Рубиновый орден

Ребята переглянулись, не ожидая вопроса. Потерев подбородок, Кай вновь взял слово первым:

– Я думаю, что любому волшебнику обязательно нужно иметь не только сильный дух, но и тренированное тело.

– Магические силы конечны. Но когда они кончаются, ты должен знать, как выпутаться из ситуации без их помощи, – добавил Эллиан.

– Надо правильно прикладывать физические усилия, – поддакнула Мира.

– Я раньше думал… – Сет поколебался, подбирая слова. – Что важна только магия, а тело для маго так… Но теперь понимаю, что тело не просто сосуд для магии, а всё взаимозависимо. Если мы будем сильны телом, это поможет и нашему духу укрепиться. И ещё… что нельзя сдаваться. И вместе, – Сеттра оглянулся на друзей, – мы всегда справимся с испытаниями.

Амберион удовлетворённо кивнул:

– Верно. Тело есть основа жизни и сосуд магических сил. Знайте, отроки, всё начинается с тела, с движения его. Без жеста не родится заклинание, без шага не откроется путь. Кто пренебрегает телесной стезёй, тот отсекает корни магии, лишая её силы расти и преобразовать мир, – призрак обвёл взглядом волшебников и остановился на Сеттре. – Но в то же время не должно вам, чада, полагаться лишь на телесную оболочку либо на предметы, что в руках ваших. Ответь же мне, отрок Сеттра: для чего связал ты судьбу свою с артефактом сим? Осознаёшь ли ты, какой бедой обернётся утрата его в гуще боя или в иных испытаниях мира истинного?

Сет опустил глаза и почувствовал, как вспыхнули щёки:

– Да, великий мастер, я уже его терял…

– И вновь вернул? Воистину упорство твоё удивительно. Почему держишься за него, словно дитя за игрушку, вместо того чтобы освободить себя от оков, им наложенных? Коль грезишь стать магом истинным, а сила сия в тебе видна, артефакт сей станет якорем, тянущим тебя на дно. Ныне, пока ты держишься за него, путь твоего развития будет кружиться вокруг, без движения вперёд. Знай же, не ты владеешь магией, но вещь сия владеет тобой. И страх потерять её станет твоим вечным спутником. А маг истинный не ведает страха утраты силы, ибо сила – не в вещах, но в духе, что ими правит. О том говорил урок первого испытания.

В коридоре воцарилось неуютное молчание. Сеттра украдкой взглянул на стоявшую рядом Миру, у которой тоже ведь была «фокусировка». Девушке тоже было явно неуютно от таких слов, она смотрела в пол и теребила браслет.

– Б-благодарю вас за урок, о Амберион, – смог выдавить из себя Сеттра, подняв глаза. – Я… обещаю, как только представится случай, избавиться от этого артефакта.

– А вы не можете отвязать его? – вдруг резко выпалила Мира.

Призрак лишь покачал головой:

– Нет, чадо юное. Знания даровать могу я вам и искусствам древним обучить, но исправить ошибки ваши мне не дозволено, ведь я лишь отблеск сил Амбериона. Ежели лишу вас ныне связи с артефактом сим, обретёте вы бессилие, покуда не воспрянете духом и не овладеете вновь искусством сосредоточения, как некогда с самого начала пути вашего.

Договорив, призрак внезапно бросил посох Сеттре, и конец ударил парня по лбу, хотя он всё же сумел схватить и удержать его.

– Узрел я, что неведома вам мудрость о технике медитации, что силу телесную и магическую восстанавливает. Теперь, отроки, дарую я вам второй урок: внимайте словам моим и повторяйте движения, дабы обучиться ритуалу сему. Через него возвратится к вам утраченная магия, и станете вы крепче духом и телом.

Амберион поджал под себя ноги и сидя воспарил в воздухе, затем развёл в стороны полупрозрачные руки, словно приглашая магов повторить за ним.

– Закройте глаза. Ощутите ритм вашего дыхания, медленный и глубокий. Пусть каждый вдох наполняет вас энергией, а каждый выдох смывает усталость.

Сеттра вместе с друзьями уселся прямо на пол, который вдруг оказался теплым, закрыл глаза и сконцентрировался на дыхании. Это оказалось на удивление легко. Голос призрака разливался вокруг, звучал ниже и музыкальнее, будто полнился отзвуками древних заклинаний, отдавался эхом в глубине сознания и вибрировал в груди.

