Самая холодная зима

– Она оставила тебе письмо, – сказал Уэстон.

Волосы на шее встали дыбом. Я повернулся к дяде:

– Что?

– Твоя мама… она оставила тебе письмо.

– Нет, она не могла.

– Да, – сказал он. – Она оставила письмо. Я должен отдать его тебе в…

– Отдай, – приказал я.

Моё холодное усталое сердце начало быстро колотиться.

Уэстон покачал головой:

– Я не могу. Я должен отдать его тебе на выпускном.

– Какая к чёрту разница? Её больше нет, она не проконтролирует. Отдай.

– Нет.

– Уэстон…

– Это было её предсмертное желание, Майло. Я не ослушаюсь её просьбы.

– Я ненавижу тебя, – закричал я.

Уэстон кивнул:

– Я знаю.

Он снова надел очки и выпрямился в кресле. Теперь он опять был директором Галло. Величественным.

– Чтобы получить письмо, тебе придётся посещать все занятия.

– Это было мамино условие или ты, придурок, просто издеваешься?

Он не ответил на мой вопрос:

– Твои занятия начинаются сегодня, Майло, в три часа дня в библиотеке. Пожалуйста, не усложняй учительнице жизнь. Если ты это сделаешь, она доложит мне.

Чёртова болтовня. Почему у меня возникло ощущение, что в ближайшие несколько недель эта девушка станет проклятием для моего существования?

Собираясь уйти, я хмыкнул.

– Ты знаешь, что осталось две недели? – спросил я.

– Да, – поморщился он. – Первая годовщина смерти Аны.

Годовщина.

Какое странное слово для такой трагичной ситуации.

Он сдвинул очки на макушку.

– Как ты с этим справляешься?

Я не ответил, потому что не справлялся вообще никак. Я мысленно отмечал каждую секунду, проходившую мимо меня.

Я вышел в коридор, навстречу урагану учеников, но мне казалось, что я двигаюсь в замедленной съёмке, иду по зыбучим пескам, которым, как я иногда думал, стоило бы поглотить меня целиком.

Мне было интересно, чувствовали ли другие то же самое – не предпочитали ли они провалиться под землю, чтобы их больше никогда не видели, вместо бездумного плутания в тумане.

Она оставила мне письмо.

О чём там написано?

Хранил ли Уэстон его у себя?

Эта мысль вызвала у меня желание ворваться в дом дяди и перевернуть всё вверх дном в поисках письма. Я знал своего дядю достаточно хорошо, он, вероятно, хранил такие вещи в запертом сейфе и никому не говорил комбинацию от замка.

В тот день у меня не было настроения идти в школу, но, честно говоря, у меня не было настроения идти в школу в любой день. Тем не менее я очень хотел получить это письмо от дяди в конце семестра, поэтому я потащился на урок английского языка.

– Как мило, что вы присоединились к нам, мистер Корти. Я уже начал думать, что вы забыли, как выглядит этот класс, – сказал мистер Слэйд, когда я вошёл с опозданием на пятнадцать минут.

– Вы меня знаете. Не могу пропустить путешествие в воспоминания, – пробормотал я.

Я бросил рюкзак на стол и скользнул на стул, уже разочарованный тем, что решил прийти на урок. Дядя вбил мне в голову то чёртово письмо от матери.

– Надеюсь, вы увлеклись чтением, ведь у нас сегодня тест, – сказал мистер Слэйд, взяв стопку бумаг.

Весь класс застонал от досады. Я был почти уверен, что учителя получают удовольствие от того, что вызывают стресс у учеников с помощью тестов. Вероятно, это было для мистера Слэйда самым любимым развлечением за неделю.

– Вы хоть знаете, какую книгу мы читаем, мистер Корти? – спросил он, стоя над моим столом.

– Дайте угадаю, букварь?

Несколько ребят позади меня засмеялись.

– Держу пари, что ваше будущее оценит эту шутку, – сказал мистер Слэйд. – Точнее, его отсутствие.

Я забил на него, как только он повернулся ко мне спиной.

Мистер Слэйд был придурком, но я был уверен, что он думал так же и про меня. Со мной было не так легко общаться, и с вероятностью в девяносто девять процентов я вот-вот провалю тест, который он положил мне на стол. Он тоже знал, что так и будет. Однако меня не волновало его презрение. Я тоже не верил в себя. Казалось, это универсальная модель убеждений.

Я начал копаться в рюкзаке в поисках ручки, чтобы начать решать тест, когда в класс ворвался человек.

