Жестокий космос

Сейчас речь о ком. А именно о занозе по имени Юлия Иванова, она же Джули Джонс, журналистка печально известного портала «Новости Содружества». Вот бывают же такие личности, одно появление которых приводит к грандиозному шухеру! Казалось бы, девица и девица. Симпатичная, в меру высокомерная, довольно наглая и… болезненно любопытная! А еще совершенно лишняя в боевом расписании «Альфа-взвода», а потому поломавшая к хренам привычные расклады. Взять хотя бы меня. Во время высадки я должен находиться в десантном отсеке, с парнями из первого полувзвода. На правах командира взвода, а также командира первого отделения «тяжей». Но вместо этого я вынужден составлять компанию репортерше, которой, видите ли, приспичило, цитирую, «полнее погрузиться в атмосферу боевой работы, причем с самого начала, то есть с высадки». Соврала, конечно, просто у них на «Стрингере» подходящего катера не было, а саму лоханку в окрестностях столицы сажать никто борзописцам не позволил. И техника безопасности, и просто нефиг. В результате пришлось взять девицу с собой. Но оставлять ее на растерзание своим бабуинам я постеснялся и устроился вместе с ней в кабине пилотов, в каковой по штату, помимо самой Сары Эштон, перемещались еще и приданные полувзводу техники – Дед Максим, он же глава техподдержки, и его напарник Вася Сидоров. Ну а поскольку мест здесь было только четыре (два пилотских – Сары и резервное, плюс связист и штурман, без каковых «альфы» спокойно обходились), то мы хоть и с трудом, но разместились. Джули устроилась в кресле штурмана, а мне пришлось Васю вытурить к пацанам в десантный отсек, освободив место второго пилота. Так я и оказался рядом с Эштон. На наше счастье, что сам МДК, что его спускаемые модули являлись наследством Предтеч-Эфракоров, ребят довольно габаритных. А вот в качестве вспомогательного персонала они предпочитали представителей цивилизации Мбату – видимо, для экономии жизненного пространства. Так что Митрич с мисс Джули довольствовались тесными даже для них полукреслами-полукоконами. Собственно, Васю я потому и выпер – Сара не вариант, а Макс относительно мелкий. В отличие от здорового лба Сидорова, который, как и я сейчас, имел обыкновение высаживаться в кресле второго пилота. И именно это обстоятельство и заинтересовало, на мою беду, неугомонную журналистку. Впрочем, надо отдать ей должное, терпела она достаточно долго: и во время предстартового построения на летной палубе, хоть и таращилась во все глаза на довольно длинную «шахматную» шеренгу – девять здоровенных лбов, десять мелких и потом опять точно так же; и во время загрузки; и даже во время предстартовой подготовки шаттлов, пока Сара была занята радиообменом с пилотом «Грифа-2» Владой Силич, сербкой по происхождению. И даже тогда Джули вытерпела, хоть и непросто было удержаться от вопроса, что это за дивные акценты. Общались, естественно, на инглише, но далеко не на академически правильном. С другой стороны, и на пиджин он совершенно не походил. Сербка с полуирландкой! И сиди гадай, о чем они! Мы-то уже привычные, а вот для репортерши очередной когнитивный диссонанс. Так что я даже не удивился, когда она обратилась ко мне по-русски:

– Лейтенант Болтнев? Можно вопрос?

– Ну наконец-то! – с изрядным облегчением выдохнул я, от избытка чувств забыв напомнить наглой пигалице про «мастера». – А я уже заждался! Сила воли у вас что надо!

– Это вы меня сейчас похвалили или что? – напряглась журналистка.

– Считайте это комплиментом, Джули, – отбрехался я. – И да, насчет вопроса. Валяйте. Ближайший примерно час я совершенно свободен. Если не налетим на какой-нибудь метеороид или оставшийся от Предтеч космический мусор, то я в вашем распоряжении и отвечу в меру сил и компетентности.

