скачать книгу бесплатно
Тайна горного озера
Фёдор Быханов
Страной сказок и мифов называют Алтай. Но в реальности никакому, даже самому причудливому вымыслу не угнаться за действительностью. Особенно в тех случаях, когда сама природа словно побуждает человека к рискованным поступкам. Так было за века покорения региона человеком, описанные в романе, где взаимосвязаны комета Галлея, смерть Чингисхана и судьба его сокровищ, похищенных белогвардейцами в столице дореволюционной Монголии. А если добавить сюда банду грабителей с туристической тропы, пришельцев из космоса, которым до сих пор поклоняются местные жители, то и таёжный динозавр вполне вписывается в хронику событий, завершившихся на знаменитом Шавлинском озере.
Фёдор Быханов
Тайна горного озера
Фантастический роман
Книга первая. АЛМАЗЫ ДИКТАТОРА
Глава первая
Медведь бодро шел на заклание.
Он уже успел за это лето изрядно набрать жирка на поспевших таежных малинниках. О чем красноречиво говорила, хотя бы, шкура исполина. Она буквально лоснилась своей бурой шерстью, переливающейся на мощном загривке чуть ли не шоколадными оттенками.
Они особенно заметны сейчас – в лучах утреннего солнца. Которое уже успело и само выглянуть из-за ближайших вершин, и миллионами блесток отразиться в каплях ранней утренней росы.
Эта серебристая влага, выпавшая в тайге после прошедшей, довольно прохладной ночи, обильно покрывала сейчас все вокруг: траву, листья кустарников, иголки кедров и пихтачей. И даже, выпиравшие из утоптанной земли, круглые гальки на пешеходной тропе.
Вот по нему-то – единственному пути в дремучих зарослях дикой природы и спешил озабоченный топтыгин, флегматично переваливаясь со стороны в сторону упитаной тушей.
И только острые клыки в, раскрытой от вожделения, пасти, да мощные когти, оставлявшие царапины даже на камнях, напоминали о совсем не миролюбивом нраве зверя. Правда сейчас, вовсе не походившего на себя прежнего – безоговорочного хозяина тайги.
Явно потеряв былую осторожность, медведь неумолимо спешил вперед.
Так торопился, что уже не принюхивался к запахам и не озирался по сторонам. Как обычно делал в поисках добычи или примет возможной опасности.
Сейчас он просто двигался по самому верному пути к манящей цели, выбрав для этого тропу, протоптанную охотниками и туристами.
Вот и очередная группа их, ставшая лагерем у последних кедров перед долгим травянистым подъемом к перевальной седловине, была готова продолжить движение. Но, что – то тревожное и людей охватило этим ранним часом.
Туристы и сами по себе медлили, собирая рюкзаки и вещи бивувка, тут же вообще оторопели полным своим составом. Замерли все во главе с верховым проводником, с двумя его лошадьми и даже звонкоголосой, обычно, лайкой Керзоном. Теперь собака, боязливо поджав хвост, терлась рядом с хозяином, когда мимо них, важно прошествовал громадный зверь. Не удосужившийся даже на то, чтобы просто рявкнуть упреждающи на неожиданное препятствие.
Происходило как будто так и должно было быть – медведь выпонял некую миссию, мешать которой не мог никто, оказавшийся на его дороге.
Исчез он столь же стремительно, как и появился. Оставив после себя, на росистом грунте между камнями, глубокие отпечатки лап, как свидетельство тому, что вовсе не привидился испуганным очевидцам, упитанный мишка на его последнем пути к горному озеру.
Дольше других, задумчиво смотрел во след косолапому, одетый совсем не так как другие – штормовочное братство, самый важный в компаниии – проводник. Несмотря на теплую погоду, на нем был, гремящий при каждом движении грубым брезентом, плащ-палатка, доставлявший особое удовольствие старику-алтайцу.
Остальные уже переглядывались между собой, словно ища подтверждения увиденному, а проводник продолжал глядеть только туда, где за поворотом тропы, нырнувшей в очередной увал, исчез виновник общего переполоха.
