скачать книгу бесплатно
– И как этого добиться?
– Не пускать к маме посетителей – никого, кроме меня и моей сестры, Келли.
Вслух это звучало хуже. Кейре показалось, что сейчас настоятельница ее отчитает. Она не ошиблась.
– Позвольте мне объяснить. У сестер в Приюте очень много работы. Вы не представляете, сколько в этом городе беспризорных детей или брошенных стариков. Сколько больных, сумасшедших и голодных. Если честно, я тоже не представляю. Мы пытаемся помочь всем, до кого можем дотянуться. Но наших сил не хватит, что помочь всем. Да что там, даже на половину не хватит. Взгляните на гравюру.
Картина на стене изображала путешественников вокруг пылающего костра. Они сидели на земле и держались за руки, а за их спинами бесновалась тьма. Но в круге жизни не было чудовищ – только огонь.
– Таков наш путь. Единство – вот что поможет путникам пережить ночь. Мы клялись, что станем убежищем в час нужды, и мы следуем своей клятве. Мы помогаем вашей матери не из-за пожертвований, а потому что ей нужна тихая гавань. Мы даем ей все, что можем дать. Вы просите, чтобы я науськала сестер не пускать вашу тетю и дядю. Этого не будет.
– Эти люди разрушают единство моей семьи…
– Почему вы сами не примиритесь с ними? Почему не попробуете? Вы считаете себя умной женщиной, так используйте свой ум по назначению.
– Или я просто заберу маму отсюда, – выпалила Кейра.
Настоятельница молчала долго. Когда она наконец заговорила, то в голосе появились шипы.
– Вы успели пообщаться с больной, прежде чем заявиться сюда?
Кейра только сейчас поняла, что не успела. Ее молчание стало ответом для настоятельницы.
– Предлагаю закончить разговор. Я приму любое ваше решение, но советую сначала уделить матери хотя бы пять минут. Безумие – это не простуда, оно не проходит само по себе.
– Спасибо, что уделили время, – холодно ответила Кейра, поднимаясь со стула.
Кейра возвращалась в палату через внутренний двор. Ее остановил плеск. Фрида сидела в декоративном водоеме в мокрой одежде и с надломленной веткой рябины в руках. Заметив Кейру, Фрида поднялась и закружилась на месте.
– Постой! Зачем ты сюда забралась? – Кейра с берега ухватила материну руку.
– Я должна помыть яблоки.
– Это не они.
– Это яблоки! Просто маленькие, – улыбнулась Фрида.
Кейра раздобыла для Фриды сухую одежду. Она уже собиралась возвращаться в таверну, как мать потянула ее за рукав.
– Я видела сон.
У Кейры появилось плохое предчувствие.
– Какой?
– Там было большое красное дерево. Оно рвало землю своими корнями. На его ветвях висели младенцы. Как яблоки.
Снова бред. У Кейры дернулся уголок губ, но она не стала прерывать.
– Я испугалась. Младенцы! Это было жутко, уродливо и неправильно. Я не могла пошевелиться, но затем поняла. Плоды еще не созрели. Маленькие демоны еще не скоро откроют глаза, ха-ха.
Кейра хотела, чтобы мать остановилась. Или обратила рассказ в шутку. Но Фрида продолжала свою жуткую историю.
– Я приблизилась. Шипы на корнях терзали мне ноги. В воздухе пахло смертью, будто готовишь студень. Я закрыла уши – звуки заползали в них, словно шершни. Я подошла к кокону маленького демона и заглянула внутрь. А потом на меня обрушилась тьма и, наверное, раздавила в лепешку.
Фрида замолкла. Она была испугана – взгляд блуждал по комнате. Кейра хотела обнять ее, но Фрида еще не рассказала свой сон до конца.
– Я открыла рот, и в него хлынула соленая вода. Я была на дне студеного моря, и его тяжесть выдавливала из меня жизнь. Я подумала, что вот он, мой конец. Надо было научить тебя плавать, Кейра. Я не подпускала тебя к морю – боялась, твари утащат. И вот они пришли за мной – жуткие, склизкие, с огоньками на стебельках. Лучше бы они разорвали меня в темноте – тогда бы я не увидела то, что они хотели мне показать.
Кейра держала руку матери в своей, но Фрида ее не видела. Перед ее глазами плыли совсем другие картины.
– Я смутно увидела исполинский силуэт. В моей голове не осталось ничего, кроме ужаса. Но силуэт не был живым. Это была оболочка, панцирь, и внутри у него пульсировало нечто не из нашего мира. Я закрывала уши руками, но моих рук не стало, и в голову ворвался крик. Мое имя, на сотне неизвестных мне языков. А потом я поняла, что кричу я сама. Кричу на своей кровати, а вокруг стоят эти идиоты. Пришли посмотреть, как я обмочилась.
Кейра крепко обняла мать. Она не хотела, чтобы Фрида увидела ее слезы.
3 Пирс
Пирс припал ухом к двери, ожидая услышать шаги. Но вместо этого услышал голос:
– Курт! Открой эту треклятую дверь!
