скачать книгу бесплатно
Глава шестая
– Михаил Николаевич, голубчик, не сочтите за труд зайти ко мне!
Командующий армией был сама любезность. Штабс-капитан с достоинством вышел из-за стола, и направился в кабинет Его превосходительства. Вадим Зиновьич был на удивление трезв, доказательством чему служила пустая бутылка из-под водки, сиротливо притулившаяся у ножки генеральского стола.
– Слушаю Вас, Ваше превосходительство!
Кобылевский неожиданно замялся. Нетрудно было сделать вывод, что разговор предстоит деликатный.
– Видите ли, голубчик, какое дело… Меня тут попросили… спросить… узнать… в общем, выяснить, где можно выгодно и быстро реализовать кое-какой товар… С тем, разумеется, чтобы вырученные деньги направить на борьбу с большевиками…
Намучившись с формулировками, Кобылевский перевёл дух и вытер пот со лба. Штабс-капитан незаметно, одними глазами, усмехнулся. Занятый работой с лицом, командующий не мог этого заметить. Да и замечать он привык больше мимику – и, чем выразительней, тем лучше.
– Ты сейчас, наверно, думаешь, с чего это я обратился именно к тебе?
Кобылевский, наконец, утёрся и отфыркался. Скомканное полотенце отправилось на подоконник.
– Тут нет никакого секрета: ты ведь дружишь с Платон Иванычем Старским, и даже имеешь с ним какие-то дела. А коммерческий авторитет этого человека в нашем городе – на такой высоте, что…
Вадим Зиновьич мечтательно закатил глаза к потолку.
– Вот я решил: спрошу-ка у Мишеля – а он, если сам не знает, спросит у своего компаньона… Вы ведь компаньоны – надеюсь, ты не станешь этого отрицать?
Михаил Николаевич с деланным смущением потупился.
– Не стану, Ваше превосходительство. Хотя, конечно, какой я ему компаньон! Так – по мелочам, в основном…
– Ну-ну, не прибедняйся! – ухмыльнулся Кобылевский. – По мелочам» он!.. Да всем и каждому в этом городе известно, что ты проживаешь в месяц больше, чем получаешь в год! Я имею в виду – жалованье по службе. А «откуда дровишки»? Вестимо, откуда: от совместной коммерции с господином Старским! И этот широкоизвестный факт является достоянием не только нашей доблестной контрразведки! Будешь?
Вадим Зиновьич покрутил в руках непочатую бутылку «смирновской»: Михаил Николаевич явно поторопился с дифирамбами в адрес командующего. «Сиротинка», похоже, была всего лишь «для запева».
– Нет, благодарю Вас, Ваше превосходительство: у меня – уйма дел.
«Уф! Будем надеяться, что это объяснение моих доходов – единственное, имеющееся у командующего! Господи, спасибо тебе за то, что в числе твоих рабов значится Платон Иваныч, который занимается коммерцией – и настолько успешно, что своими успехами помогает мне легализовать сторонние источники дохода! А вот ссылка на „уйму дел“ – неудачная. Командующий может обидеться: получается, что он пьёт от безделья! В следующий раз надо быть осторожнее со словами!»
– Ну, так как: сможешь дать мне дельный совет?
Надсадный голос командующего – Его превосходительство уже успел «остаканиться» – вернул Михаила Николаевича к действительности.
– Я переговорю с ним сегодня же, Ваше превосходительство!
– Нет, брат…
Кобылевский вынул самодельную бумажную пробку изо рта и заткнул ею горлышко бутылки.
– … Нет, брат: не сегодня же – а немедленно! Прямо сейчас: время не ждёт!
– Слушаюсь, Ваше превосходительство! Только…
Михаил Николаевич замялся.
– Ну-у?
– Видите ли, Ваше превосходительство… Как бы это Вам объяснить?
– Как есть – так и объясни! – поморщился Кобылевский. – И не тяни ты вола за хвост – что за манера у вас, интеллигентов?
Михаил Николаевич подобрался.
– Виноват, Ваше превосходительство! В таком случае примите мою информацию как факт и без обиды: Платон Иваныч, как человек, до мозга костей коммерческий, «за так» и слова не скажет!
