скачать книгу бесплатно
И все они, на вечерних посиделках у костра, с уважением поглядывали на «матерого» туриста Коротуна, с воодушевлением и в лицах щедро пересказывавшего все то, что недавно услышал от проводника и чему лично был свидетелем.
То и дело заставляя слушателей недоверчиво оглядываться на озерную гладь, всегда спокойно отражающую в себе, словно в волшебном зеркале, трезубец легендарных вершин с подпирающими из ледниками.
– Чья белизна и дала, – видимо. – Право озеру называться озеру «Молочным».
За этими беседами и сами юные сельские путешественники уверовали в здешнего подземного духа Темиркана, как и в других созданий.
Всерьез стали воспринимать даже собственную выдумку насчет «Шавлинской коровы».
Которую уже считали:
– Чуть ли не проявлением старинного фольклора, как и всего остального-прочего.
При том, жалостливой Татьяне Комаровой оставалось только радоваться за старика Чепокова, что он не слышал и не мог обижаться за своих недолгих знакомцев:
– Слишком уж смело, без оглядки на «первоисточник» переиначивавших по – своему, с точки зрения современной географии и биологии все, о чем он им рассказывал, доверяя насмешникам канонические сюжеты местных мифов.
Да и как ей было не стыдиться нахальности сверстников, бесцеремонно вломившихся в мир легенд и мифов округи?
Ведь, пережив века, те вдруг стали видоизменяться под дерзкой фантазией беспечных старшеклассников, не боявшихся того, что их веселый треп, в том числе и с «ужасными подробностями» о местном страшилище, может дойти до ушей того самого, кто, по сказаниям, «стопроцентно» обитал в глубине озера.
И тем более новички на этом берегу начинали верить в логово «Шавлинской коровы» под толщей горы, высившейся на левом берегу, покрытом для возможных исследователей неприступной осыпью песчаника.
До сих пор эта «сыпуха» не позволявшей никому даже на плоту причалить там, чтобы получше изучить, хотя бы ту небольшую пещеру, что зияла черным провалом много выше водного уреза.
Откуда скатился с риском для жизни некий смельчак, пытавшийся подняться по «живой» осыпи, чтобы запастись в пещерке лечебным чудодейственным средством – мумием, продуктом жизнедеятельности летучих мышей, должных обитать в подобных местах.
Глава четвертая
…Как ни красиво Шавлинское озеро, но еще более виличия ему придает то, что сам водоем существует не в единственном числе.
Так – «озером» называют его главное «блюдце» на средней части ущелья. Тогда как само ожерелье удивительных «зеркал» начинается гораздо выше – от моренного озерка, потом «каменного», в окружении огромных гранитных валунов-курумов.
От куда спешит вниз водопадом белая, насыщенная известняком, талая ледниковая вода, в основном собой питающая главную акваторию.
И ниже «чемпиона красоты» плещется его – не многим менее яркое подобие.
Уже образованное на месте слияния реки Шавла с течением талой воды от соседнего ледника, известного туристам связкой, крайне опасных, категорийных перевалов «Орбита» и «Москвич».
Унесших за годы туристических походов через них жизни многих беспечных восходителей.
О чем напоминают на седловинах мемориальные таблички в честь погибших туристов и альпинистов.
Обо всем этом можно было говорить часами у вечернего костра за кружкой крепкого чая. Сдобренного листьями смородины, бадана или корешком Родиолы розовой.
Чем и увлекся Коротун, скрашивая свою воспитательную функцию с общением настоящих собеседников:
– Не сопливой шпаны, досаждавшей педагога своим неуемным желанием познать окружающий мир.
К тому же и сам Борис Ефимович был не прочь послушать тех, кто проходил настоящими маршрутами, а не таким как он – с проводником и конной доставкой рюкзаков.
Тем более, что рассказов бывалых путешественников о местных достопримечательностях хватило бы еще надолго.