Призрак велел им начертить кончиками пальцев невидимые линии на земле вокруг себя, представляя, как поток энергии формирует вокруг них защитный магический круг. Сет поразился тому, что под закрытыми веками линии светились для него серебристым светом, и когда замкнулся круг, он почувствовал, словно невидимая преграда отделяет его от мира, заполняя пространство тишиной и покоем.

– Сим кругом вы отделяете бренный мир от внутреннего, создавая обитель для своей силы.

Затем призрак велел поднять руки и представить, будто держат они держат невидимый шар. Представить, как магическая энергия собирается между ладонями, вращается и постепенно очищается от примесей, становясь ярче и чище с каждым новым вдохом. Спустя десять вдохов шар в руках Сеттры стал прозрачным с изумрудными всполохами, а затем распался и растёкся по телу. В этот самый момент он почувствовал, как к нему возвращается сила, вливаясь, словно горячий чай, и заполняя теплом все мышцы и органы. Судя по вздохам друзей, они почувствовали то же самое.

– Вы – сосуды магии, и ныне они вновь наполняются.

Наконец, Амберион велел повторять за ним слова на древнем наречии, лишь часть из которых были понятны Сету. Но думать о значении не хотелось: слова звучали естественно, как музыка стихий, успокаивали и наполняли энергией.

Они открыли глаза одновременно, когда призрак замолчал, и последнее эхо его слова угасло. И почувствовали, будто только что пробудились после долгого сна, но без усталости, с ясным умом и наполненным энергией телом. Амберион взглянул на них одобрительно:

– Вот так. Помните: сила ваша всегда возвращается, если вы знаете, как её пробудить. Учитесь этому ритуалу, как некогда я учился в ваших летах. Теперь же вы сможете отдохнуть, но прежде дайте ответ мне, отроки: готовы ли вы ступить в следующее испытание?

Кай оглядел ребят. Мира и Эллиан кивнули сразу, Сеттра же ненадолго задумался. Очевидно, Амберион не скажет им заранее, что будет дальше. Но всё-таки он надеялся, что уж в этот-то раз сможет показать свои таланты. Решившись, он тоже кивнул.

– Готовы.

– За сим отдыхайте. Когда будете готовы, ступайте в палату следующую, ибо путь ваш ещё далёк от завершения, – с этими словами здесь же посреди коридора из света образовались уютные диваны в красно-золотой обивке и стол, ломившийся от ароматной, источающей пар еды. А призрак растворился в темноте.

***

Как выяснилось, еда внутри магической книги была изумительно вкусной и даже приносила удовольствие, но не насыщала. Впрочем, по-настоящему есть никому не хотелось, друзья просто лежали, болтали, и впервые за долгое время Сеттра искренне наслаждался отдыхом. Никуда не надо было спешить, не висела над ними никакая кара небесная, угроза инквизиции или других монстров… Парень поймал себя на мысли, что хотел бы просто застрять здесь – и дело с концом.

Но когда волшебники вздремнули, Кай поднялся и махнул рукой, приглашая орденцев за собой, во второе испытание. Они вместе переступили порог новой двери…

И Сеттра вдруг остался один. Он растерянно огляделся, не успев испугаться как следует. Перед ним располагался просторный зал, освещённый колеблющимся светом магических огней, и россыпь одинаковых дверей вдоль светлой с золотыми прожилками стены.

– Пред тобою испытание Магии, – Сет вздрогнул, когда над ним разнёсся голос Амбериона, безликий, словно говорил сам воздух. – Палату сию преодолеешь ты, если сумеешь открыть верную дверь. Доверься магии своей и мысли стремительнее ветра, ибо лишь разум острый да рука проворная приведут тебя к цели.

– А где все? – крикнул в высоченный потолок Сет, но голос его быстро потух без малейшего эха.

Вопрос остался без ответа. Сеттра сглотнул, чувствуя, как холодок пробегает по спине. За время отдыха между испытаниями он успел поверить, что вместе с друзьями они одолеют магическую книгу. Но теперь сомнения вновь залезли в душу противными червяками. Что если он не справится? Останется здесь навеки? Вообще умрёт, а ребят из-за него вышвырнут из книги прямо в лапы той нежити? Им надо будет проходить всё сначала в следующий раз? Останется ли тогда в книге его призрак тоже?

Раздумья прервало движение магии в воздухе. Прямо перед ним проявился из пустоты чёрный, будто написанный чернилами прямо в воздухе символ. Не сразу, но Сет узнал древнюю руну, означающую цифру один, и застыл на месте. Однако больше ничего не происходило, руна оставалась загадочно неподвижной.

