Теория выбора и случайностей. Часть 3. «Перед рассветом, или И снова здравствуй, нечисть!»

Макс находился в компании бизнесменов неподалёку и, не мигая, смотрел на подругу. В его тёмно-шоколадных глазах отражался укор. Волна стыда захлестнула Нестерову, и она густо покраснела под этим осуждающим взглядом.

Ахмедова отвлекли, и он неохотно переключил своё внимание на собеседников. Анжелика же уставилась в пол, подмятая под себя жгучим стыдом.

Кто-то посторонний мог бы подумать, что между этими двумя было что-то вроде романа или совместно проведённой ночи. Именно так подумал заметивший их обмен взглядами Горлов и зло посмотрел на блондинку. Она этого не почувствовала: слишком была занята своими эмоциями. Все её мысли были о том, как оправдаться перед другом.

– Жаль, что от Чернова опять никто не пришёл, – сказал Николай Нестеров. – Я надеялся, что тот парень вновь посетит нас. Почему-то он мне нравится.

– Ах, ты о Туманове?.. – вздохнул Станислав Сергеевич. – Он никак не мог прийти.

– Почему? – удивилась Марина Сергеевна.

– Я забыл вам сказать…

– Что? – осведомился растерянный Николай.

– Он пропал без вести.

– Как?! – ахнули в один голос супруги.

Ангела впилась взглядом в бывшего приятеля. Он же продолжал:

– А вот так. Алексей Чернов ещё в начале июня подал заявление о том, что его сотрудник, Туманов Андрей Юрьевич, не вышел на работу.

– Алексей? – переспросил Нестеров-старший. – Это сын Владимира?

– Именно.

– Я никогда его не видел.

– Я тоже до этого времени не видел его никогда – в тот день я был ответственный. Он на отца не похож совсем, да и замученный какой-то, хотя всё равно смазливый. У них с Владимиром там разделение обязанностей, и получалось, что Туманов был непосредственно его подчинённым.

– По-моему, то, что человек один раз не вышел на работу, вовсе не повод подавать заявление, – высказалась Марина Нестерова.

– Возможно, – кивнул Горлов, – но заявление Чернов подал через трое суток, как полагается. И, по его словам, Туманов – парень весьма обязательный, который даже на больничный никогда не ходил, не говоря уже о пропусках без причины. Для него невыход на работу – это очень необычно.

– Вот как?.. И его не нашли?

– Не нашли. До сих пор нет никаких известий. Ни друзья, ни коллеги не имеют никакого понятия о том, куда он подевался.

– А родственники? – встрял Николай.

– К родственникам, как нам сказали, обращаться смысла нет: он с семьёй связь не поддерживал. С родителями редко виделся, с братом они вообще конфликтовали, и только с сестрой он немного общался. Их опросили, конечно, но ни один из них не смог сказать, куда он исчез.

– А девушка у него была? Он же парень-то очень красивый.

– Была, но никто из друзей, по их словам, не был с ней знаком. Врут, похоже, хотя смысла в этом нет никакого.

– Да уж… – протянул Нестеров. – Жаль, если с ним что-то плохое случилось… Неожиданно всё это, конечно. Очень неожиданно.

Станислав Сергеевич отвёл глаза от приятеля и пристально поглядел на его дочь. Она тоже смотрела на него какое-то время, а потом резко отвернулась. Ей было неприятно это отстранённое обсуждение Волка.

Пропал без вести… Вот как пришлось представить людям убийство Андрея. Пожалуй, других вариантов просто не было: ведь тела-то нет. Да и людей втравлять в это всё было бы неэтично: что они могут против Дьявола и его слуг?