Вдобавок к тем, что прозвучали у озера, благодаря тому, что отдыхали там мальчишки и девчонки со Степного Алтая. В своих выдумках впадавшие порой в такой раж, что и не скрывали усмешек по поводу своих прежних страхов и былого почтения к местным духам.
Уже ничего не опасаясь, они досконально облазили все вокруг.
Днем, когда ничего другого ему не оставалось, вместе с ними, вынужден был мерить тропу вдоль правой – хоженой береговой черты и руководитель.
Он это и делал, когда уходили очередные группы туристов.
– В одиночестве, – не признаваясь даже себе в том. – Оставаться Борис Ефимович рядом с озером остерегался.
Хотя и хохотал в кругу ребят над очередными новичками, которых удавалось напугать Кер-балыком.
Про себя он не мог отделаться от неверия убежденности Чепокова в том, что одного медведя вполне хватит чудищу на ближайшее время:
– Кто его знает, кого еще может приманить неведомая сила к озеру?
Ведь в заявлении старика об утолении аппетита Кер – балыком учитель не находил главного:
– Достоверных фактов и о том, что именно здесь и исчез тот самый амикан – топтыгин.
И наоборот:
– Что его никогда здесь не было и спешил бурый вовсе не сюда, как говорил проводник, а совсем в другое место и по собственным необходимостям.
Оставаться же на озере дольше того, что было по душе Коротуну, заставлял сбор подопечными фотографического материала и гербария для будущего отчета о путешествии.
И все же, бразды неофициального «правления» в группе, с уходом проводника, перешли, как то, сами собой, к тому, кто нацепил, доверенную дядей Ваней, старую – заслуженную полевую сумку с рукописной картой местности.
Тем более, что Костромин не злоупотреблял доверием не только взрослого руководителя, но и своих сверстников по туристскому школьному кружку краеведов.
Раньше других Мишка поднимался, чтобы, вместе с дежурными, развести костер и приготовить завтрак.
Менял купание и загар в жаркий полдень на кулинарные изыски. Готовя с дневальными обед, а там и ужин:
– Чтобы всем было сытно и хорошо.
Впрочем, другие тоже не сачковали.
Все вместе – мальчишки и девчонки готовили запасы дров, чтобы хватило и на день и на вечерние посиделки.
Сообща же помогали отрядному «главному биологу» – Татьяне Комаровой собирать в гербарий самые интересные растения округи.
Ради чего совершали даже неблизкие отлучки от бивака.
В ходе которых неизменно приносили и более существенную добычу – ягоды и грибы на пропитание.
Крайне способствовавшие скрашеванию «консервированного» меню из жестяных банок и мешков с пшеном и рисом.
Благо, что эти летом в тайге и маслят с сыроежками уродилось немерено.
Да и жимолость с малиной не подвели. Позволяя делать постоянный выбор между кампотом их них или киселем.
Не говоря уже о все том же «фирменном» чае, заваренном уже с листьями черной смородины или бадана.
Наряду с Костроминым поварские обязанности исправно несли закадычные его приятели – Вовчик Шестаков с Борисом Малининым.
Попутно наладившие для общей кухни знатную рыбную ловлю.
Что ни день они притаскивали на разделку целын сниски хариуса, годившегося, правда, в основном на уху:
– За неимением у путешественников лишних запасов подсолнечного масла для жарехи или соли для вяления.
Обилие рыбы в озере еще раз убеждало ребят в том, что сильно преувеличивал, если уже только не врал им «заслуженный мифотворец» Чепоков насчет мифического духа озера, называемого теперь не иначе, как Шавлинской коровой.
Потом уже, когда начала портиться погода, кому – то из них пришла на ум непростая мысль:
– Связать начавшиеся дожди с этой ребячьей разнузданностью.
Но ее отбросили не обсуждая – как совершенно никчемную:
– Погода в горах всегда капризная. Были, на радость всем, ясные деньги, теперь вот наступили промозглые. Что тут поделаешь, кроме одного – пора возвращаться домой – в обжитые места!
