Золотые земли. Сокол и Ворон

Зашуршала листва, заворчала земля, и корни деревьев разверзлись. Под ними чернел глубокий провал. Дева жадно заурчала, утаскивая с собой тело в убежище. Корни извивались, словно гадюки в змеином гнезде. Сверкнули зелёные глаза из темноты, прежде чем ольхи снова плотно запечатали проход.

Всё стало так, будто ничего и не было. Только кровь на опавшей листве напоминала о случившемся.

Вячко вздрогнул то ли от отвращения, то ли от страха перед навьим духом.

– И ты госпожа над этой тварью?

– Духи никому не подчиняются, разве что другим богам и лешему, – недовольно пояснила Дара. – Не смотри с таким укором. Я сама впервые увидела лесавку.

С детства Ждана пугала Дару сказками о лесных девах, которые похищают малых ребят и вскармливают ядовитым молоком из своих грудей. Якобы тогда обращался ребёнок в нечистого духа и не помнил более человеческой жизни. Невестами лешего звали лесавок в народе.

Лесных ведьм тоже считали жёнами лесного Хозяина. Он был царём в Навьем царстве и в Яви среди людей, вот и невест выбирал из живых и мёртвых девок.

Дару пробрал озноб.

– Кто был этот человек? – Она постаралась увести разговор в сторону, лишь бы не думать о проходе, что скрылся за корнями ольхи, за тварью, спрятавшейся там. – Раньше я не видела никого подобного.

И только произнеся это вслух, она поняла, что ошиблась. Тавруй был так же смугл, черты его лица были так же резки.

– Думаю, он из вольных городов, из степей.

– И как называется народ, который там живёт?

– У них нет единого народа. В вольных городах много племён. Они говорят, что между ними нет родства, хотя все верят, что были рождены луной.

– Луной? – с ехидством переспросила Дара. – Вот уж глупость какая. Они, наверное, совсем дикари, раз не знают ничего о Создателе?

Вячко улыбнулся:

– Слуги Создателя с тобой бы согласились.

Не сразу он добавил:

– В вольных городах поклоняются Аберу-Окиа, сестре-тени.

– Разве можно поклоняться матери всех бесов? – Вопрос её остался без ответа.

Вячко пожал плечами:

– Пойдём.

Дара не стала спорить и пошла за ним.

По следам на земле они нашли место, где лесавка настигла свою жертву. Поляну для ночёвки погибший выбрал удачно: днём её грело солнце, а густые кусты оберегали от ветра. Одну ошибку допустил чужеземец: свою постель он расстелил не на голой земле, а на ровной и сухой крыше каменной домовины. Откуда ему было знать, что он осквернил святилище лесных духов? А быть может, он намеренно так поступил и желал унизить чужих богов, когда заснёт при свете луны, которой поклонялся?

– Он был один, – хмуро заметил Вячко, осмотрев нехитрые пожитки убитого.

Дара сбросила шерстяное покрывало с крыши домовины на землю. Подумала и свернула, решив взять с собой. В лесной землянке с каждым днём становилось прохладнее.

– И что с того? – равнодушно спросила она.

– Купцы и наёмники не путешествуют одни, – рассуждал Вячко. – И не ночуют в лесах, уходя с дороги.

– Он мог опасаться разбойников.

– Или предпочёл скрываться по другим причинам.

Что-то переменилось в Вячко. Худой и грязный оборванец заговорил с удивительной уверенностью. Он расправил плечи и будто даже стал выше. Потрёпанная одежда висела на нём мешком, но двигался Вячко так решительно, что это внушало непривычный трепет.

Дара нахмурилась. В ногах всё ещё сохранялась слабость, и она присела на землю, подложив под себя покрывало.

– И кто он тогда?

– Лазутчик.

Слово было Даре незнакомо, но она не подала виду. Вячко наклонился, поднимая сломанную деревянную клетку.

