скачать книгу бесплатно
Причина чего видна была и невооруженным глазом:
– От множества корней, развешанных под крышей на просушку.
А еще же к их пряным запахам примешывался едкий дымок от костра, горевшего посредине летней времянки в очаге под громадным котлом-казаном из чугуна с каким-то варевом.
Щедро источавшим, душераздерающе-вкусные оттенки в окружающую «предужинную» обстановку.
– Не иначе, как свежена готовится, – понимающе кивнул Костромин друзьям на перья лесных птиц.
Что торчали прямо из ведра у порога, с выпотрошенными в жестяную оцинкованную емкость внутренностями таежной дичи.
Чепоков и не думал скрывать факт удачной стрельбы, случившейся у него на самом подходе к поселку:
– Не с пустыми словами встречаю.
Он радушно развел руками:
– Будем ужинать. Вы, как раз очень вовремя.
В продолжении своего хлебосольства, старик заботливо рассадил визитеров на, казавшимися бесконечными, лавках, устроенных вдоль сплошной стены.
После чего загремел на высокой полке полке под самым верхом аила, доставаемой от туда, кухонной посудой.
И дальше у туристов было еще немного времени посидеть в тишине, оглядываясь по сторонам, пока, не отвлекаясь более на пустяки, таежник орудовал у котла.
Лишь потом он вернулся к столу, чтобы острым ножом нарезать толстыми ломтями на всех краюху хлеба.
И вот тогда настала пора главного действа.
Хозяин разложил по эмалированным мискам деревянные, некрашеные ложки, как видно, собственного производства.
Происходило все так рачительно, что у Костромина окончательно созрела и вполне окрепла к реальному действию мысль, значительную часть похода не выходившая у него из головы:
– Дядя Иван, а откуда у Вас появилась такая отличная карта?
Он невольно глянул на вешалку у входа в аил.
Там, на длинном тонком ремешке уже весела, только что возвращенная им старику, полевая сумка.
Особенно казавшаяся теперь чуждой в простом деревенском мирном обиходе, своей – явной армейской принадлежностью.
– Что же не рассказать!
Иван Карпович, довольный вкусом получившегося шулюма, отхлебнул его пробную ложку:
– За едой и побалакаем.
Глава пятая
…На войну Ивашка Чепоков не попал по возрасту.
Но с фронтовиками, досыта хлебнувшими в окопах пороху, ему пришлось общаться много и довольно плотно.
Случалось это в основном в лагерном пункте, коих, как и по соседству, немало было разбросано вдоль строящегося современного проезжего полотна Чуйского тракта.
Его обитателей – заключенных, превращенных по воле Государства в дармовых дорожных рабочих, выводили на объекты под прицелом других бывших окопников. Солдат, вооруженных некогда трехлинейными винтовками, а уже после Победы, получивших и автоматическое оружие – пистолет – пулеметы системы Шпагина. Так называемые «ППШ» – легендарные уже к тому времени, автоматы с груглыми магазинами для патронов.
Только были и такие, кто не боялся попасть на мушку конвоира.
Почти всегда рядом с заключенными, на земляных «копательных» операциях оказывались заняты вольнонаемные чибитцы:
– Отрабатывавшие там – как колхозные трудодни, так и обязательную трудовую повинность.
И вот среди них уже никто дотошно не интересовался:
– Возрастом местного паренька-сироты, отправленного на тракт вместе со взрослыми по сельсоветской разнорядке.
Самого Чепокова при этом больше влекло иное занятие, чем махание киркой или катание тяжолой тачки с грунтом.
Его, совершенно по делу, в основном стали привлекать к решению продовольственных вопросов.
Когда бригадир направлял паренька добывать провиант для артельного котлопункта, прознав про уникальные знания юного охотника секретов окружающей тайги.
И он реальным делом подтверждал эту свою – вполне взрослую репутацию. Что ни день, хвалился конкретными результатами:
– Никогда не возвращаясь обратно с пустыми руками.
При этом еще и очень экономно расходуя на дичь пороховые заряды дедовского дробовичка.
Этот охотничий дар особенно пригодился с появлением в поселке еще и топографической партии.
Ее коллектив не только уточнял привязку тракта к существующим картам, но и получил важнейший заказ на изыскания непосредственно по всему горному району.
Когда развернулись полномасштабные работы, штатных специалистов – топографов стало не хватать.
Потому их число разбавили теми, кто мог оказаться полезным при топографической съемке местности – проводниками из числа местных жителей и подсобными рабочими – заключенными, имевшими хотя бы какой – то навык подобной деятельности.
В одной такой полевой экспедиции и оказались вместе – ее руководитель – новоиспеченный техник-лейтенант Игорь Сергеевич Поляков, подсобник из числа вольнонаемных Ванятка Чепоков и «враг народа» – пожилой уже зек с замашками кадрового военного, вовсе не утраченными за время, проведенное в неволе на каторжном труде.
Он не только назвал признакомстве свой лагерный номер и статью «Уголовного кодекса», по которой оказался в здешних краях, но и степенно представился Сергеем Львовичем Дауровым, когда пришлось им вместе выходить в тайгу.
Картографическая съемку местности тогда велась компанией, что называется, ни шатко – ни валко. Обещая растянуться на необозримое будущее:
– Тем самым, – к огорчению изыскателей. – Нарушив все мыслимые планы, опущенные «сверху» военным топографам.
Но тому были и весомые причины:
– Начиная с кадрового голода и заканчивая недостаточным материальным и техническим обеспечением.
И вдруг, после затяжных дождей, буквально заставивших свернуть полевые изыскания основной части сезона, Дауров решил намекнуть на иной выход из ситуации.
