Цена свободы

– Во, во, – очкарик довольно хрюкнул, – делом займись. А то подглядывают тут всякие.

Я повернул голову и зашипел:

– Что ты собрался с ней делать?

– Интересно? – Рамус снова повернулся ко мне и покачал головой. – Ишь какой любопытный.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, а потом он пожал плечами:

– А почему бы и нет? – скальпель снова заблестел в его руках. – Осмотрю везде, пощупаю. А то вдруг она больная, а у босса по этому поводу пунктик. Он, знаешь ли, любит непроторенные пути, – очкарик гнусно хохотнул.

– А если там уже ходили? – во второй раз было вроде легче, или я уже привык, но говорить я мог.

– Значит, ей повезло, – пожал плечами Рамус.

– Повезло? – непроизвольно удивился я.

– Ага, – кивнул очкарик, – ее тогда просто продадут с аукциона.

– И когда аукцион?

– Вот ты любопытный, – фыркнул мелкий и зашарил рукой у девушки между ног, – сразу после финала боев на арене. Если выживешь, увидишь из первого ряда, – он хохотнул, а затем сразу скривился, вытаскивая и отряхивая руку.

– Босс расстроится, – печально протянул он, – а знаешь, что бывает, когда он расстраивается?

Я пожал плечами, и Рамус добавил:

– Убивает! Тех, кто его расстроил. Так что вставай.

– Да я бы с радостью, – я помахал перед ним привязанными руками, – но вот не могу, так привязался к этому столу…

Очкарик поморщился и подошел ко мне.

– Слушай, эльф! Я тебя отвяжу, но надену особый браслетик, – он многозначительно поглядел на ширинку. – Мы пойдем искать ей замену. И даже не вздумай бежать.

– Мы? – удивился я. – А я-то тебе зачем?

– Затем, что я, в отличие от тебя, лицом не вышел, – очкарик бесцеремонно схватился руками за мое достоинство и нацепил железное кольцо, да еще и скотина такая, больно прищемив кожу.

– Зачем же так?! – зашипел я. – А как же доверие и мужская солидарность?

Он отвязал меня от стола и грозно зыркнул:

– Сказочник. Одевайся, на охоту идем.

– А почему туда, а не на горло? – забеспокоился я, ощупывая больное место. – А если у меня встанет? – я посмотрел на него укоряюще. Вот что за больная фантазия у этого очкарика?

– Какой ты нудный, – поморщился он, – потому что сразу видно быть не должно, а насчет второго, – он задумался и взял со стола шприц, – вот. До вечера как раз должно хватить.

Риз.

Здание местной городской стражи очень выделялось. Я бы даже сказал – не просто здание, а почти дворец. Да и атмосфера тут была абсолютно иной, чем в городе. Какой-то злой и праздной одновременно.

Я прошел по длинной парадной лестнице, а потом еще и через торжественную залу. У меня в замке и то меньше, даже у короля… Хотя нет, у короля больше, ну да всё равно слишком для гарнизона всего лишь небольшого города.

Доспехи блестят, на лицах сытые и довольные улыбки. Я хмурился всё сильнее. Если так у всех охранников, то вычищать придется полностью – вряд ли кто-то решит сменить сторону. А где я возьму на замену столько надежных солдат? Но, свернув в боковой коридор, я с облегчением отметил, что нет – так не у всех. На самой дальней двери в коридоре было написано: «Специалист по заказам и жалобам». Интересно. Я толкнул дверь и вошел внутрь.

Толстый интендант поднял на меня поросячьи глазки: – А, еще один? Проходи, присаживайся.

Он указал на стул с обратной стороны своего стола. Я осторожно присел, не отрывая от него взгляда, и, достав объявление, выложил на его стол. Толстяк закивал.

– Вижу, вижу. Но! – он поднял перст к небу. – Достоин ли ты нашей великой арены?