– Простите, извините. Я задержалась, там была пробка, но это не оправдание, потому что мне следовало выехать раньше, поэтому мне очень жаль, но вот я здесь. Ещё раз извините. Здравствуйте! – сказал голос, полный нервной энергии.

Мне было всё равно, кто вошёл. Мне всё ещё нужна была чёртова ручка.

Мистер Слэйд откашлялся.

– Не беспокойтесь. Вы как раз вовремя.

Я фыркнул про себя, не поднимая глаз. Конечно, она могла опоздать, а я не мог. Лицемер.

Я продолжал копаться в рюкзаке и не мог найти чёртову ручку. Именно тогда Саванна протянула мне её. Старшая сестра спешит на помощь. Я задавался вопросом, надоели ли ей мои проблемы за последние несколько лет. Если и да, то она никогда не выказывала никаких признаков раздражения. Она продолжала проверять, всё ли со мной в порядке.

Я кивнул:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – ответила она.

Мистер Слэйд хлопнул в ладоши, словно малыш, привлекающий наше внимание.

– Класс, я хотел бы познакомить вас с мисс Эванс. Наш новый преподаватель в этом семестре. Она будет наблюдать за мной и время от времени брать на себя планирование уроков, – сказал мистер Слэйд.

Когда я, наконец, обернулся к учителю, меня охватил шок. Она стояла передо мной. Именинница.

– Чёрт, – выпалил я, даже не задумываясь, и вжал голову в плечи.

Все взгляды устремились в мою сторону, включая её. Её карие глаза, которые всего несколько дней назад смотрели на меня. Её полные губы, которые всего несколько дней назад стонали из-за меня. Её ошеломлённое выражение лица отражало моё собственное.

Я заёрзал, охваченный беспокойством. Мне не нравилось всеобщее внимание. И особенно – её внимание. А ведь она так отчётливо смотрела на меня.

Я несколько раз сцепил и расцепил руки, прежде чем вытереть их о штаны. Она покачала головой, быстро отводя взгляд. Она повернулась к мистеру Слэйду и выдавила улыбку. Это была не её настоящая улыбка. Я видел её настоящую улыбку. Она была красивой. Невинной. Редкой. Не каждый день видишь чью-то настоящую улыбку. Однако в тот момент её улыбка была омрачена тревогой и волнением. Она была огорчена.

А я?

Немного обеспокоен, но заинтригован.

Действительно чертовски заинтригован.

– Я с нетерпением жду возможности провести у вас урок. Надеюсь установить прекрасные рабочие отношения с каждым, – сказала она, указывая на учеников.

Мистер Слэйд поручил нам начать тесты и подвел мисс Эванс к своему столу, где принялся рассказывать ей о работе или о какой-то ещё ерунде. Я не мог оторвать от неё глаз и был уверен, что она прилагала все усилия, чтобы не смотреть в мою сторону. Она мило нервничала, и она была красива. Не заметить это было невозможно. Я осознал это в первый же момент, когда посмотрел на неё. Длинные ноги, феноменальные формы. Сегодня её волосы были выпрямлены, а вот три дня назад мои пальцы путались в её кудрях. Она хорошо выглядела с новой прической, но мне больше нравились её необузданные кудри. На ней был тёмно-синий топ с юбкой-карандаш и светло-коричневые туфли на высоком каблуке. Она была закрыта с головы до пят, и я мог только догадываться, что находилось под тканью, прижимающейся к её коже.

Её губы были накрашены алым, и я не мог отвести взгляда.

Я знал, что эта ситуация убивает её, но она должна была оставаться профессионалом. Я должен был отдать ей должное в этом плане. Большинство людей убежало бы в панике.

Мисс Эванс.

Мысль о том, чтобы называть её так в постели, пришла мне в голову. Несмотря на то, что к концу нашей ночи я оказался в состоянии панической атаки, моменты, предшествовавшие этому, были одними из самых приятных в моей жизни. Паническая атака, вероятно, возникла случайно и не имела к ней никакого отношения. По крайней мере, так я говорил себе, мечтая о том, чтобы попробовать её ещё раз.

Мисс Эванс.

Чёртова мисс Эванс.

В тот момент передо мной промелькнуло множество неуместных мыслей, я знал, что это вещи, которые заставили бы её покраснеть. Не знаю почему, но эта идея меня несколько взволновала. Увидев эту профессиональную, облегающую юбку-карандаш, мне захотелось сорвать её. А после зарыться лицом между ног мисс Эванс, сдёрнуть её трусики зубами и стянуть их вниз по её плотным, сочным бёдрам. Мне было интересно, как она будет выглядеть, согнувшись на учительском столе, пока я буду стоять сзади, гладя её голую задницу.

