скачать книгу бесплатно
– Соколик, наш князь сам внук лесной ведьмы и потомок Константина-каменолома, ему-то лучше знать, чем Пресветлым Братьям, что хорошо, а что худо. И уж не нам за него решать. – Она поджала губы и наморщила веснушчатый нос.
«Пусть и рдзенка по рождению, а говорит, как ратиславка», – отметил Милош.
– Твоя правда, не нам решать за князей, – согласился он мягко.
В ту ночь Милош не смог заснуть. Кровать и вправду кишела клопами, а из окон дуло, как если бы вместо ставней на них висело решето. Голова помутилась от выпитого на голодный желудок пива, Милош кутался в тулуп и плёл сеть заклятий, чтобы согреть холодную постель.
Ночной Златоборск был на удивление живым и шумным, но не для обычных людей – для чародеев.
Милош слушал непривычные шорохи и шепотки, щурился и видел даже сквозь стены, как вдалеке по улицам гуляли духи.
С тех пор как Милош покинул Совин, ему будто стало легче дышать. Пусть с города спала защита Охотников, но только здесь, далеко от их владений, навьи духи не боялись бродить среди людей. Их даже стало больше, чем прежде, особенно в Златоборске, словно что-то манило их в столицу.
Это сводило с ума и пьянило сильнее хмеля.
Милош продолжал плести заклятия, когда вздрогнул от необъяснимого волнения. Странная тревога прокатилась волной по улице, нахлынула, опалила первобытным ужасом и понеслась дальше. Он привстал и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что не отсюда кричала беда, а из-за стен постоялого двора.
Он подошёл к окну и распахнул ставни, пуская внутрь северный ветер. Сорвалось заклятие, рассеялась сеть, и в комнате тут же стало холодно, но Милош уже не обратил на это внимания. Он вгляделся внимательно в тёмную улицу, в чёрное небо без единой звезды, в далёкие размытые тени, что гуляли по округе.
Кромешная ночь царила вокруг, безлюдная, но только для человека. Вдалеке бил колокол, и с каждым ударом тише, темнее становилось вокруг. Огни потухали одни за другими, один детинец на высоком холме по-прежнему был ярко освещён.
Что-то странное творилось в городе. Там, за высокими стенами Златоборска, нечто чужое двигалось по площадям и переулкам.
Милош скинул тулуп, спрятал под тюфяком свёрток с драгоценностями и разделся догола, оставил одно лишь соколиное перо на груди. Кровь забурлила, запела, и кости начали ломаться, обращаясь в крылья и лапы.
Засвистел ветер, улетела вниз земля. Соколом чародей взмыл над городом и оглядел Златоборск уже с высоты.
Под сильными крыльями раскинулось чёрное поле, а в нём горели золотые звёзды. Не на небе, на земле – то навьи духи гуляли мимо домов. Медленно они плыли по окраинам столицы, но в сердце её, там, где стоял княжеский дворец и беспокойно пылало золото, что-то чёрное кралось хищным зверем, пробиралось всё ближе ко двору, разгоняя духов в разные стороны.
Милош бросился вниз, ещё сам не зная, зачем. Чем ближе становился княжеский двор, тем яснее проступали образы и слетали обманные чары.
То крался не зверь, не чёрная бесплотная тень. Человек.
Сокол резко вильнул в сторону, за башенки часовни, когтями зацепился за крышу и вскарабкался выше, чтобы выглянуть из-за укрытия во двор.
Стража будто не замечала незнакомца, хотя тот даже не скрывался. Он стоял посреди двора, смотрел прямо на окна терема, как будто мог видеть сквозь стены, как будто долго искал кого-то и наконец нашёл.
Человек скрывал лицо за высоким воротом и пушистой меховой шапкой – не разглядеть ничего.
На стенах детинца волновались духи, кружили хороводом, но ни один не смел приблизиться.
