Поймите меня правильно

– Потом ты простишься со мной и отправишься в Штаты, – говорит она. – Это будет… долгое прощание.

Я крепко обнимаю ее. Говорю вам: эта дамочка – то, что доктор прописал.

Вскоре она выскальзывает из моих объятий и уходит.

Через веранду выхожу наружу. Надо поскорее оседлать коня, а то Фернанда придумает еще что-нибудь, и я забуду обо всех своих делах.

Кому-то везет, а кому-то нет. Что касается меня… пожалуй, я из везунчиков.

Наскоро поев, беру воду и сажусь на коня. Пускаю его шагом и оборачиваюсь. Фернанда стоит на веранде и машет мне.

Впереди расстилается ночная пустыня, а где-то у отрогов Сьерра-Мадре меня ждут развалины асьенды. Все могло кончиться гораздо хуже.

И все-таки умник, сказавший, что нельзя совмещать работу с удовольствиями, говорил явную чушь.

Подумаешь!

Глава 4

Прощай, Пеппер

Увидев, где находится эта асьенда, я испытываю шок. Построивший ее в таком месте явно был сумасшедшим. По пути сюда я представлял, что увижу миленький домик среди холмов этой части Сьерра-Мадре, где есть тень и вода. Получается, Педро мне наврал, поскольку дом находится посреди пустыни.

Приближаясь, вижу внешнюю стену, о которой говорил Педро. Стена тянется к вершине холма, где и стоит асьенда. В лунном свете она выглядит жутковато и похожа на город-призрак. Наверное, вы читали о таких. Правая часть строения начисто уничтожена взрывом, но левая сохранилась. Возможно, Педро приврал и насчет силы взрыва.

Привязываю коня у ворот и вхожу. Тишина такая, что хоть ножом режь.

Я дико устал. Эти странствия по Мексике меня совсем не радуют. Да и с чего бы? Подходя к асьенде, вижу слева, у стены, хижину, в которой жил Педро со своими дружками. К дому ведет дорожка, окаймленная громадными кактусами, кустарниками и засохшими деревьями юкки. Наверное, безумец-хозяин пытался облагородить участок и создать хоть какой-то шик. От этих усилий меня разбирает смех. С таким же успехом можно укладывать асбестовые плиты в аду. Хотел бы я знать, чем занимался тут этот свихнувшийся Джеймисон в обществе секретаря и зачем к нему приезжали гости, включая и чудом уцелевшую дамочку.

Поднимаюсь на крыльцо асьенды. Туда ведет небольшая деревянная лестница. Крыльцо глинобитное, с парой колонн, как это принято в Мексике.

Ногой открываю дверь и вхожу. Представляете, никто даже не позарился на уцелевшую мебель. В передней полно разного барахла. И везде – густой слой солончаковой пыли. После случившегося здесь никого не было, иначе остались бы следы. Но слой пыли нетронутый. При виде этого местечка у вас бы поползли мурашки, если, конечно, ваша кожа имеет склонность покрываться ими.

Слева и справа в переднюю выходят двери комнат. Захожу в каждую. Ничего не тронуто. Везде такой же слой пыли. Коридорчик из передней ведет на задворки дома. Иду туда и натыкаюсь на крышку от патефона. Солидная была штука. Не исключено, что кто-то заводил патефон, когда громыхнул взрыв. Коридорчик выводит к двери комнаты. Наверное, у них она служила гостиной. Стены на этой стороне уцелели, но почернели, словно их обожгло пламенем. С другой стороны стен нет вообще. Их полностью снесло взрывом. Должно быть, когда рвануло, собравшиеся стояли в еще существовавшем тогда углу и слушали рассказ Джеймисона.

