скачать книгу бесплатно
Вячко немного привык к скачке, выпрямил спину, сжал покрепче поводья. Постепенно он свыкся с болью. Лошадь под ним стала послушнее, пошла быстрее и легче.
Цветок гнала, точно за ними была погоня. Вячко несколько раз оглядывался, терзаемый подозрениями, но со всех сторон виднелась лишь безлюдная степь. Похитители увезли его далеко от города.
Но скоро животные стали уставать, и Цветок сжалилась над ними, потянула на себя поводья так, чтобы дальше её лошадь скакала рысью. Некоторое время они двигались медленно, и Вячко заметил, как Цветок стала всё чаще оглядываться на запад, где солнце уже клонилось к земле. Зимний день был пугающе короток.
– Ну что, не помрёшь? – спросила с издёвкой девушка. – Тогда вперёд. Поторопись, а то зайдёт солнце, и духи степи заберут твою душу.
Ветер и снег вновь полетели в лицо. Они кусали щёки и кололи глаза, слёзы, солёные и жгучие, потекли по лицу, но Вячко молча терпел. Тряска и холод сбивали с мысли. Воспоминания, похищенные ударом и длинной ночью, становились чуть чётче.
Его людей убили. Выжил Вторак, должен был. Кто ещё? Горазда разрубили на глазах у Вячко. Зуй, Зуя тоже не стало. Синир мог бежать, если ему повезло чуть больше остальных. Главное, что Втораку удалось спастись. Пока колдун жив, надежда не потеряна, без него же Вячко не справился бы.
Он не отводил взгляда от платка, хвостом вившегося за наездницей. Цветок больше не оборачивалась.
Кто её прислал? Вихрор?
Их явно поджидали в доме купца. Но были ли напавшие подосланы чужаком или их впустил сам Вихрор? Можно ли было вновь ему довериться?
Вячко бы поостерёгся.
Горазд и Зуй мертвы. И Синир, быть может, тоже. Скренорский ублюдок немыслимо раздражал Вячко в последние дни, а теперь он и вспомнить не мог, почему. Они были семьёй.
Мышца на щеке задёргалась, и Вячко потёр лицо окоченевшей ладонью. У него не было с собой рукавиц. Все вещи: шуба, сапоги – всё осталось в доме Вихрора. И меч тоже.
Будто молния его поразила. Вячко чуть не вывалился из седла. Меч отца!
Пропал.
– Цветок, – позвал он, и собственный голос показался чужим. – В вещах убитых был меч?
– Меч? – чуть повернув голову, переспросила девушка.
– Ратиславский боевой меч. Не длинный, такой можно удержать в одной руке, без украшений и драгоценных камней, но со знаками совы и медведя на рукояти.
– Нет, княжьич, у них не было мечей, только сабли. Мечи в седле неудобны.
– А в мешках? Вы осматривали их мешки?
– Я не падальщик, чтобы в вещах мёртвых рыться, – фыркнула с презрением девушка и тут же продолжила: – Турар рылся. Э, Турар, – она обратилась к своему спутнику, и тот помотал головой в ответ на её вопрос. – Турар говорить, что не было никакого меча. Только золотое солнце, знак вашего бога. Твой?
Вячко залез рукой под рубаху, ощупал шею и грудь, но так и не нащупал цепочки с солом.
– Мой, – сказал он.
– Ваш бог злой, он обижал женщин, – вдруг продолжила Цветок.
– А Аберу-Окиа породила всех нечистых духов на земле, – Вячко и сам не знал, зачем вступил в этот спор.
– Она была предана испепипе… Испел… – Цветок запнулась, не в силах выговорить.
– Испепеляющим, – подсказал ей Вячко.
Кажется, она только сильнее рассердилась.
– Да. Вашим богом, – яростно сверкая глазами, произнесла Цветок. – Он хотел больше власти. Мужчины всегда хотят власти.
– Мой бог не велит пленить колдунов и неволить женщин.
– Он велит их убивать, – хмыкнула Цветок и со злостью стукнула пятками по бокам лошади, вихрем умчалась вперёд, и Турар вместе с Вячко пустились следом за ней. Верёвка на шее княжича уже не так мешала, он приноровился к ней, даже привык.
Снова снег полетел в лицо, дыхание сбилось от дикой скачки. Вячко, кажется, никогда так не гнал лошадь. Животное под ним летело стрелой, и удивительно было, какой быстрой оказалась маленькая крепкая кобыла.
Ноги в чужих сапогах разболелись, Вячко натёр мозоли. Руки покраснели и покрылись цыпками. Снег падал за ворот, и ветер проникал под одежду. Вячко казалось, что от него так воняло, что он был готов лишиться сознания.
Солнце садилось всё ниже, а лошади уже громко хрипели от усталости. Вячко хотел позвать Цветок, что по-прежнему была впереди, уговорить её помедлить, дать животным передохнуть, когда впереди забелели стены города.
Руки точно по своей воле натянули поводья. Усталая лошадь споткнулась и остановилась. Верёвка на шее Вячко дёрнулась. Турар первым заметил, что княжич отстал, и лихо свистнул.
