу за городом. Устроившись на огромном стволе поваленного дерева, мы долго болтали обо всем на свете, смотрели друг на друга, сходили ещё за пивом, снова смотрели друг на друга. А потом я впервые отважился на поцелуй.

У Кэт была очень активная политическая позиция. В свои семнадцать она считала своей обязанностью участвовать во всех митингах и протестах, не редких в те тяжелые времена. Кэт посещала какие-то кружки, изучающие философию и политэкономию древности. Она пыталась мне что-то рассказывать о свободе, равенстве и братстве, о классовой борьбе и ещё много-много, о чем, но я был слишком пьян и слишком влюблен чтобы слушать. Вместо этого я наслаждался её пылкой речью и восхищался напористым характером, особо не слушая что она говорит. Гораздо важнее мне было то, какие мягкие у нее губы и как её крохотная ручка помещается у меня в ладони.

Через неделю после этого в нашем училище был рейд по выявлению экстремистских организаций. Ее в числе остальных членов политических кружков арестовали и больше о Кэт никто никогда не слышал.

*

В этот раз убийц было сразу двое и оба были вооружены ножами. Во времена учебы в сержантском училище, мне неплохо давался рукопашный бой и рефлексы сработали быстрее, чем я понял, что происходит. Блок левой рукой, перехват руки с ножом, плавный заход за спину нападающего, выход на удушающий. Пока тощий вьет дергался у меня в захвате, я понял, что есть и второй, а мне осталось жить несколько секунд. Второй убийца с визгом бросился в атаку, замахиваясь для удара и я инстинктивно зажмурился, ожидая смертельного ранения. Звук сильного удара стали о плоть я тут же и услышал, но почему-то ничего не почувствовал. Первый нападающий обмяк у меня в руках, и я несмело приоткрыл один глаз. Второй убийца стоял в двух шагах от меня с крайне удивленным выражением лица. Уже немного смелее я приоткрыл второй глаз. Вьет выронил нож, сделал полшага вперед и мешком обрушился на грязный пол нашей землянки. Сразу за ним стоял улыбающийся Чунг в своем нелепом то ли античном, то ли средневековом доспехе с окровавленной саблей в руке.

– Охранять тебя становится все интереснее и интереснее, – на родном языке сказал он и двинулся ко мне чтобы прикончить первого нападающего, который уже почти потерял сознание.

– Стой! – ответил я на языке вьетов, стараясь делать акцент, свойственный диалекту тех мест откуда родом Чунг. – Подумай, вдруг удастся допросить этого!

Чунг с досадой остановился, но убирать саблю в ножны не стал.

– Вечно ты все удовольствие портишь! – досадливо проговорил он. – Слишком много думаешь! Давай выпустим кишки этому… – он назвал его непонятным мне словом.

– Всегда успеем, – ответил я, пытаясь сделать вид, что не напуган до полусмерти.

Унимая дрожь в коленях, я ослабил удушающий захват, вьет упал на пол и принялся кашлять, растирая шею руками. Только сейчас я обратил внимание, что убийца измазан кровью. Осмотревшись, я понял, что кровь моя. Из рассеченного предплечья сочилась тоненькая струйка. Видимо не так уж и хорошо мне давался рукопашный бой.

– Как говорил мой дед: если будешь много думать, то голова заболит, – с важным видом заявил Чунг, не обращая внимания на мое очередное ранение.

– И как погиб твой дед? – участливо уточнил я, по привычке стараясь в точности воспроизвести интонации и акцент Чунга.

– Эмм…Ну он это… отравился, – поигрывая окровавленной саблей, заявил тот.

– Отравился? Чем? – делая вид, что мне не привыкать, я начал накладывать повязку на рану, пытаясь не выдать того, как у меня стучат зубы от страха и адреналина. Мало ли чем был вымазан этот нож.

– Съел десятикратный заряд пороху от аркебузы. Думал, что сможет стрелять изо рта.

– Боюсь представить куда он собирался тлеющий фитиль засовывать.