– Видишь?

– Клетка. И что с того?

– В таких держат птиц. В вольных городах передают сообщения при помощи голубей. Наверно, он посылал вести о том, что видел по пути. Недалеко отсюда должна быть граница Ратиславии.

Что-то во взгляде Дары выдало её, и Вячко объяснил:

– Скорее всего, он докладывал степным государям о защите границ, чтобы знать, в чём наша слабость.

Юноша отбросил клетку в сторону и пошёл вперёд. Дара поколебалась, но последовала за ним, прихватив одеяло.

Вскоре в просветах между деревьями стала видна лесная дорога. Её размыло, и пришлось идти по самому краю, чтобы не перепачкаться в грязи.

– Не знаешь, далеко ли мы от Нижи? – спросил Вячко.

Дара пожала плечами. Она плохо представляла, где стоял город Нижа, слышала только, что недалеко от Мёртвых болот и границы со степями.

Они остановились на перекрёстке.

– Дальше я пойду этой дорогой, – между тем решил её спутник. – Прощай, Дарина.

На мгновение он задержал на ней взгляд, легко кивнул, развернулся и пошёл по дороге прочь из леса. Дара осталась на месте, глядя ему вслед.

В душу прокралось сомнение. Оно пахло надеждой и было тёплым, как свежий хлеб из печи. Лес вокруг оставался спокойным, а дорога вела из него прочь к человеческим поселениям. Дара могла теперь сбежать от Хозяина. Она могла освободиться.

Как велико оказалось искушение! Всё это время Дара не осознавала, как радостно общаться с людьми, и вдруг одиночество снова обрушилось на неё. Опять остаться в лесу? Потеряться среди духов и зверей? Дара хотела вернуться домой, она мечтала обнять сестру и деда. Да просто поговорить с Вячко хоть ещё лучину, даже этому она была бы рада, как величайшему подарку.

Но Вячко не успел уйти далеко.

Ветер донёс запах дыма. Дара принюхалась, пытаясь угадать, не тот ли это дымок, что обычно вьётся из печных труб деревенских домов. Но нет. Пахло гарью и кровью.

Чёрные столбы взмыли над лесом, рассекая молочный туман. Взволнованно замолчали птицы и звери, скрылись среди желтеющей листвы. Тишина, что нависла над землёй, была гулкой, оглушающей.

Вячко обернулся на Дару, точно желая убедиться, что она тоже видела дым.

– Деревня горит, – произнесла она негромко.

– Уверена?

Он не мог видеть то же, что и Дара. Каждое дерево, каждая травинка застонали от боли. Земля вокруг была живой, единой, и вся она корчилась в муках от того, что происходило на опушке леса.

– Идём, – поторопил Вячко.

Точно морок развеялся. Неожиданно колдовство спало с Дары, воля её проснулась. Лес отвернулся, забыл про свою ведьму. Быть может, это была единственная возможность сбежать.

– Так ты со мной? – настойчиво спросил Вячко.

В растерянности Дара замешкалась, и вместо радости нахлынули сомнения.

– Зачем я тебе?

– Ты же лесная ведьма. Твоя помощь пригодится.

Дара не была обучена ничему из того, что умели настоящие чародеи. Могла ли она сравниться со Златой, которая предала огню целый город? Или хотя бы со Златоустом Северным, что повелевал ветром и однажды призвал бурю, которая уничтожила ладьи скренорцев? Лес не обучил её ничему, но Вячко об этом не знал.

Слабость прошла, но ноги будто вросли в землю, отказываясь ступить дальше. И горячее желание бежать из леса уступило страху.

– Там смерть, – проговорила Дара робко. – Не нужно туда ходить.

Вячко не послушал её.

– Если в деревне пожар, то мы должны помочь, – упрямо сказал он. – Ты можешь призвать ливень?

Дара замотала головой.

– Или укротить огонь? Ты же лесная ведьма!