Возможно, я зря упирался в кабинете директора. Возможно, мне действительно нравилась эта школьная штучка. При правильном стимуле я мог бы с нетерпением ждать наших уроков.

Глава 6

Старлет

– Какого чёрта ты здесь делаешь? – рявкнула я в неизвестность, после того как наш урок английского закончился.

Я сказала мистеру Слэйду, что побегу освежиться между уроками, но, честно говоря, у меня была миссия – поймать Майло хоть на секунду и выяснить, что происходит.

Майло.

Его звали Майло Корти.

Я поняла это из списка учеников, который мне предоставили. Господи, какое у него имя. Оно выглядело самодовольным, под стать характеру. Я чувствовала на себе взгляды Майло – к нему тоже пришло осознание. Как будто он гордился удивительной сюжетной линией его и моей жизни.

Меня затошнило, как только я посмотрела ему в глаза. Мне нужно было принять самый долгий и горячий душ в жизни, чтобы смыть с себя то, что мы сделали вместе.

Он был школьником! Старшеклассником!

Он стоял рядом с открытым шкафчиком и глядел на меня. Я возненавидела это ощущение – ему приходилось смотреть на меня сверху вниз. Мне нужно было чувствовать себя выше него или, ну, более влиятельной в данной ситуации, а это давалось нелегко.

Мой взгляд заметался взад-вперёд по коридору. Я должна была убедиться, что никто не ходит вокруг и наш разговор с Майло не будет подслушан.

– Послушай, я так же потрясён, как и ты, – сказал он, его голос был таким же сильным и уверенным, как и в ту ночь.

– Сколько тебе лет?! – шепнула я, еле сдерживая крик.

– Девятнадцать, – ответил он. – В детстве у меня были проблемы со здоровьем. В школу пошел с восьми. А что, мисс Эванс? Вы о чём-то беспокоитесь?

Мои щёки вспыхнули, когда он назвал меня мисс Эванс.

О, это было ужасно.

Мне было неприятно слышать, как моё имя слетает с его языка. С того же языка, который вылизывал меня. Каждую. Частичку. Меня. Даже те части, до которых я сама едва могла добраться.

– Ты учишься в школе! – выругалась я. – Чем ты, чёрт возьми, был занят на студенческой вечеринке?

– Совершенно уверен, что я был занят тобой, так что…

Я ударила его по руке.

– Нет, нет. Не делай этого. Не шути по этому поводу. Это не смешно.

– Это немного забавно.

– Нет. Это не забавно. Как ты можешь быть школьником?! Когда мы делали эти… эти… вещи… ты не делал это так, как сделал бы человек твоего возраста. Я думала, ты старше меня! Ты был очень… – Мое лицо вспыхнуло, я заволновалась. – Опытным.

Он ухмыльнулся, самодовольный, как всегда.

– Восприму это как комплимент.

– Ну, не надо. Я просто хочу сказать, что то, что ты делал… те действия, которые ты делал, были очень зрелыми.

Его злая ухмылка стала шире.

– Спасибо, мисс Эванс. Хочу, чтобы вы знали: вы тоже научили меня нескольким вещам. Например, тому, что вам нравится, когда вас душат…

– Замолчи! – прошептала я, почти крикнув. – Заткнись, заткнись, заткнись!

Слёзы наполнили глаза, но я изо всех сил старалась не дать им пролиться. Нос щипало от переполнивших меня эмоций. Желудок бурлил от страха. Руки вспотели. Какое же затруднительное положение. Всё, над чем я работала последние несколько лет, теперь оказалось под угрозой. Стиснув челюсть, я вновь подняла взгляд. Я была в нескольких секундах от того, чтобы разбиться на кусочки, а молот, который мог меня уничтожить, был в руках Майло.

Он наклонил голову, как будто хотел ответить что-то саркастическое, но вместо этого прикусил язык. Мельком оглядев школьный коридор, он снова посмотрел в мою сторону.

– Я не собираюсь говорить об этом всякую ерунду, ладно? Не надо.

– Что?

– Не надо плакать.

– Я не буду плакать.

Боже, я собиралась заплакать.

– Не волнуйся. Я никому не скажу.

Моя грудь слегка расслабилась.

– Обещаешь?