Чунг расхохотался, ещё сильнее напугав наемного убийцу, вжавшегося в угол нашей землянки. Нам даже не пришлось его расспрашивать. Тощий вьет сам выложил все как на духу. Но его рассказ не сильно помог нам. Конечно же заказчик нанял его с покойным приятелем не лично, а действуя через цепь посредников. И какой длины была эта цепь остается только догадываться. Как и два прошлых покушения организовано оно было из рук вон плохо. То ли посредники брали себе слишком большие комиссионные, то ли сами заказчики поскупились, но все три раза убийцы оказывались бестолковыми голодранцами, которым просто нечего терять. У Чунга подобные покушения так и вообще не вызывали никакого удивления. Самые обычные разборки между знатью. А то, что большинство знатных особ, не в восторге от меня было и так ясно. Предубеждения! Куда от них денешься? Тем более в феодальном обществе.

– Чунг, и чего ты все время таскаешься в этой нелепой броне? – решился спросить я, когда рука была перебинтована, а люди из нашего отряда утащили наемника в неизвестном направлении.

– Почему это нелепой? – обижено заявил он. – Это, конечно, не полный боевой доспех, а облегченный вариант, но его делали настоящие мастера.

– Какой от него прок? Пулю от винтовки он не остановит. Даже от ваших аркебуз не спасет.

– Хочешь примерить? – неожиданно наигранно спросил он.

Любопытство взяло верх, и я согласился. Минут десять при помощи оруженосца Чунга мы снимали его легкий доспех и надевали на меня. Смотрелся он на мне ещё более нелепо, чем на нем. А еще я с удивлением понял, что он вовсе не стальной. Железные элементы там были, но основная его часть была сделана из склеенных слоев кожи или даже просто льняной ткани. Поэтому веса и неповоротливости он, конечно, добавлял, но не так критично, как я думал.

– В полной боевой броне торакс сменяется кольчугой и пластинчатым доспехом, – пояснил Чунг, пока оруженосец подгонял под меня застежки. – Но в нем постоянно не походишь. Поэтому для таких случаев и используют древние легкие доспехи, от которых в современном бою мало толку, но в подобных ситуациях – самое то, – Чунг указал на впитавшиеся в земляной пол следы крови.

– Ну не знаю, – с сомнением сказал я, когда работа была закончена.

Чунг опять же наигранно начал обходить меня по кругу, осматривая со всех сторон, пока я махал руками и прыгал на месте, пытаясь понять, что я думаю об этой примитивной конструкции. Когда мой товарищ был точно за моей спиной, я услышал лязг стали, очень похожий на тот, что звучит, когда саблю вынимают из ножен. «Еще один наемник!» – промелькнула мысль, и я резко обернулся, готовый вступить в драку, но вместо этого увидел, как размахнувшийся Чунг со всей силы бьет меня саблей точно в грудь.

– За что? – выдавил из себя я, мысленно прощаясь с жизнью. Удар был чудовищной силы.

– Вот для этого нужен доспех, – пафосно произнес Чунг, убирая саблю обратно в ножны.

Я осмотрел себя. Грудь начинала немного ныть, но ни крови, ни торчащих ребер я на себе не заметил. То, что Чунг не сам придумал столь эффектный способ демонстрации торакса, я не сомневался. Сам бы он никогда до этого не додумался. Скорее всего когда-то в юности его наставник разыграл такое же представление. Но надо признать, демонстрация была крайне эффектной.

– Теперь этот доспех твой, Арчи Донован, – с крайне серьезным выражением лица произнес Чунг. – Надеюсь ты не будешь пренебрегать им.

Он, не дожидаясь ответа, развернулся и вышел из землянки, добиваясь ещё большего театрального эффекта. Надо признать, что тот, кто показал этот спектакль Чунгу в его бытность учеником, постарался на славу. Рассматривая глубокую зарубку в броне, я принялся молча переосмысливать происходящее. Кажется, перейдя на сторону врага, новых друзей я почти не завел. И сражаться мне предстоит не с воинством асов, а с местной знатью и их марионетками.

Уже больше двух месяцев меня таскали по джунглям вслед за батальоном барона Данга. Тут надо сразу сделать оговорку. Титул «барон» я взял из средневековой Европы и он не имел ничего общего с титулом Данг Хо, кроме того, что в обоих случаях этот титул подчеркивал, что обладатель его не имеет кровного родства с правителем и его обладатель обязан нести военную службу. Именно поэтому я и поделил знать вьетов на условных баронов и графов. Оружие, доспехи, численность подразделений, предметы быта я для удобства назвал так, как удобно мне.