Выхожу наружу, присаживаюсь на ступени крыльца. Закуриваю. Мысли крутятся вокруг Пеппера. Есть у меня догадка: когда все это завертелось, Пеппер находился где-то неподалеку. Готов поставить последний доллар, что на холмы близ Сьерра-Мохада он поперся в расчете на то, чтобы познакомиться с Домингесом. Скорее всего, Пеппер знал, что Домингес подался туда после взрыва на асьенде. Не исключено, что Пеппера заинтересовала личность Джеймисона. Все это чертовски странно, поскольку агент Федерального бюро расследований не имеет права перескакивать с места на место и действовать, никого не поставив в известность. Он бы не сунулся в эту дыру, не имея законных оснований, но в таком случае он должен был при первой возможности уведомить о своем прибытии уполномоченного в нашем отделении Нью-Мексико. А уполномоченный у них приятный парень по фамилии Скаттл.

И куда эти рассуждения меня ведут?

Закуриваю новую сигарету.

Начинаю думать, не свалял ли я дурака. Ну, побывал я на развалинах асьенды. Что дальше? Я из тех, кто прислушивается к голосу интуиции и в большинстве случаев оказывается прав. Снова захожу внутрь и слоняюсь по всем комнатам в поисках чего-нибудь странного и необычного, способного навести на мысль. Ничего. В уцелевших комнатах опрокидываю мебель в надежде хоть на какую-то зацепку и ничего не обнаруживаю.

Выхожу в переднюю, останавливаюсь и пытаюсь понять, что же на самом деле здесь произошло в ночь взрыва. Потом появляется мысль. Педро с дружками наверняка похоронили погибших где-то рядом. Иду к хижине, где жила эта пятерка. Рядом, в тени стены, вижу ровный пятачок земли, поросший кустарниками. Среди кустов торчат доски. Сразу видно, что здесь копали. Похоже, я нашел могилы.

Иду туда. В землю воткнуто пять досок. На каждой надпись по-испански, вырезанная ножом: «Покойся с Богом», и ниже имя. Значит, я увижу имена Джеймисона, его гостей, о которых говорил Педро, и двух служанок.

Стою и раздумываю о погребении. Насколько вы поняли, Домингес – парень религиозный. Вся эта публика религиозна – чем круче бандит, тем он набожнее. Странно, что Домингес ни словом не обмолвился про свои попытки притащить на асьенду священника, прежде чем предавать останки земле.

Протяжно вздыхаю, возвращаюсь на асьенду в поисках лопаты. Нахожу ее в сарае. Рядом валяется кирка. Тоже пригодится. Снимаю рубашку, возвращаюсь на импровизированное кладбище Педро и начинаю раскапывать могилу Джеймисона. Ругаюсь напропалую. Хотите верьте, хотите нет, но я не настроен добавлять ремесло могильщика к прочим своим компетенциям.

Меня ждет сюрприз. Углубившись в могилу Джеймисона фута на два (на такую глубину вкопана доска с именем), обнаруживаю, что могила-то липовая! Размеры могильного прямоугольника – шесть с половиной футов на четыре. Внешне все выглядит, будто могилу выкопали на нужную глубину. На самом деле этой парой футов все и ограничилось. Одним словом, фальшивка. Присаживаюсь отдохнуть, закуриваю, продолжая думать, затем принимаюсь за другие могилы.

Раскопки занимают у меня час и, когда добираюсь до последней, убеждаюсь: это единственная настоящая могила. Остальные – липа. Но эта выкопана по всем правилам. Возможно, здесь действительно кто-то похоронен. Сейчас узнаю, кто именно. Еще через двадцать минут натыкаюсь на гроб закругленной формы. Меня передергивает. Конечно, когда ищешь могилу, хорошо найти настоящую. Но одновременно у меня появляется отвратительное предчувствие. Еще через десять минут я поднимаю крышку гроба и вижу все, что нужно.

В гробу похоронен мужчина, однако открывшееся мне зрелище не для слабонервных. Бедняге крепко досталось при взрыве. Лицо и шея практически отсутствуют, американская одежда. Вижу пояс. Техасский, с кожаными кармашками. Обследовав их содержимое, нахожу единственную зацепку – и это удостоверение агента ФБР. Там указана фамилия Пеппера. Получается, я обнаружил место последнего упокоения парня.