– А ты думал, что я рассчитывал попросить его, так сказать, «по дружбе»? – насмешливо фыркнул Кобылевский. – Нет, Мишель – я не настолько наивен! У твоего Платон Иваныча, не в обиду будь сказано, зимой снега не выпросишь! Поэтому сделаем так: ты спросишь его, может ли он помочь дельным советом, и если он ответит согласием, то веди его сюда немедленно. Я приму его вне очереди, пусть даже сам Главком заявится! Ну, а там мы с ним и решим, что и почём… Ты, кстати, тоже внакладе не останешься: ты меня знаешь, моё слово – стакан… Тьфу ты – закон! Гляжу, понимаешь на стакан, ну, и «сморозил»!
«Да ты редкую минуту не глядишь на него! – усмехнулся Михаил Николаевич, на этот раз – только про себя. – Так что – ничего удивительного!»
– Разрешите идти, Ваше превосходительство?
Кобылевский в деланном изумлении уставился на штабс-капитана.
– Ты ещё здесь?!..
Для назначения экстренной встречи Михаил Николаевич решил прибегнуть к варианту номер четыре. Он уже потянулся к телефонной трубке – это и был тот самый «вариант» – как вдруг дверь приёмной распахнулась, и на пороге её живописался, как всегда элегантный, весь в иностранных обновах и бриллиантах, улыбающийся Платон Иваныч.
– Сколько лет, сколько зим!
В отличие от прошлых случаев, на этот раз Михаил Николаевич обрадовался вполне искренне. Потому, что «на ловца и зверь бежит».
– Есть потрясающий гешефт! – на всю приёмную «шепнул» Платон Иваныч «на ухо» штабс-капитану. Из всех углов тут же понеслись завистливые вздохи и даже скрежет зубовный. В их производстве участвовали как работники штаба, так и многочисленные ходатаи.
«Выйдемте на воздух!» – поработал глазами «Нумизмат».
Хорошо, что Михаил Николаевич вышел, не оборачиваясь: в противном случае он рисковал остаться без волос и иной растительности на лице – такого огненного наполнения были взгляды обитателей приёмной!
– Ах, как Вы вовремя!
Михаил Николаевич едва дотерпел до крыльца.
– А то я уже собрался звонить Вам! Выходит, телепатия существует!
– Не знаю, как, там, насчёт Вашей телепатии, – усмехнулся Платон Иваныч, – а мою зовут Павел Андреич Концов!
Лицо штабс-капитана вытянулось от удивления.
– Да-да! – рассмеялся «Нумизмат». – Павел Андреич только что были у нас…
Михаил Николаевич понимающе усмехнулся.
– «Осчастливили», так сказать, появлением?
– Э, нет, дорогой Михаил Николаевич…
Ни в голосе, ни в облике «Нумизмата» Михаил Николаевич не заметил ни следа иронии, столь обычной и естественной при упоминании личности старшего адъютанта Его превосходительства.
– Даже так?!
– Именно так, Михаил Николаевич! Именно так! Но, прежде чем я приступлю к докладу, не соблаговолите ли объяснить, с чего это Вы занялись телепатией – да ещё в неприёмный день?
Михаил Николаевич шутливо развёл руками.
– Вадим Зиновьич послали за Вами…
– Тогда всё понятно, – усмехнулся «Нумизмат». – Обе информации – явно из одного корыта…
И Платон Иваныч во всех подробностях довёл до штабс-капитана рассказ Концова. В ответной речи Михаил Николаевич был более лаконичен, ибо более лаконичным был и первоисточник – генерал Кобылевский.
Лицо «Нумизмата» расплылось от удовольствия.
– Ну, что ж, всё идёт, как и задумано. Ведите меня к своему шефу – и немедленно!..
… – Мне очень приятно видеть у себя такого известного человека!
Кобылевский долго и с чувством тряс руку «Нумизмату», отчасти смущённому таким радушием.
– Очень рад нашему знакомству, уважаемый Платон Иваныч! Очень рад! Прошу садиться! Не желаете ли освежиться?
В руках Вадим Зиновьича переливалась матовым стеклом бутылка «Мартеля».
– Так сказать – с дороги?
Командующий был в своём репертуаре. Точнее, иного репертуара у него и не было. Платон Иваныч великодушно развёл руками: ну, что с Вами поделаешь! Кобылевский, хоть и не был «с дороги», тоже «освежился» – и не единожды. Но, странное дело: даже это не помогло ему преодолеть смущение. Он долго мялся, прежде чем начать.
– Видите ли…
Его превосходительство начал с хрустом выдёргивать фаланги пальцев из суставов.