Она не знала что ответить.

Вдруг хрустнула ветка в стороне, и среди кустов мелькнула синева. Смуглое лицо с острыми скулами показалось из-за деревьев. В тёмных глазах плескался страх, васильковый платок съехал на лицо. Девочке было не больше семи зим. Дара углядела на её пояске вышитые обереги: ратиславка, хоть и выглядела чуждо. Вячко нахмурился. Цепляясь за юбку девочки маленькими ручонками, за ней плёлся мальчик, такой же широкоскулый и темноглазый. Чумазое личико было мокрым от слёз, и он размазывал грязь сжатым кулачком.

Дара и Вячко замерли, не решаясь ни подойти, ни заговорить. Сторонясь их, дети нырнули в овраг и скрылись из глаз.

– Идём, – буркнул Вячко.

Больше он не медлил, кинулся вперёд по лесной дороге. Даре ничего не оставалось, как последовать за ним. От желания сбежать ничего не осталось. Напротив, лесная чаща показалась вдруг безопаснее и роднее. Девушка страстно пожелала услышать шорох крыльев, она сама захотела, чтобы сова позвала её назад. Но каменные домовины, что очерчивали границы Великого леса, остались позади. Никто не остановил Дару.

«Лес накажет мою семью, если я сбегу».

– Нет, погоди, – позвала Дара.

Ей вдруг стало страшно уходить, страшно следовать за незнакомцем, страшно оказаться снова среди людей. Да и кто знал, что ждало впереди? Быть может, то был не пожар, а костры Охотников? Дара не смогла сдвинуться с места.

Вячко остановился, обернулся и бросил нетерпеливо:

– Что ещё?

– Я…

Страх и стыд не давали вздохнуть.

Вячко нахмурился и рявкнул так, точно всю жизнь раздавал приказы:

– Идём! Быстро, – и добавил тише, видимо, припомнив, с кем разговаривал: – Или оставайся. Какое и вправду дело лесной ведьме до наших дел?

Он поспешил дальше, а Дара осталась на месте, когда услышала нарастающий гул позади. Медленно, насторожённо она обернулась.

Лес позади ожил. Дорога сворачивалась словно скатерть. Всё, что осталось за спиной – деревья, камни и кустарники, – всё складывалось, скручивалось в непроходимую стену и мчалось прямо на Дару.

Она только охнула, выронила одеяло и бросилась наутёк.

Лес кинулся в погоню, зарычал ей вслед. Он защёлкал огромной пастью, пытаясь проглотить целиком. Дара побежала со всех ног. Земля ускользала из-под пяток. Сердце билось, норовя разорваться. Лес ревел, догонял. Он схватил Дару за косы, она прыгнула, вырвалась, побежала ещё быстрее.

Сильнее стал запах гари. Человеческий вой перемешался с рокотом леса.

Вячко вдруг оглянулся, заслышав шум за спиной, лицо его вытянулось в ужасе. И вдруг он зачем-то остановился.

– Быстрее, быстрее!

Что за дурак? Чего он ждал?

Ветки кололи спину, толкали дальше. У Дары закололо в боку, но она не посмела остановиться. И когда она почти нагнала Вячко, он схватил её за руку, потащил за собой, бросился со всех сил к просвету меж деревьев.

Вместе они вырвались из леса, рухнули на землю. Дара зарыдала от страха, вцепилась пальцами в траву.

Рядом громко дышал Вячко.

– Что это было? – спросил он тяжело. – Создатель, сохрани нас…

В горле у Дары пересохло, и она не смогла сказать ни слова, замотала головой и оглянулась.

Деревья переплелись между собой так тесно, что невозможно стало проскочить даже кошке.

– Чем я так не угодил лешему?

– Не ты, – хмуро ответила Дара.

Лес призвал её, угрожая смертью, овладел разумом, пропитал своими запахами и мыслями и так же жестоко прогнал прочь. За что?