– Я бы сказал по-другому, – откинувшись на спинку, я взгромоздил свои сапоги на стол. – Достойна ли арена меня?

– Угу, – крякнул он и попытался скинуть мои сапоги на пол, вот только сам он особой силой не отличался. – Говорить все могут. Но мы тут словам не верим!

– А кому верите? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Братьям…, – начал он и осекся. – Королю, конечно, и законному владельцу этих земель графу Мортре.

Братьям, значит? Похоже, вести о смене власти сюда еще не дошли. Ну, может, оно и к лучшему, а то бы напряглись, осторожничать начали.

– Не поверите, но я как раз от него, – усмехнулся я прямо в лицо интенданту.

– От короля? Конечно, не поверю, – расплылся в улыбке толстяк.

– От графа Мортре, с личным поручением.

Стражник напрягся и забегал по мне глазами.

– И что же это за поручение?

– Очень личного характера, так что сказать не могу.

– Понимаю, – кивнул толстяк. – И это поручение привело тебя сюда?

– Сюда меня привела забывчивость графа, – я очень показательно огорчился и развел руками. – Увы, он забыл выдать мне аванс.

– Ага, – крякнул охранник, снова меня разглядывая, на этот раз задумчиво. – Скорее всего, ты врешь. Но может быть и нет, – он достал бланк из стола. – В любом случае, это надо заполнить и пройти проверку способностей.

Уткнув взгляд в стол и заскрипев пером, интендант всем видом показывал, что встреча окончена. Не поверил? Хотя именно на это я и рассчитывал. Начни я что-то придумывать на ходу – расспросов и подозрений было бы больше, а так еще один набивающий себе цену наемник.

Я взял бланк, внимательно его прочитал и тут же заполнил, воспользовавшись пером и чернильницей толстяка. Тот скрипнул зубами, но лишь буркнул:

– Отдай на выходе старику со шрамом.

Старик – это было слишком обидно, наверное, для немолодого командира с очень хорошей мускулатурой. Да даже я начинал завидовать, и назвать такого стариком было можно разве что за седые волосы. А вот шрам у него был – через всю правую сторону лица, от линии волос и до нижней челюсти. Подойдя поближе, я протянул ему бланк. Он забрал его и, не читая, смял, отправляя в дальний угол двора, но при всем при этом старик очень внимательно рассматривал меня. Наконец, хмыкнув, махнул рукой и зашагал куда-то внутрь комплекса.

– Зачем тебе это? – не поворачиваясь, глухо спросил командир.

– Легкие деньги, – пожал я плечами, отыгрывая свою роль.

– Легкие? Кхм, – старик остановился и свистнул.

С дюжину стражей, казалось бы вот ну очень занятых какими-то очень важными делами, тут же все бросили и окружили нас, образуя арену. На галерею сверху тоже подтягивались зрители.

– Кого ты привел, Седой? – спросили из круга, а командир только хмыкнул, кивнув двоим, и сам отошел в сторону.

Я собирался сделать всё быстро и, главное, постараться раскрыть свои умения по минимуму. Парочка, направляющаяся ко мне по сужающемуся кругу, была в кожаных доспехах, как и я, и это меня очень даже устраивало. Первый сделал резкий выпад, от которого я уклонился, и тут же отпрыгнул назад, уступив место второму. А вот ему я, наоборот, двинулся навстречу, чуть отогнув свой корпус только чтобы пропустить удар противника мимо, и на ходу ткнул в шею двумя пальцами. Парень резко остановился, схватившись за горло и пытаясь с хрипами набрать воздух.

Командир кивнул второму – отойди. Тот, зло сжав меч, уже было двинулся ко мне, но что-то резко буркнул и отошел, а сам старик наклонился над стражем, тоже ткнув ему пальцами в шею, и парню наконец удалось набрать в легкие воздух. Седой выпрямился и, нахмурившись, посмотрел на меня.

– Шмель, Ржавый, – позвал он кого-то из круга.