Удостоверение кладу в карман, закрываю крышку гроба и закапываю могилу, стараясь, чтобы все выглядело так, как до моего вторжения.

Естественно, мне грустно, что жизнь Пеппера оборвалась так. Но его гибель лишний раз доказывает: здесь надо держать ухо востро, а то не заметишь, как с чьей-нибудь помощью взлетишь на воздух.

Покончив с могильными делами, иду в хижину, где обитали Педро и его ребятишки. Внутри несколько табуреток, стол и пара полок. На одной полке вижу непочатую бутылку текилы. Похоже, Педро спешно уносил отсюда ноги. Такой парень, как он, обязательно заберет выпивку с собой. Если не взял, значит кто-то висел у него на хвосте.

Беру бутылку и уже собираюсь вернуться на асьенду, как вдруг натыкаюсь еще на одну интересную деталь. За дверью, в пыли, вижу след сапога с маленьким каблуком. Луна хорошо освещает след. Сюда приходил кто-то в ковбойских сапогах с каблуками, заужающимися книзу. Следы четкие, пыли на них немного, значит довольно свежие.

Следы ведут к двери и продолжаются за ней, петляя среди кустарников. Кто-то шел в сторону Сьерра-Мадре. Они обрываются там, где земля становится твердой, без налета солончаковой пыли.

Что ж, если какой-то парень мог проделать этот путь, я тоже смогу. Возможно, набреду на хижину меж холмов, и живущий там что-то прояснит по поводу заварушки на асьенде. Иду я достаточно долго. Забравшись на вершину очередного холмика, на склоне другого вижу дощатую лачугу. Справа от нее – столб, к которому привязана лошадь.

Спускаюсь с холма, тихо подхожу к хижине и заглядываю в прорубленное окошко. Внутри никого. Вижу койку, деревянный стол, пару табуреток. На столе несколько бутылок и кофейник. В углу ящик, вокруг которого валяется разный хлам. Чем-то это похоже на хижину лесника, однако лесами вокруг и не пахнет. Непонятно, зачем кто-то решил поселиться в этой глуши.

Обхожу хижину, открываю дверь, впуская лунный свет. Внутри духотища. Воняет скверными гамбургерами. Поднимаю крышку ящика, заглядываю внутрь. Там несколько пар старых брюк и таких же рубашек, два или три журнала и несколько фотографий женщин. Физиономии у этих дамочек такие, что мне становится понятно, почему обитатель хижины смотался от них подальше.

Закрываю ящик, закуриваю сигарету и вдруг слышу лошадиное ржание. Подбегаю к двери и смотрю в щелку.

К хижине идет парень, рослый и тощий. Одет в мексиканские брюки. На голове большое сомбреро, а поверх голубой рубашки надета короткая куртка. На оружейном ремне поблескивает автоматический пистолет. Парень что-то напевает.

Поговорю-ка я с ним.

Открываю дверь и небрежной походкой направляюсь к нему, помахивая рукой. Увидев меня, парень цепенеет и пятится назад. Я насвистываю веселый мотивчик и продолжаю идти к нему. Когда до него остается несколько шагов, говорю:

– Buenos noches, amigo[18]. Меня послала сеньора Фернанда Мартинас с просьбой, чтобы ты…

Я стою рядом с парнем. Делаю изумленное лицо и смотрю поверх его плеча. Он поворачивает голову, я хорошенько врезаю ему в челюсть. Он падает как подкошенный. Поднимаю его, перебрасываю через плечо и несу в хижину.

Сваливаю парня на койку и расстегиваю его оружейный ремень. Вытаскиваю оттуда автоматический пистолет тридцать восьмого калибра с клеймом ФБР. Ставлю все золото Мексики против жареной сардины, что это пистолет Пеппера.

С задней стороны дома есть кадка для воды и бурдюк. Наполняю его водой и морщусь – настолько она протухлая. Несу в дом и выливаю на красавца. Это приводит его в чувства. Он садится на койке, смотрит на меня и ощупывает челюсть. Затем награждает меня грубыми испанскими ругательствами.