Сокол-чародей смотрел и с удивлением понимал, что этот человек ему знаком. Он уже видел и ощущал эту пустоту, холод, голод и алчность.
Чёрный человек сделал неуверенный шаг и снова замер. Ещё шаг, ещё один. Он ступил на крыльцо, оставаясь по-прежнему незамеченным, поднялся, отворил тяжёлую дверь и скрылся за ней.
Духи сорвались с места. Огромная тень проползла по крыше мимо Милоша, чуть не сбила сокола и нырнула в трубу.
«Домовой», – узнал чародей.
Дух-хранитель в княжеском дворце был сильный, здоровый, но даже он не остановил чужака.
Почему?
Любопытство терзало Милоша почти нестерпимо, и его тянуло пробраться во дворец, проследить за незнакомцем. Если бы Милош обратился теперь человеком, так остался бы совсем голым. А соколу во дворце было не место. Птица – не кошка, ей тяжело оставаться ловкой и тихой, крадясь по коридорам.
Милош сорвался с крыши и облетел дворец кругом, приглядываясь, прислушиваясь. Птица иначе ощущает, чем человек, но даже в соколином облике чародей видел пустоту, что гуляла внизу.
Внутри дворца тень долго металась от двери к двери и наконец остановилась. Нашла.
Оборотень опустился на крышу. Когти скребли по дереву, когда птица пыталась забраться на окно, заглянуть за ставни.
– Чего это там? Нетопырь, что ли? – раздалось внизу.
Милош замер, чуть не упав с узкой ставенки. Лапы сокола созданы, чтобы перебить хребет ворону или схватить зайца, а не карабкаться по стенам.
– Нетопырь? Зимой? Да ну, это птица.
– Какая, к лешему, разница? Эта дрянь в окно княжны долбится. Шарахни её копьём, – послышался второй голос.
Но прежде чем стражники попытались дотянуться наконечником копья до окна терема, сокол неловко сорвался, рухнул на самую землю, взметнул снег крыльями и взлетел, словно пьяный, качаясь и припадая вниз и снова взмывая уже быстрее и улетая прочь от княжеского двора.
Утро встретило мокрой промёрзлой постелью и больной головой. Мутило, крутило желудок и члены. Тело, отвыкшее от обращений, ломало и трясло. Милоша бил озноб, когда в дверь громко застучал хозяин постоялого двора.
– Эй, господин лекарь, вставай скорее, дело есть! – Если бы Милош не повесил засов, так Ачим, верно, зашёл бы, не церемонясь.
– Чего тебе надо? – пробурчал Милош еле слышно. Голос его не слушался, тело плохо подчинялось. Он оторвал голову от постели, не в силах подняться.
Ачим его не услышал и продолжил стучаться.
– Вставай, говорю, тебя к княгине требуют!
Милош закрыл рот рукой. Что за дрянь подливал ему вчера хозяин?
– Соколик, – послышался голос хозяйки. – По всему городу умелого лекаря ищут, пойди, помоги княжне.
Ногами удалось нашарить сапоги, только никак не получалось обуться. Милош плюнул на затею и босиком доплёлся до двери, поднял тяжёлый засов и чуть не упал на месте. Голова кружилась.
– Да ты совсем зелёный, соколик, – ахнула хозяйка, когда отворилась дверь. – Тебе самому лекарь нужен.
– Мда, не умеют рдзенцы пить, – крякнул Ачим. – Чего, добрый господин, совсем поплохело?
Милош только икнул в ответ и снова зажал рукой рот. Говорить он не мог и не желал, развернулся, поплёлся обратно к кровати, упал на холодные влажные простыни и закутался в одеяло с головой, поджимая длинные ноги.
Хозяйка закружила вокруг него, заквохтала, точно курица.