Пережив один дождливый день и увидев похожее начало следующего, группа наконец-то снялась с места.
Так и возвращались туристы обратно под неиссякаемую небесную головомойку. Как оказалось, испортившую не только отдых им, но и порушившую хозяйственные работы местным жителям.
В основном своим нудным, мелким дождичком, метко названным, еще издавна недовольными старожилами – «сеногноем».
Сырость прогнала из тайги не только пришлый легкомысленный люд, косарей для личного подворья, но и более серьезных и основательных добытчиков ее даров – заготовителей дикоросов.
В числе которых на альпийских лугах уже не один десяток лет промышлял добычей корней – золотого, красного и маральего один из уважаемых промысловиков Чибита – Иван Карпович Чепоков.
И он вернулся домой, как и прочие.
На своей «конной тяге», правда, ненадолго опередив временных обладателей его бумаг из далекого прошлого – клиентов по заброске грузов на горное озеро.
Они же, в свою очередь, не забыли, данного ему обещания:
– Вернуть временный дар в целости и сохранности.
Поставив у моста через реку Чуя палаточный лагерь и организовав приготовление ужина, Мишка с приятелями отправились по знакомому адресу, названному им Иваном Карповичем при расставании.
В центре поселка, над его островерхой, крытой листвиничной корой, крышей рубленного из бревен чадыр – аила домовита курился дымок.
Само строение прилепилось на подворье к обычному пятистенку, как это испокон веков стало обычным делом на алтайских усадьбах.
Но и здесь основная летняя жизнь протекала именно в национальной «летней кухне», приспособленной хозяином для всего, чем он только ни занимался.
Туда и решили прямиком направиться школьники, когда подошли к нужному особняку.
Еще и обрадовавшись при этом:
– Не придется обращаться к незнакомым людям – соседям Чепокова с навязчивой просьбой о передаче старику полевой сумки.
Сам же он теперь казался приезжим туристам чуть ли не родной душой. После всего, что встретилось им на таежном пути их совместного путешествия.
Откинув проволочное кольцо с дощатой калитки, Мишка, в сопровождении своих друзей – одноклассников, смело шагнул на приветливый лай неугомонного Керзона, дружелюбным вилянием «хвоста колечком» выдававшего, доброе к ним отношение.
Показалось даже, что узнали гостей и умиротворенные лошади, под навесом из жердей жевавшие из кормушки что – то вкусное.
И только в соседних дворах живность иначе поняла веселый гомон из ограды владений Чепокова.
Соседские собаки подняли такую перебранку, что на нее откликнулись и перепуганные куры, да гуси, устроившие своеобразное состязание в голосистости.
Этот ожесточенный «перебрех» принял вдруг такие размеры, что выманил наружу из аила и самого Ивана Карповича, безошибочно определившего личности своих посетителей.
– Вот и замечательно, что сумку принесли. Не подвели старика! – похвалил он, выглянув навстречу из, широко распахнутых, дверей.
Только и теперь он оставался, как прежде – крайне практичным и рассудительным. Не стал подставляться под струи бесконечного дождя.
Просто поманил к себе ребят взмахом руки.
После чего снова исчез внутри, жарко натопленного, помещения.
Те же не замедлили воспользоваться гостепреимством.
– Да и как иначе.
Сама сумка еще оставалась на руках и под докучливый надзор Коротуна не нужно было спешить.
И вообще – времени свободного имелось:
– Хоть отбавляй.
Никто не торопил их обратно в палаточный лагерь, разбитый на прежнем месте – на околице поселка.
Как никак:
– На последний в этот день автобус до столичной автостанции Горно-Алтайска они сегодня уже давно опоздали.
И пока другие составляли компанию их дотошному и в мелочах, педагогу, у мишкиной компании появилась отличная возможность поближе познакомиться с бытом местных жителей.
И от такого шанса старшеклассники не отказались.
В полумраке круглого, по периметру, выложенного из струганых бревен, строения было очень тепло и сильно пахло аптекой.