Названные вышли, и на них были кольчуги, закрывающие подмышки и область шеи, да еще и рукавицы. Теперь нахмурился я, но вот шлемами ребята побрезговали.

Быстро меняясь и нанося хорошие рубящие удары, ребятки заставили меня попотеть, но мне-то такой ритм было проще поддерживать. На жаре, да на солнце, с них уже вовсю тек пот, а движения становились всё менее резкими и точными. Пока я просто уклонялся, изредка парируя их мечи кинжалом, и не пытаясь провести атаку самому. И вот я таки дождался: меч первого просвистел у меня перед лицом, протягивая парня за собой вперед, и прямо передо мной появилось его не защищенное ухо. Не задумываясь, я ударил туда рукояткой кинжала. Чуть сменив траекторию, он продолжил падать и уже на земле истошно закричал, схватившись за голову. Попытался подняться, но упал снова, и его вырвало прямо под себя.

Я уловил движение второго, который кинулся к нам, быстро сокращая дистанцию. Прыгнув в бок, я кинул в него мой кинжал, метя почти в лицо. Именно почти. Парень непроизвольно сдвинул руку, отбивая летящую сталь, и получил мой второй клинок точно в глазницу. Еще какое-то время он всё еще бежал в мою сторону, потом резко остановился и рухнул мне под ноги. Вокруг повисла тишина, в которой стоны и крики первого казались особенно пугающими.

Седой подошел к уже почти калеке и с трудом оторвал его руку от лица – из уха текла кровь. Ударом я сломал ему маленькую, но очень важную косточку, и теперь жить ему станет намного сложнее. Похоже, командир это понял, потому что когда он встал, то черты его лица казались каменными, а губы были плотно сжаты.

– И надо было делать это так жестоко? – сухо поинтересовался он.

– Именно, – кивнул я. – Иначе бы ты этими ребятами не ограничился.

– И откуда ты такой взялся? – потер он шею, разглядывая меня из-под лобья. – Идем, поговорим.

Я пожал плечами и последовал за стариком, провожаемый злыми взглядами в спину. Он зашел в комнату и прикрыл за собой дверь – моя спина непроизвольно напряглась.

– Да расслабься, – командир улыбнулся, что напрягло меня еще больше. – Я оценил! И ребята, думаю, тоже. Шмеля, конечно, жалко – зря ты так, – он тяжело вздохнул. – А с Ржавым будет всё в порядке.

В удивлении мои брови взлетели под лоб, и Седой пояснил:

– Есть тут у нас один доктор, – он хмыкнул и передернул плечами. – Второе-то ухо целое, так что на ноги поставит, но арена ему уже не светит, – он сунул мне в руки тяжелый мешок. – Держи.

Пальцы ощупывали что-то круглое, очень сильно напоминающее монеты, но всё же глупый вопрос прозвучал:

– Что это?

И старик ответил без намека на сарказм или издевку:

– Аванс. И, – он широко ухмыльнулся, – так как ты теперь стал одним из нас, тебе просто придется спустить его на выпивку и шлюх.

Я озадаченно почесал затылок, а Седой громко расхохотался.

– Иди, иди. Тебя уже ждут. И это! – он строго посмотрел на меня. – Завтра ко мне, – он махнул рукой и уже мягче добавил: – Хотя бы к вечеру.

Глава 6. Вот мы и встретились

Руфис.

Я с интересом рассматривал город, хоть и шли мы не самым живописным маршрутом. Рамус же постоянно оглядывался по сторонам и вздрагивал. От моей руки, положенной ему на плечо, он чуть ли не на два метра подпрыгнул.

– Ты чего такой нервный? – удивился я. – И куда мы идем такими замысловатыми тропами?

– Ну, знаешь?! – шумно выдохнул он воздух, переводя дыхание. – Ты так больше не шути. А идем, – он снова огляделся по сторонам, – в монастырь идем.

