скачать книгу бесплатно
– По-моему, ты преувеличиваешь, Томми. Наркоман есть наркоман. Тут только два варианта: либо ты принимаешь наркотики и разрушаешь своё существование, за что лишь ты несёшь ответственность, либо ты их не принимаешь и получаешь возможность прожить нормальную жизнь.
– Да ведь дело не в том, употребляешь ты или нет, а в том, почему начинаешь это делать. Разные же бывают причины. Не все обращаются к наркотикам в поисках эйфории. Кто-то начинает употреблять, чтобы хоть на время избавиться от боли.
– От какой такой боли? – в голосе Блэйка слышалось явное недоверие.
Томми вскинул свои брови и развел руки в стороны.
– Вообще от любой! От физической, которую не заглушают аптечные препараты, от душевной, спасение от которой легче всего найти в забытьи.
– Таким образом они не спасают себя, а просто бегут от реальности, – ответил Блэйк.
– В побеге от реальности и состоит их спасение.
Блэйк ткнул указательным пальцем в сторону бездомного, изо рта которого тонкой струйкой вытекали слюни.
– Скажи мне, Томми, разве он похож на спасенного?
– Я не знаю, Блэйк. Внешне он выглядит не очень, но если его разум обрел покой…
Тут тело бездомного дёрнулось, и он испустил протяжный вопль, который напугал проходившую мимо него женщину. Она вздрогнула и недовольно покосилась на полицейских, как бы своим взглядом показывая, что совершенно не понимает, почему они просто стоят и смотрят на этого бездомного, вместо того, чтобы вывести его отсюда, ведь он нарушает общественный порядок и пугает прохожих.
– Похоже, всё-таки не обрел, – сказал Блэйк, доставая наручники. – Ладно, давай уже заберём его отсюда.
Томми кивнул, и они неспеша направились к бедному бездомному, который, казалось, окончательно сошёл с ума.
Сэм тряхнул головой и двинулся дальше. Поскольку на часах уже было пять пятнадцать, ему пришлось ускорить свой шаг, чтобы не опоздать на встречу с Самантой. Диалог полицейских зародил в его взволнованном разуме одну весьма любопытную идею. Хотя поначалу она его немного напугала, вскоре он почувствовал, как будто бы печаль, томившая его разбитое сердце, стала ослабевать. Совершенно случайно он обнаружил пилюлю, которая, как ему казалось, могла успокоить его разум и помочь обрести покой.
«Оставить прошлое в прошлом и с ясной головой двинуться навстречу неизвестному будущему!» возбужденно подумал Сэм и почувствовал, как непроизвольно улыбнулся.
Он вышел из парка, завернул за угол, перешёл оживленную дорогу и направился к старому четырёхэтажному зданию, построенному ещё в семидесятых годах прошлого столетия. Его фасад отреставрировали пару лет назад, покрасив в тёмно-коричневый цвет. Теперь почти квадратное здание в городе напоминало огромный бисквит, политый растопленным шоколадом. На первом его этаже расположились «закусочная мистера Росса», как гласила яркая неоновая вывеска, да салон по продаже старинных фотокарточек, в котором, как полагал Сэм, практически никогда не было посетителей. В закусочной уже горел приятный желтоватый свет, и сквозь большие окна Сэм видел множество посетителей, с удовольствием уплетавших сытные бургеры и пироги. Между столиками с посетителями без остановки носились официанты, одетые в чёрную форму. Они всё делали быстро и ловко, при этом с их лиц не сходили радостные улыбки, хотя работать некоторым из них приходилось по десять часов подряд. Несмотря на кажущуюся суматоху, обстановка в заведении царила приятная, посетители вели себя прилично, и никто не пытался затеять драку.
Сэм остановился напротив стеклянной двери и достал из кармана телефон, чтобы проверить время. На часах было ровно пять двадцать пять. Он с облегчением вздохнул и вошёл в закусочную. До него тут же донесся приятный аромат жаренного мяса, горячего хлеба, нарезанных овощей и свежесваренного кофе.
