скачать книгу бесплатно
«Точно, я совсем забыл про будильник!»
Он протянул свою руку в сторону, нащупал холодную металлическую поверхность будильника, быстро установил время на шесть утра и вернулся обратно под одеяло. И снова он закрыл глаза и попытался представлять себе Наташу в белой рубашке, накинутой на голое тело, горячий песок, спокойное море, оранжевое небо и огромный диск красного солнца, уходящий за горизонт. Поначалу у него ничего не получалось. Разные мысли то и дело возникали в его возбуждённом разуме и мгновенно врезались в эти хрупкие фантазии, разбивая их на мириады мелких осколков. Но уже спустя несколько минут он почувствовал, как его тело расслабилось, дыхание стало ровным, а ненужные мысли перестали тревожить его. Ещё через некоторое время он увидел, как небольшие пенящиеся волны неспеша накатывали на берег, омывая его солёной водой. Он увидел огромный диск кроваво-красного цвета, там, вдали, на самом горизонте, где медленно качалась на волнах парусная лодка. Он повернул голову и увидел сидевшую рядом с ним Наташу. Сердце его тут же бешено забилось в груди, подобно узнику, который без остановки колотил в железные стены карцера, требуя выпустить его наружу. Картинка на мгновение подернулась рябью, словно предвещая свой неминуемый развал. Он изо всех сил попытался удержать её в своей голове, при этом стараясь успокоить свои эмоции. К счастью, ему это удалось. Его дыхание восстановилось, а картинка, созданная его воображением, снова стала чёткой.
Он вдруг понял, что не знает, что ему делать дальше. Ведь в том утреннем сне он о чём-то беседовал с Наташей. Его собственное подсознание написало сценарий того прекрасного сна и только оно одно контролировало весь процесс, в то время как он был лишь сторонним наблюдателем. Тогда он не мог сменить тему разговора или совершить какое-то действие, он мог просто смотреть и чувствовать. Но сейчас всё было по-другому. Он находился в сознании. Он мог говорить о чём угодно, делать что угодно, быть кем угодно, и это бесчисленное множество вариантов развития событий вводило его в ступор. Ему нужно было решить, что будет делать Наташа. Как она будет отвечать на его вопросы, будет ли смеяться над его шутками, будет ли проявлять очевидную симпатию или будет скрывать свои чувства? Будет ли она весёлой или грустной, а может, задумчивой и загадочной? Так много вопросов, столько неопределённости! Он открыл глаза и резко поднялся с кровати.
– Оказывается, это гораздо сложнее, чем я себе представлял!
В его словах прозвучало явное раздражение. Он сложил руки на груди и стал быстро ходить по комнате, то вперёд, то назад, раздумывая над тем, как бы ему хотелось завершить тот утренний сон, который был прерван громким писком будильника.
«Мы должны беседовать о море, о заходящем солнце, о том, как красив это пляж, о том…» – внезапно в его разуме зажглась интересная мысль, которая была настолько очевидной, что он даже стукнул себя по лбу из-за того, что не подумал о ней в самом начале. – «А как мы вообще оказались на этом пляже вдвоём? И что это за море? Средиземное? Чёрное? Японское? А что если это не море, а океан?» – он резко остановился и развёл руки в стороны. – «Ну да, точно, это океан, мы ведь в Америке! Должно быть, мы в Майями…»
Он снова сложил руки на груди и остановился, задумчиво глядя на тёмный, едва заметный пол.
«А как мы оказались вдвоём на этом пляже? Может, это была рабочая поездка? Да-да, пусть это будет командировка. Точно! Весь день мы провели в городе, обсуждая бизнес-вопросы с нашими заказчиками, а вечером решили сходить на пляж, чтобы немного развеяться!» – он уже было двинулся к кровати, как вдруг его посетила очередная мысль. – «А почему Наташа надела рубашку на голое тело? Это хороший вопрос… Потому что было жарко, к тому же она успела поплавать в океане и решила не надевать рубашку поверх мокрого купальника. Бинго!»
Он громко щёлкнул пальцами, подошёл к кровати и, прежде чем опуститься в неё, решил ещё раз повторить только что придуманный сценарий окончания утреннего сна.