– Эк вы заговорили! – удивилась наша нештатная попутчица. – Реально настолько скучно? Или нервишки того… шалят?

– Даже если и шалят, то вам я постараюсь этого не показать, – усмехнулся я. – К чему лишний раз пугать гражданский персонал?

– А есть повод? – настороженно уточнила девица. – Ну, для испуга?

Я в ответ на это лишь молча пожал плечами, что она, сидя в кресле позади меня, прекрасно видела. А потому не удержалась от язвительного замечания:

– Похоже, лейтенант, вы боитесь даже больше, чем я!

– Естественно! – и не подумал я отрицать очевидное, снова проигнорировав «мастера». – Не зря же древние говорили: во многих знаниях многия печали! Или, иными словами, меньше знаешь – лучше спишь.

– Уели, – вынужденно признала Джули. – У меня, если честно, уже поджилки трясутся. Насмотрелась, знаете ли…

– И чего же? – удивился я. – Всего лишь небольшой строевой смотр!

– Это для вас небольшой, – парировала репортерша. – А для меня это все в диковинку, а потому откровенно пугает. Я, знаете ли, как-то не рассчитывала на такой… э-э-э… кхм…

– Оголтелый милитаризм? – невинным тоном подсказал я.

– Вот-вот, он самый! – обрадованно подтвердила девушка. – А еще эти все несоответствия… Вот почему, например, у вас половина людей здоровенные бугаи, а остальные – чуть ли ни пигмеи?

– Вы будете смеяться, мисс, но насчет пигмеев вы недалеки от истины, – вклинился в разговор Макс. Как он умеет, без эмоций. – Вот только они сейчас на другом шаттле. В отделении капрала Веги их целых трое.

– Действительно? А я и не поняла… – огорчилась девица.

– Так и немудрено, – снова перехватил я инициативу. – Мы же в полном боевом снаряжении, а сквозь забрала, да со стороны, особо не разглядишь. Они на правом от вас фланге были, самые дальние. Но мне почему-то казалось, что они на вас больше комический эффект произведут, нежели пугающий. На контрасте, так сказать.

– Не без этого, – призналась Джули. – Просто это немного неэтично с моей стороны…

– Еще скажите, бодишэйминг! – заржал я. – Вот умора!

– Нет, ну а как еще?! – возмутилась девица.

– Известно как – рационально! – подмигнул я попутчице. – Мое второе имя, помните?

– В каком смысле рационально, лейтенант Болтнев? – не повелась репортерша.

– В таком, что подбор личного состава осуществляется на основании технических возможностей имеющегося в нашем распоряжении снаряжения, а не по каким-то там унижающим человеческое достоинство принципам, – пояснил я. – Иначе говоря: что имеем, от того и пляшем. И нет тут никакого расизма, сексизма, эйджизма и прочих «измов».

– И что же мы имеем? – не пожелала съезжать с темы Джули.

– Ма-а-акс! – технично перевел я стрелки.

– Слушаюсь, господин мастер-лейтенант, – правильно понял меня старший техник. – В общем, Юлия Сергеевна, объективная реальность такова, что мы вынуждены опираться на технический арсенал двух разумных видов – эфракоров и мбату. А они, если вы вдруг не знали, являлись цивилизациями-симбионтами. Чтобы далеко не ходить за примером, взгляните, пожалуйста, на кабину нашего шаттла: два члена экипажа здоровяки-эфракоры, а остальные двое, причем явно вспомогательный состав, мелкие мбату. И так у них во всех сферах деятельности. Принцип разделения труда в действии, да еще и возведенный в абсолют, если мне будет позволено так выразиться…

– Вам – будет, – заверила Джули, но Митрич пропустил ее выпад мимо ушей.

– Как результат, функционал эфракоров и мбату жестко разделен, и эта граница в полной мере отражена в их снаряжении. Пожалуй, эфракоров с полным на то основанием можно назвать ленгтистами, от слова «length», то есть «рост»…

– А почему не толлистами? – полюбопытствовал я. – «Tall» тоже вполне подходит!

