скачать книгу бесплатно
– Ты ее сломала, дрянь! Сука психованная! Пар…
Прежде чем он крикнул «Парни!..», Фрида затолкала рукав рубахи ему в рот.
– Ты здесь один, Арчи. Ирвин придет сменить тебя через полчаса. Я могу лупить тебя по руке, сколько влезет. Или ты мирно зайдешь в мою камеру и я закрою тебя там.
В ответ Арчи попытался сунуть пальцы здоровой руки ей в глаз. Фрида отклонилась, размахнулась и треснула его в челюсть. В трактирных потасовках она была настоящей фурией – даже взрослые полупьяные детины не решались ей дерзить. Арчи до них было далеко – он сполз от удара по стене и радостно скользнул в забытье, прижимая «сломанную» руку. Фрида была готова поклясться, что у мужчины случился обычный вывих.
А затем Фрида отперла камеры – одну за другой. Некоторые безумцы еще спали – а некоторые провожали ее глазами и бормотали невнятно. Один из них, Горошек, потянулся к Фриде – он был ее давним приятелем.
– Я знал, что ты придешь за нами.
– И на кой черт вы мне сдались? На, возьми, – и Фрида сунула ключ Горошку.
– Ты куда-то спешишь? Спешишь, да?
– Открой побольше камер. Пусть как следует побесятся, прежде чем явится стража.
– Прощай-прощай, – энергично закивал Горошек.
– Болван, – попрощалась Фрида.
Фрида покинула камеру Горошка и бесшумно двинулась в прачечную. Если она собирается покинуть этот дом скорби, то сделает это не в ночной рубашке.
В прачечной размещались до ужаса примитивные «стиральные машины» – бочки с рифлеными стенками и вращающимися крестовинами внутри. Механизмы приводились в движение рычагами, взбивая грязные вещи в мыльной воде. И это в век, когда корабли двигались с помощью пара! Что ни говори, когда мужчина захочет что-то изобрести, он в последнюю очередь подумает о стирке.
В годы путешествий Фрида слышала, что центральные регионы Империи намного превосходят провинции в плане технического прогресса. Новшества столичных изобретателей добирались до задворок Империи с большим запозданием. Технологии объединяют людей и срезают расстояния – а это последнее, что нужно Богам.
Фрида отыскала каморку, в которой хранились личные вещи пациентов, и нашла коробку со своим именем. Белая рубашка и юбка до щиколоток, а главное – ее любимые серьги-кольца. Фрида беззастенчиво скинула больничное рубище и принялась приводить себя в порядок. Перед уходом она заглянула и в другие коробки – и прикарманила себе в сумку пару полезных вещиц.
Где же сейчас Кейра? Соглядатаи видят многое – но не все. У девочки с детства был талант к избеганию острых углов. Главная ошибка Фриды в ее воспитании – подавленные способности. На Орочьих островах девочка могла расти среди других эмпатов – но вместо этого отрицала собственную природу. В те времена Фрида не знала Богов – и совершала много ошибок. Грегу его таверна была важнее, чем сломанная судьба дочери.
Девочка снова попытается сбежать. О да, она покинет Дагроссу, ее убийцы останутся позади. Но Фрида по опыту знала, что от самой себя – не убежишь. Смертельный враг Кейры пустил корни в ее собственной душе – а значит с ним остается только сражаться.
Но если добрался до прачечной – считай, дело сделано. Здесь на окнах не было решеток. Фрида открыла ставни и вылезла на карниз – а затем двинулась вверх. Архитектор Приюта Вечернего Костра явно видел гладкие отвесные стены в своих кошмарах – повсюду были архитектурные излишества, названий которых Фрида не знала. Ей хватало того, что ловким пальцам было, за что уцепиться.
Когда Фрида добралась до крыши Приюта – как раз занимался рассвет. Фрида встретила его в компании горгулий. Этот архитектор точно был чокнутый – его каменные монстры слишком походили на людей. В тех монстрах, что являлись Фриде во снах, не было ничего человеческого.