Внутри нечто оборвалось, сломалось. Вокруг стало слишком шумно, слишком чуждо. Воздух, земля, трава – всё было иным за границами Великого леса.

Слёзы сжали горло. На языке крутился вопрос, но Дара не успела его задать.

Вячко заметил что-то впереди и сразу поднялся на ноги.

* * *

Недалеко от опушки виднелось пепелище.

Среди дыма и огня непросто было разглядеть охваченные пожаром избы. Ещё сложнее – угадать, что за деревня стояла на краю Великого леса, прежде чем её сожгли и обратили в золу.

Ужас реял над взрытой конскими копытами землёй. Среди обгоревших, сверкавших алыми искрами домов беспомощно и неподвижно лежали изуродованные тела. А тени выживших стенали на полыхающих улицах.

С севера к сгоревшей деревне мчался конный отряд.

В свете алого заката Вячко разглядел знакомые стяги с кайлом в солнечных лучах.

– Идём! – крикнул он Даре. – Это наши.

В нижинском княжестве правил его старший брат Мечислав, всадники несли его знамёна.

Вячко оглянулся. Лесная ведьма шаталась будто пьяная. Понурив голову и прижимая к груди руки, она прятала взгляд и избегала смотреть вокруг. Княжич её понимал.

Ему не раз приходилось видеть уничтоженные поселения, но сердце не привыкло к смерти.

Насквозь прожигали взгляды выживших. Мутными глазами провожали они с мольбой о защите и с ненавистью одновременно. Немой укор застыл на их губах. Они потеряли всё, кроме собственной жизни, и отныне винили в своём горе любого, кого не постигла та же участь. Обычно люди устремлялись к дружинникам, прося о помощи. На этот раз никто не подошёл. Непросто было, верно, теперь разглядеть в Вячко воина и княжича.

Никто не пытался тушить дома, да и спасать было уже нечего. Не осталось даже скотины, нападавшие забрали всё.

С южной стороны в спалённую деревню въехал нижинский князь со своей дружиной.

Старухи с воплями и причитаниями бросились к всаднику в красном плаще. Его конь медленно прошёл по улице, позади проследовали ещё двое наездников. Остальные осматривали поселение.

Мечислава было легко узнать. Яркие голубые глаза сияли на смуглом лице. Широкий орлиный нос, высокие скулы – всё выдавало в нём истинного троутосца. Всматриваясь в выживших, он задержал взгляд на рыжеволосом оборванце, на поясе которого висел меч. Глаза ниженского князя расширились от удивления.

– Вячко, – пробормотал он с недоверием. – Вячко, ты жив…

Мигом он спешился и кинулся к брату. Старухи облепили князя со всех сторон, но он, сказав им что-то на незнакомом языке, прошёл дальше. Мечислав остановился в шаге от Вячеслава, разглядывая его с головы до ног.

– Ты ли это, брат?

– Я, – губы Вячко расплылись в широкой улыбке. Он не видел Мечислава больше двух лет.

Они крепко обнялись.

– Отец написал, что ты пропал в Великом лесу.

– Так и было. Я всё расскажу потом… Что здесь случилось? Кто это сделал?

Мечислав вздохнул, оглядываясь. Из-за дыма было тяжело дышать.

– Пойдём, – брат повёл его прочь из деревни, подальше от пожара.

Он говорил быстро. Время не терпело.

– Шибан из Дузукалана, сын хана Бахадура, объявил себя каганом после смерти своего отца. Он захватил власть в городе и казнил всех ханов, которые не примкнули к нему. С тех пор между нами нет мира, как нет и войны. Он дал волю своим людям, теперь они совершают набеги на наши поселения и караваны, убивают и грабят, но пока это всё.

– Пока всё?! – возмущённо воскликнул Вячко. – Почему отец не объявит войну?