«Итак, мы отправились в командировку в Майами. После рабочего дня мы решили сходить на пляж, чтобы немного развеяться и отдохнуть от рабочей суеты. Мы поплавали в океане, после чего переоделись и уселись на раскаленный песок, чтобы погреться и полюбоваться красивым закатом. Мы начали беседовать о том, что произошло в течение дня, потом обсудили красоту этого пляжа, затем стали говорить о личном, и наконец я придвинулся к ней для того, чтобы поцеловать её в первый раз, ведь она более не скрывала свои чувства по отношению ко мне и ясно давала понять…» – тут у Сэма возникли небольшие трудности с определением того, что же именно давала понять Наташа. – «Что она хочет меня! Меня и только меня!"
Вот эта мысль была ему по душе. Настолько она ему понравилась, что он даже заметно повеселел. Улыбаясь, он спешно опустился в кровать, укрылся тёплым одеялом и закрыл глаза.
«Пора закончить этот сон!» возбужденно подумал он и принялся восстанавливать потерянную картинку из утреннего сна.
На этот раз у него всё получилось очень быстро. Спустя пару секунд он снова глядел на огромный кроваво-красный диск заходящего солнца, расположившийся над самым горизонтом, да небольшую парусную лодку, которую мелкие волны неспеша уносили вдаль. Рядом с ним сидела Наташа в тонкой белой рубашке, накинутой поверх голого тела, и коротеньких джинсовых шортах. На её стройных ногах кое-где блестели капельки солёной воды, а прохладный ветерок небрежно играл её короткими волосами, напоминавшими тончайшие нити белого шёлка. Иногда ветер, подобно нетерпеливому любовнику, шаловливо хватал расстёгнутый ворот её рубашки и оттягивал его в сторону, слегка оголяя упругую грудь. Наташа с лёгкой улыбкой смотрела на оранжевое небо и, казалось, о чем-то думала.
– Славный сегодня выдался день, – беззаботно сказал Сэм, поправив свои дорогие солнцезащитные очки. –Хорошую сделку провернули.
Наташа посмотрела на него и устало улыбнулась.
– Ты молодец, Сэм! Это полностью твоя заслуга. Даже не представляю, как тебе удалось убедить их финансового директора пойти на такие расходы. Он же самый настоящий скряга!
– Ну, во-первых, это наша общая победа, потому как без твоих связей я бы не сумел выбить с ним двухчасовую встречу, – ответил Сэм, разглядывая далёкую парусную лодку. – Во-вторых, в самолёте я пересмотрел все серии Утиных историй, поэтому был готов ко всему.
Наташа радостно засмеялась, не сводя с него своих выразительных глаз.
– Стало быть, переговорам тебя учили лучшие из лучших!
– Именно так! Вся мудрость человечества кроется в детских мультфильмах.
Он снял очки и посмотрел на неё. Быть может, сначала он мельком взглянул на её голую грудь, которую плохо скрывала тонкая рубашка, то и дело оттягиваемая в сторону лёгким ветром. Наташа, разумеется, заметила это мимолетное движение его красивых голубых глаз, и ей это даже понравилось. Она ничего не сказала, но на лице у неё заиграла лукавая улыбка, и когда ветер в очередной раз схватил расстёгнутый ворот её рубашки и потянул его в сторону, оголив правое плечо, она не стала её поправлять и позволила ей медленно сползать вниз.
– Знаешь, Наташа, – начал Сэм, стараясь казаться спокойным. – Я давно хотел тебе кое-что сказать…
Очередной порыв прохладного ветра стянул рубашку с левого плеча Наташи, почти полностью оголив её грудь. Усилием воли Сэм заставил себя не отводить взгляд от игривых глаз Наташи, хотя здравый смысл так и кричал ему о том, что это неправильное решите и что объект его интереса, точнее два объекта, находятся несколько ниже и в данный момент только им следует уделить всё свое внимание. Наташа прикусила нижнюю губу и наклонила голову набок, пристально глядя на Сэма.
– Что же ты хотел сказать мне, Сэм? – решительно спросила она.