– Ачим, принеси гостю тёплой воды и горячей похлёбки, – раздавала она указания, а сама уже вытащила чародея из-под одеяла и принялась коротким гребешком расчёсывать светлые локоны. – Как же тебя развезло от простого пива-то, – приговаривала она с укором, пока нежные пальцы приводили в порядок его волосы.
– Пиво у тебя, хозяйка, хуже сала удаётся.
– Ты бы за такие гроши не жаловался, – оскорбилась женщина. – Ох, горе моё луковое, просто надо уметь пить.
– Я умею.
– Умел бы, так от пива бы тебя не косило.
Милошу хотелось сказать, что он не приучен пить дешёвое пойло бедняков, он привык к имперскому вину, но пришлось промолчать. Да и вряд ли дело было только в пиве. Тело отвыкло от чар, от обращений, и ночные волнения повлияли на него не меньше, чем хмель.
Вернулся Ачим, Милош умылся тёплой водой, хозяйка заставила его съесть немного похлёбки. Постепенно к телу вернулась жизнь, а к разуму ясность мысли.
– Так с чего вы меня подняли с утра пораньше? – сгорбившись над миской, Милош громко хлебал похлёбку.
– Обед уже, – крякнул смешливо Ачим.
– Княгиня с самого утра клич по городу бросила, ищут лекарей, зовут всех, кто есть в Златоборске. Молодая княжна приболела, помощь нужна. Я и подумала сразу о тебе. Раз ты работу ищешь, так это самый лучший способ на княжескую службу попасть.
Милош встрепенулся, выпрямился.
– Молодая княжна? – повторил он.
Ночью стражники говорили, что это под её окнами летал сокол, значит, именно к ней в комнату прокрался неизвестный гость.
– Княжна Мирослава, единственная дочь усопшего князя. Уж не знаю, что приключилось, но княгиня всех подряд созывает. Обычно при дворе есть свой проверенный лекарь, но, видать, приключилось что.
– Говорят, ещё осенью его лесная ведьма убила, – тихо, как страшную тайну, произнёс Ачим.
– Ведьма знахаря убила? Брешут. Ворон ворону глаз не выклюет.
– А, чтоб вас и вашу болтовню, – Милош схватился за голову. – Говорите тише.
Хозяйка деловито подняла с пола разбросанную одежду, отряхнула и оглядела с презрением.
– Пойдёшь в таком на княжеский двор, так засмеют, – заключила она.
– Пусть смеются, пока не увидят, на что я способен, – насупился Милош и протянул руку за одеждой. – Но твоя правда, хозяйка, стоит пойти помочь княжне.
Если он собирался попасть на службу к ратиславскому князю, то этот случай выпал как нельзя кстати. К тому же Милош мог наконец узнать, зачем незнакомец проник во дворец и искал княжну.
Никогда прежде, пожалуй, даже во время жизни своей в Гняздеце, когда целыми днями Милош оставался соколом, а по ночам брёл по дороге в Совин, не выглядел он так жалко. Одежда на нём была самая простая, много раз перештопанная, изношенная и сальная после долгой дороги. В пути Милош не рисковал одеваться в богатые одежды, чтобы никому в голову не пришло искать у него не то что драгоценности, которые он прятал за пазухой, но даже кошель с грошами. Но то было в пути, теперь ему предстояло встретиться с княжеской семьёй. Со слов Дары Милош понял, что пусть они, как и вся знать, холодны и высокомерны, но чародеев ценят и уважают. Только одно дело – одарённый чародей, а другое – лекарь-бродяга. Встречают всё же по одёжке. Хозяйка постоялого двора была права.