«Я в раю!» радостно подумал Сэм и начал оглядываться по сторонам в поисках Саманты.
Он заметил её за дальним столиком на двоих, прямо напротив окна. Она была одета в бордовый свитер и серые брюки. На груди у неё виднелась небольшая брошка в виде лебедя. Позади неё, на спинке стула, висел серый пиджак. Её красивые чёрные волосы были заплетены в две равные косы. Она с интересом изучала меню, изредка погладывая на шумную улицу за окном. Сэм приветливо махнул рукой одному из официантов и направился к столику, за которым сидела Саманта.
– Привет, Саманта! Рад снова видеть тебя, ты отлично выглядишь! – сказал он, снимая свое пальто.
Саманта подняла свои яркие зелёные глаза, и на лице у неё появилась радостная улыбка. Быть может, любой, нисколько не знакомый с ситуацией человек, смог бы заметить, что и глаза Саманты тоже улыбались. И не просто улыбались, а светились от счастья. Быть может, тот же самый человек, нисколько не знакомый с ситуацией, смог бы понять, что неподдельное это счастье было вызвано появлением Сэма. Однако Сэм совершенно упустил этот факт из виду.
– Привет, Сэм! – радостно ответила она. – Я тоже рада снова тебе видеть! Как прошел твой день?
«Чертовски плохо, дорогая Саманта! Сегодня мой босс пригласил на свидание любовь всей моей жизни, и одному Богу известно, чем они будут заниматься на этом свидании и после него…» мрачно подумал Сэм, но, разумеется, решил оставить эту мысль при себе.
– День прошел весьма неплохо. Это был не самый продуктивный день, но всё же кое-какие дела я успел завершить, – беззаботно ответил он, усаживаясь за столик.
– Я рада, что у тебя всё хорошо!
Он улыбнулся.
– Ну а твой день? Как он прошёл? Быть может, случилось что-то необычное? Так-то ведь твоя работа поинтереснее моей будет, – Сэм откинулся на мягкую спинку кресла и с любопытством посмотрел на Саманту. – Я ж с бумажками в основном работаю, с людьми из других компаний редко приходится встречаться, но вот ты, ты работаешь с самыми благородными и благодарными существами на свете!
Саманта смущенно улыбнулась и поправила свою брошку.
– Ну, сегодня волонтёры привезли к нам маленького Джастина. Они нашли его возле мусорных баков позади Дома моряков на тридцать седьмой улице. Это была простая дворняга, вся ободранная, да к тому же хромая. На правам боку у неё была рана, шерсть вокруг неё была опалена, – Саманта на мгновение замолчала и, прикусив губу, посмотрела на потолок. – Кто-то ткнул её чем-то острым, а потом поджёг.
Она снова замолчала, и Сэм увидел, что её красивые изумрудные глаза стали влажными. Она некоторое время смотрела в окно, не замечая ничего вокруг, словно её сознание находилось в другом месте, но спустя несколько секунд вернулась обратно в уютную атмосферу закусочной.
– В общем, маленький Джастин был болен, слаб и жутко запуган после всего, что с ним произошло, – она улыбнулась и смахнула слёзы рукой. – Но мы искупали его, остригли шерсть, накормили, напоили, сделали ему необходимые уколы, так что скоро с ним всё будет хорошо, потому что теперь он в надёжных руках.
Сэм провел рукой по волосам и глубоко вздохнул.
– М-да, вот тебе и вся простота жизни! Одни издеваются над животными и калечат их, другие же спасают их и дарят им шанс на нормальное существование.
– Добрый вечер, вы уже готовы сделать заказ? – спросил подошедший официант, глядя поочередно то на Сэма, то на Саманту.
– Да, – отозвалась Саманта. – Я буду греческий салат, жареное мясо без соуса и яблочный сок.