Деланое спокойствие Сэма окончательно улетучилось, поэтому медлить было нельзя. Он откинул очки в сторону и ловко придвинулся к ней. Их носы почти касались друг друга. Сэм почувствовал едва заметный цветочный аромат её белоснежных волос.
– Я хотел сказать, что люблю тебя и… хочу поцеловать тебя прямо сейчас!
– Тогда чего же ты ждёшь? – прошептала она.
Действительно, чего это он ждал? Режим ожидания у него работает в реальном мире, а здесь нужно действовать быстро и решительно. Он крепко обхватил её горячее тело своими сильными руками и нежно поцеловал. В этот момент он почувствовал, как по его телу пробежала лёгкая дрожь. Он ещё сильнее прижал Наташу к себе и снова поцеловал. Но на этот раз поцелуй получился более долгим, чем предыдущий, и более грубым. Сэм внезапно ощутил в себе дикую, животную страсть. Он стянул с Наташи рубашку и повалил её на песок, не переставая с жадностью целовать её и возбужденно водить руками по её горячему телу. В этот момент на всём пляже не было ни души. Позади них шумел бескрайний океан. Казалось, это был не просто шум разбивающихся о берег волн. Казалось, это была загадочная симфония самой природы. Она нежно ласкала слух и наполняла разум непоколебимым спокойствием. С оранжево-красного неба, которое завораживало своей неземной красотой, доносились одинокие крики чаек, круживших над просторами океана. Лёгкий ветерок дарил приятное чувство свежести, в то время как тепло разогретого на солнце песка проникало под кожу, невидимой волной окутывало всё тело, и приносило с собой сладкое чувство расслабленности и блаженства.
– Я люблю тебя! – тихо сказал Сэм, и его губы коснулись шеи Наташи.
Она испустила негромкий стон и страстно обхватила его мускулистую спину своими руками. Он продолжал нежно целовать её шею, левой рукой лаская её упругую грудь. Потом он начал медленно опускаться вниз. Он поцеловал её плечо, затем поцеловал чуть ниже, после нежно обхватил правой рукой её левую грудь и стал медленно водить своим языком вокруг твёрдого соска, в то время как его левая рука нежно сжимала её правую грудь. Затем он начал целовать её левую грудь. Сначала нежно и ласково, потом более страстно и настойчиво. После этого он провел кончиком языка по её животу, несколько раз поцеловал его и продолжил опускаться ниже. Наташа лежала с закрытыми глазами и тихо стонала от удовольствия. Он расстегнул её шорты и неторопливо снял их с неё. Потом медленно стянул её мокрые трусики и аккуратно раздвинул её ноги, чтобы приступить к финальным ласкам, которые она ждала больше всего. К тому моменту, как он закончил ласкать её там, она успела испытать яркий оргазм. Затем он перевернул её на живот, поцеловал её спину, раздвинул её упругие ягодицы и медленно вошел в неё. Она прикусила нижнюю губу от невероятного удовольствия, проникнувшего в каждую клеточку её прекрасного тела в это невероятное мгновение. Сначала его движения были плавными и размеренными, но постепенно они стали более грубыми и быстрыми. И чем быстрее он двигался, тем громче она стонала и тем больше получала удовольствия, чувствуя приближение нового оргазма. Спустя десять минут она почувствовала, как по её возбужденному телу пробежала лёгкая дрожь, после чего оно сжалось, но лишь на долю секунды, а затем полностью расслабилось и наполнилось каким-то неведомым теплом, которое принесло с собой приятное чувство наслаждения и невесомости. Мгновение спустя Сэм издал громкий стон и упал на песок рядом с ней. Она перевернулась на бок и прижалась к его горячему телу. Они некоторое время просто лежали молча и смотрели на уходящее за горизонт солнце.
– Здесь так прекрасно! – наконец тихо проговорил Сэм.
– Да, это восхитительное место! – подтвердила Наташа.
– Красивый вид, и вокруг ни души.
– Лишь одинокие чайки да парусная лодка, – Наташа указала пальцем на далёкий парусник, который волны медленно толкали на самом горизонте.