Впрочем, раз княгиня бросила клич, значит, плохи были дела у княжны Мирославы, не ждало время, и потому Милош сомневался, прежде чем отправиться на торговую площадь. Его опыт общения с рдзенской знатью заставил задержаться, пройтись по торговым рядам, присмотреться к готовому платью. Ясно, что было оно в разы хуже того, что шили на Милоша по заказу в Совине. С лотков продавали поношенные чужие кафтаны или те наряды, что не смогли выкупить у швей заказчики. Но Милош был высок и хорошо сложён, и даже чужое платье смотрелось на нём ладно. Он выбрал кафтан с меховой подкладкой, принадлежавший ранее, по словам купца, некому троутоскому благородному господину. Под кафтаном вышло спрятать драную рубаху и порты, только сапоги, увы, Милош так и не подобрал. Тогда он надел пару перстней Часлава, его же жемчужную серьгу и направился к княжескому терему.
Нелепый, верно, был у него вид: сверху каменья и меха, а снизу стоптанная кметская обувь, поэтому на княжеском дворе его приняли с ожидаемой враждебностью.
– Значит, ты лекарь? – с сомнением спросил скренорец, стоявший на входе.
– Странствующий ученик имперского целителя, – пояснил Милош и горделиво вскинул голову, поправил немытые волосы так, чтобы стражник разглядел и перстни на пальцах, и серьгу в ухе. – Слышал, княгине нужны мои знания и умения.
– Как сказать, княгиня Фиофано ищет умелых лекарей, а не голодранцев-обманщиков.
– Я как раз умелый лекарь, – с презрением процедил Милош. – Так что не трать моё время попусту и проведи к княгине.
Стражник шмыгнул кривым носом и почесал затылок.
– Подожди тогда, господин умелый лекарь, – передразнил он. – Я сообщу о тебе, а там пусть решают.
Милош остался во дворе и уже начал сомневаться, что его пропустят, когда скренорец вернулся и с недовольной миной разрешил войти. Видимо, немного желающих отозвались на приглашение княгини.
От серого морозного утра Милош скрылся в тёмных сводах дворца и поначалу ослеп, оказавшись в полумраке, где лишь редкий свет из-за закрытых ставней падал на стены и чертил на них светлые полосы.
Чародея встретила ключница, от её цепкого взора даже в полутьме не укрылись старые сапоги Милоша, но женщина ни словом о них не обмолвилась.
– Идём, господин лекарь, – позвала она. – Если поможешь княжне Мирославе, Великая княгиня тебя щедро наградит.
– Великая княгиня лекаря не ищет, – перебил скренорец. – А Фиофано больше не Великая княгиня.
Лицо ключницы перекосило. Оскорбление жгло ей губы, так и норовило сорваться, но она сдержалась.
– Ты, господин лекарь, не вздумай жульничать, – обратилась ключница снова к Милошу. – За обман у нас то же наказание, что и за воровство.
– И какое же наказание у вас за воровство? – полюбопытствовал Милош.
– Отрубают руки.
– Вряд ли мне такое понравится. Руки в работе лекаря пригодятся.
Внутри было темно и душно. Пахло смолой, но с каждым шагом по прогибающимся половицам в ноздри всё сильнее бил знакомый мерзкий смрад.
Кровь.
– Что случилось с княжной Мирославой?
Ключница чуть повернула голову, но передумала отвечать, поджала губы плотно, взмахнула длинной косой и пошла дальше. У тяжёлой двери стоял стражник, он был не из простых – на поясе висел меч, а в ухе болталась серьга, усыпанная бриллиантами. Смугл, черняв, и нос у стражника длинный, хищный. Троутосец.
– Откуда есть?
– Из Рдзении теперь, а до этого учился на Благословенных островах.
Троутосец осмотрел Милоша с сомнением и спросил на родном наречии:
– Где жил?
Не зря прошли уроки Стжежимира, Милош отвечал по-троутоски пусть и с сильным рдзенским говором, но бойко:
– Нигде. Я скитался, учился у разных людей, а учитель мой родом с Айоса, он был учеником самого Виссариона Акинского.
– Ну-ну, – недоверчиво пробубнил стражник, но всё же распахнул перед целителем дверь.
Чтобы войти внутрь, пришлось согнуть шею, дабы не удариться головой о притолоку.