Анжелика подумала о Лёше. Даже Станислав Сергеевич заметил, что он замученный. Бедный Лёша… Ему пришлось подавать заявление об исчезновении того, кто, как он достоверно знал, был убит. Того, кто был ему хорошим другом почти 10 лет. И Федя с ребятами… ведь тоже врать пришлось: и о смерти Волка, и о ней, Ангеле. Зачем? Уберечь хотели? Чем бы волки и сын Дьявола ни руководствовались, она им была безмерно благодарна. Не чувствовала она себя готовой к общению с правоохранительными органами, да и притвориться, что не знает о смерти вожака стаи, она бы просто не смогла. Та сцена в Тёмном лесу ещё была слишком жива в её сознании.

Лика поёжилась и обхватила себя руками, словно ей холодно, хотя от холода внутреннего это не спасало ничуть. Горло стиснуло спазмом. Девушка почувствовала, что сейчас попросту рухнет на пол, и поэтому быстрым шагом пошла прочь. Хотя отлично знала, что от воспоминаний таким способом не убежишь…

Она почти достигла выхода из зала, когда кто-то с силой схватил её за локоть и резко развернул. Её сердце стукнуло один раз, а потом замерло совсем. Замерло, потому что она увидела того, кто остановил её, – Максимилиан. Он, зло прищурившись, смотрел на неё в упор. Анжелика тоже смотрела на него, сумев подавить первоначальное желание бежать, куда глаза глядят.

– Какого чёрта ты бегаешь от нас и прячешься? – сердито, но тихо, заговорил Ахмедов. – И как долго ты собираешься это делать?

– Макс… – беспомощно произнесла Нестерова.

– Что «Макс»? Что «Макс»?! Ты спряталась в этом доме ото всех и выключила телефон. И даже не оставила мне шанса позвонить тебе и сказать, что мне жаль! А мне – жаль! Жаль, подруга, и я хотел сказать тебе об этом месяц назад!

Девушка ёжилась под взглядом вампира, полным гнева, а он продолжал:

– Ребята подходят ко мне и спрашивают: как к тебе подойти? А я не знаю, как к тебе подойти! Я уже ничего о тебе не знаю! Мы столько времени близко общались, а всё равно получилось, что мы толком тебя не знаем! И сидим и гадаем, как на ромашке: подойти – не подойти, пошлёшь – не пошлёшь! Что это такое, в конце концов?! Почему ты сбежала? Почему ты бросила нас всех, когда так была нам нужна? Ты нужна нам, а мы – тебе! Зачем всё это? Зачем вот так, подруга? Мы даже до сих пор не знаем, что там толком случилось и как! В чём вообще было дело?! Ты ведь ничего не объяснила! Ушла и закрылась ото всех, словно нас всё это не касается!

Люди, стоявшие рядом, стали на них оглядываться.

– Макс, отпусти меня, – взмолилась Ангела и добавила, когда он попытался проигнорировать её просьбу: – Макс, на нас смотрят!

Мефистофель огляделся по сторонам и выпустил-таки её руку, убедившись в том, что так и есть: на них посматривали все, кто находился поблизости, а также Нестеров, Горлов и остальные, располагавшиеся чуть ли не в другом конце зала.

– Ну, вот опять, – прошипел мужчина. – Здесь нам даже не поговорить толком! Удобно для тебя.

– Макс, не надо так, – прошептала блондинка. – Я не в состоянии…

– Все не в состоянии, но лучше быть всем вместе не в состоянии, чем по отдельности.

– Возможно, но я… – Она вздохнула, не зная, что сказать. – Ты знаешь, почему убили его?

Максимилиан улыбнулся обманчиво ласковой улыбкой и с издёвкой ответил:

– Не знаю. Понятия не имею.

– Ваш папочка хотел, чтобы я ушла, – сообщила ему ведьма. – Это он так надавил на меня. Сказал, что я бы не ушла, пока Он был жив. Понимаешь? Его убили из-за меня.

– Вот ублюдок, – пробормотал Ахмедов своим обычным голосом. – А зачем ему это? Зачем от тебя избавляться?

– Затем, что одним фактом своего существования я посягаю на его власть. Власть, до которой мне дела нет!..