– Да, – Сэм вздохнул и повернулся к ней. – Знаешь, это был самый лучший вечер в моей жизни!
Наташа довольно улыбнулась и провела рукой по его волосам.
– Я так счастлива быть рядом с тобой, мой милый Сэм, – шепнула она ему на ухо и игриво лизнула его языком.
Сэм улыбнулся и заключил её в свои объятия.
– Теперь мы всегда будем вместе, любовь моя, обещаю…
Наступило молчание. Они так и продолжили лежать на теплом песке, крепко прижавшись друг к другу. Их счастливые и уставшие взгляды были прикованы к кроваво-красному диску солнца, который медленно, но неумолимо опускался за горизонт. Сэм чувствовал себя превосходно. Его разум был спокоен, а сердце переполняло чувство любви. Он ощутил, как его тело полностью расслабилось, а дыхание стало ровным и едва заметным. Спустя минуту он погрузился в глубокий сон.
***
Будильник зазвенел ровно в шесть утра по восточному времени. Сэм с трудом открыл глаза, щурясь от яркого света, пробивавшегося сквозь тонкие занавески. Было очень светло, как будто бы светлее, чем вчера. Он вытянул правую руку и лениво опустил её на будильник, заставив его замолчать. Голова его слегка болела, как после шумной вечеринки. Он откинул в сторону одеяло, медленно поднялся с кровати и направился в душ. Стоя перед зеркалом в ванной комнате, он заметил на своих штанах большое высохшее пятно серого цвета. В этот момент непрерывный поток ярких воспоминаний о минувшей ночи хлынул в его сонный разум. В отчаянии он обхватил голову руками и без сил опустился на холодный пол. Тысячи мыслей носились в его голове, подобно кометам в ночном небе. Ему было ужасно плохо. Он чувствовал себя отвратительно, ему хотелось вернуться в свои фантазии, он совершенно не хотел возвращаться в свою реальную жизнь. Жизнь, в которой ему не суждено было провести такой же вечер в компании Наташи. Жизнь, в которой он не был счастлив, в которой ощущал себя потерянным неудачником без целей и надежд. Чувство одиночества заполнило его взволнованный разум. Он начал раскачиваться взад и вперёд, а его красивые голубые глаза стали важными. Но внезапно жалость, которую он испытывал по отношению к себе, сменилась чувством омерзения. Ему вдруг стало до тошноты противно от самого себя и от своих фантазий, и злоба захлестнула его. Он стащил с себя пижаму, с отвращением швырнул её на пол и заколотил по ней кулаками. Горячие слёзы слепили его и щипали ему глаза, но он упорно продолжал колотить свою пижаму. Измятая футболка вылетела в коридор, поэтому град непрекращающихся ударов теперь сыпался лишь на грязные штаны. Спустя минуту он внезапно схватил их и начал яростно растягивать в стороны, пытаясь разорвать их на части. Головная боль усилилась, и теперь ему казалось, будто где-то в затылке у него заиграл целый оркестр. Штаны не поддавались его усилиям, поэтому спустя несколько секунд он отбросил их в сторону и, тяжело дыша, поднялся на ноги.
– Плохой был план, – едва слышно проговорил он, стоя перед зеркалом и рассматривая своё голое тело.
Его сердце всё ещё бешено колотилось, но дыхание уже начало восстанавливаться. В голове его по-прежнему играл оркестр, и казалось, она вот-вот лопнет от напряжения. Он вытер слёзы и зашёл в душевую кабину. Сорок минут спустя он уже шёл в сторону автобусной остановки, не замечая ничего вокруг. На нём был измятый костюм, который он так небрежно оставил в ванной прошлым вечером, но это его совершенно не беспокоило. Всё его внимание было сосредоточено на том, чтобы не допускать возникновения каких бы то ни было мыслей, связанных с Наташей и его ночными фантазиями. Он хотел навсегда забыть её и этот дурацкий план, на который он так нелепо возлагал большие надежды. Перед выходом он принял таблетку от головной боли, поэтому оркестр в его голове играть перестал, хотя порой в затылке у него возникала резкая боль, которая длилась не больше секунды и сразу же исчезала.