Цветок тут же развернула лошадь, оглянулась. Она была удивлена, словно не ожидала вовсе, что её пленник посмеет не следовать за ней, как послушный щенок.
Теперь, когда город был рядом, Вячко не боялся больше безлюдной степи, но и бой Турару он дать не мог. У него не было оружия, врукопашную он теперь не одолел бы здорового мужика. Что ему оставалось?
– Что такой? – раздражённо спросила Цветок, когда её лошадь подошла ближе.
– Куда ты меня ведёшь?
Девушка повела чёрной бровью, надула губы, задумалась.
– К большой мужчина, я не называть его имя, пока мы не в безопасности, – сказала она наконец. – Он велел мне проследить, чтобы люди Луны тебя не убили.
– Люди Луны?
Цветок нахмурила лоб и ответила не сразу.
– По-вашему, жрецы. Богословы. Они служить Луноликой Аберу-Окиа. Они похищать тебя у Вихрора.
– Что? – растерялся Вячко. – Почему?
В уме он перебрал уже всех возможных похитителей. То были люди Шибана, его сторонники, другие купцы, вроде Вихрора, и даже сам Вихрор. Какое храму до него дело?
– Они знать об халтэурх – о рабы. Знать, что ты хочешь освободить их. Это грех, – девушка поджала сердито пухлые губы. – Но большой мужчина не желает твоей смерти.
– И что же он желает?
– Мести, – чёрные глаза сверкнули ненавистью. – Шибан должен умереть. Ты, княжьич, помогать.
В наступающих зимних сумерках лицо девушки казалось почти пугающим. Прямо и гордо она восседала в седле, точно истинный воин, и Вячко вдруг поверил, что она могла спокойно убить наёмника Санжара, как только он перестал быть ей полезен. Вячко увидел ярко и чётко, как маленькая девушка, чья рука была вдвое тоньше его, отправилась ночью в дикую степь, чтобы вызволить из плена княжича из северных земель.
– Как тебя зовут?
Цветок улыбнулась.
– Позже я ответить на твои вопросы. – Она то на удивление чисто говорила по-ратиславски, то делала глупые ошибки, и речь её становилась гортанной и резкой.
Вдруг сразу, как по волшебству, стало темно, точно сверху землю накрыли огромным покрывалом. Вячко оглянулся. Солнце скрылось за низкими тучами далеко на западе.
– Будет снег, – сказала Цветок отстранённо. – Поспешим.
Она закрыла лицо своим красным платком, закрепила другой его конец на шапочке так, что на виду остались только её глаза.
Турар достал из седельного мешка шапку и серый длинный плат, спешился и поднёс их княжичу. Коротким ножом он перерезал верёвки на его руках и на шее, забрал повод из рук Цветка, убрал обратно в мешок.
– Спрячь волос и лицо, – велела княжичу Цветок. – Ты заметный, как белый жеребец среди овец.
– Как будто у вас не бывает ратиславцев, – пожал плечами Вячко, но нацепил шапку, обмотал лицо, скрывая волосы, подбородок и нос, как это делали жители степи. – Многие из нас рыжие.
– Но сейчас все ищут рыжего ратича. Быть может, нескольких уже зарезали. – Цветок направила лошадь чуть в сторону, и бубенцы весело зазвенели. – Не поднимай глаза, прячь лицо, не смотри ни на кого. Твои глаза могут тебя выдать. А теперь езжай следом за мной. Я поеду второй.
Турар двинулся первым.
– Вы уезжали втроём, – догадался Вячко. – На мне одежда этого Санжара?
– Да, – коротко ответила девушка.
– Ну и смердил же он.
– За это я его убила, – она хихикнула пугающе весело.
– Если ты и цветок, то на редкость ядовитый, – не выдержал Вячко. – Из тебя знахарка сделала бы яд или сварила смертоносное зелье.
Громкий хохот был ему ответом.
– Ох, княжьич, насмеши, – залилась она смехом, но быстро притихла и стала на удивление молчалива.
Белые стены города нависли над ними, точно скалы. Вячко натянул повыше платок и опустил голову, разглядывая свои красные руки.
Турар впереди обменялся парой слов со стражниками на воротах, и их пропустили, не взимая дани и ни о чём не расспрашивая. Турар ехал первым, и Вячко не мог толком ничего разглядеть, но когда с воротами поравнялась Цветок на своей тонконогой лошади, стражники согнули спины в глубоком поклоне.
Кто она?
Девушка, что ругалась и кричала как торговка на рынке, теперь держалась величественно, точно княгиня.
Несмотря на наступающую ночь, Дузукалан встретил их ещё людными шумными улицами, грязью под копытами лошадей и сворой нищих попрошаек. С визгами они окружили лошадь Цветка и начали хватать девушку за подолы одежды. Турар выхватил саблю и пару раз ударил ею плашмя по худым спинам. С криком попрошайки разбежались в поисках новой жертвы. Вячко надвинул шапку ниже на лоб и огляделся, не поднимая головы.