– «Доверься магии», – рассеянно повторил Сет вслух наставление императора. – Легко сказать…

Он осторожно приблизился к руне, выставив посох вперёд себя. Круглым навершием коснулся руны – и та исчезла с легким хлопком! Но тут же чуть дальше вспыхнули две другие руны, теперь яркие, голубая и зелёная.

– Головоломка, что ли? Так, посмотрим, – пробормотал Сет, переводя взгляд с одной на вторую. – Была, значит, чёрная руна с единичкой. Я её коснулся. Теперь у нас… да, точно, два и три. Но почему они разного цвета? Что могла значить? Чёрный цвет… магия Смерти? Допустим. Логично предположить, что испытание магии должно испытывать доступную мне магию. И тогда получается, все руны должны быть мне по силам. Я коснулся первой руны посохом, и она исчезла… Почему? – Сеттра принялся ходить из стороны в сторону. Через несколько мгновений хлопнул себя по лбу: – Точно, он же зачарован на фокусирующую магию при помощи магии Смерти! Так, получается, всё верно: на руну Смерти я использовал нужную магию, как удачно вышло! Интересно, что было бы, если бы я ошибся? – он поёжился, глядя на закрытые двери. – Не хочу знать, есть ли за ними монстры… Думай, Сет, думай дальше! Если я использовал уже магию Смерти, то можно предположить, что я должен использовать также магию Воздуха… и Проклятий? Наверняка! Зеленый – это Проклятия. Амберион выделял Проклятия в отдельное учение, а объединили их с магией Смерти только после Баракорского вторжения… Если так, тогда зеленая руна отреагирует на Погибель. Она у нас под номером два. Как будто всё слишком просто… Или нет? Но надо попробовать.

Решив рискнуть, Сеттра призвал Погибель, и посох замерцал светлыми прожилками, а из верхней части выросло слегка изогнутое лезвие косы. Сет сделал пару шагов вперед и кончиком магического ножа коснулся руна Проклятий. Он вздрогнул от напряжения, когда раздался хлопок – и руна исчезла, как и предыдущая.

– Сработало? – он огляделся в ожидании неприятностей, но в комнате было тихо. – Сработало!

Сплясав на месте вокруг себя импровизированный танец, он двинулся к голубой руне:

– Ну тогда тут точно поможет заклинание Ветра, давай!

Создав небольшое дуновение, Сеттра направил его в руну, и та вновь пропала. Однако после этого за ней появились ещё шесть! Теперь в разных концах комнаты три типа рун висели вперемешку.

– Вот жеж! – оглянулся Сет, – Это мне что, бегать между вами?

Несколько мгновений он изучал руны, пытаясь понять порядок, в каком нужно их одаривать магией. Древние цифры сейчас никто не учил, хотя они встречались в книгах по истории империи: их часто использовали в именах правителей и их отпрысков-тёзок до правления Аркена. История государства была не самым любимым предметом Сеттры, так что он сомневался между семь, восемь и девять. В какой-то момент руны будто бы моргнули, он испугался и решил хотя бы начать уничтожать понятные цифры.

– Амберион говорил, что надо мыслить быстро, – заметил он сам себе.

А затем принялся методично уничтожать одну руну за другой. Четыре – Воздух, сделать маленькое Воздушное копьё. Пять – Проклятья, коснуться косой. Шесть – снова голубая, Воздух. Семь – Смерть, послать узкую волну Боли. Восемь – ещё одна чёрная, ну пусть теперь будет волна Страха…

Как только заклинание докатилось до восьмого символа, тот отреагировал иначе. Вместо того чтобы исчезнуть с лёгким хлопком, как предыдущие, в этот раз руна моргнула и с нарастающим гулом резко полетела к одной из дверей.

– О нет! – Сет чуть не выронил посох и свободной рукой схватился за голову, его бросило в холод от испуга. – Всё-таки это была девять!

Когда руна коснулась двери, та не заставила себя ждать, а распахнулась с глухим скрипом. Из темноты послышался то ли шелест, то ли шорох, надвигающийся, словно волна, и парень попятился, на всякий случай начав плетение защитного заклинания Воздушной сферы, что он недавно освоил. Мгновение спустя из тьмы на него с хлынула неприятно пищащая стая крупных летучих мышей с острыми, как кинжалы, клыками и крыльями. Сеттра инстинктивно выставил перед собой руки с посохом и, зажмурившись, прокричал формулу Воздушной сферы. Несколько мышей успели задеть его крыльями и оставить порезы на тунике, плечах и руках, а затем ветер завихрился вокруг, прозрачная сфера с голубыми искрами окружила мага и раскидала нападавших. Существа разлетелись, кто вверх, кто шлёпнулись о стены, а часть – обратно во тьму. Дверь за ними захлопнулась, и всё тут же стихло.