Он остановился возле остановки, проверил время на своём телефоне и обрадовался тому, что автобус не придётся ждать слишком долго. Погода этим утром казалась ему довольно холодной, хотя ветра не было, а солнце ярко светило в чистом голубом небе.
– Доброе утро, мистер Холл! Как поживаете?
Сэм услышал два знакомых голоса и перевёл свой задумчивый взгляд с грязной жвачки, прилепленной к мусорному ведру, на двоих джентльменов средних лет, коими оказались Джон Вуд и Николас Прайс. Они были одеты в свои твидовые костюмы и старые шерстяные пальто, а обувь их, как всегда, была начищена до блеска.
– Доброе утро, мистер Вуд! – ответил Сэм. – Доброе утро, мистер Прайс! У меня все по-старому. А вы как поживаете, джентльмены?
Бездомные переглянулись и таинственно заулыбались.
– У нас, мистер Холл, каждый день не похож на предыдущий, – начал мистер Вуд, оглядываясь по сторонам.
– Да, мистер Холл, дни наши совершенно не похожи друг на друга, – с удовольствием подтвердил мистер Прайс, положив руку на свой выпирающий живот.
– Мы живём так, что под конец каждого дня совершенно не боимся умереть! – радостно продолжал мистер Вуд.
– Как это? – удивлённо спросил Сэм.
– Мы, мистер Холл, не тратим ни секунды на то, что делает нас несчастными, – ответил мистер Вуд.
– Зато мы тратим каждую секунду на то, что делает нас счастливым или же представляется нам предметом чрезвычайно важным, – гордо добавил мистер Прайс.
– Простите меня, джентльмены, если мой вопрос покажется вам несколько бестактным, – осторожно начал Сэм. – Но… разве можно быть счастливым, когда тебе приходится жить на улице?
Друзья весело переглянулись и пристально посмотрели на Сэма.
– Это вполне разумный вопрос, мистер Холл, – сказал мистер Вуд.
– Вполне разумный, – подтвердил мистер Прайс, хлопнув себя по животу.
– Он очень тесно связан с вопросом, над которым мы думаем вот уже несколько лет, – задумчиво продолжал мистер Вуд.
– Вопрос о смысле жизни?
– Именно!
В этот момент мистер Прайс хлопнул Джона по плечу и поправил свою шляпу.
–Вот и наш подъехал! – радостно сказал он, глядя на автобус, который бесшумно остановился в паре футов от них.
Сэм было подумал, что и сегодня их разговор прервётся на самом интересном месте, но тут Джон Вуд сделал жест рукой, означающий приглашение пройти вперёд.
– Только после вас, мистер Холл, – вежливо сказал он, слегка наклонившись и придерживая одной рукой свою шляпу.
Сэм повернулся и с удивлением посмотрел на номер автобуса.
– Вы поедете со мной?
– Сегодня у нас дела в той части города, – пояснил мистер Вуд.
Сэм кивнул и быстро зашёл в автобус. Бездомные философы последовали за ним. Они оплатили проезд, заняли три свободных места возле окна и продолжили свой разговор.
–Так вот, мистер Холл, я остановился на том, что вопрос об отсутствии жилья и возможности в такой ситуации быть счастливым непосредственно связан с вопросом о том, в чем, собственно, и состоит смысл самой жизни, – сказал мистер Вуд, снимая свою шляпу и бережно укладывая её себе на колени.
– Замечательные вопросы! – с удовольствием вставил мистер Прайс и причмокнул, предвкушая приятную беседу.
Мистер Вуд утвердительно кивнул и посмотрел на Сэма.
– Видите ли, мистер Холл, ещё три года назад я жил в просторном доме на Бэрин Стрит. Вам знакома эта улица?
Сэм отрицательно покачал головой.
– Её ещё называют улицей богачей.
– Это недалеко от Южного парка?
– Совершенно верно!
– Теперь я понял, – сказал Сэм и с удивлением посмотрел на Джона. – Хотите сказать, вы были миллионером?
Мистер Вуд улыбнулся и аккуратно поправил свои чёрные волосы.