– В монастырь? – это было неожиданно. – Не поздно ли тебе в монастырь?

– Ох и дурной ты, – покачал головой очкарик, – хоть и эльф. В женский монастырь!

– Ага, – только и смог выдавить я и озадаченно почесать затылок. Приставка «женский» лично мне ничего не объясняла.

– Вот тебе и ага, – он остановился у такой же, как и все остальные, серой стены и зашарил по ней руками. Что-то сухо щелкнуло, и часть стены отошла в сторону. Мелкому хорошо, а я, даже несмотря на стройную эльфийскую фигуру, пролез с трудом.

– А сейчас тихо! – предупредил Рамус и зашарил по карманам. Мое ухо уловило очень приятный звон монет, и я уже открыл рот съязвить, но узкая ладонь доктора легла мне на губы. – Молчи и слушай! Вот, – он сунул мне тяжеленький кошель. – Там чуть дальше и левее стоит алтарь. Положишь на него мешок и дождешься, когда его примут. – Видя мое недоумение на лице, он пояснил: – Мешок провалится вглубь алтаря, а голос тебя спросит: черную или белую. Так вот, ты его не слушай, а проси красную, понял?

– Нет, – я совершенно честно помотал головой, а Рамус тихо выругался и уже собрался повторить свою речь, но я перебил: – Про алтарь все понятно, не понятно, зачем ты меня об этом просишь?

– Вот ты ушастый, любопытный какой, – ухмыльнулся очкарик. – Ну хорошо, объясняю. Настоятельница монастыря торгует невинностью и неплохо на этом зарабатывает. – Видя, что я нахмурился, Рамус досадливо цыкнул: – Вот же! Это очень дорого, да, но товар одноразовый, сам же понимаешь? Хотя думаю, ты нахмурился не поэтому. И вот тут начинается самое интересное, – он взял паузу. – Я сварил ей зелье, которое вызывает видения и частично связывает волю. Девушкам кажется, будто они спят, а наутро они просыпаются у себя и бегут к настоятельнице рассказывать о кошмаре. И, – он хохотнул, – их вера становится такой незыблемой, а труд таким рьяным… Ну ты понял, да? И все в выигрыше.

– Ну, допустим, – кивнул я, – но вопрос, почему ты не идешь сам, остался без ответа.

– Ну, – замялся очкарик, – я немного поссорился с настоятельницей, и она сказала, что мне тут больше ничего не светит. А ты человек новый, тебя она обманывать не станет.

– Рамус, – снова вздохнул я, – зачем тебе вообще девушка?

– Вот ты твердолобый, – зашипел очкарик. – Тебя в детстве на пол не роняли? Да, чтобы смягчить то обстоятельство, что твоя рыжая подруга в этом смысле свою ценность уже потеряла. Не ты часом к этому руки приложил?

– И нужно было все так усложнять? – огрызнулся я. – Еще и это кольцо нацепил.

– А с какой стати мне тебе доверять? – изумился он. – Все сделаешь, как сказал. Вернемся назад и сниму.

– Да ты вообще никому не доверяешь! – Тихо звякнув монетами, я пошел в указанном направлении, а следом мне долетело:

– И горжусь этим.

***

Алтарь был старым. Женщина в капюшоне и широком плаще вздымала к небесам руки с отчаянной мольбой к небесам, а перед ней был каменный столб, не шире суповой миски. Я, как и было сказано, положил кошель на него, с любопытством ожидая развития ситуации. На самом деле, если бы Рамус мне все рассказал там, я и сам не отказался бы прогуляться, а теперь он добавил еще один пунктик к справедливому возмездию в его сторону.