Впервые он увидел вольный город не из-за высоких стен, не при свете пламенника тёмной ночью, а в вечерних сумерках.
Богатый, шумный, грязный и прекрасный Дузукалан. Стены его были построены из белого камня, в предместьях у моря люди жили в ветхих лачугах, но внутри дворцы и поместья пестрели яркими красками разноцветных мозаик. Точно диковинная птица, город сверкал разными оттенками голубого, зелёного, золотого. Вячко чуть не свернул шею, когда они проезжали мимо храма Аберу-Окиа – он был чёрным с золотом, на крыше его горела золотая луна, окружённая звездами.
Вячко привык, что разные племена, часто не похожие друг на друга, жили в ратиславских княжествах, но Дузукалан всё равно поразил его. Он мог бы поклясться, что за всё время ему не встретился ни один похожий на другого человек. Горожане все носили разные одежды, кричали на разных языках, даже внешне они ни капли не были похожи.
Из какого племени происходила Цветок? К кому она вела княжича?
Вячко послушно направлял коня следом за девушкой и лишь иногда замечал, как она осторожно оборачивалась, проверяла, не сбежал ли пленник. Даже если бы он скрылся теперь от своих похитителей, то куда бы пошёл без денег и оружия?
Где-то в городе должны были жить и ратиславцы, но Вячко даже не представлял, как их можно найти. Путника, не знающего ни одного местного языка, могли быстро заметить.
В конце концов, Цветок и Турар до сих пор его не убили, и это внушало надежду.
Узкие грязные улочки вели дальше от ворот и долго вились между лавок, площадей, бедных домишек и роскошных дворцов. Лошади жались к стенам, и ногой Вячко чертил по известке хижин. Люди толкались, лезли прямо под копыта. Нигде не видел Вячко такой толкучки, даже торговый Старгород не знал столь огромной толпы. Смердело невыносимо, ещё хуже, чем от одежды, доставшейся от мертвеца.
Солнце скрылось, и зачадили пламенники и костры.
Наконец улочка привела их к большой площади, по сторонам которой стояли богатые дворцы, к одному из них направили лошадей Турар и Цветок.
Ворота распахнулись, приглашая в сад, где в ряд с голыми высокими деревьями стояли белые каменные фигуры людей и животных. У Вячко от восторга перехватило дыхание.
– Слэзай, – позвала тихо Цветок.
Вячко, ошеломлённый богатством и красотой зимнего сада, чуть не свалился на землю, когда спешивался с лошади.
По обе руки от Цветка встали служанки в тёмных одеяниях, обитых мехом и вышитых золотой нитью. Какой богач мог позволить так одевать своих слуг?
Девушка развернулась и пошла прямиком к дому. Турар остался во дворе, отдал поводья лошадей подбежавшим конюхам. Вячко оглянулся в нерешительности на бородача и поспешил за Цветком.
Он остановился, прежде чем ступить на белые каменные ступени широкого крыльца. Резные деревянные двери, украшенные звёздами и луной, открыли стражи в богатых доспехах. Цветок не оборачивалась, и Вячко пошёл за ней, с трудом переставляя ноги.
Его всё ещё не убили, повторил он себе. Это уже было неплохо.
Путников встретил просторный зал, залитый светом десятков свечей. Вячко наступил сапогом на мягкий ковёр и запачкал его снегом и грязью. Он остановился в нерешительности, сражённый смесью стыда и восхищения. Ни один ратиславский князь даже не мечтал о таком богатстве.
– Чей это дом?
Цветок, окружённая служанками с обеих сторон, остановилась и наконец обернулась.
– Ты гость хана Барджиля, да благословлять и приумножать дни его Луноликая, – голос девушки неожиданно до неузнаваемости переменился, стал ласковым и тонким, и Вячко в недоумении уставился на неё. – Тэперь ты под его защита. Следуй за мной.
Она пошла дальше по ослепительно-белым залам, слепившим своей роскошью.
Хан Барджиль. Вячко никогда не слышал о таком. Сколько ханов прежде правили вольным городом? Десять? Двадцать? Знатные семьи Дузукалана до последнего лета делили власть поровну, пока Шибан не свергнул их всех. Отчего он не убил ханов, когда захватил власть? Ханы не братья ему, а соперники.
У Вячко путались мысли, а глаза слезились от блеска золота.
Мечислав или отец говорили, что Шибан казнил многих глав знатных семей в городе. Как спасся хан Барджиль?
Белые ступени и мягкие ковры проплывали под ногами, звенели бубенцы на платьях и в косах служанок. Вячко и Цветок были словно случайные гости во дворце хана. Пыль и снег осели на их одеждах и въелись в кожу. Девушка не открыла своего лица, хотя Вячко посчитал, что уже можно было снять шапку с платком и вдохнуть полной грудью.
Позолоченные двери одна за другой отворялись перед ними, а дворцу всё не было конца.
Наконец они дошли до одной из комнат, совсем маленькой в сравнении с просторными залами. Вдоль стен стояли сундуки с книгами, и Вячко готов был поклясться, что даже во владении златоборского храма не было столько рукописей.