Сеттра учащённо дышал, не веря, что внезапная опасность миновала. Тем временем посреди зала снова появилась чёрная руна, а другие погасли.

– Это что, всё сначала начинать?

Но делать было нечего, и Сет начал испытание сначала. Уже после первой руны стало понятно, что порядок в головоломке изменился, так что теперь он более внимательно перепроверял цифры перед тем, как направлять магию на символы. Едва он закончил с последней руной, как центральная дверь засветилась и затем распахнулась в тёмный зал с золотыми искрами.

– У меня получилось! – всё внутри Сета ликовало, и он даже не успел особо устать.

Как только он переступил порог, всё вокруг исчезло, его резко дёрнуло вверх, так что сердце буквально упало в пятки. Он оказался висящим в пустоте. Хотел было закричать, но в голове раздался голос Амбериона:

– Первым справился ты с испытанием, отчего дана тебе возможность понаблюдать за ошибками спутников твоих.

Казалось, Сеттра завис между временем и пространством, потому что в этой точке он не мог ни дышать, ни говорить, да и тело чувствовать не мог. Но внизу под собой он увидел три таких же комнаты, как та, которую он только что прошел сам. И в комнатах его друзья… сражались с монстрами!

Точнее, Мира на его глазах с лёгкостью увернулась от залпа огромных Ледяных копий, вылетевших на неё из двери. После чего дверь захлопнулась, и перед волшебницей появилась серо-дымчатая руна. Та же закатила глаза и потом обратила взор наверх, будто бы к Сету, и несколько мгновений гневно, потрясая руками, кричала что-то в воздух. Звуков в этом пространстве не было, так что Сеттра мог лишь вообразить, какими ругательствами она покрыла создателя испытания.

Кай к моменту, когда Сет перевел взгляд на него, справился с какой-то напастью из двери и задумчиво ходил вокруг первой руны, которая заново появилась перед магом Времени.

«Кай, ну это же просто!» – то ли попытался убедить, то ли взмолился Сеттра. Про себя, конечно же, сказать другу он ничего не мог. Но тот продолжал гипнотизировать висящий в воздухе тёмно-фиолетовый символ.

Однако увидев, как Эллиан просто без раздумий бьёт Огнём по всем видам рун, Сет захотел закрыть глаза от стыда – однако и перестать смотреть ему дозволено не было.

«Ну не так же!»

После каждой ошибки двери выдавали Элу очередной экзамен: то стаю волков, то искрящиеся цепи-молнии, то алые клинки… Чтобы расправиться с волками или летучими мышами, магу Огня требовалось время, так что в промежутках между его напастями Сеттра успевал поглядывать за успехами остальных.

Кай справился первым. С учетом, что Сет прошел комнату со второго раза, похоже, у него был всего третий или четвертый. Он вышел в светящуюся дверь – и пропал. Вопреки ожиданиям Сеттры, рядом с ним в темноте-над-комнатами друг не повис.

Мира копалась чуть дольше. По её хмурой мимике и жестам Сет догадался, что она пытается просто запомнить порядок – видимо, не зная старых цифр. Но вот нужной магией она била в руны безошибочно. В конце концов, спустя ещё три промаха, волну огня, торнадо из магических клинков и схватку с живым деревом волшебница всё-таки вышла.

«Эл, давай, ты сможешь!» – мысленно сжимал кулаки Сет, в отчаянии глядя на то, как маг Огня пытается идти напролом. Но похоже, когда у Эллиана стали кончаться силы, он всё-таки решил сменить тактику. Некоторое время длилась игра в угадайку – и вот он справился с цветами рун, а с третьей попытки и с их порядком.

Как только Эллиан шагнул в светящуюся дверь, мир вокруг Сеттры вновь перевернулся, всё ухнуло вниз – и вот он уже вместе с друзьями стоит в тёмном зале с золотыми искрами.

– Ребята, мы смогли! – Сеттра первым делом бросился обниматься с Каем.

– Да уж, было потно, – протянула Мира, криво улыбаясь.