– Да, три года назад у меня было всё, о чем мечтает практически каждый мужчина: большой дом, шикарная машина, хорошая работа в банке и прекрасная жена. Моя жизнь была похожа на сказку, – Джон грустно улыбнулся. –По крайней мере, так мне тогда казалось.
– Но что же случилось?
– Однажды вечером мне пришлось задержаться в офисе, чтобы разобрать кое-какие документы. Это был совершенно обычный день, за исключением одной маленькой детали, которую я упорно старался не замечать. С самого утра со мной стали происходить необъяснимые вещи. Сначала у меня заболела голова. Обезболивающее мне не помогло, и головная боль продолжила накатывать короткими волнами. После обеда у меня начался звон в ушах, но и этому я не придал никакого значения. Ближе к вечеру мои ноги вдруг стали ватными. Я почувствовал какую-то странную слабость, и у меня началось головокружение. Я подумал, что это оттого, что я проголодался, поэтому я отправился в столовую и слегка там перекусил. После небольшого перекуса мне показалось, что я стал чувствовать себя значительно лучше. Довольный, я отправился в свой офис, но около двери внезапно потерял равновесие и упал, – мистер Вуд серьёзно посмотрел на Сэма. – Уверяю вас, мистер Холл, даже в этот момент меня не посетила мысль о том, чтобы немедленно бросить работу и срочно отправиться к доктору. Я всего лишь осторожно поднялся на ноги и неспеша зашёл в свой офис, потому что у меня всё ещё прилично кружилась голова, словно я весь день развлекался в баре, опрокидывая рюмку за рюмкой. Немного погодя, я вернулся к работе и благополучно забыл обо всех этих странностях, которые происходили со мной в течение всего дня. Но ближе к восьми часам, когда на улице уже совсем стемнело, а в здании остался лишь один охранник, у меня снова закружилась голова. Мне показалось, что в моем офисе стало слишком душно. Я поднялся из-за стола, развязал свой галстук и неуверенной походкой направился в коридор. Мне хотелось выйти на улицу, чтобы немного подышать свежим воздухом. Когда я вышел из офиса, моё зрение внезапно ухудшилось. Очертания предметов стали расплываться, и перед глазами запестрили какие-то причудливые фигуры. Я сделал несколько шагов вперед и неуклюже рухнул на пол. Мои силы покинули меня, я стал жадно хватить воздух ртом и через несколько секунд потерял сознание.
– Что же с вами произошло? – обеспокоенно спросил Сэм.
– У меня случился инсульт, – спокойно ответил мистер Вуд. – Спустя несколько часов я пришёл в сознание. Находился я уже в чистой и уютной палате в одной из местных клиник. Как только я очнулся, ко мне тут же заглянул доктор, который и рассказал мне, что со мной приключилось. К несчастью, у меня частично отказала левая нога, поэтому мне пришлось провести последующие три месяца в стационаре, проходя курс реабилитации, – мистер Вуд вздохнул и задумчиво почесал свой подбородок. – Когда в банке узнали о том, в каком состоянии я нахожусь, было принято решение незамедлительно уволить меня. Спустя неделю моя жена подала на развод и переехала к моему школьному другу, который владел рестораном в Портленде. Мои накопления быстро заканчивались. Вскоре мне пришлось продать машину, чтобы продолжить оплачивать свое лечение… – мистер Вуд на мгновение замолчал, а потом снова продолжил. – Через два месяца банк забрал мой дом, потому что я больше не мог выплачивать ипотеку. Ещё через месяц я благополучно завершил свое лечение, и меня выписали из клиники. В тот момент идти мне было некуда. По странному стечению обстоятельств все люди, которых я когда-то считал своими друзьями, вдруг забыли о моём существовании и совершенно не хотели обо мне вспоминать. Тогда я почувствовал себя совершенно несчастным. Мне было одиноко и грустно оттого, что моя «сказочная жизнь» так внезапно оборвалась. Но больнее всего было то, что я вдруг осознал, что всё это время заблуждался насчёт сказочного характера моей жизни. Я был слеп и не замечал истинного положения вещей. Мне казалось, будто меня окружают люди, которым я действительно дорог. Люди, которые хотят видеть меня по-настоящему счастливым. В моей душе никогда не возникала и тень сомнения относительно их намерений, которые мне казались совершенно искренними.