– Считай это моим авторским произволом, Никитос, – не изменившись в лице, отбрехался Макс. И снова переключился на спутницу: – Почему они так жили, нам, людям, понять сложно. Но, видимо, на то были объективные причины. Ну а поскольку нам приходится пользоваться их Наследием, то и выбора особого нет: тяжелым Охотникам полагается доработанная броня эфракоров, причем, замечу, трех наименьших размеров, то бишь XS, S и M, если на наши мерки переводить, а скаутам – снаряжение мбату с размерами 2XL и 3XL соответственно. Маркировка, кстати, такая и есть: «Эфракор» либо «Мбату», и наш размер… Хотя это, думаю, вам не особо интересно.

– Мне интересно всё! – отрезала репортерша. – А если вы опасаетесь, что я не смогу запомнить столько информации, то спешу вас разочаровать, Максим Дмитриевич: смогу. Память у меня хорошая. А еще диктофон и камера работают.

– А?.. – озадаченно уставился на меня Макс, но был безжалостно перебит неугомонной дамочкой:

– Лейтенант Болтнев разрешил!

– Приказ майора Кирпатрика, – пожал я плечами, предвосхитив следующий вопрос Деда Максима. – Да ты продолжай, Митрич, не стесняйся. И ни в чем себе не отказывай. И еще, Юлия Сергеевна…

– Да-да?

– Мастер-лейтенант. Запомните раз и навсегда.

– Это несущественные детали! – барственно отмахнулась девица. – Да и слишком громоздко! И вообще, в чем разница?!

Хм… если по документам, то всего в трех квалификационных классах (с третьего по первый соответственно) и четырех годах выслуги. А вот в реальности… опыт, опыт и еще раз опыт. Предельно кровавый и грязный. Ну и куча сожженных нервов. О прочих телесных повреждениях молчу, они, в отличие от душевных, неплохо поддаются лечению.

– Не понимаете? – пристально уставился я на репортершу, но та даже не дрогнула:

– Вообще понятия не имею!

– Ну и ладно, – вздохнул я, осознав всю тщетность приложенных ранее усилий. – И дай вам бог не выяснить эту разницу на практике. Так для нас всех будет лучше.

– Так вот о чем я, душа моя Юлия Сергеевна? – поспешил сгладить неловкость Макс. – Есть некие обстоятельства, над которыми мы не властны…

– О чем речь, Ник? – очень вовремя окликнула меня Сара. Естественно, на английском, ибо русским не владела даже на бытовом уровне. – Наш Дедуля оседлал любимую тему?

– Типа того, – с изрядным облегчением отозвался я. Ну ее, эту язву-репортершу. Чую, хлебнем мы еще с нею горюшка. – Мисс Джонс, как и большинство ее коллег по борзо… кхм, журналистскому цеху, отличается изрядным любопытством на фоне тотальной безграмотности в большинстве освещаемых тем.

Означенная мисс предпочла пропустить мою шпильку мимо ушей, сделав вид, что увлечена разговором с Митричем, но я ничуть не расстроился – так даже лучше. Если не отреагировала, значит, выпад точно достиг цели.

– Ну так борз… э-э-э… журналистам и положено! – ухмыльнулась пилотесса в ответ. – Не грузись, доставлю вас на шарик в лучшем виде, условия почти идеальные. Даже на виток зашли штатно…

– Что-то заметила? – вклинился я в задумчивую паузу.

– Да как тебе сказать, Ник… Мелькнуло что-то, но толком не пойму что, – неуверенно покачала головой Эштон. – Может, глянешь?

– Давай, – безразлично дернул я плечом.

