скачать книгу бесплатно
Мельде
«Надо помнить “надо”!» – главная наука детдома, – и он на ногах.
– По тебе бы, как по расписанию, товарняк отправлять. – На кухне Андрей пьёт холодную воду. «Железнодорожник». Оператор шпалоукладчика.
На ледяном канате тропы ломиком: дзык, дзык, дзык. Лопаткой: тук-тук-тук. Метёлкой – шур-шур-шур… Доремифа-соль, милиционер! Не было бы Андрея, и ментов бы во дворе не было.
– Опять квартальный! «Это кто там с метлой?» Говорю: братик, дворничиха от домоуправления халтурно метёт.
– Какой я тебе брат…
– Мне алиби на всякий пожарный… Ларёк – ерунда, мокрое дело в городе!
– На Нагорной такой пожар! На телеграфе охрану усилили… Убито пятеро: мать, отец, дети… Они евреи. А этих не найти: двор облит… Андрей, в керосинке на дне…
– Ладно, Эльза, куплю… Будут хватать!
Охрану усилили! Прямо готовы к революции!
– Генрих, ты его выгороди как-нибудь.
– Нюх отбит у ищеек! – в ответ нервное хихиканье.
– Ты на воле, а меня – в лагерь!
Пиджак гэдээровский… Тьфу! Вот они, пятна крови!
– Летом пытают, я ору: не петрю, кто легавого угробил! В этом деле шаберы. В лагере я Бобкова финкой. В доме кровь на полу, на занавесках!
– Ты, наверное, там был?
– В ментовке какой-то дурак болоболит! А ему – медик, которого вызывали для реанимации мёртвых жидов.
В райотделе к Мельде, как к другу:
– Ну-ка, открой футляр… Ого, музыкальный инструмент? – удивлён лейтенант. – Играешь?
– Да, немалый репертуар.
– Ты же слесарь-наладчик?
– Отработаю в цехе (я там передовик) и – на комсомольскую свадьбу играть мелодии будней великого народа.
– Молодец! – хвалит майор.
Биография на одной фабрике. Пять грамот за ударный труд, окончил ПТУ «Обувщик».
На конвейере мелкие ремонты… Параллельно дума о свадьбе, где играть не «мелодии будней», а мелодии любви. Неприятно, – опять крюк в дэка Дэзэ.
Вдруг к телефону. Пьер:
«…к Артуру направлен брат… Но звонок выдай. Важное дело…» Ура! Да и работе капут.
…С Лорой в трамвае. Никакая она не «принцесса» (выдумка Надьки Палаткиной).
Сон рассказал.
– На одной картине малых голландцев ни дороги, ни тротуаров, – каток.
– Но главное, Лорчик, стихи:
«Дорожка ледяная,
неси меня, неси…
А жизнь моя такая:
и горькая, и злая.
Дорожка ледяная,
спаси меня, спаси».
– Где я мог их выучить? Эльза говорит, – наша фамилия откуда-то из Нидерландов. Голландцы малые там?
– Ну, да.
– Наверное, и я… В предыдущем рождении.
– Откуда такие выводы?
– Братья говорят.
– Моей бабушке к её смерти снился лёд, впереди обрыв… Тебе, Мельде, умирать рановато…
Кафе полно народом, но так тихо, будто не свадьба, а будний обед каких-то неболтливых ребят или похороны. Вот так публика! Глухие. Все. И невеста, и жених. Парни – молотобойцы, работают на обрубке, где грохот выше нормы.
Фредди и его друг, сурдопереводчик:
– Глухонемые во многих городах. Тут с Украины, с Кавказа, из Прибалтики.
– Видишь Цветные гирлянды? Светомузыка. Но на децибелах они улавливают вибрации.
– Это будем! – даёт ноты Фредди.
– «Рок-н-ролл»!
Рёв колонок, мигание лампочек. Танцуют лихо!
«Хэлло, Долли». Вой, рёв! Под соло трубы колыхаются всей свадьбой. Он впервые видит музыку, от которой они с Лорой немного оглохли, хотя приятней пьяного пения не в такт.
– Уходим. Драки и на свадьбах, и на похоронах. – Альфред Данько изучил глухих и немых: активные они от тишины в головах.
Гонорар. Деньги, каких не платят в цехе летней обуви.
– Хочу купить торшер…
– Тебе в виде гриба-боровика или трубочки с кремом?
– Мне такой…
– А такой?..
Копируют глухонемых…
Он вдруг:
– Звонок парням!
И – бегом обратно.
В холле кафе пара круглых мраморных столов. Кофе бледный, но булочки. С маком, корицей, шафраном, марципаном, кремом…
Лора и не думает подслушивать (не бабы в цехе):
– Куплю с кремом, с маком и с марципаном…
«Генрих, приходи…»
– В Строгановский дом?
«У грандмаман день ангела».
– Буду, Пьер.
«С Лорой…»
В телефоне глуповатый хохоток (будто не Пьер, а его двойник). Вот какое «дело»…
Из электротоваров с длинной коробкой.
Доремифасоль! Андрей не в кабине шпалоукладчика, а пьяный на кухне:
– Это кто такая?! От домоуправления?
Мельде, думая о непонятном собрании, которое будет дома у братьев, ударяет легко, но тот падает. И – не дышит!
Во двор, на ледяную тропу…
– Алла! Это – Генрих! Обморок…
Медики-соседи, он и она, выбегают без пальто.
Андрей пьёт воду:
– Это ты, Лора, а я думал: опять про снос дома.
В новый год могли в драке уронить перегородку. Андрей во дворе с ножом. Но никого не «пыряет», как он говорит, утихнув на холоде. Медсестра и медбрат дрейфят, но, увидев впервые Лору не из окна, – добрые улыбки.
Хулиган – на боковую.
– Его в милиции ударили, да ты… – Лора не имеет никакого опыта с уголовными категориями.
Эльза с работы:
– Кольцо у него в кармане… Недаром психовайт: алиби ему!
– Дом убитых набит золотом.
– ?
– У одной в военкомате отец инспектор ГАИ…
– А у моей напарницы брат в милиции арбайт: грабители кляйн взяли. Наверное, кто-то их спугнул.
Втроём пьют чай, едят булочки…
Наедине Лора говорит:
– Кольцо, видимо, с мёртвой. Андрей – убийца?
– Он глупый индивид, ему далеко до этих боевых ребят.
– Генрих, это не «боевые ребята», а какие-то живодёры.
– Живодёры – это те, кто специально. В детдоме один поймал голубя…
– Папа говорит: много ран у этих людей!
– Твой папа не углублён в характер мироздания. Военный: ать-два. Я как-нибудь тебе дам верную ремарку. А пока вот какая мелодия. Нам вдвоём надо на день ангела… А у меня беда: пиджак не налезает от стирки. Только малокультурные индивиды ходят в гости в белых концертных.
– А ты… с работы! – Будто его работа – не конвейер. – Сыграешь классическое.
– Ну, не «Чу-чу», и не «Кота» на «дне ангела у грандмаман»!
Берёт трубу:
«Жил да был чёрный кот за углом.
И кота ненавидел весь дом…»
В его маленькой, но уютной комнатке, где каждый дециметр с таким орднунгом, какого никто не видывал, время любовной партитуры. «Индийские позы секса». В виде бледных картинок для отдельных индивидов. Не для таких, как Андрей, с умом и телом орангутаньего гамадрила.
– Ярко горит, – демонстрирует торшер… – Например, книгу открою…