Что-то щелкнуло, и сердцевина столба пошла вниз, утягивая за собой и кошелек. Через некоторое время голос и правда спросил: черная или белая? А я, как и планировалось, ответил: красная. На минуту повисла тишина, потом голос вздохнул, а сердцевина столба вернулась на место, уже без кошелька. Моя миссия была закончена, и я уже собрался уходить, но на алтаре что-то блеснуло. Протянув руку, я ожидал найти там вывалившуюся монету и жутко удивился, обнаружив золотой перстень. Рассмотрев поближе, я увидел на нем тот же рисунок, что и на треклятом диске старикашки в желтом халате.

– Дождалась, – раздался сверху голос, но другой, не тот, что раньше, а словно шорох сухих листьев на ветру. Перстень словно сам прыгнул на мой палец, а по статуе женщины прошла глубокая трещина. На мгновение мне стало жутко больно, я скривился и уже хотел закричать, но меня отпустило, а когда я выпрямился, все стало выглядеть несколько иначе. Пожав плечами, я поднес руку к глазам и попытался его снять, но перстень словно прилип к пальцу, да еще и рукав все время мешал. Вообще рубашка на мне сидела так, словно я внезапно уменьшился.

Я резко схватил себя за грудь и сдавленно выругался. А точнее, выругалась! Потому что я снова стала собой. Скатившись по штанине, на землю упало железное кольцо, оно и понятно, держаться ему уже не на чем. А следом за кольцом упали и штаны, да и сапоги теперь были слишком свободны. Скинув их с ног и схватив в одну охапку со штанами, я в панике спрятала все под ближайший камень, заодно засунув туда и кольцо очкарика. Испуганно оглядываясь, пошла ближе к кельям, возможно, там вывесили белье после стирки? Бегать в одной рубашке по городу я бы не решилась. На мою удачу, там действительно висели постиранные робы, я схватила одну, натягивая на себя, и хоть она была еще влажная, но это всяко лучше, чем поношенная мужская рубашка.

– Кто тут? – Из кельи показалась фигура и схватила меня за руку. – Ты почему еще здесь? – удивилась она. – Все давно спят.

Женщина оказалась необычно сильной и практически волоком потащила меня по пустому коридору.

– Так, так! – Выход нам перегородила еще одна фигура, подойдя к нам и подняв свечку в руке повыше, она рассмотрела лица, а потом расплылась в жуткой улыбке. – Плохих девочек надо наказывать. Держи её!

Меня тут же схватили сзади крепкие руки, я честно пыталась выбраться, но куда там. Ей бы подковы ковать, а не гимны петь. Настоятельница ловко поймала мой нос, с явным опытом зажимая его пальцами, и дождавшись моего судорожного вдоха, влила какую-то гадость. Я закашлялась, и железные руки наконец разжались. Резко отскочив, я почувствовала, как все поплыло перед глазами, а пол стал ближе, но, не дав мне упасть, меня снова подхватили сильные руки и, поддерживая, повели по коридору, а в голове всплыл рассказ Рамуса. Вот же черт! Я снова куда-то влипла.

Время стало неправильным, я словно могла его пощупать. Оно то сжималось, и я внезапно осознавала себя уже в другом месте, то, наоборот, растягивалось, я слышала дыхание в своей груди, словно протяжный звук прибоя. Меня провели по каким-то улицам, потом толкнули в дверь. Все казалось странным и нереальным, словно я сплю. Краешком сознания я понимала, что это то самое зелье, но мне было все равно, а на лицо лезла глупая улыбка. Потом меня помыли и переодели в другую одежду, снова провели по коридорам и снова дверь. А потом меня толкнули к кровати и сказали ждать, и я так и сделала.

Риз.

 Мадам оказалась очень красивой женщиной, а местный бордель – весьма интересным и уютным заведением. Нам подали вино и мясо. Мои… хм, кто? В стражи меня приняли, но этих людей я не знал, да и для них я был скорее поводом прийти сюда, нежели новым товарищем. Поэтому братва отрывалась вовсю, просаживая казенные деньги. Количество пустых кувшинов увеличивалось, а одежды на официантках, наоборот, становилось все меньше.