Вампир молчал, глядя на неё, а потом вдруг признался:

– Не могу поверить, что он – мёртв. Он был такой… живой. Очень живой. Живее просто некуда. Он казался мне чем-то постоянным, неизменным. Тем, что было и будет всегда.

– Мне – тоже, – приглушённо сказала Анжелика.

Окружающие всё ещё поглядывали на них. Макс покосился на ближайших, и они тут же поспешно отвели от них глаза. Он повернулся к девушке.

– Значит так: ты либо выбираешься из своей конуры, либо я обижаюсь на тебя до конца жизни. И учти: прощать я не умею. Я хочу знать, как всё произошло, и ты нужна мне. Сильно нужна. И хоть я не умею утешать, я хотел бы хоть попробовать, а ты мне даже возможности не дала!.. Ты всё поняла, подруга?

– Макс…

– Мне недостаточно перешёптываний длительностью в две минуты в толпе. Поняла? Выбор за тобой. Думай. – Ахмедов повернулся было уйти, однако передумал и вместо этого твёрдо взял подругу за плечи. – Я знаю, что тебе плохо и, наверное, даже хуже всех, но это не повод бросать нас. Так не пойдёт. Как ты знаешь, я – жуткий эгоист, и ты сильно обидела меня тем, что отвернулась от нас. Теперь твоя очередь делать шаг…

С этими словами Максимилиан ушёл, оставив Лику одну. Обиды она на него не почувствовала. Скорее, наоборот – он её развеселил. Девушка тихо улыбнулась себе под нос и тут же отправилась «делать шаг».

Многие косились на блондинку, но ей всё было безразлично, кроме друга, который собирался обидеться на неё до конца жизни.

Ахмедов только и успел подойти к мужчинам, с которыми до этого вёл беседу, как приблизилась Нестерова, положила ладонь ему на плечо, встала на цыпочки и прошептала на ухо:

– Если хочешь, я расскажу тебе всё прямо сейчас. На крыльце дома. Через пять минут. Тебя устроит?

Тёмно-шоколадные глаза обратили на неё свой взор, но ни гнева, ни обиды в них больше не наблюдалось. Губы же его чуть заметно улыбнулись. Он кивнул:

– Хорошо.

Хранительница Сердца тоже от улыбки удержаться не смогла. Добившись же своего, она вновь направилась к выходу из зала. Только теперь у неё была походка не забитой Анжелы Нестеровой, а ведьмы по прозвищу Ангела.

Когда Анжелика оказалась в коридоре, её обожгло воспоминание: ровно год назад она также покинула зал, а потом, вслед за ней, вышел Волк, и они сидели тогда на полу и болтали обо всём подряд. Он уже был влюблён в неё в то время, а она не знала.

Чтобы не пасть духом и не расклеиться, девушка поспешила выйти на улицу. Вдохнув прохладный вечерний воздух, она немного пришла в себя. Теперь надо было сосредоточиться на предстоящем разговоре. Как только блондинка подумала о нём, сразу же почувствовала, что не совсем готова говорить о смерти Андрея.

«Рано или поздно всё равно придётся, – сказала она себе мысленно. – Соберись. Ты пообещала».

К тому времени, когда Макс появился на крыльце, Лика уже более или менее настроилась. Улыбки на её лице больше не наблюдалось, да и Мефистофель был очень серьёзен. Они посмотрели друг другу в глаза, а затем девушка тяжело вздохнула и начала повествование.

Друг слушал очень внимательно, не задавал вопросов, не перебивал. Его лицо было напряжённым, как и лицо рассказчицы, которая старалась сдержать свои эмоции. И ей это удалось: ни единой слезинки не сорвалось с ресниц. Она не позволила себе слишком уж углубиться в воспоминания, хотя под конец повествования всё-таки горло стиснуло спазмом, и дышать стало нечем.

Ахмедов заметил её состояние и потянулся было к ней, но она замотала отрицательно головой и отступила.