Ну а чего? Все равно делать нечего. Даже журнашлю… то есть репортершу, Дед Максим развлекает. А так хоть отвлекусь немного, благо запалиться перед посторонними, сиречь гражданскими, риска нет – Митрич еще в прошлом году доломал кодировку шаттлов и сумел-таки подружить локалку корабликов с модернизированной БСУ – боевой системой управления, «залитой» в шлемы всех «альф». Даже в репортерский. Но в нем БСУ до поры до времени инактивна, ибо нефиг. Зато у нас с пилотом полнейшее взаимопонимание: доля мгновения, и соединение установлено. Что характерно, в безопасном режиме, то есть на защищенной частоте и с зашифрованным аудиоканалом, так что нас сейчас даже Макс не слышит, не говоря о неугомонной девице. Как результат, мне на забрало спроецировалась та же картинка, которую лицезрела сама Сара. Ну, помимо вида, открывавшегося в курсовом иллюминаторе. А если еще точнее, то интерфейс сканирующего комплекса МДК «Давид Ливингстон», своеобразными выносными антеннами которого – ну либо периферийными устройствами, как кому больше нравится, – выступали десантные модули. Решение насколько элементарное, настолько же и изящное, как почти все, к чему приложили руки эфракоры. Или мбату, кто их, ныне вымерших, разберет? Но лично я склоняюсь к последнему варианту, потому что здоровяки-эфракоры куда больше подходили на роль отбитой на всю голову военщины. А мбату, соответственно, техподдержка. Совсем как наш Дед Максим с подчиненными, хе-хе.

– Ну и где? – хмыкнул я, скользнув взглядом по подробной трехмерной модели Мира Эндрюса, отображавшей даже две лоханки на орбите. – Обычный ровный фон, насколько я вижу, даже местная спутниковая группировка уже издохла. Так, кое-какой мусор летает, не более.

– Вот, – крутанула изображение Сара, задействовав виртуальные манипуляторы, встроенные в перчатки скафандра.

В моем боевом таких не было, и мне оставалось довольствоваться одним лишь курсором, «привязанным» к указательному пальцу правой руки. Ну хоть так, и на том спасибо. Правда, в боевой обстановке это далеко не самый удобный способ. Но на этот случай в шлеме присутствует интерфейс физический, в виде кнопок, на которые нужно жать подбородком. Или вовсе задействовать выносной сенсорный дисплей на левом запястье. Это, кстати, тоже уже наше, человеческое усовершенствование. Мы же не только портить хорошие вещи умеем, в конце концов! Ну и нужда заставила – перчатки эфракоров людям не подходили по предельно прозаической причине: здоровяки имели всего лишь трехпалые конечности. Ну а мбату, словно в насмешку, были оснащены аж шестью пальцами на каждой грабке. Так что этот элемент экипировки у нас полностью самопальный.

– Ну и? – непонимающе уставился я на смазанный пик в трехмерной диаграмме, «вспученной» из сферической поверхности модельки. – Помехи?

– Скорее всего, – пожала плечами Эштон. – Но все равно подозрительно… Оп-па! Снова пик! Теперь видишь?

– А почему смазанный? – озадачился я.

– Отраженный сигнал? – предположила Сара. – Какую-то фонящую хрень самым краешком задевает, вот и…

– То есть можно забыть, как страшный сон?

– Пожалуй, да, – кивнула Эштон. – Вон еще один импульс прошел и ничего… И еще один…

– Да и отклика всего два было, – поддержал я пилотессу. – То есть совпадение, не более. На закономерность пока не тянет. Ну и чего ты мне нервы треплешь, Сарочка?

– По должности положено! – задорно отгавкнулась та. – Плюс мне еще кое-что… показалось.

– Ну, давай порази меня до глубины души! – смирился я с неизбежным.

– Вот, – снова сместила изображение Эштон. – Но тут вообще какая-то стремная штука, ни на один стандартный сигнал не походит.

– Артефакт Предтеч? – задумчиво заломил я бровь.