– Слушай, гаучо, – говорю ему, – я тебе весьма сочувствую, поскольку ты в полной заднице. Сдается мне, что с моим другом здесь очень жестоко обошлись, а я такое очень не люблю. Советую говорить быстро и по существу, иначе я выстрочу пулями свои инициалы на твоем брюхе. Sabe?[19]

Он отвечает, что понятно, и начинает врать. Дескать, он служит объездчиком на асьенде, присматривает за окрестными местами и живет в этой хижине.

Я называю его паршивым вруном. Жить здесь он никак не может, поскольку вода в кадке протухла, а у привязанной лошади нет корма. Советую ему прекратить вранье и сказать правду, если он не хочет угоститься свинцом. Спрашиваю, откуда у него пистолет. Говорит, что купил дней десять назад у какого-то парня в Тортуале.

Он начинает расхаживать взад-вперед, призывая в свидетели всех святых и уверяет меня, что не стал бы врать, даже если бы кто-то заплатил ему сто песо. Оказавшись рядом с дверью, он выскакивает наружу и мчится к лошади так, словно его преследует шаровая молния.

Я выскакиваю следом, прицеливаюсь и стреляю в парня, но не слышу ничего кроме щелчка. Пистолет не заряжен.

К этому времени парень уже возле лошади. Быстро отвязывает неоседланную лошадь, вскакивает на нее и уносится в сторону холмов.

Смотрю ему вслед, затем поворачиваюсь и иду обратно к асьенде. Парень был очень напуган. Возможно, он даже сказал правду насчет покупки пистолета в Тортуале. Если бы он забрал оружие у мертвого Пеппера, то прихватил бы и пару обойм.

Возвращаюсь в хижину, где обитал Педро, и забираю бутылку текилы. Сбежавший молодец меня не волнует. В таких пустынных местах, как это, не созовешь дружков и не вернешься, чтобы оравой разобраться с непрошеным гостем. И потом, сдается мне, он нехило струхнул и вряд ли осмелится на новую встречу.

Беру бутылку и иду на асьенду. Пытаюсь найти воду. Наконец обнаруживаю бак, вделанный в стену передней. Он на четверть полон, и вода приемлемого качества. Наполняю найденные ведро и кувшин, затем выхожу, чтобы напоить коня. Пускаю его на длинной веревке пастись, может, и найдет что пожевать, а сам сажусь в тени и начинаю думать.

Приятная ночка. Светит полная луна, и все вокруг плавает в беловатом свете. Меня охватывает поэтическое настроение. Вспоминаю роскошную дамочку, с которой был знаком в тридцать втором году. Дело было в Техасе, в округе Панхандл.

Дамочка была красивой и ладной, только с одним недостатком. Она обладала прескверным характером. Однажды в припадке ярости она попыталась своротить вращающуюся дверь.

Спросите, была ли она жестокой ко мне? Была. Однажды мне пришлось ее так припугнуть, что она до боли прикусила себе язычок.

Но эта дамочка многому меня научила. Она наглядно показала мне разницу между мужским и женским подходом к решению проблемы. Там, где мужчина напрягает мозги и пытается действовать по логике, женщина полагается на интуицию и действует инстинктивно.

Вскоре я убедился, что ее слова не расходятся с делом. Как-то ночью я решил тихо свалить от нее. Поглядывая на спальню, думал, что малышка спит, как пташка. Я считал ночь удачно выбранным временем, поскольку днем она своими криками всполошила бы всех соседей. Пока я готовился к бегству, эта крошка на другой стороне дома запихивала гремучих змей в мои сапоги для верховой езды. Вот вам, парни, отличный пример того, что нельзя недооценивать женскую интуицию. Особенно когда женщина почуяла, что вы подустали от ее округлостей и серьезно подумываете найти себе более обтекаемый объект.

Я не собираюсь давать вам уроки обхождения с дамочками. Возможно, вы тоже обожглись и получили свой опыт. Скажу лишь, что девятьсот девяносто девять парней из тысячи почему-то ловятся на женские штучки, считая встретившихся им цыпочек милыми, нежными и любящими. И только один (возможно, он сейчас в тюрьме) не купится на подобные сказочки ни в камере, ни на свободе.