– Не надо, Макс, – кое-как выдавила из себя Ангела. – Я в порядке.

– Но я хотел…

– Если ты начнёшь меня утешать, я не смогу потом остановиться. Поэтому не стоит, пожалуй. У меня… сейчас пройдёт.

– Ладно, – растерянно произнёс мужчина. – Но… что ты теперь делать собираешься?

Со слабой улыбкой на губах ведьма пожала плечами.

– Я не знаю. Просто понятия не имею. Наверное, ничего.

– Оставишь всё вот так?! – вскричал Максимилиан.

– А что делать, Макс? Что я могу сделать? В милицию заявление подать? И о чём?! Тела-то ведь нет, как и доказательств! Да и кто к ответственности их привлечёт? Они же все из списка. Да и смысл людей в это впутывать?..

– А сами?

– А что мы можем сделать сами? Что, Макс? Есть какие-то предложения?

– Я бы его убил, – пробормотал брюнет.

– Дьявола? Ну, убей. Я не могу: я слово дала. И если ты соберёшься, то говорю тебе сразу: Волк бы этого не хотел. Ему это не нужно. Он сам так сказал. Да и что это изменит? Волка всё равно не вернуть…

– А так хотелось бы… Какая подлость Жизни: всякие ублюдки живут себе припеваючи, а его нет. Лучшие всегда умирают рано почему-то. Меня это бесит больше всего. Мир многое потерял с его смертью.

– Согласна, – тихо сказала Анжелика. – Однако ты не прав: ублюдки тоже умирают. Я о Рихтере.

– И только. Он один. Убиты девять вампиров, одна ведьма и Волк. Равно между ними не поставишь. Рихтер сдох, а Васька, этот ваш Никита и его шестёрки – все живы.

– Да, живы. Предлагаешь их убить? Волк убил Рихтера, защищаясь, и всё равно жалел об этом. Где гарантия, что и мы потом не пожалеем? И ведь между убийством в бою и простым убийством есть большая разница. Если мы начнём их отслеживать и убивать, то окажемся ничуть не лучше.

– Да, – со вздохом согласился Макс. – Тут ты права. Но что же делать?

Девушка горько рассмеялась:

– Я уже месяц спрашиваю себя об этом, но ответа так и не нашла. Попробуй теперь и ты. Может, получится.

Друзья замолчали и задумались каждый о своём. С вокзала доносился шум поездов, и они слушали его, когда сил думать не осталось. У обоих на душе было тяжко.

Первым нарушил молчание Ахмедов. Он задал вопрос:

– А Дьявола можно как-нибудь убить?

– Думаю, можно, – нехотя ответила Нестерова. – С помощью оружия любой из представителей наших видов может его убить. Но мне кажется, что такой способ весьма ненадёжен: он ведь магией владеет и может как-нибудь… отвести от себя удар что ли. Наверное, лучшего способа, чем магия, нет. – Девушка посмотрела на вампира. – Насколько я помню, ты как-то говорил, что с магией не очень дружишь. Так что это не для тебя.

– Да. Зато ты с магией дружишь.

– И связана обещанием, – напомнила она. – Это была последняя воля Волка, поэтому я ни за что не нарушу данное обещание. К тому же, он прав. Это не по мне: слишком Владимир Петрович когда-то был мне дорог.

– А… Лёша? – не совсем уверенно осведомился Макс.

– Тем более нет. Способности к магии он потерял, да и в любом случае он отца не тронет.

– Почему?

– Он его любит.

– После всего?! И Куликовых, и Сезовых, и… да всех убили по его приказу! И ведьму эту рыжую. Лизу то есть.

– Лёша во всём винит себя, а не отца. И Лёша – не убийца, Макс. Нет смысла даже рассуждать: даже пожелай он отцу смерти, убить не сможет. Без магии он ничего не сделает.

– А я и забыл про магию. Оля ведь говорила, что он теперь… ноль. В плане магии я имею в виду, – поспешно добавил мужчина.