Ожил старик лишь тогда, когда истома запоздалого страха охватила лошадей. И ту, на которой, перед тюком с грузом сидел хозяин, и другую – навьюченную еще большим количеством рюкзаков.
Нерадостно – как бы извиняясь за допущенную промашку, тявкнула собака.
Потом, лайка бодрее попробовала голос.
Залилась на все урочище звонким лаем, не напоминавшем, однако, стремление тут же пуститься в догонку за грозной дичью.
– Будет тебе, Керзон проклятый, – незлобиво, все понимающе, осадил его хозяин. До того мгновения не сводивший глаз с медведя, пока тот не скрылся в таежной зелени.
Потрепав успокаивающе и лошадь по, все еще напряженной, шее, он произнес слова уже не для собственной «свиты», а для спутников:
– Миновала беда!
После чего спрыгнул, как молодой на землю с лошади и принялся снимать с седла плклажу.
Сбросил сначала один мешок со своей послушной лошадки, а потом снял и все, что прежде успел навьючить на вторую «тягловую силу».
После чего у ног коновода оказались все, доверенные ему, рюкзаки с самым тяжелым содержимым туристического скарба клиентов – консервными банками, палатками и прочим.
– До завтрашнего утра с места не трогаемся! – категорично заявил конюх, завершив разгрузку.
Потом, видимо, догадался, что необходимо бы и популярно объяснить причину своих самовольных действий. Что и сделал, но при этом обращаясь сразу ко всем, а не только, к озадаченному не меньше других, руководителю:
– Пойдем дальше попозже медведя. Если, конечно, сами не желаем, вот как он, попасть духу в лапы!
Уверенность в том, что никто не станет ему перечить, явно читалась на лице человека, прежде еще не успевшего дать повод, подозревать его ни в малодушии, ни уж точно – в слепом суеверии и поклонении перед темными силами.
Хотя знакомство туристов со своим будущим проводником было явно не шапочным. Оно состоялось еще за несколько дней раньше и имело вовсе не случайный характер.
…До этого, с момента выхода по маршруту от поселка Чибит, беспрекословно следовали за своим «Дерсу Узала», как назвали своего местного провожатого, начитанные сельские школьники.
Впервые попавшие в самое сердце Горного Алтая, они были искренни рады участию в мероприятии столь бывалого человека. И еще этим утром все без оговоросно всерьез считали:
– Нет более авторитетного следопыта.
И вот теперь выяснилось, что думали столь лестно про того, кто только что – на полном серьезе проявил дремучесть, присущую кому угодно, только не современнику конца просвещенного двадцатого века.
– Вот и выходит, что совершенно зря и явно не по делу рекомендовали нам его поселковые жители в качестве наилучшего в этих местах, знатока природы, – начала считать дюжина подростков, во главе с самоуверенным, подтянутым с нескрываемым армейским шиком, педагогом.
Действительно, что и говорить, иным было первое мнение, когда ребята высадились из рейсового автобуса, доставившего их на берег быстрой реки Чуи. Где знавали и куда более серьезных путешественников, чем этих участников пешегодного путешествия всего-то первой категории сложности.
Старший среди приезжих – Борис Ефимович Коротун тогда и отыскал себе сопровождающего.
Не по собственному, впрочем, почину, а во всем следуя инструкции, полученной им на работе, где среди педагогического коллектива школы вовсе не считался специалистам по краеведению.
Но так оно и было.
Ведь, вовсе не по своей воле бывший ракетчик – старший лейтенант запаса оказался замешаным в истории, связанной, как выяснилось, со всевозможной чертовщиной, включая сумашедших медведей и, подобных им, знатоков окружающей тайги.
– И вообще, – по мнению Бориса Ефимовича. – С самого начала затея данного похода по настоящим горам долго весела на волоске.