Шаги. Скрип половиц. Дверь начала открываться, но застряла на полпути. В проеме появилась голова немолодого мужчины с мешками под глазами.
– Кто вы? Мы не ждем гостей.
– Курт, не так ли? Меня зовут Пирс. Можно войти?
Скри-и-ип. Курт приложил усилия, и дверь все-таки открылась. Однако мужчина не спешил уходить с пути Пирса.
– Ку-у-урт! Кто заявился? – донесся голос из недр дома.
Курт поморщился и спросил:
– Что вам нужно?
У этой семьи определенно были проблемы с гостеприимством. Не лучшее качество для хозяев таверны, сказал бы Пирс.
– Есть разговор о таверне вашего покойного брата.
– Вы что, законник? – с надеждой спросил Курт.
Пирс бы себя так не назвал. Впрочем, звучало лучше, чем мальчик на побегушках.
– Я представляю влиятельных людей. У них случилось недопонимание с вашей племянницей. Я подумал, что вы можете помочь.
– Если Кейра кому-то задолжала, я за нее платить не буду, – буркнул Курт, наконец позволяя Пирсу войти.
Внутри их уже ждала обладательница зычного голоса. Пирс припомнил, что женщину зовут Линдой. И она не собиралась молчать ни секунды больше.
– Кейра снова что-то задолжала?
– Наверняка. Этот тип хочет говорить о таверне, – пояснил Курт.
– Не забудьте разуться, – строго напомнила Линда. – Я бы предложила вам что-нибудь, но сгораю от любопытства. Что натворила наша непутевая племянница?
Они перешли в маленькую пыльную гостиную. Половицы скрипели под их шагами.
– Кейра отвергла щедрое предложение. Дважды. Она не понимает, как важно иметь влиятельных друзей в это смутное время. Согласны?
– Это что, какое-то вымогательство? – сощурился Курт.
– Заткнись, – прошипела на него Линда, и затем любезно разрешила: – Продолжайте.
– Кейра исчерпала все терпение моих нанимателей. Она не хочет понять, как ведутся дела в этом городе. Таверной должен управлять кто-то более опытный.
– Вот тут вы попали в точку, – горячо поддержала Линда. – Девчонка совсем не понимает, что делает. Курт и его брат рвали жилы ради этой таверны, а она пускает наше наследие по ветру.
Пирс просиял. Он пришел по адресу. Затяжная ссора между родственниками, приправленная чередой обид. Это был шанс, которого ждал Пирс ждал.
– Кейре давно пора замуж. Найдись такой мужчина, он бы отбил у нее желание лезть в мужские дела. Я говорила ей не раз, говорила с ее матерью, но все впустую. Нам остается только смотреть, как рушится наше наследие, – надрывно закончила Линда.
Эта дородная женщина была неприятна Пирсу. Она напоминала его покойную мать. В ее голову не могла прийти мысль, что близкие вольны идти ей наперекор. За долгие годы супружества Линда превратила своего мужа в бледную тень. Пирс понимал, что он чувствует.
И все-таки Линда и Курт были его союзниками. Кейра была намного хуже. Она смотрела на него, как на насекомое. Презирала. Она смогла найти в своем сердце любовь для полоумного вышибалы, для беспризорных детишек – но для Пирса ничего не нашла. Ни капельки тепла. И за это Пирс не мог ее простить.
– Есть способ все исправить, – сказал Пирс, прерывая длинную тираду. – Вы получите таверну. Кейра останется не у дел. При одном условии – вы будете мне помогать.
– Все ясно. Он бандит, – буркнул Курт.
– Что? Бандит?! Мы честные граждане, платим чертовы налоги! Мы не хотим быть замешаны во всяких смертоубийствах! – взъярилась Линда.
Пирс дождался окончания воплей и поднял руки.
– Тише! Никаких убийств. Никакой крови. Не люблю кровь… Прошли времена, когда людей резали на улицах. Теперь вместо ножей судейские молоты. Закон всегда на стороне влиятельных людей. Пусть законники делают свою работу.
Линда пристально смотрела на Пирса. Ее губы дрожали.
– Еще вчера я бы выставила вас из дома. И вся улица бы знала, что наша семья не имеет ничего общего с бандитами. Да, так бы было вчера. Но эта девчонка, Кейра, перешла все границы. Она запрещает нам видеться со своей матерью. Кто будет носить ей передачки в лечебницу? Да если бы не мы, эти полоумные медички давно бы заморили Фриду голодом! Так что говорите, но помните, что я могу выставить вас за дверь.
Кто бы сомневался. Линда была на голову выше низкорослого Пирса, и по меньшей мере вдвое шире. Бандит вкрадчиво заговорил:
– Я не могу пойти к законникам с пустыми руками. Открою секрет: все они продажны или хотят перед кем-то выслужиться. Но они вцепились когтями в свое крючкотворство, видимость законности. Имперская канцелярия далеко, и незачем обращать ее внимание на Дагроссу. А потому прошу дать мне один лишь повод. Один грязный секрет.