Лика мягко улыбнулась.

– Я поняла и так.

Мефистофель поёжился от неловкости и торопливо отвёл взгляд от лица подруги. Она догадалась, что ему неудобно говорить о Лёше, и опустила глаза, чтобы не смущать. Они снова замолчали.

– Ангела, ты прости, что я на тебя наехал, – произнёс смущённо старший сын Дьявола.

– Я не обиделась. Ты прав кое в чём. Но мне стыдно, что всё это из-за меня. Не будь меня, Волк сейчас был бы жив.

– Ну, подруга! – громко усмехнулся Максимилиан. – Если так рассуждать, то нам всем можно пойти и повеситься. Этих «бы» можно придумать массу.

– Да: например, если бы Волк не попал в Общество…

– … то Тёмный лес давно сгорел бы дотла, – закончил за неё мужчина.

– Верно, – улыбнулась девушка. – Без него бы точно сгорел. Хотя… нет. Лёша бы этого не допустил: у него с Тёмным лесом особая связь. – Тут она смутилась и поспешила отвернуться, но скоро заговорила опять: – Чертова сила! Всё из-за неё. Погубила единственного, кто её не боялся. Он один и не боялся.

– Ну почему один? А ты сама?

Нестерова поглядела брюнету в глаза.

– Нет, Макс. Он один.

– Почему?! Ты боишься?

– Пожалуй, да, – тихо ответила блондинка. – Всё вроде бы ничего, но… какой-то страх на задворках сознания есть. Одно предсказание Венеры чего стоит: я могу разнести всю Сибирь. Как мило! Это так вдохновляет! – Собеседник расхохотался, и она заулыбалась, но потом опять стала серьёзной и продолжила: – И ещё я раньше была спокойной по натуре, из себя не выведешь практически, а если и выведешь, то нестрашно. Теперь же… завожусь так же с трудом, но… уже страшно: могу разрушить что-то и даже убить. Это пугает. Вдруг я однажды потеряю над собой контроль? Что тогда? Думать об этом даже не хочется.

– Не потеряешь, а если и потеряешь, то справишься с этим. Я уверен.

Друзья поговорили потом ещё немного, после чего попрощались. Ангела вернулась в зал первая. Присутствующие косились в её сторону, но её это интересовало едва ли. Мысли девушки были о состоявшемся примирении с другом и о том, что после разговора с ним стало значительно легче.

Когда ведьма подошла к отцу, на губах её расцвела улыбка, и эта улыбка была чуть менее равнодушной и отстранённой, чем получилась бы у неё ещё несколько часов назад. Большинство людей отнесло эту улыбку на счёт только что произошедшего свидания «любовников», и Анжелика мысли эти слышала. Однако сегодня уже ничто не могло ей испортить настроение.

Глава 2

Солнце светило во всю силу. По синему небу проплывали пушистые лёгкие облака. Ангела сидела во дворе на лавочке и, запрокинув голову, смотрела на эти облака.

На улице было душно, и влажный воздух был каким-то тяжёлым, однако периодически дул лёгкий ветерок и приятно освежал разгорячённое тело. Только этот ветерок примирял ведьму с погодой и позволял оставаться на месте. Иначе бы она уже давно спряталась в тень.

Поправляя тёмные очки, норовившие съехать с вспотевшего носа, Анжелика думала о том, как же она любит лето. Каждый год она ждала именно лета, а оно так часто не оправдывало ожиданий! До Ночи Посвящения, например, целых две недели лил дождь, и стоял холод. Казалось, это затянется, но в один момент погода изменилась. Воздух быстро нагрелся, и теперь уже хотелось, чтобы жара была не такой сильной. Эта резкая смена погоды в Сибири могла свести с ума кого угодно. Бывало, зимой вдруг выдастся тёплая погода, даже снег таять начнёт. Люди сначала порадуются, конечно, а потом почуют подвох. И как по заказу: неожиданно задуют сильные холодные ветра, а на следующий день ударит такой мороз, что мало не покажется. Только и успевай тут адаптироваться!