У барона Данга в подчинении был целый полк, который передвигался исключительно по джунглям, не используя дороги. Как только предстоял подобный переход, люди барона делились на группы по тридцать человек и шли по отдельности. Это позволяло батальону наносить удары глубоко в тылу войск асов. Я множество раз слышал звук двигателей бипланов, барражирующих над джунглями, несколько раз видел дирижабли. Но найти нас среди леса они не могли. А если бы и смогли, то к катастрофическим потерям это не привело. По этой причине военная кампания во Вьетнаме затянулась так надолго. Перебить партизанские отряды вроде нашего практически невозможно. Для меня только оставалось загадкой почему та же авиация и дирижабли до сих пор не разбомбили города вьетов и не лишили их централизации и боеприпасов. Но на мои вопросы никто отвечать не собирался. За два месяца блужданий по джунглям я неплохо подружился с Чунгом. Он, конечно, по своей натуре простоват, но на деле вполне компанейский парень. Вот уже третий раз он спасает мне жизнь, не дает заскучать в долгих переходах, помогает учить язык. Но когда дело доходит до обсуждения военных действий, он моментально замолкает. Несколько раз мне удавалось хитростью выведать тот или иной факт, но общей картины так составить и не получалось. Была бы здесь Лун, дело шло гораздо бодрее. Но она сразу после штурма деревни Зун, отправилась с телом моей Лан в родовое поместье для того, чтобы с почестями похоронить ее и услышать повеление отца по поводу помолвки с Чунгом.

А я скитался с отрядом моего нового товарища, ночуя то под открытым небом, то останавливаясь на день-другой в подобных разбросанных по джунглям землянках. Именно в таких местах нас и поджидали наемные убийцы, посланные знатью.

Очередной общий сбор отряда барона был не столь массовым. Человек сто-сто пятьдесят вышли к одной из ключевых дорог, по которой вглубь континента двигались колонны грузовиков, перевозящих боеприпасы и провизию. На ней барон и собирался устроить несколько засад. Меня, как обычно, к боевым действиям не допустили. А зря!

Додуматься атаковать первую и последнюю машину, следующих в колонне, командирам мозгов хватило. Колонна сразу остановилась, попав в капкан. Но грузовик, едущий вторым, взревев двигателем, смог столкнуть расстрелянную машину с дороги.

Поддав газа колонна смогла уйти. Вооруженные аркебузами и луками бойцы барона не смогли уничтожить больше ни одной машины. Чунг, который рассказал о том, как прошла засада был доволен. Для вьетов и это считалось хорошим результатом. Но я его оптимизма не разделял. Луки не могли причинить серьезного ущерба грузовикам, а аркебузы слишком долго перезаряжались.

Выслушав восхищенный рассказ Чунга, я вскипел от негодования. Наплевав на запрет барона, я со всех ног бросился туда, где прошел бой. Чунг поплелся за мной, не понимая что происходит. Он говорил про запрет, про какую-то опасность, но я его не слушал. Уверенно выскочив на дорогу с подбитыми машинами, я мельком огляделся.

Люди барона уже принялись стаскивать под них сухие ветки, намереваясь поджечь. Я с ходу запрыгнул в накрытый брезентом кузов старенького грузовика, пока никто не успел опомниться и помешать мне. Лежащий рядом труп солдата аса я проигнорировал, сосредоточившись на содержимом кузова. От удивления я чуть не ахнул. Десяток цинков с патронами и несколько ящиков с минами для миномета.

– Вы сдурели? – От растерянности я заорал на языке асов. – Вы хотите это сжечь? Да это же боеприпасы!