– Тебе нужен мой мизинец или что-то в этом роде? – выплюнул он.

«Да, ну, типа того…»

Я покачала головой:

– Нет. Всё в порядке. Больше никаких прикосновений – никогда. У нас всё будет хорошо, пока мы будем поддерживать рабочие отношения и видеться только при необходимости.

– Ага. Всего один час в день.

– Всего восемьдесят шесть часов вместе, пока ты не закончишь учёбу.

– Только что посчитала? Тебе в голову пришло число восемьдесят шесть?

– Я сделала это, пока ты проходил тест. Мне нужно было успокоиться.

Он выгнул бровь:

– Зануда.

– Не называй меня занудой, – приказала я, скрестив руки на груди.

– Хорошо, мисс Эванс.

– И не называй меня так!

Я вздрогнула. Мне бы хотелось, чтобы причиной дрожи было отвращение, но, если честно, звук его голоса послал жар прямо в самое сердце. Слова сорвались с его уст, как грязный грех, и мне втайне нравилось, как они звучали. В его глубоком бархатистом тоне жила такая уверенность, такая жёсткость, что это было болезненно соблазнительно. Мне стало жарко, казалось, что рассудок вот-вот меня подведет. Но Майло не мог этого знать. Он никогда этого не узнает.

– Серьёзно, не надо. Это странно.

– Как мне тебя называть?

Хороший вопрос.

– Я не знаю – никак. Никак меня не называй. Представь, что я такая же, как и остальные твои учителя. Притворись, что меня не существует.

– Достаточно легко.

– Хорошо.

– Замечательно.

– Великолепно.

Он поморщился и закрыл шкафчик.

– Могу я пойти на следующий урок или ты собираешься меня туда проводить? – саркастически заметил он.

Я отошла в сторону.

Прежде чем он успел уйти, директор Галло окликнул нас с Майло.

– Майло, мисс Эванс. Похоже, вы уже знакомы, – заявил он, направляясь в нашу сторону.

Та паника, которая несколько утихла в моей груди, начала возвращаться с удвоенной силой, когда к нам подошёл директор школы. Боже мой, а он знал? Майло поделился тем, что произошло между нами, с другим учеником? Они меня сдали? Я попаду в тюрьму? Боже, мне совершенно не идёт оранжевый. Он совсем не оттеняет мои глаза.

– Э-э, здравствуйте, директор Галло, – выпалила я, не зная, что ещё сказать.

Майло стоял с лямкой рюкзака на плече, хладнокровный и собранный. Я не могла сказать, скрывал ли он беспокойство или просто был равнодушен ко всему в жизни. Он не выглядел таким напуганным, как я.

Директор Галло улыбнулся, что сбило меня с толку. Если бы он знал, что произошло, на его лице не сияла бы улыбка.

– Майло, помнишь учительницу, которую я для тебя нашёл? Это она. Она будет помогать тебе в библиотеке каждый день после школы. Ещё раз спасибо, мисс Эванс, за желание помочь.

О.

Боже.

Мой.

Нет!

Нет, нет, нет!

Я выдавила ухмылку и кивнула:

– Да, конечно. Без проблем.

Директор Галло продолжал говорить, но мой разум растворился в небытии. На губах Майло появилась лёгкая ухмылка. Когда директор Галло откланялся, Майло повернулся ко мне. Я заметила, как его взгляд метнулся вверх и вниз по моей фигуре, и скрестила руки на груди.

– Полагаю, это сто семьдесят два часа, проведённых вместе, да, мисс Эванс? – сказал он, прежде чем уйти, оставив меня ошеломлённой и растерянной.

Хорошо.

Похоже, моя помощь с математикой ему не слишком понадобится.

* * *

Прошло несколько часов, а я не могла перестать размышлять о том, что мама подумала бы обо мне, о моём выборе. Меня тошнило даже от мысли, что она могла бы разочароваться во мне. Когда я рассказала Уитни о том, что произошло, чувство вины в моей душе только усилилось.

– Ты спала со своим учеником? – выпалила Уитни, её глаза расширились от неподдельного шока.

Я застонала, рухнув на кровать:

– Не говори так. Это звучит ужасно.

– Думаю, ситуация ужасна сама по себе.

– Знаю, знаю. Поверь мне. Это был тяжёлый день. Я ещё и должна заниматься с ним после школы каждый день в течение часа или двух.

Впервые Уитни была так поражена, что замолчала.

Я даже не знала, что моя лучшая подруга умеет вести себя тихо.