Девушка улыбнулась своим мыслям. Несмотря на то, что погода здесь людей не баловала, она бы свою Сибирь на тёплые южные края ни за что не променяла бы. А как же Новый год без крепкого мороза? А как же зима без метели? Выходить на улицу в такую погоду, разумеется, приятного мало – зато из окна полюбоваться в самый раз. Да и где, кроме Сибири, выпадает столько снега? Нет, в этих местах, определённо, есть свои прелести.

Вздохнув, Нестерова оторвалась от созерцания неба и опустила голову. Здесь, внизу, её тоже окружала красота: аккуратно подстриженный газон и много-много всевозможных цветов на клумбах. Стараниями Юрия Ивановича двор этого дома был раем в миниатюре.

Блондинка встала с лавочки, с трудом оторвав себя от неё, и приблизилась к клумбе, на которой росли розы. Зажав между двумя пальцами стебель под самым цветком, она потянула его к себе и понюхала розу. Забавно, но раньше она считала, что все розы пахнут одинаково. Благодаря Юрию Ивановичу она узнала, что это не так: у одних аромат тонкий, у других – насыщенный, у третьих – изысканный, а у четвёртых его почти нет, потому что все силы ушли на размер цветка. Все они разные. Нет в этом мире ничего абсолютно идентичного другому.

Внезапно Лике вспомнился аромат иных роз, которых здесь не было, – малиновых. Боль ударила как током, девушка резко выпрямилась и пошла к дому. Позволить себе думать об этом она не могла.

У главного крыльца ведьма немного притормозила и даже остановилась: по ступеням поднималась компания молодёжи, вернувшаяся с какого-то развлечения. Столкнуться с ними ей не хотелось, но и возвращаться на лавочку – тоже. Для светлой кожи Анжелики солнце могло быть опасным, а на улице она находилась уже давно и успела вполне неплохо прожариться. Поэтому пришлось идти в дом, хотя она всё-таки помедлила, дожидаясь, когда все войдут внутрь.

В сравнении с улицей дома было прохладно. Ангела чуть остановилась, наслаждаясь этой прохладой, а потом двинулась к центральной лестнице. Со второго этажа доносились оживлённые голоса, а когда она оказалась наверху, ещё и послышалось, как зазвонил телефон.

Многие оглянулись на ведьму и в первую очередь – Максим Громов. Она поздоровалась со всеми. Девушки ответили ей с неохотой, а парни, кроме Ильи и парочки его приятелей, – с воодушевлением.

Анжелика скользнула по всем присутствующим взглядом и повернулась, чтобы подняться на третий этаж. Она не успела ногу даже оторвать от пола, как её окликнула мачеха:

– Анжела!

Девушка обернулась. В руках у Марины Сергеевны находилась телефонная трубка.

– Тебе звонят. Мужчина какой-то.

Блондинка напряглась: вдруг кто-то из волков?

– Молодой или старый? – поинтересовалась она.

– Немолодой, хотя и не слишком старый, судя по голосу. Поклонник?

Нестерова выдохнула с облегчением и помедлила пару секунд, после чего подошла и взяла трубку из рук женщины, проигнорировав её издевательский вопрос. Прежде чем она успела поднести устройство к уху, ей вдруг подумалось: не Владимир ли Петрович беспокоит? От этой мысли она похолодела, однако решила зря не мучиться неизвестностью и просто ответила:

– Да?

– Анжелика Николаевна?

Голос оказался совершенно незнакомым. Лика тихонько выдохнула с облегчением ещё раз и перевела дыхание.

– Да, я слушаю.

– Добрый день, – сказал собеседник и, получив от неё ответное приветствие, представился: – Меня зовут Герман Альбертович Розенфельд. Вам о чём-нибудь говорит моё имя?

Девушка задумчиво нахмурилась.