Воздух пах гарью – ночью бунтовщики подожгли несколько зданий, и пепел разлетелся над городом. Фрида втягивала воздух полной грудью, вдыхала эту восхитительную непокорность. Первые костры восстания. Люди думают, что сражаются за свободу, права и прочую чушь. На самом деле они приносят жертвы Богам. Самое сладкое подношение на алтаре – руины старого порядка, из которых прорастает порядок новый.
Сегодня вместо бессонницы Боги послали Фриде целый клубок разрозненных сновидений. Она не пыталась его толковать. Она знала – знание придет само, когда будет нужно. И сейчас Фрида знала – дочь идет к ней, и больше никто не сможет ей помочь.
Что бы Кейра не решила – она вернется в лечебницу. Чтобы попрощаться – или просто сказать, что все в порядке. На этот раз Фрида не отпустит дочь одну и отправится с ней. Сейчас остается только ждать и держать глаза открытыми.
Зрение Фриды острым и цепким, как у хищной птицы. Она видела простых прохожих, попрошаек, лоточников, бродячих артистов. Видела сестру Мойру в колокольной башне – немая дева звонила в тревожные колокола. А еще Фрида видела патрули городской стражи и запоминала их маршруты. И наконец она почувствовала свою дочь – сквозь стены домов и изгибы улиц. Только слепой бы не разглядел пламя у нее внутри, но многие с радостью выбирают слепоту.
Фрида начала свой долгий спуск по водостоку. Ее легко было заметить – да только народ Дагроссы редко решается поднять глаза. Лишь у самой земли ее заметила пара зевак – Фрида приветливо помахала им рукой, прежде чем спрыгнуть на землю.
Звонили тревожные колокола. Сторожа Приюта оставили пост у главных ворот и бросились в лечебницу, чтобы скрутить сбежавших сумасбродов. Фрида толкнула не запертые створки и беспрепятственно вышла вон.
15 Фрида
Кейра шла навстречу Фриде, растрепанная и погруженная в себя.
– Меня ищешь, девочка?
Кейра остановилась как вкопанная – узнала. Испугалась. После всего того, что с тобой было – как ты можешь бояться, девочка? Ты ступила в ад – и даже он не смог тебя поглотить.
– Мама, что… что ты тут делаешь?
– Гуляю по стенам и потолкам, – Фрида пожала плечами.
– Что?! Лечебницу же охраняют… Как, мама? – надрывным голосом спросила Кейра.
– Своими ногами. Шаг, шажок, еще один. Безумцы вырвались на волю. К счастью, я оставила это хаос позади.
Двояко прозвучало… когда из этих глаз исчезнут вопросы?
– Помнишь, я предлагала свою помощь? Пришло время действовать.
– Мама, ты не должна…
– И этим все сказано. Когда тебя принесли в лечебницу, я почуяла беду. И сейчас этот запах еще сильнее. Что произошло девочка?
Кейра невнятно что-то пробормотала, но Фрида схватила дочь за плечи и встряхнула.
– Ну же, соберись! Что случилось?
– Они… узнали о моих приступах.
Вот, уже кое-что. Девочка начала говорить. Полуправду.
– Тебе достался великий дар, доченька. Это всегда было так – любой островитянин подтвердит. Больше всего я жалею о том, что не дала тебе его развить. И что позволила твоему отцу и аптечной крысе пичкать тебя всякой дрянью. Ты могла погибнуть, ты понимаешь? От каждой его вшивой пилюли!
Когда Фриду терзали сомнения, эту картину рисовали ей Боги. Девушка, разбитая приступом – одеревеневшие пальцы тянутся к бутылочке из зеленого стекла. Разливают на пол ядовитую росу. Девушка силится изогнуться, чтобы дотянуться языком до капель. А потом пена идет у нее изо рта – и глаза стекленеют. Не, этого не случится. Теперь – никогда.