– Это так плохо? – спросила я сквозь стиснутые зубы.

– Ну, это нехорошо.

– Ты должна заставить меня почувствовать себя лучше, Уит.

– Прости, но, э-э… ты переспала со своим учеником! Я почти уверена, что читала подобный роман. – Она потёрла подбородок. – Но не волнуйся, всё закончилось рождением детей и «долго и счастливо».

– Это не закончится рождением детей и «долго и счастливо».

Она выгнула бровь.

– Зависит от того, были ли у тебя месячные, с тех пор как ты поехала в Трахвилль со школьником…

– Уитни! Пожалуйста, никогда больше не говори «Трахвилль». И, замечу, он не был моим учеником, когда это произошло. Ему больше восемнадцати, и… боже, я поехала в Трахвилль со своим учеником, – простонала я, потирая лицо руками.

Вот что я получила за то, что послушалась дьявола на своём плече. А ведь могла вместе с ангелом плакать и смотреть «Обещать – не значит жениться».

Я винила в этом Джона.

Если бы не он, я бы никогда не оказалась на той вечеринке.

– А что вообще делал старшеклассник на студенческой вечеринке? – простонала я. – Им следует проверять документы у дверей или что-то в этом роде. Это судебный процесс, который ждёт своего часа.

– Ты сейчас оборачиваешь какашку в праздничную обёртку. Это не клуб, Старлет. Это грязная, мрачная студенческая вечеринка. На кровати, на которой вы лежали, вероятно, были грязные простыни месячной давности, на которых в ту ночь резвились не вы одни.

Я вздрогнула от этой мысли.

– Ладно, ладно, нет худа без добра, – начала Уитни, должно быть, увидев панику в моих глазах. – Ты больше никогда с ним не переспишь, и никто, кроме меня, тебя и него, об этом не знает, верно?

– Верно. И он сказал, что никому не расскажет.

– Идеально. – Она скрестила руки. – Видишь, не зря говорят: «Всё хорошо, что хорошо кончается».

– Шекспир знал, о чём говорил.

Она подняла бровь:

– Это Шекспир? Я думала, это был Гарри Стайлс.

– «Как это было» – это Гарри Стайлс.

– Это примерно то же самое.

– Это не одно и то же.

– Одна фигня. Тебе удалось узнать настоящее имя Дика?

– Майло Корти.

– О чёрт! – вздохнула она. – У него даже имя горячее.

«Давай, расскажи мне».

Я пожала плечами:

– Ладно, может быть, на тусовках и не нужны проверки документов, но мне они нужны. С этого момента, прежде чем я с кем-нибудь свяжусь, мне придётся попросить документ, удостоверяющий личность.

Уитни хихикнула:

– «Привет, я Старлет, и я бы хотела поехать с вами в Трахвилль. Но сначала мне нужны ваши права и паспорт».

– Звучит неплохо.

– Знаешь, о чём я думала всё время, пока ты рассказывала мне эту кошмарную историю?

– Скажи.

– Тако.

Я улыбнулась.

Она всегда думала о тако.

А я? В тот момент я думала обо всём, что могло навсегда разрушить мою жизнь. Если по какой-то причине Майло однажды разозлится на меня, то непременно предаст и скажет всем, что я позволила ему задуть свечи на моём праздничном торте.

Но тако были второй мыслью, которая пришла мне в голову.

Я вздохнула и положила руки на колени.

– Тако-вторник?

– Тако-вторник! – воскликнула Уитни, победно вскидывая кулаки.

* * *

На следующий день я пришла в школу, готовая встретиться лицом к лицу со своими страхами. Я приехала на пятнадцать минут раньше и решила подождать в машине. Бабочки в моём животе будто бы вели ожесточённую войну с драконами. Кишечник был словно завязан в узел. Мысль о новой встрече с Майло вызывала тошноту, а тот факт, что я не могла просто не смотреть в его сторону, сводил с ума. Как-никак я была его репетитором.

Я подумывала спросить мистера Слэйда, могу ли я перейти на одно из других его занятий, чтобы мне не приходилось видеть Майло дважды в день, но я не сумела бы совместить это с расписанием занятий в колледже. Нравится мне это или нет, но придётся проводить рядом с Майло Корти по два часа каждый будний день до конца семестра.