– Он ждёт решения из Леуполя. Император желает мира с вольными городами, пока они везут ему шелка и рабов.

– Ратиславских рабов?

Он заметил это сразу: в деревне не осталось никого, кроме немощных стариков и малых детей, которым посчастливилось спрятаться.

Мечислав склонил голову.

– Это племя кветов, – объяснил он, отстранённо взирая на чёрных от копоти и запёкшейся крови людей. – Они не нашей крови, но приняли ратиславскую власть. Их мало осталось…

– Угоняют только кветов?

– Нет, вольным городам всё равно, как выглядят рабы. Любой сгодится для работы. Но в некоторых племенах вырезают всех до последнего то ли из-за их веры, то ли ради веселья.

Они вышли из деревни, оставляя позади причитающих детей и стариков. Дружинники князя расспрашивали их о нападавших. Вячко обернулся, только теперь вспомнив про лесную ведьму. Дарина сторонилась деревенских как прокажённых и стояла одна в стороне.

Мечислав взялся за поводья своего коня и успокаивающе погладил его по морде.

– Я бы хотел поговорить с тобой подольше, но времени у меня мало.

– Как ты намерен поступить?

– Я? – Брат поправил подпругу, затянув её потуже. – Буду преследовать тех, кто напал на эту деревню, и, если милостив Создатель, освобожу своих людей.

– Но что с Шибаном? Ты же понимаешь, что без его позволения кочевники не напали бы на нас, побоялись…

– Император не желает войны с вольными городами, – перебил его Мечислав. – Да и мы не в состоянии воевать. Знаешь, сколько у Шибана конников? Тридцать тысяч против наших семнадцати. И не все они придут сюда, в Нижу, потому что на севере скренорцы, и они давно желают поселиться на Большой земле. А на западе рдзенцы, и только дурак поверит, что они смирились с потерей Старграда. Всё, что нам остаётся, – это защищать Нижу своими силами.

– Император мог бы послать нам людей, он, в конце концов, твой дед.

– И у него немало забот, кроме Ратиславии. Он может потерять железные рудники на юге, если ослабит защиту. Худой мир лучше славной войны, Вячко. Нашего отца зовут Мстиславом Мирным, и именно за это и любит его народ. Если мы выступим против Шибана, то потеряем больше, чем если стерпим сейчас его бесчинства.

– Если стерпим, то он решит, что с нами вовсе не стоит считаться, и заберёт всё, – сердито ответил Вячко.

Но у князя не осталось времени на разговоры.

– Мне пора, – он снова крепко обнял Вячко, расцеловал в обе щеки. – Иди в Нижу, даст бог, встретимся там.

Мечислав подозвал своих людей, велел им выписать для брата пропуск в город.

– Без пропуска в Нижу теперь не войти.

Он сел на коня, поднял руку, прощаясь.

– До встречи. Надеюсь, скоро увидимся.

От дыма свербило в носу, от стонов закладывало уши, и небо стало серым от пепла.

– Мечислав, – окликнул брата Вячко. – Быть может, ты не прав и мы можем одолеть Шибана, – он показал рукой в сторону Дары. – Видишь ту девушку? Это новая лесная ведьма.

Глава 14

Ратиславия, НижаМесяц серпень

– Я Вячеслав, сын Великого князя Мстислава Мирного и брат вашего князя Мечислава.

Дозорные на воротах оглядели его с головы до ног.

– Ты-то?

Вдвоём с Дариной они и вправду походили на оборванцев: исхудавшие, грязные, в поношенных одеждах. Верно, даже пахли они болотной тиной и лесной гнилью. Сам Вячко не чувствовал, он давно привык.

– Я уже показал вам княжескую грамоту. Этого недостаточно, чтобы вас переубедить, остолопы? – спросил он намеренно грубо, направляя на дозорных меч. Если быть любезными с подобными людьми, они только ещё хуже наглеют.