– А мне принесите, пожалуйста, пирог с мясом, один бургер с куриной котлетой и горячий чай с мятой.
Официант всё быстро записал в свой маленький блокнот, учтиво поклонился и полетел в сторону кухни, чтобы передать поварам новый заказ.
– Что же, предлагаю начать обсуждение, – сказал Сэм и негромко хлопнул в ладоши.
– Да, давай.
– Итак, я думаю, что можно снять короткий ролик, в котором будут показаны два этапа жизни собак. Первый – тяжелая жизнь на улице, издевательства, болезни, голод и холод. Второй – собачья жизнь в приюте. Мы покажем, какими грустными и несчастными они попадают в приют и какими счастливыми и довольными становятся спустя несколько недель после пребывания в нём.
– Предлагаешь давить на жалость?
– Не совсем. Предлагаю сыграть на контрастах. С одной стороны – ужасная и мучительная жизнь бедного животного. С другой стороны – радостная и счастливая жизнь довольного животного. Мостом же между этими двумя совершенно различными жизнями будут служить средства, которые приют будет получать в качестве добровольных пожертвований. Мы будем обращаться к совести будущих доноров, а не к их жалости, понимаешь?
– Кажется, да, – неуверенно начала Саманта. – Звучит неплохо, но вот только у нашего приюта нет денег на съёмку рекламного ролика.
Сэм нахмурился и махнул рукой, как бы предлагая ей выкинуть эту нелепую мысль из головы.
– Не переживай, я сам напишу сценарий для ролика, а мой коллега Кевин поможет нам всё отснять.
– Думаешь, он согласится?
– Еще бы! Он славный парень, к тому же обожает собак. Все будет отлично!
Саманта улыбнулась, провела рукой по своей шее и с благодарностью взглянула на Сэма. Быть может, любой, нисколько не знакомый с ситуацией человек, сумел бы разглядеть в этом взгляде не только благодарность, но и обожание, однако Сэм, разумеется, ничего не заметил.
– Спасибо тебе большое за то, что согласился помочь! Ты даже не представляешь, как много это для нас значит! Сейчас… для приюта настали непростые времена. Мистер Браун, человек, который основал этот приют и финансировал его деятельность из своих личных средств, к несчастью, обанкротился. Нам едва удаётся покрывать все расходы, но ведь на улице ещё есть столько собак, которым нужна наша помощь, а наших сбережений хватит только на полтора месяца. Если наши средства иссякнут до того, как нам удастся привлечь новых спонсоров, приют придётся закрыть.
Сэм наклонился вперед и серьезно посмотрел на Саманту.
– Всё будет хорошо, вот увидишь. К концу недели ролик будет готов. У вашего приюта ведь есть аккаунт в какой-нибудь социальной сети?
– Да, почти во всех.
– Отлично! Опубликуете его везде, где только сможете, я уверен, он быстро завирусится. И тогда помощь придёт из каждого уголка нашей крохотной планеты!
– Очень на это надеюсь, – тихо произнесла Саманта, хотя в голосе её прозвучало лёгкое сомнение, от которого она, увы, никак не могла отделаться. Слишком уж несправедливым казался ей этот мир.