Сам я старался почти не пить, и мне это даже удавалось, пока мадам лично не подошла ко мне.

– Так ты наш новый герой? – промурлыкала она, поднося мне кубок с вином и присаживаясь на мои колени.

– Я похож на героя? – Вернув ей кубок, я резко раздвинул ноги, ожидая, что она правильно это расценит как просьбу уйти, но это заставило её лишь ухмыльнуться и сесть чуть иначе, с моих коленей уходить она не собиралась.

– Похож, – снова промурлыкала она, затягивая своими черными глазами в какую-то пучину. Я даже не заметил, как вернул ей второй пустой бокал, а она закопалась своими тонкими пальцами в мои волосы. – Намного больше, чем все, кто приходил сюда раньше.

Она поерзала, устраиваясь поудобнее, и моя рука уже сама по-хозяйски прижала ее ближе. Мадам чарующе улыбнулась и снова замурлыкала.

– Ты же герой, ты достоин самого лучшего, – она выскользнула из объятий и потянула меня за собой к лестнице. Я сначала уперся, а потом решил, вот почему бы и нет? Раз женщина так просит и все уже оплачено? Да и чертовка уже успела меня порядком напоить, так что внизу уже все горело от желания.

У двери в одну из комнат мы остановились, и я привлек ее к себе, собираясь поцеловать, но мадам положила мне палец на губы и покачала головой.

– Нет, нет. Не я. По крайней мере не сегодня, – ее рука сжала мою ширинку, а глаза лукаво заискрились. – Но ты можешь навестить меня позже.

Она приоткрыла дверь и толкнула туда. Её легкие шаги сдвинулись обратно к лестнице, а я с сожалением вздохнул. Неужели тут есть кто-то лучше? Я осмотрел небольшую комнату, на кровати кто-то лежал. Видимо, это и есть обещанное лучшее. Я отодвинул портьеру и встретился со взглядом зеленых глаз. Девушка действительно была красивая и даже показалась мне чем-то знакомой, она ждала, и я отмахнулся от этого ощущения. Хмель и мадам слишком сильно меня раздразнили.

Губы девушки были мягкими и податливыми, от нее шел приятный запах чистого тела, я быстро сдернул с себя рубашку, а потом и штаны. Девушка повернула лицо в сторону, и его ярко осветила свеча. Я её узнал и резко замер на полпути к ней. Вот же черт! Эта была та, кого я искал, Ру собственной персоной! В борделе! Тихо ожидавшая, когда я сомну её в своих объятиях. В голову ударили хмель и злость. На себя, за то, что не успел. На неё, за то, что сбежала, а именно в таких местах такие побеги и заканчиваются! Сколько она уже тут? И какой я у нее по счету? В глазах потемнело от гнева, я схватил ее за плечи и встряхнул:

– Ру?!

Девушка моргнула и продолжала глупо улыбаться. Это взбесило меня еще больше, и я снова ее тряхнул, а потом жестко впился в губы, я надеялся, что она меня оттолкнет, что-то скажет, но нет. Гнев смешался с напряжением в штанах, выливаясь в дикое желание. В конце концов, она моя жена! И в отличие от других, я имел на это право. Я навис над ней, сминая упругую грудь, прочерчивая мокрые дорожки своими губами по ее телу. Я раздвинул ей ноги, пальцами проверяя, ждет ли она меня там. И да, там было горячо и влажно. Я подгреб ее к себе и взглянул в глаза, в которых внезапно мелькнул страх.

– Нет, не надо! – вскрикнула она и сжалась подо мной, тихо вскрикнув, а потом умоляюще застонала: – Не надо…

Я не понимал, что произошло, но остановить себя уже бы не смог, глубоко вонзаясь в ее тело. Я снова наклонился к ее губам, но Ру отвернулась, а в ее глазах заблестели слезы. Чуть сдвинувшись назад, я ощутил, как она вздрогнула подо мной, словно от боли, и тут мне пришла дикая мысль, а хмель словно выдуло из головы. Я резко сел и провел пальцами у нее между ног, а потом поднес к глазам, неверяще глядя на кровь. Внутри меня словно что-то оборвалось. Она же меня теперь будет ненавидеть!