Линда напряженно думала, ее муж рассуждал:
– Не понимаю. У вас же там все схвачено. Разве нельзя просто выдумать повод? Многих людей ни за что отправляют в каменоломни. А нам этого даже не нужно. Нам нужна одна бумага, что Кейра не может управлять таверной.
– Будь я префектом, законники выдали мне такую бумагу по одному слову. Но я просто Пирс, и мне нужно что-то весомее. Уверен, вы сможете что-то придумать.
– Я думал, за вами стоят влиятельные люди. Разве их слово не весомо?
– Эти люди ждут, что я решу проблему. И я собираюсь ее решить.
Через некоторое время Линда начала говорить. В ее голосе поубавилось уверенности.
– Знаете, что я думаю? Смерть Грега могла быть неслучайной. Он проворачивал в порту какие-то сомнительные дела. Не знаю зачем. Может, не хватало денег на университет Кейры. Или не ладилось с таверной. Или хотел достойное приданое для дочерей. Но это ведь все Грег? К Кейре его дела не имеют отношения, так?
– Скорее всего. Дайте мне что получше. Как насчет лицензии на алкоголь? Или продаж в запрещенные часы? Есть в таверне работник, которого можно разговорить?
– Едва ли. После кончины Грега часть персонала ушла, и Кейра набрала новых людей. С сомнительным прошлым. Со старых времен оставалась уборщица, Ильза. Моя давняя подруга. Она рассказывала мне, как идут дела в таверне. Кейра узнала об этом и выставила ее. Это было бесчеловечно, но никто из работников не заступился за Ильзу. Все были на стороне Кейры.
– Какая солидарность… Еще что-нибудь?
– Не знаю, поможет вам это или нет. Кейра с давних пор чем-то больна и скрывает это. Ее родители не рассказывали нам, когда еще могли. Не знаю, почему. Что-то постыдное, наверное. Или с головой проблемы, как у матушки. Безумцы ведь не могут управлять таверной, да?
– Кто-то кроме вас может свидетельствовать?
– Есть аптекарь, Гаспар. У него лавка на Мачтовой улице. Однажды Келли рассказывала, что забирала там лекарства для сестры. Но когда я попыталась расспросить, она взбрыкнула и сменила тему. Обычно Келли болтушка, знаете ли.
Ниточки, все тонкие ниточки. По отдельности они были слабы, но стоит связать их вместе – что может выйти? Мир кормится историями. «Безумная хозяйка таверны выставляет на улицу честную работницу с голодными детьми». Пирс надеялся, что у этой Ильзы были голодные дети. Иначе история будет не такой душещипательной.
– Хорошо. Линда, Курт, вы мне очень помогли. Обещаете, что не пойдете на попятную? Даже если дело дойдет до суда?
– Мой муж не первую неделю осаждает законников. Но по его словам, к ним никак не прорваться, – Линда по привычке сказала за мужа, но решила перестраховаться. – Верно же, Курт?
– Все так. Клятая волокита, – буркнул Курт.
– Не беспокойтесь, я все устрою. Но когда придет время – я буду на вас рассчитывать.
Пирс уже торопился к дверям. Он чувствовал, что Линда вот-вот лопнет от распирающих ее вопросов. Или начнет вновь играть в невинность и добродетель. Хватит на сегодня. Еще столько дел, а терпение работодателей на исходе.
Одно утешало. Когда все закончится, Кейра уже не сможет смотреть на него свысока.
* * *
«Лощеный». Так звали Марвина, когда он не слышал. Это прозвище ему подходило. Марвин всегда следил за чистотой обуви, опрятно одевался и умащивал волосы.
Марвин был моложе Пирса, но стоял намного выше в иерархии Дагроссы. И все благодаря родственным связям. Марвин был племянником самого Бальдвина. Единственным сыном покойного брата префекта.
На взгляд Пирса, яблочко далеко укатилось от яблони. У Марвина не было блестящего ума или лидерских качеств. Внешний лоск, большие связи, а внутри – пустота. Марвин потерял отца в детстве, но Пирсу было его нисколько не жаль. Впрочем, и Марвин никого не жалел.
Хотя у префекта не было детей, он не баловал племянника вниманием. Да, Марвин был важным винтиком машины, но совсем не правой рукой. И если что-то волновало Марвина в этом мире, то это было одобрение дяди. Мальчишка хорошо понимал цену связей.
И мальчишка был опасен. От него буквально зависела жизнь Пирса. А потому на людях Пирс называл Марвина не иначе как «мои наниматели». Юноши слегка за двадцать бывают непредсказуемы. Особенно когда власть ударяет в голову.
– Я устал ждать, пока ты решишь вопрос с таверной, Пирс. Говори, и постарайся принести мне хорошие вести.
Марвин говорил как человек, который живет в удовольствие. Вот и сейчас Пирс нашел Лощеного в борделе. Вышибала снаружи решил не пускать Пирса в заведение. Ему пришлось унизительно ждать под дождем, пока Марвин за ним не пошлет.