Несколько крепких рук схватили меня и выволокли из кузова машины, уронив на пыльную дорогу. Крики, ругань, суета, угрозы. Кто-то с силой приложил меня ногой в живот, но броня Чунга, спрятанная под гимнастеркой смягчила удар. Тут же блеснула сталь ножа, и броня приняла на себя ещё и его. Инстинкты сработали и на этот раз. Выполнив подсечку, я уронил и взял на удушающий того, кто был с ножом. Удары ногами последовали со всех сторон. Били по бокам, по голове, в пах, по почкам. Нелепая защита, которой меня снабдили неплохо справлялась, но она прикрывала лишь часть тела, а нападающих было слишком много. Снова лязгнула сталь. Я краем глаза заметил, как кто-то замахнулся ножом для удара, но проворная тень подкралась к этому бойцу и одним ударом кулака по шее отправила нападающего задыхаться в пыли.

Чунг с грацией кошки прыгнул ко мне, оттесняя нападающих и выхватил свою саблю.

– Назад, мать вашу! – заорал он на солдат, которых я так разозлил своим присутствием. – Приказ Данг Хо! Этот ас должен остаться в живых! – орал он, совершая угрожающие вращения саблей.

Для наглядности Чунг сильно пнул одного из стоящих рядом солдат. Тот, сопя от боли и грязно ругаясь отлетел на добрые три метра. У оставшихся вьетов желания продолжать сразу поубавилось, но отступать они не намеревались, раздумывая стоит ли вступать в открытое противостояние с графским сыном. Только сейчас я понял почему барон распорядился не подпускать меня к боевым действиям. Для вьетов живой ас вызывает лишь одно желание – сделать его мертвым. Не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы не появился барон.

– Данг Хо! Тут несколько тысяч патронов и пара сотен мин! – поднимаясь и кашляя, закричал я уже на языке вьетов. От побоев голова кружилась и сознание могло покинуть меня в любую секунду.

– Увести его! – злобно скомандовал он. – К медику!

Чунг схватил меня за воротник гимнастерки, прикрывающей торакс, и толкнул в сторону джунглей. Тут же откуда-то появились люди Чунга, которые подхватили меня под руки и куда-то потащили. Откуда ни возьмись появился искусно замаскированный вход в землянку. Жесткий спуск, профилактический удар в бок мимо брони, пол землянки под спиной, кровь из разбитого носа, заливающая лицо.

*

– Это так ты заводишь друзей? – усмехнулась Лан.

– Эти идиоты… – корчась от боли и негодования начал объяснять я. – Они не понимают!

– Странный ты, Арчи Донован, – Лан покровительственно вздернула подбородок. – Каждый! Буквально каждый здесь хочет твоей смерти, но мне кажется больше других ее жаждешь ты.

– Лан, что ты такое говоришь? Ты же знаешь мою великую цель! – балансируя на грани потери сознания, возмутился я. Моя любимая, услышав свое имя почему-то немного вздрогнула.

– С кем ты сейчас разговариваешь, позволь узнать? – недоверчиво спросила она.

– С тобой, Лан, с кем же ещё?

Она как-то нехорошо на меня посмотрела, достала шприц с обезболивающим и отправила меня в блаженное забытье.

– Отдохни, Арчи! – почти беззвучно сказала Лун Во, вынимая иглу из моего плеча.

Что-то не так

С детства меня учили, что на войне бывает только два пути – победа или поражение. Пророк Арчи Донован открыл мне третий путь.

Главнокомандующий Данг Хо.

*

Достоверных сведений о Великой войне осталось мало. Основная информация похожая на сказки была получена от прямых участников тех времен, а они насочиняли такого, что только детям интересно это слушать. Я и сам, когда был совсем ещё юным, обожал эти истории, которые читал мне перед сном отец. Ещё и недоумевал почему не сохранилось никакой хроники. Здорово было бы посмотреть на героев древности, увидеть их технику, проникнуться жестоким обаянием тех лет. А когда стал постарше, то мне объяснили почему. В те времена технический прогресс был куда выше и человечество хранило всю информацию на специальных машинах в цифровом коде. У нас не осталось ни одной такой работающей машины, ведь производство подобного уровня давно утрачено. Поэтому почти все, что нам известно – это сказки, которые читают детям перед сном.

Моей любимой была та, что называлась «Красный восток». В ней рассказывалось про крошечный, но сильный духом народ, живущий где-то далеко на севере. Воины этого народа были очень искусны в своем ремесле и всегда рассчитывали только на свои силы. Во время Великой войны им удалось не только сохранить население своей страны в подгорных убежищах, но и захватить корабли и технику соседей. Когда прекратили рваться бомбы и закончились ракеты, несущие ярость и гнев своих хозяев, воины Красного востока вышли из своих подземелий и занялись сбором уцелевшей техники и технологий.