Разговорился, будто невзначай на отвлеченную, но очень похожую тему. Дескать:
– Готов лично помочь продвинуться вперед в составлении карты, при обещании, разумеется, пересмотра его уголовного дела.
Уверенности добавляло каторжнику уже то, что у него, оказывается, имелись дополнительные материалы от предыдущих картографов.
О чем зэк и рассказал своему молодому начальнику.
Не верить бывшему майору органов госбезопасности Поляков не мог:
– По «Личному делу», изученному заранеее, – он уже знал всю подноготную подчиненного.
Был осведомлен о том, что по собственной инициативе Дауров прежде занимался тем, что сейчас велось на государственном уровне – изучением тайги и гор обширного Сибирского региона.
А еще из-за этого, как выяснилось:
– Майор и карьерой поплатился. Попал под военный трибунал.
О чем, в час откровения и поведал коллегам Сергей Львович, понимая, что отказ от его особых услуг может перечеркнуть все планы на скорейшее освобождение:
– А все – господин Оссендовский!
При упоминании фамилии ненавистного человека, едва ли не зубами заскрежетал рассказчик:
– Добирался до него, гада, четверть века, но не успел, другие опередили.
Глава шестая
…Ночью улицы Берлина превращаются в мышеловку для всякого, кто покинул бетонную нору бомбоубежища.
Налеты следуют один за другим, и не успевают зенитные батареи облаять первую волну «летающих крепостей», как ей на смену накатывает другая, щедро высыпая из вместительных бомболюков на головы жителей третьего рейха все новые и новые «рождественские» подарки.
Но на этот раз вроде бы пронесло.
Ковер разрывов ложится где-то далеко на окраине и здесь, в центре столицы лишь вееры осколков от зенитных снарядов звенят битым оконным стеклом.
– Теперь проскочим, слава богу, эти педантичные янки «работают по графику», и у нас в запасе минимум полчаса.
Отвернув обшлаг рукава кожаного пальто и, глянув на светящийся циферблат часов, советник Ласнер дает команду:
– Двигаемся дальше!
Их мощный «хорьх», только было спрятавшийся под вместительной стрехой подворотни, громко газанув, выруливает на проспект.
Но продвинуться удалось немного.
Фары, подслеповатые от надвинутых на них синих «намордников» светомаскировки, тычутся лучами сначала в завал кирпичной крошки, потом упираются в опущенную жердь полосатого шлагбаума.
– Проезд закрыт. Предъявите документы, – коренастый фельдфебель с подковообразной бляхой полевой жандармерии на груди, промокшей под моросящим дождем шинели, наводит на пассажиров остановленного автомобиля луч карманного фонаря.
После чего, разглядев пассажиров, просит прощения:
– Извините, мой генерал, но таков порядок.
Зато, сверив протянутый документ с личностью советника Ласнера, жандарм уже не столь пристально изучает и путевой лист водителя, и удостоверение второго пассажира «хорьха» – оберштурмфюрера Курта Штернберга:
– Можете ехать. Но все же должен предупредить об опасности, – в лесах рыщут банды русских парашютистов.
– Да, январь сорок пятого не лето сорок первого, действительно придётся поберечься, – щелкнул тугой кнопкой на кабуре пистолета Ласнер, когда, чернеющие провалами окон, руины центра города остались позади и лимузин выкатил на главную, имперскую дорогу.
Наростающий гул очередной армады ночных бомбардировщиков застает их уже проезжающими через старинный дубовый парк.
– Останови, Гюнтер, – советник положил руку, обтянутую черной лайковой перчаткой, на плетеный офицерский погон водителя. – Чем черт не шутит. Сверкнет попутная или встречная машина подфарником и эти там, наверху, решат бросить пару заокеанских «гостинцев» на дорогу.
Он не стал даже дожидаться возражений водителя и попутчика:
– Подождем, пока назад не пойдут.
Как раз к концу фразы впереди открылся поворот в самую чащу по-зимнему костлявых деревьев.
Там и остановились, про ехав от шоссе по проселку еще с десяток метров.
Щелкнув дверцей, советник вышел из теплой кабины под моросящие струи нескончаемого дождя.
– Не желаете освежиться, оберштурмфюрер, – приветливая фраза даже сейчас, в полуночной мгле, заставила улыбнуться немудреной шутке и водителя, и пассажира.
– Теперь – дело! – внезапно остановившись, советник безошибочно и с силой, совсем не стариковской, взял под руку своего более молодого спутника. – Надеюсь, сейчас-то уж вы знаете, что каждая минута промедления смерти подобна! Не повторите прошлой ошибки?
Этому заявлению имелись веские основания.
Действительно, еще неделя-другая и там, куда должен был сегодня отправиться Курт Штернберг, ему уже делать будет нечего.
– Разве что в плен сдаться.
Именно сейчас был последний и единственный шанс успеть. На аэродроме, куда они и направлялись, их уже ждал транспортный самолет.
Советник не. очень-то упрекал своего молодого спутника. Ведь ошибся Курт не по собственной вине. Слишком поздно наткнулся в семейном архиве на письмо своего дальнего родственника.
Именно знакомство с содержанием послания на желтой, выцветшей от времени бумаге и выгнало сейчас под бомбы и дождь его вместе с непосредственным шефом по гестапо – советником в чине бригаденфюрера СС Отто Ласнером.
– Документы готовы и вам остается только одно – вытряхнуть из этого полячишки все, что он знает!
В голосе, умудренного жизненным опытом старого разведчика Ласнера, ясно чувствовались жесткие нотки человека, привыкшего к безоговорочному повиновению.
– Ну а я все же хочу напомнить еще лишь об одном.
Он глубокомысленно сделал паузу.