– Тут, понимаете, такое дело… Прямо не знаю, как начать… с чего…
Платон Иваныч, которому, как человеку коммерческому, все эти «душевные метания» были «до лампочки», решил помочь будущему компаньону.
– Ваше превосходительство…
– Просто: Вадим Зиновьич!
– Хорошо! Так вот, Вадим Зиновьич, давайте определимся сразу: если Вам нужен дельный совет по серьёзному делу… У Вас – действительно серьёзное дело?
– Серьёзное, серьёзное, не извольте сомневаться! – встрепенулся Кобылевский: не приведи, Господи, ещё пренебрегут!
– Так вот: если Вам нужен дельный совет по серьёзному делу – выкладывайте, всё, как на духу. Финансисту, извините – как врачу: всё, до последней копейки… то есть, я хотел сказать – до последней мыслишки! Иначе мне трудно будет помочь Вам – а может, и вовсе невозможно. И никакие соображения морально-этического порядка не должны Вас смущать: коммерция не стесняется рамками подобных условностей. Что же касается тайны вклада… тьфу ты – информации, то можете быть уверены: я – могила! Если же Вы полагаете, что я смогу воспользоваться ею, минуя Вас, то смею Вас заверить, что я не столь наивен, чтобы так легкомысленно рисковать своим благополучием! Ваши интересы, Ваше превосходительство, будут соблюдены в первоочередном порядке! Ну, разумеется, я при этом не забуду и о своих – но не за Ваш счёт!
Предельно откровенная и хорошо аргументированная речь «Нумизмата» не могла не произвести должного впечатления на Его превосходительство. И она его произвела: Кобылевский подскочил к Старскому, и заключил его в дружеские объятия. А, если бы потреблённый им стакан не был всего лишь пятым, то объятия наверняка перешли бы в братские.
– Я верю Вам, дорогой друг! Верю, как самому себе! И поэтому расскажу Вам всё!
И он действительно рассказал «Нумизмату» всё. Ну, или почти всё. Во всяком случае, всё, что имело отношение к товару и проблемам его реализации. Его превосходительство не стал утаивать от консультанта даже имени подельника. Острым умом стратега, пусть и не коммерческого толка,
Вадим Зиновьич сразу же смекнул, что одной лишь консультацией стороны теперь не ограничатся. И коль скоро Платон Иванычу и Криппсу предстояло совместно решать вопросы, в том числе и лежащие вне пределов юрисдикции российских правительств, то утаивать информацию от стратегического подельника – себе же во вред.
«Нумизмат» внимательно выслушал «докладчика», традиционно для себя ни разу не перебив того. По окончании «доклада» он задал несколько уточняющих вопросов, и, лишь опустошив «копилку знаний» визави, погрузился в раздумья.
– Ну, что скажете, Платон Иваныч? – не выдержал Кобылевский.
Надежда в голосе Его превосходительства мешалась с тревогой: а вдруг, как тот скажет не совсем то, чего он от него ждёт? А вдруг – совсем не то?!
«Нумизмат» не стал искусственно продлевать душевные муки новообретённого «друга».
– Дело, Ваше превосходительство…
– Вадим Зиновьич!
– … Дело, Вадим Зиновьич – непростое, и я бы сказал – деликатное…
Кобылевский вздрогнул. Всем наличным имуществом – в том числе, и голосом.
– Значит – безнадёга?
– Ну, зачем – так сразу? – иронически двинул щекой Платон Иваныч. – Я лишь хотел сказать, что это дело – не из числа тех, о которых в народе говорят: «как два пальца…» Ну, Вы меня понимаете?
– Ну, ещё бы!
Утирать пот, обильно струящийся по загривку уже за шиворот, рукавом кителя было не с руки, и Вадим Зиновьич, наконец-то, вспомнил о полотенце.
– Что же – до вопроса…
Кобылевский замер и обесцветился.
– … то он – решаемый.
– Фу, ты: прямо камень с души упал!
И, своеобразно иллюстрируя признание, Кобылевский выронил полотенце из рук.
– Но…
Платон Иваныч настолько выразительно поиграл бровями, что генерал мгновенно «проникся».
– Платон Иваныч, не извольте сомневаться: дураков нет! Никто и не ждёт от Вас работы «за спасибо»! Ваши условия?
«Нумизмат» растопырил два пальца правой руки.