– Боюсь, что нет. Оно мне смутно знакомо, но я не помню, где слышала его.

– Что ж, я так и думал. По роду деятельности я – нотариус. Беспокою вас по одному конфиденциальному делу.

Хранительница Сердца Змеи растерялась вконец.

– По какому делу?

– Видите ли, Анжелика Николаевна, один мой клиент пропал без вести. По крайней мере, так мне сообщил молодой человек, приходящийся моему клиенту близким другом и действующий по его просьбе.

– Как зовут вашего клиента? – осведомилась Ангела, понемногу начинавшая понимать, что к чему.

– Туманов Андрей Юрьевич. Это имя вам знакомо?

Это имя ударило по нервам ведьмы и заставило её вздрогнуть от нахлынувшей боли. Непроизвольно она обхватила себя за живот.

– Да, – судорожно вздохнув, ответила она, – знакомо. А… простите… Герман Альбертович, да?.. в каком смысле он – ваш клиент?

– Андрей Юрьевич составил завещание, которое имеет к вам непосредственное отношение.

– Завещание?.. – выдохнула Анжелика. – Он написал завещание?..

Колени у неё подогнулись, и она рухнула на диван. Схватившись за лоб, девушка лихорадочно размышляла и, в конце концов, полюбопытствовала:

– А… когда он его написал, если не секрет?

– В апреле этого года.

– В апреле, – повторила она за собеседником. – В апреле. Почему? – Последний вопрос блондинка пробормотала себе под нос и погрузилась в воспоминания. Она хотела понять, что могло заставить Волка написать завещание. В какой-то момент она осознала, что по её вине в разговоре затянулась пауза. – Простите… я… не знала. Зачем ему писать завещание?

– Это обыкновенная процедура, Анжелика Николаевна! – бодро воскликнул Герман Альбертович. – В этом нет ничего удивительного. Андрей Юрьевич показался мне очень ответственным молодым человеком, и с его стороны это было разумно. Завещание – хорошая вещь, которая всем упрощает жизнь.

– Да-да, вы, разумеется, правы, – поспешно произнесла Лика, – но… Господи! Ничего не понимаю… – прошептала она.

– Анжелика Николаевна, дело деликатное, и его обсудить бы надо. Кстати, должен сообщить вам, что господин Туманов написал письмо и убедительно просил передать его вам. Предполагаю, это письмо сможет повлиять на ваше решение относительно имущества моего клиента.

– Письмо? – приглушённо сказала девушка, ощущая, как внутри что-то разгорается. Радость – вот что это было. О чём бы ни говорилось в письме – пусть даже только о его имуществе, а не о любви – это был её шанс ещё раз почувствовать присутствие Волка.

– Так вы согласны встретиться, чтобы обсудить наше деликатное дело? – полюбопытствовал Розенфельд. – Я вас убедил?

– Да, но… – Нестерова прерывисто вздохнула. – Вы звоните мне в воскресенье, и всё-таки я предполагаю, что по выходным вы не работаете.

– Совершенно верно. Видите ли, я звонил вам и в будние дни, но ни разу вас не застал, а друг господина Туманова уверял меня, что на ваших родственников надеяться не стоит и лучше переговорить непосредственно с вами. Я решил не пренебрегать советом и координат своих оставлять не стал. Хотя, разумеется, я хорошо знаком с вашим отцом, госпожа Нестерова, и мог бы к нему обратиться, однако ведь может случиться так, что вы не желаете, чтобы кто-то из ваших родных знал о том, что кое-кто упомянул вас в своём завещании.

– Да, вы правы, – подтвердила Ангела. – Я действительно этого не желаю. И насчёт встречи… я работаю, и никаких отгулов у меня на данный момент не имеется, поэтому мне нужно поговорить со своим начальством.

– Когда мне вам позвонить?

– Давайте я лучше сама вам позвоню. Переговорю со своим начальством, позвоню вам, и мы всё согласуем. Устроит такой вариант?