Спустя пару минут официант принес им горячую еду, от которой исходил невероятный аромат, и они приступили к трапезе. Больше они не возвращались к обсуждению рекламного ролика для приюта. Разговор теперь стал менее серьёзным и вёлся на отвлечённые темы. Погода, разумеется, тоже стала предметом обсуждения. Некоторые полагают, и, стоит заметить, весьма не безосновательно, что разговоры о погоде служат отличным индикатором того, в каких отношениях находятся собеседники. Ибо если обсуждающие погоду не являются метеорологами, а также не собираются проводить время на открытом воздухе, то бишь, их ближайшее будущее никак не зависит от того, какая за окном погода, то единственным объяснениям затянувшейся дискуссии о погоде может служить лишь тот факт, что между собеседниками существует некое напряжение, вызванное либо малым знакомством, либо отсутствием смежных интересов. В этом случае обсуждение погоды – крайняя мера, на которую идут только для того, чтобы заполнить тишину, которая, по ряду определённых причин, воздействует на людей крайне угнетающе, заставляя их испытывать дискомфорт и неловкость. Однако, Сэм и Саманта, к обоюдному их удовольствию, прошлись по погоде лишь поверхностно, выразив большие надежды на скорое потепление, после чего сменили тему на менее заезженную и более интересную, хотя и не настолько, чтобы почувствовать полное вовлечение в разговор.
Поужинав, они вместе двинулись в сторону автобусной остановки, поскольку ни у Саманты, ни у Сэма не было более никаких дел. Солнце уже зашло и небо начало темнеть, на улицах зажглись фонари, и стало ещё прохладнее, однако, несмотря на это, после плотного и вкусного ужина было безумно приятно совершить коротенькую прогулку на свежем воздухе. Когда они выходили из закусочной, Сэм усердно думал, о чём бы им поговорить. Ему не хотелось вести пустой разговор, лишенный всякого смысла, хотя он идеально владел этой техникой, а также идти в тишине, слушая лишь звуки ночного города, ибо он боялся вновь погрузиться в свои мрачные мысли. К счастью, он быстро нашёл тему для разговора, вспомнив свою утреннею беседу с бездомными философами.
– Как ты думаешь, Саманта, – медленно начал он. – В чем заключается смысл жизни?
Она немного подумала, прежде чем ответить.
– Я думаю, смысл жизни заключается в том, чтобы помогать другим. В том, чтобы дарить людям и животным надежду на то, что, несмотря ни на какие трудности, жизнь, в конечном итоге, может быть прекрасной.
– То есть, по-твоему, смысл жизни состоит в служении другим?
– А стоит ли жить только ради себя? Стараться только ради себя, радоваться только своим успехам, заботиться только о своих проблемах, держать только себя в центре собственного внимания, забывая о тех, кто нас окружает? Что же это тогда за жизнь получается?
– Обычная жизнь самого обычного человека, – задумчиво отвечал Сэм. – Что же мне ещё остается делать, если обо мне никто не позаботится, кроме меня самого? Разве правильно ставить чьи-то нужды и желания выше своих?
– Но я ведь и не говорю о том, что нужно приносить себя в жертву во благо другим, – возразила Саманта. "Я имею в виду, что каждый из нас, несмотря ни на какие трудности, всегда должен оставаться человеком, и если появляется возможность кому-то помочь, её не следует сразу отбрасывать в сторону.
– Но почему? Чтобы на небесах потом зачлось?
Саманта метнула в его сторону удивлённый взгляд.
– Нет, Сэм. Чтобы оставаться человеком, чтобы не стать черствым и бесчувственным существом, жизнь которого лишена всякого смысла. Добрые дела нужно совершать от чистого сердца, а не из-за желания что-то получить взамен.
– Ну да! – вырвалось у Сэма. – А потом, через пару лет, ты вдруг заметишь, что шея у тебя ужасно болит. Ну прямо каждый день ломит так, словно ты танцуешь на ней без остановки! И ты начнёшь думать, что же это такое, отчего такая напасть приключилась со мной? Пока наконец не осознаешь, что всё это оттого, что на шее твоей сидит кучка нахлебников, совсем тебя не уважающих, не питающих к тебе никаких светлых чувств и настолько привыкших к твоей бескорыстной помощи, что теперь-то, спустя столько времени, они считают твоей главной обязанностью помогать им. Никакой от них благодарности ты не услышишь, вообще ничего! Разве что возмущение и негодование, если ты вдруг сообщишь им, что более не сможешь помогать им так, как делал это раньше.