Но дамочки – они ни в коем случае не такие. Ни в коем случае! Малышка бывает милой, нежной и любящей, пока считает, что вы во власти ее чар настолько, что бреетесь по три раза в день и даже лучшие друзья вас не узнают. Но едва в ее блондинистой головке появляется мысль, что вы всерьез обдумываете, как бы побыстрее сбежать, или если она замечает ваше повышенное внимание к расписанию поездов, – от ее нежности не остается и следа. Поверьте, дурни, она настолько меняется, что Вильгельм Завоеватель со всеми его доспехами, оружием и кухонной раковиной, нахлобученной на голову, рядом с нею показался бы великовозрастным изнеженным мальчиком, который на ежегодном пивном празднике литейщиков попросил клубничное мороженое.

Я сижу возле глинобитной хижины, потягиваю текилу, запиваю водой из кувшина и задумываюсь о Фернанде. Похоже, у этой малышки не только мощная интуиция, но и отменная логика.

При несомненной красоте мозгами она тоже не обделена. Прокручиваю в голове свой разговор с ней и пытаюсь понять, зачем она устроила этот трюк с сигаретницей, сделанной виде автоматического пистолета. Возможно, чтобы позабавиться. В таком случае у нее странное чувство юмора: так шутить с парнем, который настороже и постоянно ждет, что в него могут выстрелить.

А если взглянуть на эту историю под другим углом? Прежде всего, Фернанда решила напугать меня сигаретницей в тот самый момент, когда я собирался забросать ее кучей вопросов об этом деле: о местах, где они с Домингесом болтались, и о Пеппере. Но вы догадались, что когда она направила на меня этот игрушечный пистолетик, мне очень поплохело. Да и кто бы сохранил в такой ситуации хладнокровие? Все вопросы разом вылетели у меня из головы, и с того момента Фернанда вела игру так, как хотелось ей. Она выстраивала разговор в нужном ей ключе, рассказывала мне о предполагаемых действиях Педро и о местах, где он будет меня искать.

Ей хотелось побыстрее спровадить меня из дома. Она буквально требовала, чтобы я отправился на эту асьенду и не дожидался возвращения Педро у нее. Фернанда прекрасно знала: у меня предостаточно поводов задержаться и дождаться этого хитреца. Я был вооружен, и, если бы дело дошло до перестрелки, наши с Педро шансы оказались бы равны. Скажу даже, что мои были бы выше и я оставил бы эту крысу без штанов при наличии любого оружия: от автомата Томсона до миниатюрного пистолетика с перламутровой рукояткой, стреляющего пулями пятнадцатого калибра.

Скажу вам больше. Я в такой спешке уезжал из гнездышка Фернанды, что забыл захватить свой пистолет. Как помните, я вытащил люгер из-под рубашки и положил на стол. Это доказывает, что спецагент тоже может пойматься на спектакль дамочки, как обычный простофиля. Марк Антоний был не единственным, кто позабыл про свою артиллерию, когда Клеопатра смачно целовалась с ним.

Ну что ж, вроде я верно разгадал стратегию Фернанды. Ей хотелось побыстрее спровадить меня из своего дома. Ей было ни к чему, чтобы Педро застал меня там. Однако потом она будет снова рада меня видеть. На то у нее есть две причины, и обе могут оказаться вескими, поскольку никогда не знаешь, какая чертовщина взбредет дамочке в голову.

Она могла повести себя так, потому что действительно втрескалась в меня и боится, как бы Домингес меня не ухлопал. Она рассчитывала направить Педро по ложному следу и дождаться меня, чтобы мы еще немного полюбезничали. Затем я вернусь в Нью-Мексико, и мы встретимся снова, когда у меня найдется время поиграть с этой красивой куколкой.

Другая причина не так романтична. Фернанда опасалась, что если Педро вернется при мне, я либо грохну его, либо свяжу, запихну в машину и повезу в Нью-Мексико, где ему придется отвечать на вопросы дотошных федералов.