Я шла по коридорам Брукса, плотно прижав под мышкой портфель. В тот день, когда я его купила, я почувствовала себя решительной, профессиональной и крутой. Отец взял меня с собой по магазинам, чтобы подобрать одежду, подходящую для преподавателя, и, примерив обновки, я ощутила себя максимально на своём месте. Я называла свой учительский гардероб властными костюмами Мишель Обамы. Когда я надевала их, то была почти уверена, что смогу справиться с любым классом.

Коридоры школы были полны. Одни ученики делали селфи, другие – смотрели какое-нибудь популярное видео. Они спешили по кафельному полу с рюкзаками на плечах и книгами под мышками, а глаза оставались прикованными к мобильным телефонам. Стены были увешаны баннерами и праздничными воздушными шарами, рекламирующими предстоящий спектакль «Лак для волос» театрального клуба и выпускной бал. Школьные запахи были крайне отчётливыми. Смесь опьяняющего парфюма, дезодоранта «Акс» и душка потных спортивных носков.

Тёмно-бордовые шкафчики были выстроены группами по десять штук и разделены дверными проёмами, ведущими в классы. Несколько шкафчиков были украшены наклейками и украшениями, отражающими характеры и интересы учеников. Больше всего было украшений с Гарри Стайлсом, Тейлор Свифт и Бейонсе. Тем не менее нет ничего громче и горделивее, чем любовь к BTS. Но не мне критиковать: я сама была их гордой фанаткой.

Я двигалась по коридорам школы как мышь, пытающаяся избежать львов. В школе страшно, когда ты ученик. В школьные годы я не была крутой. Во всяком случае, я была неуклюжей отличницей, которая сидела в своих учебниках и почти не вела светскую жизнь. Это был привычный для меня удел ботаника. Но теперь в школе мне было в пятьдесят раз страшнее, как учителю. Учителю-стажёру, но всё же. Особенно если учесть, что я случайно переспала с одним из школьников.

– Здравствуйте, мисс Эванс, – сказал глубокий голос, когда я подошла к двери класса. Этот опьяняющий тон пробежал по спине дрожью.

– Перестань называть меня так, – прошептала я, поднимая взгляд на Майло.

Меня бесило то, что от него всё ещё пахло дубом и лимонадом.

Ещё мне не нравилось, что сегодня он выглядел лучше, чем накануне.

Я задавалась вопросом, привел ли он себя в порядок, чтобы раздражать меня, или просто выглядел лучше с каждым мгновением. Могу поспорить, что в свои шестьдесят он будет седовласым красавцем.

Я направилась в класс, и Майло сделал то же самое.

Мы столкнулись плечами.

– Подвинься, – приказала я.

Он наклонил ко мне голову, видимо, забавляясь, отступил и указал на дверной косяк с лёгким поклоном:

– После вас, мисс Эванс.

Поморщившись, я вошла. При этом я почувствовала затылком горячее дыхание Майло. Он шёл очень близко, грудью практически прижимаясь к моей спине. Его жар пропитал мой деловой костюм. Сбитая с толку, я ускорила шаг, пытаясь стряхнуть с себя напряжённость. Как я буду выживать рядом с Майло, когда ему практически ничего не нужно было делать, чтобы взволновать меня?

К счастью, первая неделя моей работы учителем у мистера Слэйда заключалась в том, что я наблюдала за происходящим на расстоянии. Сегодня мне не пришлось говорить ни слова перед классом, перед Майло. Я только села за парту, которую мистер Слэйд принёс для меня, и смотрела, как он инструктирует класс.

Тем не менее я это чувствовала – взгляд Майло, задерживающийся на мне.

Глава 7

Майло

– Мистер Корти появляется два дня подряд. Считайте, что я шокирован, – сказал мистер Слэйд, когда я вошёл в класс.

– И я, и я, – пробормотал я.

Я всё ещё думал о заднице учительницы-стажёра, которая буквально привела меня на урок. Мисс Эванс была хорошей девочкой. Это было видно по тому, как накануне она чуть не расплакалась. Но проблема заключалась в том, что я был плохим мальчиком и хотел, чтобы она была моей хорошей девочкой. Мне всё ещё хотелось почувствовать её вкус – здесь, на столе, под лампами дневного света, пока она ругала бы меня за несоблюдение учебного плана.

Заняв своё место, я вновь тайком посмотрел на неё. В тот день она выглядела хорошо. Даже лучше, чем в предыдущий. Она по-прежнему была учительницей, её прямые волосы были собраны в тугой хвост. Я не мог не думать о том, каково было бы слегка потянуть за этот хвостик, пока она стояла бы на четвереньках, задницей ко мне.