– Я согласна, что разные бывают люди. Одни принимают твою помощь за данность, а другие искренне благодарят тебя за то, что ты делаешь. Просто нужно уметь отличать одних от других. К тому же те, кто не ценит помощь и принимает её как должное, зачастую в ней не нуждаются. Они просто ленятся и ничего не хотят делать. Это обычные эксплуататоры, паразиты, которые живут за счет других.
Сэм запустил руку в волосы и глянул на пьяницу, который лежал возле автобусной остановки, укутавшись в грязную светло-зелёную куртку. Он чем-то напомнил ему бездомного, которого он увидел в парке. Его тоже как будто бы окутало невидимое облако отчаянности и безнадеги.
– Что же делать тому, кто столько раз помогал паразитам, что уже и забыл, каково это – помогать людям, которые в этом действительно нуждаются?
Саманта украдкой глянула на него, и ей показалось, что глаза у него были полны печали и… боли. Да, это была невысказанная боль, которую он хранил в себе, не желая ни с кем ею делиться, но которая тяготила его сознание и оставляла на нём свой невидимый след.
– Думаю, такому человеку следует начать возвращать веру в других людей. Шаг за шагом. Иначе он может остаться совершенно один. Станет злым и раздражительным, начнёт избегать общества, погрязнет в своих мрачных мыслях о том, что все хотят его использовать. Превратится в параноика, одержимого чувством несправедливости и считающего, что весь мир настроился против него.
Сэм с недоверием поглядел на неё.
– Ну ты уж слишком мрачную картину нарисовала. Что если он просто останется один, не превратившись в безумного злодея, одержимого мрачными идеями о вселенской несправедливости? – Сэм поднял указательный палец вверх. – Иными словами, он станет одиноким, но не потеряет свой разум и не обозлится на весь мир.
Саманта покачала головой.
– В таком случае одиночество, поскольку оно не было его осознанным выбором, будет разъедать его изнутри. В конечном счёте оно либо загонит его в могилу, либо сведёт с ума.
– Отчего же?
– Ну ты представь себе ситуацию: ты открываешь глаза, за окном уже светло, яркие лучики солнца приятно освещают твою комнату. На часах семь утра. Сегодня двадцать третье мая. Погода на улице восхитительная. Небо чистое. Лёгкий ветерок разносит по округе приятный аромат цветущих роз, что растут в соседнем парке. Кое-где слышится весёлое пение птиц. Ты живёшь в небольшой двухкомнатной квартирке в тихом районе. И вот ты поднимаешься с кровати и идёшь в душ. Проходя мимо зеркала, ты на мгновение останавливаешься и видишь своё отражение. Тебе уже шестьдесят. Твое лицо покрылось мелкими морщинами, а волосы поседели. Твои руки стали слабее, а ноги утратили прежнюю надежность и начали неприятно ныть, потому что артрит не обошёл тебя стороной. Недолго поглядев на себя, ты заходишь в ванную комнату, принимаешь душ, бреешься, после чего возвращаешься в свою комнату и надеваешь свой старенький, но по-прежнему презентабельный льняной костюмчик цвета морской волны. Далее ты идешь на кухню, поджариваешь себе два тоста, смазываешь их маслом, наливаешь себе кружечку горячего кофе, садишься за стол, прямо напротив окна, и приступаешь к завтраку. Позавтракав, ты моешь посуду, принимаешь таблетки, которые тебе прописал доктор, берёшь с собой вчерашнюю газетку, надеваешь на голову свою любимую шляпу и выходишь на улицу. Оказавшись снаружи, ты вдыхаешь приятный аромат поздней весны и, повернув направо, идёшь в сторону парка. Твоя походка всегда размеренная, потому что тебе больше некуда спешить. Наконец ты приходишь в парк, выбираешь подходящую скамейку, медленно опускаешься на неё и, прежде чем начать читать газетку, решаешь немного посмотреть по сторонам. Недалеко от себя ты видишь семейную