– Отчего же было сомневаться, Джон? – внезапно спросил мистер Прайс. – Все, кто тебя окружал, вели себя достойно и представлялись людьми честными и отзывчивыми. Тут только параноик бы засомневался!
– Или наученный горьким опытом, – вставил Сэм.
Джон Вуд вздохнул и поправил свой галстук.
– Вы правы, друзья мои. Но, к несчастью, а, может быть, и к счастью, сейчас я не возьмусь рассуждать на этот счёт, я никогда не имел возможности проверить верность своих друзей, да и паранойя всегда обходила меня стороной, поэтому случилось то, что случилось.
– Слетели маски, и открылись истинные лица тех предателей, которые имели наглость называть тебя своим другом! – возбужденно выпалил Николас Прайс.
– Можно сказать и так, – улыбнувшись, ответил Джон. – Как бы то ни было, в тот момент я понял, что остался совершенно один в этом большом и опасном мире. Я знал, что никто не придёт мне на помощь, и что мне предстоит самостоятельно выбираться из той ситуации, в которую я попал. К счастью, на улице я оказался поздней весной. Погода тогда была чудесная, и ночью не было холодно. Свой первый день в роли бездомного я провел в Южном парке, раздумывая над тем, что же мне делать. Иной раз я поднимался на холмик и из-за деревьев поглядывал на свой прекрасный дом, в котором когда-то жил… – мистер Вуд на мгновение остановился, о чем-то задумавшись, а потом снова продолжил свой рассказ голосом радостным и уверенным. – Вы не поверите мне, друзья мои, но когда я в очередной раз с грустью и тоской взглянул на свой старый дом, в моей голове вдруг вспыхнула очень яркая идея, которая, словно лампа высокого маяка, мгновенно развеяла густой туман моих мрачных мыслей. Я внезапно осознал, что всё это время по-настоящему не жил! Я не работал, чтобы жить, но жил для того, чтобы работать. Я зависел от материальных благ, думал, что в них заключено истинное счастье. Я полагал, будто бы люди, которых я называл своими друзьями, тянулись ко мне не из-за моих денег, а по причине того, что сам я, как личность, был для них интересен. Я понял, что все эти годы жил в яме. Прекрасно отделанной, просторной, светлой и красивой яме, которую сам себе и вырыл. Я был рабом системы. Я научил себя пренебрегать личными интересами во благо работы, которая приносила мне хороший доход. Я обменивал время на деньги и верил, что лучшую сделку и придумать нельзя. Но, – он поднял указательный палец вверх и посмотрел сначала на мистера Прайса, а затем на Сэма, – как только непредвиденные обстоятельства ворвались в мою жизнь и начали диктовать свои условия, иллюзия сказочной жизни тут же развеялась. Пропали деньги. Пропало имущество. Пропали друзья. И я, неожиданно для себя, обрёл душевный покой, потому что наконец-то перестал зависеть от материальных благ.
Сэм вздохнул и провел рукой по своим светлым волосам.
– Стало быть, вы, мистер Вуд, обрели настоящее счастье лишь тогда, когда потеряли всё, чем так сильно дорожили?
– Да, всё то, чем по глупости своей дорожил больше всего на свете, мистер Холл, – спокойно ответил Джон. – К счастью, теперь я, смею полагать, стал мудрее и начал ценить то, что на самом деле имеет наибольшую ценность.
– И что же это?
– Здоровье и время, мистер Холл. Здоровье и время.
– Но разве легко заботиться о своём здоровье, живя на улице? – в недоумении спросил Сэм.
Джон Вуд удивлённо посмотрел на него, а Николас Прайс весело хохотнул и хлопнул себя по животу.
– Я осмелюсь предположить, мистер Холл, что за время нашего с вами знакомства, вы ни разу не замечали на нас грязной одежды и, уверен, никогда не ощущали неприятного запаха, находясь рядом с нами, не так ли?
Внезапно Сэм почувствовал себя немного неловко.