– Не то слово, erantro! – прорычал Эл, садясь прямо на пол, выглядел он раздраженным и бледным. – Что это вообще за знаки были?!

– Цифры на языке времён до начала правления Амбериона, – терпеливо пояснил Сеттра, – Они и показывали, в каком порядке нужно вкладывать магию в руны, а цвет…

– …означал тип магии, – закончил вместе с ним Кай. – Как просто и элегантно! А я-то сперва думал, что там нужно какую-то формулу составить или дату историческую, ну там, не знаю, рождения императора…

– Вот жеж хрень демоническая, цифры всего лишь… – пробормотала Мира, качая головой.

Призрак Амбериона проявился чуть в стороне от орденцев, заставив их замолчать. Его облик изменился: Сеттра заметил более длинную бороду, и будто бы лицом великий император стал старше. Склонив голову, Амберион произнёс гулким баритоном:

– Что ж, отроки, испытание вами пройдено, хотя и с немалым трудом. Юному Сеттре далось оно быстрее всех, остальные же успели испытать не только ум, но и выносливость. Поведайте же мне, что вынесли вы с этого урока?

– Чтобы выжить – бей точно и запоминай ошибки, – бросила Мира.

– Я пытался найти сложные ответы… а решение оказалось простым, – проговорил Кай. – Я всегда верил, что нужно смотреть глубже – но понял, что порой именно очевидное ускользает, если ты застреваешь в анализе. А иногда надо действовать, не закапываясь в мысли.

– Я понял, что мои знания – это моя сила, – несмело продолжил Сет. – Надо только научиться их вовремя применять и действовать всегда решительно.

– Не всё решается в лоб и одним Огнём, – неохотно проговорил Эл после небольшой паузы, всё ещё сидя на полу и почему-то глядя на свои руки. – Если не задуматься вовремя, то кто-то ударит первым. Если думать долго, ты выдохнешься первым.

– По своему прав каждый из вас, – промолвил призрак императора. – Ныне ведаете вы: магия, сколь бы мощной ни была, ничтоже без разума, её направляющего, а мудрость редко даётся в дар, но часто добывается с болью. Лишь тот, кто мыслью быстр и ясен, кто не дрогнет пред хаосом и узрит суть за завесой опасностей, способен зваться истинным магом. Но помните: магия не награда и не игрушка. Она – ваше отражение. И когда вы ошибаетесь – ошибается она, – Амберион сделал торжественную паузу. – Прежде чем наградить вас желанными знаниями, вновь вопрос задам я вам: готовы ли вы вступить в следующую палату испытаний?

Ребята переглянулись. Кай выжидающе заглянул каждому в глаза. Мира кивнула сразу, Эллаин немного помедлил, но тоже согласился.

– А мы… – голос Сета вновь предательски дрогнул, – Снова будем порознь? Или вместе?

– Сие испытание пройдёте вы все вместе, но ежели обстоятельства его разлучат вас, то разлука будет частью урока.

Сеттра с облегчением выдохнул и тоже кивнул, глядя на Кая. Тот обернулся и подтвердил:

– Мы пойдем на третье испытание.

– Коли так, оставьте свои самые сокровенные вопросы на потом. Клянусь, я отвечу на них, но лишь после триумфа вашего. Ныне же дарована вам иная награда: знание, коего давно жаждали вы. Каждый из вас вправе просить об одном.

Призрак вновь создал уютные диваны и стол с закусками, приглашая волшебников располагаться на отдых. Некоторое время под наблюдением золотых глаз ребята негромко обсуждали, о каких знаниях они могли бы попросить, и делились впечатлениями об испытании.

В конце концов Эллиан подошел к Амбериону первым:

– Меня, кажется, неверно учили магии… В моей школе считали, что маг должен сразить врага одним сильным заклятьем, и всё. Хотя друзья уже помогли мне разобраться, как раскладывать сложные заклинания на более простые формулы, но я все еще дольше восстанавливаю силы, чем они. Мне кажется… в мою голову изначально заложили неверное понимание магии. И я хочу это исправить, но не знаю, как.

Амберион лишь молча прикоснулся призрачным пальцем ко лбу мага, и взгляд Эллиана просветлел. Ничего не сказав, он сел на диван и начал крутить в руках то небольшое пламя, то светлячка, то и дело меняя им форму и размер.