В сказке говорилось, что тот народ существует и по сей день, готовый обрушить на любого нового захватчика военную мощь своих предков. В детстве меня это пугало и воодушевляло одновременно. Подумать только! Где-то есть ещё одна страна, которая не утратила технологии древности. Только почему про нее никто ничего не знает?

*

В этот раз сны мне не снились, воспоминания не помогали, никто больше не тратил на меня дефицитные обезболивающие и с последствиями очередного сотрясения мне пришлось бороться без медикаментозной помощи. Зато встречи с моей Лан были регулярными, хоть порой она и вела себя странно. Задавала разные вопросы про меня, про Чунга, про свою сестру. Врать ей все равно что врать самому себе. Я уже давно привык говорить ей только чистую правду. Каково же было мое удивление, когда на одной из таких бесед я понял, что нахожусь в сознании и говорю не с Лан, а с её сестрой.

– Лун? Это ты? – на языке вьетов спросил я.

– Да, – оторопела та, не ожидая услышать от меня родную речь.

– Что ты тут делаешь? – начал вставать я, но почувствовал острую головную боль и лег обратно.

– Тебе жизнь спасаю. Что же ещё? – она немного обиженно поджала губы. – Ну и остальным раненым. К счастью, сейчас их немного.

– Что с Чунгом? – зачем-то спросил я. – И сколько я уже тут?

– Чунг на совете с Данг Хо. Получает нагоняй за тебя, – Лун мстительно прищурилась. – Ты был без сознания почти два дня. Я вколола тебе обезболивающее и ты… – она осеклась и мне показалось, что она что-то недоговаривает, – уснул, – потупив взгляд закончила Лун.

– Те солдаты бросились на меня с такой ненавистью, – я проговорил терзающие меня мысли вслух.

– А что ты ожидал? Твой народ больше века угнетает их. А сейчас так и вообще затеял войну на истребление.

– Но я же хочу им помочь! – я снова попытался приподняться, но тут же бросил это бесполезное дело.

– Я знаю. Ты говорил про свою великую миссию.

– Когда это я…?

– Вчера. Ты был в бреду и называл меня именем сестры, – решила сознаться Лун.

Я ещё раз осмотрел Лун, чтобы удостовериться, что это происходит наяву. Она, как обычно, была одета в свое немного выцветшее темно-зеленое платье. Стандартную форму солдат вьетов она игнорировала, доспехи тем более. Платье едва прикрывало колени, оставляя худенькие лодыжки на виду. Именно они-то и притягивали взгляд. До боли закусив губу я заставил себя поднять глаза к её лицу. Все-таки год практически не видел женщин, а тут молодая и симпатичная девушка. Не удивительно, что Чунг всегда нервничает, когда говорит о ней.

– А вот и Данг Хо с Чунгом, – спокойно констатировала Лун, услышав голоса, приближающиеся к землянке. – Кажется сейчас решится твоя судьба.

– Какой ответ дал твой отец? – я шепотом задал свой последний вопрос, пока мы ещё были наедине. – По поводу помолвки с Чунгом.

Лун на секунду замешкалась, пытаясь понять правильно ли меня расслышала.

– Чунг рассказал? – догадалась она. – Вроде мужики, а хуже девушек сплетничаете! – Она гордо вздернула подбородок совсем как Лан и у меня что-то екнуло в районе сердца.

Послышались шаги и в землянку спустились пятеро человек в своих золоченых доспехах. Только барон Данг Хо был, как обычно без него. Чунг же на этот раз был при полном параде, стараясь соответствовать обстановке. Лун серой мышкой юркнула в угол, но выходить из землянки не стала.

– Очнулся? – с сильным акцентом пробасил барон на языке асов. – Надо бы поговорить, сержант Арчи Донован.

– Можно на вашем родном языке, – ответил я на уже привычном диалекте Чунга. – Мне не помешает тренировка.

У барона и его спутников невольно приподнялись от удивления брови.

– Ты выучил наш язык? – недоверчиво спросил Данг Хо.