Она не сразу вызвала одобрение у руководства районного «Управления образования», куда обратились с «главной» школы райцентра участники туристической секции, успевшей к тому времени облазать на «своих двоих» всю степную округу.
На стороне энтузиастов было, впрочем, немаловажное обстоятельство.
Перспективы после осуществления похода сулились неплохими. В том числе – участие в краевом конкурсе. Заявку куда школьники уже подали, не посоветовавшись ни с кем. Как говорится, «сунувшись поперек батьки в пекло».
И все же согласилось районное начальство командировать спортсменов. Те же и рады стараться – уже все оформили, приобрели необходимое в дорогу, как вдруг новая напасть поставила под угрозу неизбежного срыва проведение столь важного воспитательного мероприятия:
– Понадобился новый руководитель!
Стал коим, по горячему настоянию директора школы Чермена Васильевича Аверина, именно преподаватель начальной военной подготовки Борис Ефимович Коротун. Лично не желавший, однако, ввязываться в подобные авантюры.
– Не подводи весь коллектив, соглашайся заменить пострадавшего коллегу! – приказным порядком обратился тогда к нему директор. – Не каждый год подобные походы организовываем, чтобы срывать их из-за какой-то там травмы одного человека – учителя физкультуры.
И далее тот разговор шел на повышенных тонах.
Один отказывался, как мог, «браться за гуж», другой, используя, что называется, административный потенциал, проникновенно убеждал военрука со всей директорской хитростью:
– Как же ты, Борис Ефимович, не понимаешь, что ребята целый год мечтали о походе по Горному Алтаю, готовились к нему, – голос с повелительного перешел на вкрадчивый. – Теперь же, только из-за тебя все может рухнуть.
Огорченно отвернувшись от подчиненного, Аверин шумно налил в стакан воды из граненого графина, но пить сам не стал, протянул посетителю:
– Не можем, мы – педагоги такого себе позволить, чтобы обмануть ребят. Как хочешь, а не позволю им потерять веру в справедливость. – снова стал горячиться директор. – И вообще – разве позволительно испортить детям летние каникулы!
Сам инициатор путешествия – легкий на помине физрук Николай Петрович Михеев, при этих словах тоже появился в директорском кабинете.
Правда, он вошел туда уже к самому концу жаркого разговора.
С мученическим выражением лица поздоровался с коллегами, после чего демонстративно принялся нянчить свою левую руку, по локоть закованную сейчас в белый «панцирь» гипсовой повязки.
Всем своим видом словно показывая, что никак не может привыкнуть к боли с тех пор, как прошлым вечером, поливая грядки на огороде, подскользнулся, упал на мосток у ручья и сломал руку.
– Лучевая кость пострадала, – вновь озвучил пострадавший огородник-любитель, полученный им, вердикт травматолога райбольницы.
И далее виновник новоявленных личных и школьных проблем не оставил медицинской темы:
– С таким диагнозом хорошо бы мне к началу нового учебного года выздороветь, а не то что в горы идти.
Увидев полный стакан воды, стоявший до сих пор нетронутым перед «кандидатом в туринструкторы», Михеев шагнул ближе к директорскому столу, взял емкость за граненые бока и выпил ее его содержимое залпом. А так как присутствующие продолжали таить молчание, с укором гладя на жаждущего, то и добавил извиняющимся тоном так, как будто уже все было решено в пользу его питомцев по туристическому кружку:
– Уже и билеты заказаны. В Рубцовске – на поезд до Бийска, оттуда – на автобус до самого Чибита.
В голосе чувствовались нотки гордости за собственную хозяйственность и предусмотрительность даже в дорожнывх мелочах.
– Снаряжение и провиант ребята уже получили. Завтрат – выезд.
Не ожидая даже и намека на возражение, он перевел взор с директора на своего «сменщика» в деле летнего активного оздоровления школьников:
– Ты не думай, Борис, мои ребята тебя не подведут. Все – как на подбор, что мальчишки, что девчонки.