пару. Счастливый отец аккуратно поддерживает своего маленького сына за ручку, в то время как тот пытается научиться ходить на своих пухленьких ножках. Мать наблюдает за ними, и её лицо светится от счастья. Ты поворачиваешь голову и видишь небольшую компанию молодых людей. Они медленно гуляют по парку, оживлённо обсуждая какой-то предмет, пробудивший в них море искреннего интереса. Позади них ты видишь пожилую пару. Муж с женой подходят к свободной скамейке и аккуратно опускаются на неё. Они держатся за руки и любуются прекрасной весенней природой. Достаточно поглядев по сторонам, ты начинаешь читать газетку. Через некоторое время ты поднимаешься, совершаешь небольшую прогулку по парку и возвращаешься домой, – Саманта развела руками и с грустью посмотрела на него. – Ты просыпаешься один, ты завтракаешь один, ты ужинаешь один, ты гуляешь один, ты живёшь один. Ты всё делаешь один. В твоей жизни нет никого, кому бы ты был нужен. Тебе не с кем разделить радостное чувство оттого, что за окном чудесная погода, некому пожаловаться на то, что тост получился слишком зажаренным, не с кем обсудить любопытные новости, которые ты вычитал в газете. Ты хоть представляешь, каково это – всю жизнь прожить в одиночестве и встретить старость в одиночестве?
– Ужасно, я полагаю.
– Да, это ужасно. Такого человека может спасти лишь какая-то значимая цель или забота о других. Да и вообще, каждому требуется компания, пусть и небольшая. Главное, чтобы было, куда идти. Потому что если идти не куда… это невыносимо больно.
Тут надо признаться, что Сэм прекрасно представлял себе, что такое одинокая старость. В особенно грустные дни его бурное воображение часто рисовало ему зловещие картины будущего без семьи, друзей и великой цели. Он имел смутное представление о том, как не допустить того, чтобы первые два пункта из этих мрачных фантазий стали реальностью, но вот с великой целью всё было по-другому. Он совершенно не знал, чему бы хотел посвятить всю свою жизнь, учитывая тот факт, что его мечтам о профессиональной карьере футболиста пришёл конец ещё в университетские годы. Он был совершенно потерян, поэтому иной раз его посещали мысли о том, что вообще-то не каждому человеку нужна великая цель в жизни. То есть, разумеется, каждому нужна цель, но не обязательно, чтобы она была великой. Однажды он даже подумал о том, что главной целью в жизни человека может стать построение крепкой и счастливой семьи. Но дальнейшие его рассуждения на эту тему привели его к довольно мрачному выводу: если главной и единственной целью человека станет построение крепкой и счастливой семьи, что с ним произойдёт, если его семья распадётся или вовсе перестанет существовать? Жена уйдёт к другому, дети вырастут и забудут о своём отце. Может, и не забудут, но будут навещать очень редко. Да что угодно может случиться! Жизнь – штука совершенно непредсказуемая и до боли несправедливая. Что тогда? Человек лишится всего. Исчезнет цель, ради которой он, по сути дела, жил. Что же ему делать в такой ситуации? На этот вопрос Сэму никак не удавалось найти вразумительный ответ, поэтому он начинал выстраивать новое предположение, которое заключалось в том, что, быть может, человеку вовсе не нужна никакая цель в жизни. Ни великая, ни даже самая незначительная. Может, следует просто плыть по течению и каждый день просыпаться лишь для того, чтобы отправляться на поиски временного и легкодоступного удовольствия? К примеру, его приятель Майкл Свифт делал именно так. Правда, жил он на деньги отца, который, казалось, уже смирился с тем, что его сын являлся транжирой, привыкшим к беззаботному образу жизни. В общем, в каком бы направлении ни развивал эту мысль Сэм, он всегда упирался в тупик.