Думаю, ребята, вы согласитесь со мной: рассказ Фернанды о том, что она спуталась с Педро, чтобы сбежать от своего жестокого мужа, звучит не очень-то правдоподобно. Дамочка, которой хватило хладнокровия устроить шуточку с пистолетом-сигаретницей, не испугалась бы мужа, даже если бы ее муж был аллигатором со скверным характером. Уж она нашла бы способ разорвать супружеские узы. И потом, если у нее хватило денег подкупить Педро и уехать с ним, она могла бы отправиться в Штаты и оттуда послать мужу заказной почтой заявление о разводе.

Если я целую какую-то дамочку, это еще не значит, что я ей доверяю. Вы тут же мне посоветуете вовсе не целоваться с цыпочками, которым я не верю. На это я отвечу: дыням я тоже не верю, но они мне нравятся, и я их ем при каждом удобном случае. А как на моем месте поступили бы вы?

Просыпаюсь в десять утра. Солнце уже вовсю палит. Оглядываюсь. На асьенде ничего не изменилось. Думаю, глупо было укладываться спать в таком месте да еще с пустым пистолетом. При желании меня можно было шлепнуть, как сонную муху. Но я, знаете ли, всегда любил поспать.

Вспоминаю о пистолете Пеппера. Достаю его, заглядываю в патронный отсек, ожидая увидеть там пустоту. Оказывается, обойма на месте. Пытаюсь вытащить, но что-то ее заклинило. Минут десять двигаю ее туда-сюда. Наконец обойма поддается. Вытаскиваю ее вместе с кусочком бумажки. Бумажка находилась между обоймой и одной из стенок рамки. Возможно, обойма неплотно вставала, и Пеппер решил зафиксировать ее этим кусочком.

Осматриваю обойму. Ни одной гильзы. И зачем Пепперу понадобилось держать ее внутри рамки пистолета? Затем перевожу взгляд на бумажку.

Она кремового цвета. Оторвана от нижней части листа. Ее ширина примерно три четверти дюйма. На клочке написано одно слово: «Селлара». Что это? А может, кто? Начинаю соображать. Наверное, это название какого-то места поблизости. Пеппер записал для памяти и запихнул в рукоятку пистолета, зная, что там никто не вздумает искать. Но у него была прекрасная память. Одно слово можно было и запомнить, а не помещать в такой странный тайник.

А может, моя первая догадка верна, и это просто обрывок старой бумаги, которую Пеппер использовал для уплотнения обоймы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Матеуала – город в мексиканском штате Сан-Луис-Потоси.

2

Зал, комната, помещение (исп.).

3

Бен Берни (1891–1943) – американский джазовый скрипач и руководитель созданного им оркестра.

4

Сан-Луис-Потоси – крупный город в Мексике, центр одноименного штата.

5

Даго – на сленге употребляется в отношении итальянцев, испанцев и португальцев; в данном случае относится к испаноговорящему персонажу.

6

Прощай, американец! (исп.)

7

Богоматери (исп.).

8

Озаркские горы – цепь плато в центральной части США.

9

Коауила – мексиканский штат, граничащий с США.

10

Сьерра-Мохада – городок в мексиканском штате Коауила.

11

Ищите женщину (фр.).

12

Грета Гарбо (1905–1990) – знаменитая голливудская актриса шведского происхождения, предпочитала вести закрытый образ жизни.

13

Гранд-Рапидс – город на юге штата Мичиган, долгое время бывший «мебельной столицей» США.

14

Сонойта – приграничный город в мексиканском штате Сонора.

15

Эрмосильо – город на северо-западе Мексики, столица штата Сонора.

16

Кларк Гейбл (1870–1948) – популярный американский киноактер прошлого века, «король Голливуда».

17

Рип ван Винкль – герой одноименного рассказа американского писателя Вашингтона Ирвинга, заснувший на двадцать лет.

18

Добрый вечер, дружище (исп.).

19

Ты понял? (исп.)