– Мама, ты родилась на островах. Что ты знаешь об эмпатах? Сколько еще таких, как я?
– Таких, как ты – лишь ты одна. Эмпат – имперское словечко. Ярлык для непонятного. Империя, Искоренители – они стирают культуру провинций, переписывают историю. Но их битва уже проиграна, слышишь? Потому что… ты стоишь передо мной.
Потому что все в руках Богов – вот что хотела сказать Фрида. Но сейчас у них не было времени говорить о Богах.
– Мама… я покидаю этот город. Отправлюсь в Кьяргон морем. Я пришла, чтобы увидеть тебя и сделать пожертвование для Приюта…
– Даже не думай. В Приют я не вернусь. Тухлое место. Я еду с тобой. Ты полгода держала меня за руку – мой черед тебе отплатить.
Она ожидала спора, борьбы – но Кейра просто кивнула.
– Мама… хорошо. Сейчас нет времени спорить. Я рада, что тебе стало лучше. В этом городе опасно. Поедем втроем – ты, я и Келли. Мы двое сможем за тобой присмотреть.
А если Фрида будет рядом – то Боги присмотрят за ними.
– Каков твой план? Уже купила место на корабле?
– Я еще не была в порту. Мы с Келли договорились встретиться в доме Феликса, моего повара. Они встречаются.
– Хорошо. Веди, дочка.
За поворотом Фрида и Кейра наткнулись на бедняков, которые разнесли витрину магазина с дорогими тканями и одеждой для богачей. Предводитель банды напялил на себя длинный меховой плащ, а его подпевалы рылись в остатках былого великолепия. Хозяина магазина заставили голыми руками убирать разбитое стекло.
– Помнишь, как прошлой зимой мы замерзали на этих улицах, а ты даже не пустил нас на порог? Помнишь? – спрашивал вожак.
Фрида прошла мимо, но Кейра остановилась как вкопанная. Фрида знала этот недобрый, решительный взгляд. С детства Кейра окружала себя жертвами великой несправедливости и давала им свое покровительство. Что ж, даже сирым и убогим нужны свои лидеры. Хочешь постоять за справедливость – выбери момент. Обычно Кейра думала холодной головой, но похоже падение в Лимб сильно перетряхивает мозг.
– Дамы! И… и-ик… сестрица! Располагайтесь, выбирайте себе наряд. Шелка из Желтой провинции, изыс… и-зыс-кан-ная золотая парча! Как по мне, безвкусица страшная. Я Митч, а этот бездельник – Клайв, здешний… и-ик… хозяин. И я чертовски рад, что теперь он на коленях, а я… и-ик… кутаюсь в тепленькое. Выпьем за это!
Митч нашарил на полу бутылку самогона – но она была уже пуста.
– Вот зараза! Вылил все на голову этому… и-ик… снобу, – огорчился Митч.
– Пойдем отсюда, – прошипела Фрида на ухо дочери.
– Митч, так? Кем вы были до того, как оказались без крова, без работы? – спросила Кейра.
– Тебе п-правда интересно, сестрица? Я не шутил, выбирай что хочешь. Раньше я был… и-ик-каменщиком, как и отец. Мне нравилось, когда ты… ну, работаешь на высоте. Я много п-пил, но меня терпели – из-за брата. У него руки были… и-ик… просто золотые. Да только это ему не п-помогло… Он нашел себе девушку из вольнодумцев, стал сам ходить на собрания, и в один день их… и-ик… всех повязали. Брата отправили на рудники – а меня выгнали из бригады. Если бы не Приют, я бы п-п-помер с голоду. Спасибо сестрицам – накормили и отогрели!
Что Кейра унаследовала от своего отца – так это умение слушать истории.
– Ты не рассказал про Клайва. Чем он провинился?
– Встречал его на этом самом месте. Тогда я был… и-ик… на дне – ни гроша за душой, а на улице холод собачий. Я увидел, как Клайв закрывает магазин. Попросился… и-ик… переночевать. Клайв послал меня искать собачью будку. Он забыл – а я запомнил.