– Учу, – морщась от головной боли, я приподнялся со своей лежанки.

– Добро! – констатировал тот и на секунду задумался. – Что мне делать с тобой Арчи Донован?

– Дать мне помочь Вам!

– Пока что ты мне только мешаешь? – признался он.

– У меня не было подходящей возможности, – оправдался я.

– Ты не понимаешь… Как ты думаешь, чем измеряется авторитет служивого дворянина?

– Победами? – предположил я.

– Нет, – усмехнулся он. – Авторитет измеряется тем, сколько знати тебя поддерживает. Каждый граф или барон, служащий в моем отряде, привел с собой по несколько десятков человек. В тот день, как я пощадил тебя, почти половина знати покинула мой отряд.

– Дезертировали? – искренне удивился я.

– Нет, – покачал головой он. – Они свободные и родовитые землевладельцы. Они вправе уйти, если задета их честь. А их честь задевает присутствие в отряде солдата ненавистного врага.

– Сегодня ночью ушли ещё четверо, – вмешался незнакомец.

– Те, кого ты тут видишь – это вся лояльная к тебе знать. И настала пора решить твой вопрос раз и навсегда. Сможешь быть полезен нам или же ты только мешаешь?

– Как я могу помочь Вам? – со вздохом уточнил я.

– Ты видел результаты засады?

– Видел, – недовольно ответил я.

– Что можешь сказать?

– Я в одиночку с минометом, парой ящиков мин и штурмовой винтовкой мог бы добиться лучших результатов, – ответил я как можно спокойнее. Не хотелось показаться хвастуном. – Но лучше, чтобы было ещё несколько человек для корректировки огня, подноса боеприпасов, прикрытия на случай отхода.

– Добро, – ответил барон. – Дам тебе троих солдат, они за тобой присмотрят.

Он развернулся и направился было на выход, но заметил Лун. Данг Хо на секунду остановился, как будто осененный идеей. Взглянул на нее, снова на меня, снова на нее, хмыкнул и улыбнулся своим мыслям.

– Пойдешь с ним, – он скомандовал Лун, и решительно направился к выходу.

Лун подождала, когда барон со своими командирами отойдет подальше и закатила глаза, будто поняла что-то такое, что мне не доступно.

– Зачем это он тебя отправляет со мной? – решился спросить я то, что мне знать не полагалось. Я уже привык, что никто со мной не делится информацией.

– Не знаю, – потупив взгляд явно соврала она.

– Ладно, кажется это ваши личные дела. Обезболивающие ещё остались? – немного подумав, я перешел к делу.

– Ничего хорошего мне это задание не сулит… – задумчиво озвучила свои мысли она, не обратив на меня внимания.

– Лун? Обезболивающие?

– Знаешь, мне иногда кажется, что я их трачу только на тебя, – оживилась она.

– На кого ж ещё тебе их тратить? – я попытался немного разрядить обстановку шуткой.

– Вчера я вынимала пулю из живота солдата. Но, кроме кляпа, другого обезболивающего он не просил, – Лун нахмурилась, давая понять, что тема для нее серьезная. – А со шприцом ты и сам бы справился, – она дерзко поморщила носик, и я снова поймал себя на мысли, что любуюсь ей.

– Это единственное объяснение, – пожал плечами я, давая себе слово больше на нее не засматриваться.

Лун открыла свою сумку, сноровисто нашла одноразовый шприц и бросила на меня полный сомнения взгляд.

– Половина дозы тебе будет достаточно, а то не сможешь…ходить и думать – пояснила она и произвела инъекцию в плечо.

От укола я невольно поморщился и посмотрел на шприц. Почему-то в голове всплыла мысль, что место укола надо было бы протереть спиртом, но либо Лун этого не знает, либо спирта у нее просто нет. И тут я заметил ещё кое-что. Хоть она и сказала, что мне хватит половины дозы, но я уверен, что Лун вколола меньше. Где-то треть шприца. Поймав мой взгляд, она воровато отвернулась, прикрыв рукой шприц. Должного внимания я на это не обратил. Ей виднее. Тем более подумать мне было о чем. Если не справлюсь с заданием барона, меня ждет абсолютно бесславный конец.