Но драться он не желал и меч направил остриём к себе, не доставая из ножен так, чтобы дозорным были видны княжеские знаки на рукояти.

– Сова…

– И медведь, – добавил озадаченно второй дозорный.

– И ещё это, – Вячко достал из-под рубашки цепочку с золотым солом и княжеским перстнем.

– Кайло…

– Ага, кайло Константина-каменолома, знак княжеского рода. Я пришёл в Нижу по приглашению своего брата Мечислава. Ещё раз повторяю: пропустите.

Дозорные переглянулись между собой.

– Может, в морду ему? Какой из него княжич? Спёр у кого-нибудь…

– В морду, конечно, можно, – неуверенно согласился его товарищ. – Но лучше сначала воеводу позвать.

– Эт на кой?

– Он княжича должен знать в лицо.

Вячко осторожно сделал шаг назад, готовясь к драке, через плечо оглянулся на лесную ведьму и с удивлением понял, что помощи от неё ждать не стоило. Взъерошенная, оцепеневшая, она походила на огромную испуганную птицу. Неужто и вправду эта перепуганная девчонка была ведьмой?

– Тогда поторопитесь, остолопы! – прикрикнул Вячко. – Живо за Ратмиром.

– Эт ты смотри, он его по имени знает.

– Ничего это не значит, – проворчал второй дозорный. – Давай, сгоняй в детинец.

Верно, не стоило ждать другой встречи. Вячко и вправду мало походил на княжеского сына, а в Ниже народ и без нищих бродяг чувствовал себя неспокойно. Город стоял на границе недалеко от Мёртвых болот и Великого леса, дальше к югу шла дорога в степи. Не было крепости ближе к вольным городам, значит, и люди там больше остальных пострадали от набегов разбойников. Чужаков за ворота не пропускали, только в посад. Мечислав выдал брату особую княжескую грамоту, только и её не хватило, слишком подозрительно выглядели путники.

Ждать пришлось не очень долго. Скоро вернулся дозорный, а с ним и Ратмир. В последний раз они виделись с Вячко зимы четыре назад, с тех пор младший княжеский сын вырос, изменился в лице, стал шире в плечах. Но воевода всё равно сразу его узнал.

– Сколько лет, Вячеслав, – улыбнулся он. – Какими судьбами ты у нас?

– Встретил брата недалеко от города, он позвал меня погостить, – расплывчато ответил Вячко.

– Это хорошо, хорошо. В Ниже тебе всегда рады.

Вячко обнялся с Ратмиром. Дозорные посторонились, желая, видимо, чтобы о них забыли. Княжич даже не посмотрел в их сторону.

– Эта девушка со мной. Она важный гость князя, – он кивнул в сторону Дарины.

Чёрные глаза Ратмира засияли.

– Рад видеть гостью князя, – он похлопал Вячко по плечу. – Как зовут важную гостью?

Точно волчонок девушка посмотрела на воеводу исподлобья.

– Дарина, – ответил за неё Вячко и добавил ещё тише: – Это новая лесная ведьма.

Ратмир переменился в лице, оглянулся, снова посмотрел на Вячко.

– Да-да, – Вячко похлопал его по плечу в ответ. – Но об этом пока никому.

На первый взгляд всё в Ниже показалось серым и мрачным. Даже в центре города избы стояли простые, хоть и крепкие, а мостовые вовсе проложили не везде и под ногами хлюпала грязь. Никогда прежде Вячко представить себе не мог, что в Ратиславии может стоять столь неприглядный город.

Лесная ведьма тоже была разочарована.

– Это-то и есть город? – презрительно хмыкнула она, бредя чуть позади. – Да у нас деревня краше.

– Город как город, – проворчал Ратмир. – Нижа – это в первую очередь пограничная крепость, она предназначена, чтобы защищать ратиславские княжества, а не украшать.

– Ты из деревни? – удивился Вячко. Почему-то он считал, что Дарина всю жизнь провела во владениях навьих духов.