– Ты решил свести личные счеты? Как это поможет твоему брату? Всем людям, которых сослали на рудники – ни за что?!
Кейра сказала это так, что Фрида ощутила жар. Мурашки по коже. Какие сила, запал! Как редко Кейра бывает такой… настоящей. Как часто закутывается в саван из мыслей, сомнений и ожиданий и засыпает неподвижно.
– А где мне быть? Что я, пьяница… и-ик… могу сделать? Сегодня мы свободны, но завтра Империя снова возьмет нас за горло. З-зато Клайв не досчитается своего шмотья!
– Если останешься здесь, твой брат издохнет на рудниках. Борись за него – и за себя. Будешь молчать – Империя не услышит. Сколько мужчин умрут в застенках у Бальдвина? Сколько женщин выбросят в Рыбачий Рог? – глаза Кейры полыхали.
– Знаешь, а ты п-п-права. Ребята, кончайте здесь. Идем… и-ик… к штабу стражи. Потребуем, чтобы освободили наших! – позвал Митч.
– А если мы будем там одни? – спросил подпевала Митча.
– Сегодня все будут там, – звенящим голосом прошептала Кейра.
Митч рывком поднял Клайва с земли и плюнул ему на рубашку.
– Беги в свою конуру… и-ик… Бальдвинова собачонка!
Клайв последовал совету – и банда Митча с гоготом его проводила.
– Я нашла пару вещиц твоего размера. Примеришь, ммм? Боюсь, твоя маскировка изрядно поистрепалась, – заметила Фрида.
– Ты права, мама. Тетя Линда наверняка доложила страже, как я была одета.
– Линда? Тогда я даже не сомневаюсь – она все пропела в цветастых подробностях!
Фрида помогла дочери снять одежду послушницы.
– Митч! А ну хватит глазеть! Какого черта ты еще здесь? – крикнула Фрида.
– Хах, уже ухожу. Парни, идем. Кто, если не мы? – и Митч ушел.
Кейра надела практичное розовое платье с острыми плечами, верх которого был стилизован под жакет. Оно шло девушке – хотя на взгляд Фриды было слишком строгим.
– Постой-ка… здесь бирка. Это платье предназначалось для резиденции префекта, – Кейра с сомнением повертела бирку в пальцах. – Бальдвин не женат. Зачем ему платья?
– Тайная любовница, полагаю, – Фрида пожала плечами.
– И зачем ему утаивать любовницу?
– О, тут я могу придумать тысячу причин!
Кейра достала из ризы послушницы кошелек.
– Город горит, а ты собираешься заплатить? – кисло спросила Фрида.
– Простая порядочность, – Кейра пожала плечами, и выложила сумму на прилавок.
– Любопытно, как ты это сделала? Я боялась, ты бросишься защищать бедолагу Клайва. Но ты распутала ситуацию так, что каждый подумал – ты на его стороне. Сильная была речь! – восхитилась Фрида.
– Порой слова идут из глубины… Пойдем, мама. Келли будет волноваться.
Они торопились, но пришли слишком поздно. Дом Феликса был уже опустошен, и дверь болталась на одной петле. Внутри – следы грязных сапог и ни одной живой души.
– Этот дом видел лучшие времена. Хотя он все еще лучше лечебницы, – признала Фрида.
– Что здесь произошло? Почему? – Кейра побледнела, на лбу выступила испарина.
Она взяла с полки расческу своей сестры и вертела в руках.
– Кейра, это ты? – раздался детский голос.
Открылись дверцы старого серванта, и наружу выбрался незнакомый Фриде светловолосый ребенок. Он подбежал к Кейре и обнял ее со всей силы.
– Аксель! Как ты там оказался? – спросила Кейра.
– Как все кончилось, я зашел сюда. Хотел дождаться тебя, но одному было страшно. Я спрятался и смотрел через щелку.