– А у тебя есть другое объяснение, Ник? – отплатила мне той же монетой Сара.

– Не-а, – мотнул я головой. – Но тот факт, что явление единичное, изрядно настораживает. Почему других таких нет? Что-то уникальное, возможно?

– Не проверишь – не узнаешь! – развела руками пилотесса. – Но на данный момент, сам понимаешь, такой возможности нет!

– Напряги бездельников на «Ливингстоне», – лениво посоветовал я, потеряв интерес к… ну пусть будет к графическим артефактам. – Им все равно делать нечего, пока на орбите прохлаждаются, вот пусть и шерстят все подряд. Вдруг там действительно что-то стоящее? Ты же хочешь бонус от Службы, а, Сарочка?

– Сам-то как думаешь, Никки? – ухмыльнулась в ответ Эштон.

– Я думаю, что ты таким вот нехитрым способом прикрыла свой очаровательный зад, радость моя! – моментально раскусил я замысел пилотессы. – То есть переложила ответственность с больной головы на здоровую!

– Ну вот, ты сам все прекрасно понимаешь, Никки! – и не подумала возмутиться та. – А теперь не отвлекай меня!

– Как скажешь, – пожал я плечами и разорвал соединение.

Условная «вата в ушах» моментально рассосалась, и до слуха снова донесся бубнеж старшего техника:

– … а самое главное, милочка, это то обстоятельство, что эфракоры… или мбату, сейчас уже и не разберешь, имели при жизни схожее до степени смешения с человеческим техническое мышление. Бог с ним, со строением конечностей. Куда важнее восприятие окружающей реальности. А оно очень близкое к нашему. Это даже в их языках программирования нашло отражение. И это, на мой взгляд, самое интересное…

Ясно-понятно. Таки оседлал любимого конька Дед Максим. Киберлингвистика его главная страсть в жизни. Я этого не говорил, что ли? Ну вот, исправляю это упущение. Что же до сути явления – пожалуй, как-нибудь в другой раз расскажу. Это довольно длинная и печальная история, впрочем, как и вся жизнь старшего техника Кузнецова.

Глава 5

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: Мир Эндрюса

Статус: Столичное поселение Рио-Рохас

Дата: День 693 (7 апреля 2084 года), местное время 17:44

– Внимание экипажу! – Сара Эштон с изрядным облегчением откинулась на спинку кресла, выпустив, наконец, из рук штурвал, и после нервной паузы завершила фразу: – Поздравляю с успешной посадкой! Протокол «Зона высадки» активируется через три… две… одну! Всем спасибо, все свободны!

Из динамиков аудиосистемы донеслись нестройные аплодисменты – а попробуй поаплодировать дружно после такой болтанки, да еще и в не предназначенных для этого перчатках! – и мы с Максом присоединились к дружному десантному коллективу, отдавая дань уважения нелегкому труду пилотов. В «Грифе-втором», я уверен, сейчас происходило ровно то же самое – традиция! Плюс это самое малое, что мы, бойцы, могли сделать для наших отважных летчиц. По той простой причине, что Сара оказалась права, когда напророчила нам час относительно спокойного спуска, ну а после него нехилую взбучку. Так оно и вышло: атмосфера Мира Эндрюса не отличалась дружелюбием по отношению к чужакам, и мы аж трижды попали в турбулентность, сгладить которую не самые совершенные гравикомпенсаторы эфракоров не сумели. То есть не то чтобы почти полностью. Тут даже о половине речь вести не приходится. Скорее, сгладили лишь чуть-чуть. Так что мы в полной мере прочувствовали на собственных шкурах всю прелесть полета в атмосфере, особенно в нижних – самых плотных – ее слоях. Хорошо, тот же Макс вовремя вспомнил, что с нами гражданский, и почти насильно пристегнул репортершу к ее кокону. Но, судя по зеленому лицу мисс Джонс, от тошнотиков она удержалась исключительно чудом. Кто сказал силой воли? Тут скорее гонором можно объяснить. Не пожелала ударить лицом в грязь, хе-хе. Но это я уже так, по привычке ворчу. И исключительно мысленно. Не знаю, впервые у нее высадка в таких условиях или ей и раньше доводилось испытывать нечто подобное, но самообладание девицы вызывало исключительно уважение. Мне, что удивительно, и подкалывать ее не хотелось. Пожалуй, стоит даже немного подбодрить – нам в кабине еще довольно долго париться, по нормативам время развертывания малого охранного комплекса на оценку «отлично» составляет десять минут ровно. Меньше – лучше. Но, насколько мне известно, рекорд КСН в этом компоненте составлял девять минут сорок две секунды. Ну а поскольку мы сейчас отнюдь не на оценку работаем, и непосредственной опасности нет – оба «Грифа» благополучно сели на штатную площадку вблизи местной столицы, – то стоит рассчитывать минут на пятнадцать где-то. В пределах нижнего значения на оценку «хорошо», чтобы я потом не бухтел еще и по этому поводу. Если, конечно, останется, на кого бухтеть.