Мира, второй подойдя к мёртвому императору, рассказала, что создала заклинание антимагического клинка Кошмара, но какая-то нежить в подземелье разрушила его. И теперь Мира не могла заново его призвать. Амберион также прикоснулся к её лбу, затем его брови приподнялись в удивлении, и он даже прицокнул:

– Меч дивный у тебя, воистину! Не просто заклятье сотворила ты – клинок сей стал сродни артефакту, и узами тонкими связался с тобою. Но кто-то связь ту разорвал, посему не просто тебе её воссоздать. Научу, как сплести заклятье вновь, дабы узел меж вами не просто обрёл крепость прежнюю, но и сам Кошмар оттого сильнее стал.

Он велел Мире повторять за ним магическую формулу, и Сет услышал знакомые слова из магии Сумрака и Тьмы, но с вплетенными новыми знаками и жестами. Спустя несколько мгновений в правой руке волшебницы будто бы из окружающей тьмы соткался обновлённый Кошмар – чуть длиннее и изящнее прежнего. Мира, восторженно глядя на клинок, поклонилась императору и отошла к Элу, предложив попрактиковаться вместе.

Сеттра дернулся было занять её место, но Кай опередил.

– О великий Амберион, ты завоевал полмира и выигрывал масштабные битвы, – начал лидер ордена, – Боюсь, нам с друзьями тоже вскоре предстоит защищать честь магов. Но противник сильнее, их больше, они лучше обучены. Я хочу понять, какие заклинания помогут мне переломить ход битвы, когда силы не равны? Какая магия может помочь оборонять замок от армии, если защитники в меньшинстве?

Амберион изучающе посморел на Кая. Почему-то Сеттра подумал, что император должен спросить о том, что за война им предстоит и кто противник… Но тот не спросил. Вместо этого он сказал:

– Переломить исход сражения сумеешь ты как стратег и мыслитель, чьё око зорко, а разум чуток ко всякой малости. И знание дам я тебе не то, коего ты вопросил, но без него не обойтись. Научу, как обернуть течение времени внутрь разума своего, дабы мысль твоя текла быстрей, нежели слово на устах рождается. Но ведай – в стремительности сей таится безумие, и ежели не удержишь себя, разум твой разлетится, как зеркало под молотом. Потому даю тебе дар свой – заклинание Тайное время, где к магии Времени примешана Кровь, дабы хладнокровие обуздало поток быстрых мыслей, – и Амберион, как и с остальными, прикоснулся пальцем ко лбу Кая.

Кай закрыл глаза, на лбу его появились морщины, будто он осмыслял произошедшее. Затем он с улыбкой посмотрел на призрака и поклонился:

– Благодарю Вас! Я никогда не думал о том, что магию Времени можно направить не на мир вокруг, а на себя самого… Это великолепно!

Наконец Сет получил возможность высказать просьбу, что давно мучила его.

– О великий Амберион! – затараторил он от волнения. – У меня есть свиток, который, возможно, создан Вашей рукой. Его скрепляет напитанный магией даэрилл, а вокруг написаны руны на демоническом языке. Но проблема в том, что после Баракорского вторжения кучу книг сожгли, и источников для изучения демонического языка просто не осталось… – Сет на миг сбился, вдохнул: – В общем, хочу научиться читать на языке Нарсис-Шада!

– Да будет так, – сказал призрак.

Как только сияющий перст коснулся его лба, в голове Сета сами собой принялись вспыхивать руны языка, который раньше казался чужеродным, а теперь стал знакомым. Он его понимал! Сет пришёл в такой восторг, что принялся ходить кругами вокруг диванов, бормоча, как же так ему не пришло в голову взять свиток с собой, тогда он мог бы начать читать его прямо здесь и сейчас.

Глава 24. Кай. Хладнокровие

Кай ощутил, как его ноги коснулись пола, и в эту же секунду в глаза ударил режущий свет. Вспышка угасла, но зрение еще какое-то время приходило в норму. Мимолетная слепота откликнулась в нем легкой паникой, но парень заставил себя успокоиться. Нет, со старым проклятьем это не может быть связано: зрение постепенно возвращалось, тьма подернулась рябью. Окружение, сотканное из темной магической материи, менялось. Кай увидел друзей, и так же как он, они терли глаза и пытались проморгаться.

Спустя несколько мгновений пространство достроилось окончательно, и орденцы смогли оглядеться. Они оказались в углублении посреди огромной круглой арены. Будто в яме. От центрального круга к внешнему кольцу вели две лестницы с разных сторон, ступеней в двадцать высотой. Сооружение целиком окружали высокие каменные стены, уходящие так далеко вверх, что терялись в темноте. Вокруг разливался сумеречный свет.