– А вот и наш автобус! – он кивнул в сторону приближающейся громады серого цвета.
Автобус плавно остановился, и они вошли внутрь. Душный салон был битком набит людьми, и все окна были закрыты, поэтому внутри стоял неприятный запах пота, вяленой рыбы и дешёвого табака. Они оплатили проезд и стали медленно протискиваться между пассажирами, в поисках более удобного места. Как-никак им предстояло ехать в этой консервной банке почти сорок минут, а учитывая тот факт, что в вечернее время движение на дорогах Бостона становилось значительно плотнее, велик был шанс попасть в пробку, что, разумеется, могло довести их пребывание в душном автобусе до целого часа. Наконец им удалось пробиться в центральную часть салона, но, к своему немалому огорчению, они не обнаружили ни одного свободного места, поэтому было решено остановиться в небольшом закутке напротив окна. Как и предполагал Сэм, спустя пятнадцать минут почти непрерывного движения автобус всё-таки попал в пробку, поэтому к нужной им остановке он прибыл в половине девятого, когда на улице уже совсем стемнело и стало жутко холодно. Они вышли из автобуса и молча направились в сторону здания, в котором располагались их квартиры.
Сэм не начал разговор, потому что за время поездки его снова поглотили грустные мысли о Наташе. Он думал о том, какой он всё-таки неудачник и о том, что навсегда потерял свой шанс. Но где-то на поверхности его разума мелькала и другая мысль, которая дарила ему слабую надежду. Мысль о том, что уже этой ночью он исполнит свой план, который сформировался у него в голове совершенно неожиданным образом, когда он смотрел на больного бездомного, слушая разговор полицейских.
Саманта же не пыталась начать беседу, потому что её переполняли различные эмоции, которые, подобно бешеным псам, беспрерывно метались в её сердце из стороны в сторону, в одно мгновение заставляя её чувствовать себя невероятно счастливой, а в другое делая совершенно несчастной. С одной стороны, она была безумна рада тому, что ей удалось провести этот вечер в компании Сэма, которого она безумно любила. С другой стороны, он, казалось, испытывал к ней лишь дружеские чувства и не замечал её очевидной симпатии, и это сводило её с ума. Но она не могла найти в себе силы признаться ему во всём. Она не знала наверняка, что именно её удерживало от совершения такого пугающего, но вполне рационального поступка. Может быть, она боялась быть отвергнутой. А может, её пугала сама возможность потерять надежду на то, что однажды и в нём вспыхнет это горячее чувство любви. Ведь пока она не открыла ему своих чувств, пока он не стал встречаться с другой, пока он не сказал ей, что не любит её и никогда не полюбит так, как она полюбила его, она могла тешить себя приятной мыслью о том, что у неё ещё есть шанс стать для него самой любимой и самой желанной.
Любой человек, не скованный тяжёлыми и крепкими цепями этого всепоглощающего чувства, мог бы проницательно заметить, что подход, который избрала Саманта, не является верным. Напротив, он чрезвычайно разрушителен и в конечном итоге может привести её к глубокой депрессии, если она не одумается и не решится наконец сойти с этой убогой тропинки, ведущей в бездонную яму отчаяния и безнадеги. Тот же самый человек мог бы точно так же заметить, что и подход Сэма не отличается большей разумностью. Это всего лишь иная тропинка, которая, несмотря на видимые отличия, в итоге всё равно приведёт его в ту же бездонную яму отчаяния и безнадеги. Разные подходы, разные тропы, но одинаково ужасный результат – вот, что ожидает эту парочку, если они не возьмутся за ум. Но сумел бы этот проницательный человек, ранее критиковавший столь неразумные и разрушительные подходы, повести себя должным образом, если бы сам оказался заложником этого сводящего с ума чувства? Сумел бы он развеять туман, который бы окутал его доселе холодный разум, чтобы не превратиться в раба своего собственного сердца? Сумел бы освободиться от его оков, прозреть и выбрать правильный путь? Увы, на все эти вопросы проницательный человек мог бы ответить лишь в том случае, если бы сам оказался в такой ситуации, однако, поскольку это решительно невозможно, ибо проницательные люди достаточно разумны, чтобы избегать опасного чувства любви, ответы на данные вопросы всегда будут доноситься лишь из уст людей непроницательных, лишившихся ясности разума и скованных по рукам и ногам этим загадочным, жестоким и вместе с тем блаженным чувством любви.