– Что ж, – объявил я, одним нажатием соответствующей кнопки расцепив «сбрую» собственного кресла, – на данный момент мы живы! И это радует. Главное, чтобы через час оставшиеся в живых не позавидовали мертвым!

– А вы умеете вселить в окружающих оптимизм, лей… – Джули сбилась, судорожно сглотнув, но снова пересилила тошноту и завершила фразу: – Мастер-лейтенант Болтнев! Если у вас каждый раз так, то…

– Не каждый, – мотнул я головой, повернувшись к журналистке вместе с креслом, благо по завершении полета оно такие вольности позволяло. – Бывает и хуже. А бывает и лучше. Тут не угадаешь. И да, можете звать меня просто лейтенант. Или вообще Никита.

– Хорошо… Никита, – кивнула девушка. – А вы тогда зовите меня Юлией. И вам огромное спасибо, мисс… – перешла репортерша на инглиш, устремив потвердевший взгляд на нашего пилота.

– Эштон, – подсказала та. – Но можно просто Сара. Мы ж не в армии. Верно, Йу-ли-а?

– Джули! – улыбнулась журналистка, окончательно переборов тошноту. Вон даже цвет лица нормальным стал. – Не мучайтесь, Сара. Я уже привыкла. И еще раз спасибо вам большое! Это, наверное, очень трудная задача – отвечать за двадцать с лишним человек?

– Терпимая, – не стала вдаваться в подробности Сара. – Но вы пока посидите, выходить еще рано. Пусть ребятки из десантного отсека поработают.

– А они уже что-то делают? – спохватилась репортерша. – А что именно? А можно посмотреть?

– Макс, – с намеком покосился я на шлем журналистки.

– Слушаюсь, господин мастер-лейтенант! – снова врубил тот служаку. И после неких скрытых от посторонних глаз манипуляций поинтересовался у Джули: – Ну как, Юленька? Теперь видите?

Юленька? Фига се! И она даже не возмущается! У меня от удивления глаза на лоб полезли – когда успел-то?! Впрочем, это же наш Дед Максим, у него такая суперспособность. Нет, не заговаривать зубы едва знакомым девицам. И не ездить по ушам им же. Берите шире – коммуникация в целом. Иными словами, Митрич умел найти подход абсолютно к любому, вне зависимости от пола, возраста и интеллекта. И вот оно, доказательство во плоти – сидит и ресницами хлопает, что прекрасно видно сквозь прозрачное забрало.

– А почему они так… суетятся? – наконец, подобрала подходящее слово девица. – Как муравьи! Или какие-нибудь термиты!

– А им по должностям положено, Юленька, – невозмутимо пояснил Макс. – То, что вы сейчас наблюдаете, в Полевом Уставе КСН отдела БУ именуется «штатным развертыванием малого охранного комплекса «Кораль» в потенциально угрожающих условиях внешней среды».