После чего на стол были выброшены «козыри»:
– Особенно постарались твои же любимчики из стрелковой секции – Мишка Костромин с Татьяной Комаровой, да Вовка Шестаков. Они тебя еще больше потом порадуют.
Тут у травмированного физрука вновь появился серьезный союзник с неменее весомыми аргументами:
– Да и другие туристы опытные. Все заботы возьмут на себя, заявил Аверин, – Припасов хватит с избытком, деньги получены, не считая тех, что еще и родители собрали.
При этих словах, обладатель «гипсовой руки» неловко достал из накладного кармана рубашки плотный пакет:
– Вот маршрутная книжка и схема всего пути. Бумаги утверждены, комар носа не подтточит.
Тут Михеев вдруг сменил деловой тон на просящий:
– Ну, в крайнем случае, возьмете с собой в качестве провожатого, кого – нибудь из местных. И как проводника, и в роли погонщика вьючных лошадей. В Чибите такие имеются. И вообще – забот всего на каких – то там десять дней. Три дня – до озера, столько же – обратно, не считая отдыха на живописном месте. Позагораете. Рыбалка там, говорят, отменная. Ну, выручай…
То ли уговоры так подействовали, то ли Коротуну вдруг и самому захотелось ненадолго сменить свое привычное амплуа – руководителя начальной военной подготовки на работе и работяги «при жене» на приусадебном участке. Особенно там – где весь отпуск пришлось бы провести, вот как и Михееву – на поливе, да на прополке.
Так что, в конце – концов он позволил-таки себя уговорить.
Выцыганив, впрочем, неприменное условие, которое первым делом и поставил перед туристами и их родителями, собравшимися на «Автостанции», откуда уходил рейсовый автобус до ближайшего города – Рубцовска:
– При первом же «ЧП» – чрезвычайном происшествии, поворачиваем обратно, безо всяких там разговоров!
Все радостно согласились. Стараясь угодить великодушному человеку – новому руководителю похода:
– Лишь бы только он не переменил Коротун своего решения.
И вот, надо же, эта их готовность во всем слушаться старшего, выходила теперь боком, уже через несколько дней пути, на таежной тропе, когда все реально почувствовали вкус настоящего приключения:
– Того и гляди раздумает Борис Ефимович сам идти дальше и вести с собой подопечных?
Так и получилось.
Едва факт медвежьего визита по свойски, с привкусом мистики и суеверия прокомментировал старик Чепоков, как бразды общего правления на маршруте взял на себя Коротун:
– Не только до завтра здесь торчать не будем, а сразу, прямо сейчас, повернем обратно!
Хотя солидно басил изрядно перепуганный и озадаченный происшествием педагог, но сам он уже чувствовал, как унимается противная дрожь в коленях.
– Коли здесь дикие медведи, как цирковые артисты по городскому проспекту шастают, то детям без оружия делать нечего! Нет, нельзя больше рисковать…
Его слова заставили школьников забыть и о разочаровании в проводнике, и о, только что перенесенном, испуге.
Самый бойкий их них – Михаил Костромин сбросил с себя маску прежнего абсолютного послушания и с упреками набросился на таежника с его замашками закоренелого поклонника всевозможной чертовщины:
– Ты бы, дядя Ваня, помолчал лучше. Или ответил – почему сам не стрелял в медведя. Что, ружьецо не заряжено?
Только явный сарказм, переполнявший огорченную душу юного критика различного рода суеверий, остался совершенно невоспринятым объектом его устремления.
Проводник, не обращая внимания ни на слова взрослого «клиента», ни уж тем более – на упреки рядового школьника, продолжал, как будто ни в чем ни бывало, заниматься все тем же, что увлекло его при объявлении назапланированной дневки на месте встречи с необычным явлением.
Скинув с себя, гремящую как жесть, плащ-палатку, он аккуратно повесил ее на крепкий сучок ближайшего дерева. Где еще раньше уже успел примостить и свою старенькую двухстволку шестнадцатого калибра, с давно забытым другими, не современным – курковым механизмом боя.