Она не ответила. С тех пор как они вдвоём вышли из Великого леса, девушка почти не разговаривала. Вячко не звал её с собой. Как мог он просить или приказывать лесной ведьме? Она сама последовала за ним. Но что-то переменилось, упрямый взгляд тёмных глаз потускнел. Часто она вздрагивала, оглядывалась назад, на дорогу, на оставшийся позади лес, на тёмное небо, но не находила того, что искала, и становилась ещё печальнее.

Вячко ни о чём её не расспрашивал, а она не говорила. Лесная ведьма была диковатой, немногословной. Точно как и Вячко, она даже не знала, какой шёл месяц.

«Кто знает, может, она впервые за долгие годы видит людей?»

И в город, кажется, Дара попала впервые. Не повезло, первой ей пришлось увидеть Нижу, которую Вячко мог сравнить с небольшими крепостями и острогами. Но стены были куда выше и крепче, и даже рано утром уже шла работа: снаружи расширяли ров и насыпали валы.

– Ждёте гостей, Ратмир? – хмуро спросил Вячко. – Думаешь, придут?

Воевода проследил за его взглядом.

– Уверен. Шибан не просто так посылает своих шавок, он проверяет княжеское терпение и наши слабые места. Я знаю, о чём говорю, сам родом оттуда.

Прав был Ратмир, не для красоты построили Нижу, не ради одних только торговых путей и земледелия. В прежние времена степняки часто совершали набеги, чувствовали себя вольно в этих землях, никого не боялись. Когда заложили город, на южных границах наступил мир на долгие годы. Чародеи и княжеская дружина заставили степняков быть осторожными. Но чародеев в Ратиславии больше не было, а княжеской дружины стало недостаточно.

* * *

Видения сменились обычными кошмарами, и Дара проснулась ещё до рассвета измученной и усталой, как если бы вовсе не смыкала глаз. Некоторое время она ещё отчётливо слышала пронзительный птичий крик и скрипучий голос древних елей. Лес прогнал её, но не уходил из головы.

Из-за стен доносились человеческие голоса и шум, было странно слышать любой звук, кроме ветра и шороха листвы.

Почему лес прогнал её? Чем Дара разозлила лешего?

Мысли опутывали крепко. Тело долго после пробуждения оставалось вялым и непослушным. Дара несколько раз решала, что пора вставать, но не могла оторвать голову от подушки. На душе было тяжело, беспокойно, а когда наконец ей удалось погрузиться в блаженную дрёму, дверь с тихим стуком отворилась и вошли две девушки. Дара хмуро взглянула на них, не желая вылезать из-под одеяла.

Служанки застенчиво опустили глаза к земле и поклонились Даре, словно та была знатного рода.

– Да озарит Создатель твой путь, госпожа лесная ведьма. Княгиня Ирина посылает тебе в подарок платье и украшения и просит не гневаться, что они столь просты. В Ниже нелегко сыскать одежд, достойных могущественной колдуньи.

Дара с перепугу прижала к груди одеяло и закивала. Девушки покорно стояли перед ней и ждали чего-то.

– Спасибо, – хрипло выговорила Дарина.

Она вся вжалась в лавку, надеясь, что служанки оставят её в покое.

– Мы поможем тебе собраться, госпожа, – пояснила одна из девушек. – Княгиня Ирина приглашает тебя пойти с ней на рассветную службу, а после потрапезничать вместе.

Уходить сами они не желали, а приказывать Дара не умела.

Было неловко оттого, что её одевали другие, Дара попыталась завязать пояс и расчесать волосы, но служанки мягко уговорили довериться им. Её облачили в дорогое боярское платье, надели золотые обручи и серьги. Даре стало страшно пошевелиться. Наряд был почти такой же тяжёлый, как отцовская шуба, да и прежде Дара никогда не носила дорогих тканей и украшений.