– Ого! – впечатлилась репортерша. – А у вас в Службе понимают толк в казенщине!

– Ну, все Уставы написаны кровью, – еле заметно дернул плечом Митрич. – Там, уж извините, не до красного словца. Но и вы, Юленька, к ребятам несправедливы. Они вовсе не суетятся. Роль каждого расписана по минутам. А еще буквально до шага: кто что берет, куда тащит, к чему цепляет, что подключает… и так далее, и тому подобное. У нас до тридцати процентов времени тренировок именно этой компоненте посвящено.

– Хотите сказать, именно это в вашей работе самое трудное? – снова захлопала ресницами Джули.

– Не в нашей, – помотал головой Макс. – Мы, техники, не побоюсь этого слова, интеллектуальная элита Службы, контролируем ход работ дистанционно, а еще отвечаем за коммуникации, в том числе и технические. В основном, конечно, электричество. Ну и за сканирующий комплекс и сигнализацию. А вот непосредственно монтаж элементов системы – это уже работа, как изволил выразиться господин мастер-лейтенант, парней из десантного отсека. А среди них, к сожалению, очень велика доля естественной убыли. Вот и приходится то и дело новичков обучать, а потом еще и тренировать на взаимодействие с ветеранами.

– Вы меня откровенно пугаете, Максим Дмитриевич! – подыграла старшему технику девица. – Хорошо, что я под надежной защитой!

– Вы еще просто не осознаете, насколько, Юленька, – все таким же ровным тоном заверил Макс.

И вот теперь журналистку точно пробрало – я это понял по ее расширившимся зрачкам. Ну и рука у нее дрогнула, хоть она и попыталась это скрыть. Дохлый номер, у меня глаз наметан. Сколько я таких вот внезапных испугов видел за карьеру в КСН! Не перечесть. И примерно в половине случаев это было последнее, что ощущал обделавшийся боец перед смертью. Да, в нашем деле это именно так работает: страх, а тем более паника, и жизнь – понятия несовместимые. Совсем как гений и злодейство. А вот страх и смерть идут рука об руку. И зачастую смерть предельно жестокая и мучительная. Ну а как вы хотели? Агрессивные инопланетные формы жизни шутить, как правило, не настроены. И бьют наверняка. Не факт, что сдохнешь мгновенно или хотя бы быстро, но зато точно. Тех же «паучков» из прошлой миссии взять. Б-р-р-р!!!

– Да не переживай ты так, сестренка! – вовремя сообразила, в чем дело, Сара. Причем исключительно по выражению лица репортерши. – Наш Дедуля любит нагнать страху. Пивом не пои, дай поиздеваться над новичком!

– Думаете? – с надеждой покосилась Джули на пилотессу.

– Уверена! – ободряюще подмигнула та. – Поверь, сестренка, на борт «Грифа» ни один монстр не проберется! Я имею в виду, достаточно большой. Насчет микроорганизмов утверждать не стану, но их в расчет можно не принимать.

– А почему? – заинтересовалась репортерша.

С русского на английский к этому моменту она переключалась столь же непринужденно, как и с английского на русский. Удивительно быстро адаптировалась! Мы-то ладно, мы постоянно в таком режиме живем. А ей, если вспомнить нашу первую встречу, приходится в основном в англоязычной среде вращаться.

– Потому что это не наша специализация, Юлия, – вмешался я в беседу. – Если бы речь шла о какой-то невидимой заразе или просто мелочи вроде упомянутых вами муравьев или термитов, то здесь бы сейчас ошивались парни из полка «С», а не мы. Да и карантин бы уже давно объявили. Но позвали нас, а значит, местные уверены, что угроза исходит от чего-то… или кого-то, относительно крупного. А крупного, уж поверьте мне на слово, мои парни разберут на запчасти еще на подходе. У них для этого все необходимые средства имеются.