– Ру? – снова позвал я, а она вздрогнула и посмотрела на меня. – Прости, – попросил я, лихорадочно думая, как исправить ситуацию.

– Ты меня знаешь? – В ее голосе было удивление. – Хотя какая теперь разница, раз это уже случилось. Так даже хуже.

Она отвернулась, а ее тело тихонько подрагивало, раскинувшись передо мной в ослепляющей наготе. Нельзя было оставлять это так! Я положил руку ей на живот и погладил, она вздрогнула, но сопротивляться не стала. Я спустил руку ниже, погладив треугольник с короткими волосками, чуть коснулся вздувшегося бугорка, Ру непроизвольно сдвинула ноги. Вот, именно такой реакции я от нее ждал, если бы она вела себя так сразу! Назад дороги не было, и я продолжал гладить, в какой-то момент ее тело начало расслабляться, а соски заострились. Щеки покраснели, а губы разомкнулись, выпуская неожиданный для нее крик. Девушка выгнулась дугой, и я, подхватив, притянул к себе, снова проникая внутрь. Замерев там, я продолжал осторожно гладить, а Ру бросила на меня смущенный взгляд.

– Перестать? – хрипло спросил я, хотя прекрасно понимал, что второй раз уже не смогу. Она помотала головой, ярко краснея от моего взгляда, от своего тела и того, что в нем происходило. – Ру, – снова позвал я, – больно больше не будет.

Она закусила губу, сдерживая частое дыхание, а я двинулся внутри, осторожно и медленно. Ру вскрикнула, а потом тихонько застонала, выгибаясь мне навстречу.

Закончилось все быстро и бурно. Я вытянулся рядом с ней и подгреб рукой.

– Почему ты не оттолкнула меня сразу?

– Меня опоили, – вздохнула она. – Я не могла.

Она выбралась из моих рук и села, обняв колени.

– И что теперь? – Тонкий голос дрожал, и я понял, что она снова плакала. – Я не смогу вернуться. Даже если отец и примет, то… – она уткнулась лицом в колени, – кому я такая нужна?

– Мне, – я тоже сел, обнимая ее за плечи и прикусывая мочку уха.

– Да кому тебе?! – Она дернула головой и резко повернулась. – Ты вообще кто?! И откуда меня знаешь?

Я не стал отвечать, а молча взял свечу и поднес к лицу. Девушка охнула и закусила губу, а потом язвительно поинтересовалась:

– Еще скажи, что теперь просто обязан на мне жениться!

Я тихонько засмеялся, снова прижимая ее к себе. По крайней мере, страха или ненависти в ее голосе не было, а значит, я смог все сделать правильно.

– Что смешного? – надула она губы, подозрительно сощурившись.

– Ру, – я широко улыбнулся, – мы уже женаты, а с этого момента окончательно и бесповоротно.

– Что значит женаты?! – ахнула она, вскакивая на ноги.

Похоже, она забыла, что на ней нет одежды, но меня это вполне устраивало, и я с удовольствием рассматривал стройную фигуру. Заметив мой блуждающий взгляд, она дернула на себя простыню и завернулась в неё чуть ли не по самые уши.

– То и значит, – пожал я плечами, тоже вставая. – Мы с твоим отцом заключили договор заочно.

– Вы что?! – Ее глаза засверкали, как грозовые тучи, и мне это тоже понравилось. Она хотела вылить на меня свой гнев, но в дверь грубо постучались, а низкий мужской голос потребовал:

– Выходи, герой, – за дверью захохотали, – время утех вышло, а внизу тебя заждались твои поклонники.