Погруженные в мысли, Сэм и Саманта быстро преодолели короткое расстояние от остановки до унылого пятиэтажного здания, в котором располагались их квартиры. Это была совершенно неприметная коробка из красного кирпича, ничем не отличавшаяся от множества других точно таких же зданий, которыми был утыкан этот район. Они зашли в плохо освещённый узкий двор, завернули налево и нырнули в открытый подъезд, в котором горела одинокая лампа.
– Ну вот мы и дома, – сказал Сэм, подходя к своей двери и вынимая ключ из кармана. – Спасибо тебе за приятный вечер, Саманта!
Она неловко улыбнулась и потупила свой взгляд.
– Тебе тоже спасибо, Сэм, за… этот приятный вечер. И ещё спасибо за то, что согласился помочь нашему приюту! – быстро добавила она. – Для меня… то есть, для нас это очень важно.
Сэм улыбнулся и легонько кивнул головой.
– Никаких проблем!
Он вставил ключ в замочную скважину, дважды повернул его вправо и открыл дверь. Всё это время Саманта с беспокойством смотрела на него, как будто чего-то ждала. Она не знала, обнимет ли он её на прощание или нет. Но вот он вынул ключ из замочной скважины, повернулся к ней, коротко пожелал спокойной ночи и быстро скрылся за дверью. Саманта услышала, как замок снова защёлкнулся. Внезапно волна печали окатила её с ног до головы. Она быстро достала ключ из кармана, отперла свою дверь и, дрожа всем телом, вошла в квартиру. В ту же секунду она почувствовала, что все силы вдруг покинули её тело. Она бессильно опустилась на пол, прислонилась к двери, закрыла лицо руками и горько заплакала.
Глава II. Игры разума и печальная история
Сэм нервно запер дверь, положил свой портфель на тумбу, снял пальто и помчался в ванную комнату. Чем дольше он думал о своём плане, тем сильнее становилось его желание наконец-то попробовать осуществить задуманное. Возле ванной комнаты он резко остановился. Ему вдруг показалось, что он как-то скомкано попрощался с Самантой, как будто бы неполноценно, второпях.
«Может, мне следовало обнять её на прощание?» – озабочено подумал он. «Хотя, зачем бы я стал её обнимать? Мы ведь просто соседи, ну максимум приятели, не более. Ай, думаю, она уже и забыла о нашем ужине и занимается своими домашними делами!» он махнул рукой и вошёл в ванную.
Там он быстро снял с себя одежду, небрежно бросил её на пол и зашёл в душевую кабину. Почувствовав на своём напряжённом мускулистом теле горячую воду, он на секунду расслабился, но потом снова вспомнил о своём плане, схватил мыло и начал усердно водить им по своему влажному телу, желая побыстрее помыться и отправиться в кровать.
Наконец, спустя десять минут, искупанный и разгоряченный, Сэм зашёл в прохладную спальню, в которой царил хаос, потому что утром он не успел навести здесь порядок. Его пижама, вся измятая, валялась возле кровати. Он быстро поднял её и натянул на себя, после чего выключил свет, лёг на кровать и накрыл себя тёплым одеялом.
«Вот теперь можно начинать!» – возбужденно подумал он.
Сэм закрыл глаза и попытался представить себе свой утренний сон. Он всеми силами старался восстановить то чудесное видение, что так безжалостно было прервано будильником.
