Две стороны. Часть 2. Дагестан

Танк еще несколько раз глох по пути, и, наконец, к полудню, оставив Кизляр по левому борту и не заезжая в него, колонна подъехала к селу Аверьяновка, находящемуся в четырех километрах от Кизляра. Рядом с селом, на большом непаханом поле, поросшем сорняками и окруженном по периметру посадками, расположился второй мотострелковый батальон. Стояли ротные палатки, дымила полевая кухня, в вырытых танками окопах прятались заправщики, затянутые сверху масксетью, и повсюду стояла военная техника.

Про ночной инцидент Александр никому не рассказал – ему попало бы в первую очередь. Едва танки остановились в расположении батальона, он отдал автомат Акунину, на что сержант опять никак не отреагировал.

Танки теперь стояли повзводно в три шеренги, танкисты жили в своей большой палатке, почесываясь по ночам от потихоньку размножавшихся "бэтэров" – травить насекомых пока никто не собирался. Но это всё мелочь – все жили надеждой, что скоро уедут домой. В батальоне только и разговоров «где будем грузиться, что будем делать, когда вернемся в Россию». Именно в Россию, как говорили все, потому что для основной части военнослужащих батальона Дагестан так и остался чужой землёй, с чужими обычаями, пусть в большинстве своем и дружественным народом, который российским солдатам и офицерам по долгу службы пришлось защищать.

Ежедневно танковая рота занималась обслуживанием техники – что-то чистили, смазывали, подкручивали, словно готовили её к новому маршу. Занялись ремонтом 157-го. Спустя несколько часов проб и ошибок выяснилось, что в одном месте забилась трубка и не пропускала топливо из внутренних баков в двигатель. Трубку прочистили, и танк завелся с первого раза, даже не кашлянув.

В один из дней приехала группа офицеров штаба округа, все званием не ниже подполковника. Поступил приказ во всех подразделениях написать списки, чего не хватает, каких запчастей, обмундирования, вооружения и боеприпасов. Из этого многие сделали вывод, что, вероятно, домой поедем не эшелоном, а самостоятельно и путь предстоит неблизкий.

Долгожданная весть пришла старшему лейтенанту Прошкину – приказ о его демобилизации. Алексей месяц как должен был находиться на гражданке, и завтра он наконец-то уезжал в Волгоград. Организовали небольшую вечеринку "по поводу". Лёха Прошкин от радости напился, лез ко всем обниматься и приглашал всех в гости. Наутро его с больной головой увезли на железнодорожный вокзал в Кизляр.

«Саша, надо прошкинский автомат отнести на склад РАВ и списать, – протягивая АКС с искореженным стволом Щербакову, сказал Абдулов после отьезда Прошкина. – Этот тип его еще в Карамахах в конвейер стволом уронил и молчал до отъезда. Подойдешь к капитану Инину, он в курсе. Ну Лёша…»

Батальон уже несколько дней стоял около Аверьяновки, её крыши виднелись поблизости за желтеющими деревьями. Когда после обеда Щербаков сидел около своего танка, привалившись к катку, к нему подошел командир роты Абдулов с автоматом, закинутым на ремне за спину. Александр поспешил подняться.

– Сиди-сиди, Саша, – Олег присел рядом. Он отсоединил магазин от своего АКСа и выщелкнул из него один патрон. – Держи, – Абдулов протянул патрон Щербакову. – Спрячь в карман и никогда живым в плен не сдавайся. Это твой последний патрон и, надеюсь, он тебе никогда не пригодится.

Александр взял протянутый патрон калибра 5,45 миллиметра, удивленно и настороженно глядя на Абдулова: – Олег, так мы же домой, вроде, скоро? Или что? – спросил, он засовывая патрон в нагрудный карман камуфлированной куртки.

– Ну, мало ли. Значит, на память останется, – он хлопнул Щербакова по плечу и зашагал в сторону ротной палатки.

Вечером на общем построении объявили, что завтра колонна маршем уходит из Аверьяновки, но куда, не сообщили. Щербаков весь вечер гадал: «Куда поедем, где будем грузиться и будем ли? Видимо, не в Кизляре – так бы тщательно не готовились. Может, действительно, своим ходом до Волгограда?» После построения Абдулов остался в штабе батальона рисовать маршрут завтрашнего передвижения. Вернулся он затемно, вызвал к себе двух оставшихся командиров взводов. Топографических карт на всех не хватило, по этому Щербакову пришлось перерисовывать маршрут передвижения с карты командира танковой роты на тетрадный листок. Красная линия следования батальона делала крюк и заканчивалась на границе с Чечнёй. По поводу странного маршрута Абдулов ничего Александру пояснять не стал, «Приказ такой», – коротко сказал Олег.

Подъем в пять часов утра, на улице еще темно, лишь чуть заметно светлеет восток. Повсюду стоит гул заведенной техники, дым выхлопных газов растворяется в густом тумане, и на расстоянии нескольких метров совсем ничего не видно. С восходом солнца туман постепенно развеялся. Как всегда, оперативно выехать не удалось – опять подвели БТРы. Снова танки первой роты пришли на выручку, зацепив мертвые бронированные гробы тросами. Утром, около девяти, колонна наконец выехала в северном направлении, в сторону, где километрах в шестистах по прямой находился Волгоград.

«Домой! – колотилось в голове Щербакова. – Скоро будем дома!»