Тёмный защитник

Когда Анджело де Лука, человек, которого я любила всем сердцем и считала самым лучшим отцом на свете, поднял на меня свой взгляд, в его глазах отразились замешательство и вина.

– Что ты здесь делаешь? Ты должна быть в своей комнате! – выкрикнул папа, отчего я вздрогнула, и он тут же смягчился.

– Ты чудовище. – прошептала я, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. – Ты убил их…

– Марси, tesoro mio1… – он сделал шаг ко мне, и в его голосе послышали умоляющие нотки. – Дочка, ты не должна была этого видеть. Это… это не то, что ты думаешь.

– Ты не мой папа. – слова вырвались сами собой, полные боли и горечи. – Я тебя ненавижу!

Я развернулась и выбежала из комнаты. Слёзы застилали мне глаза, но я бежала, не разбирая дороги, от ужаса, который увидела, от правды, которая оказалась слишком страшной для маленькой девочки. В тот день рухнул мой мир, а вместе с ним и образ отца, превратившийся в прах. Впервые я увидела истинное лицо своей семьи, теневую сторону того мира, где царили насилие и безнаказанность. Мира мафии, в который я, сама того не желая, была втянута с самого рождения.

Настоящее время.

Я резко села в кровати, простыни скомкались в моих дрожащих руках, а сердце неистово колотилось, пытаясь вырваться наружу. Двадцать лет минуло с той проклятой ночи, но сейчас я чувствовала страх маленькой шестилетней Марси, как будто это было вчера. Хотя на самом деле прошла целая вечность с ночи, что расколола мою жизнь на «до» и «после».

Я уже давно приняла свою судьбу и причастность к миру, где царят жестокость и бескомпромиссность. Где смерть – не более чем разменная монета в чужих кровавых играх. Я научилась быть сильной, прятать свой страх за маской ледяного равнодушия. Но сейчас она дала трещину, позволяя проступить боли и уязвимости, и напоминая о той маленькой девочке, чей мир рухнул в одночасье.

Я провела дрожащей ладонью по лицу, пытаясь стереть отголоски кошмара, и огляделась вокруг. Ничего не изменилось – все те же серые стены, тусклый свет, просачивающийся сквозь небольшое окно. Я всё также заперта в этом проклятом подвале, пленница человека из вражеской мафиозной организации.

Почему именно сейчас мне приснился тот день, когда я узнала, кто мой отец на самом деле? Неужели близость смерти обостряет чувства, заставляя вновь пережить эти страшные моменты? Или это знак? Но тогда, почему я видела сон о нашей первой и единственной встрече с тем мальчиком? Неужели он где-то рядом, и я скоро встречусь с ним? Или это просто жестокая игра моего измученного разума, рождённая отчаянием и одиночеством?

Я обхватила колени руками, пытаясь унять дрожь. Мысли лихорадочно метались, пробуждая робкую надежду, которую я так старалась задушить в себе все эти годы. Но как устоять перед воспоминаниями о его сильных руках, о его взгляде, полном решимости защитить меня любой ценой? Я почувствовала, как по щекам текут слёзы отчаяния и тоски.

– Где ты, мой защитник? – прошептала я в полумрак, не уверенная, что когда-нибудь узнаю ответ. Сердце сжималось от боли, и я понимала, что не могу больше бороться с воспоминаниями о нём.

Глава восьмая. Алессио

Я сидел, утопая в мягкой коже дивана, и лениво потягивал виски, позволяя обжигающей жидкости растекаться по венам. Вкус был терпким, с дымными нотками – как и сама моя жизнь. Грохот распахнувшейся двери резанул по нервам, отдаваясь глухой болью в висках. Я не обернулся. Я и так знал, кто это. Доменико, мой старший брат. Только он мог позволить себя ворваться ко мне в дом таким образом.

Мы были похожи, как два клинка, выкованные одним кузнецом: одинаково острые и смертоносные. Он старше на пять лет, но эти годы ничего не значат, когда мы смотрим друг другу в глаза, отражающие бездну, которую не в силах понять те, кто живёт по другую сторону закона. У него были глаза матери – чистейшей лазури, как летнее небо Сицилии, мои же – тёмные, как у отца, зеркала бездонной глубины, отражающие бушующее пламя.

Его идеально скроенный костюм, чёрный, как ночь, облегал его мощную фигуру, словно вторая кожа, и был бронёй, скрывающей стальные мускулы и сердце, которое давно забыло, как биться по-человечески. От него исходил запах власти, смешанный с терпким ароматом дорогого одеколона, и этот запах говорил сам за себя.

Он был главой семьи, Capo di tutti capi2, его слово было законом для каждой Famiglia3 на территории Сицилии, Ломбардии, и других областей Италии. Имя Доменико Моррети заставляло кровь стыть в жилах даже у самых отмороженных ублюдков. Но я знал, что скрывается за этой маской ледяного спокойствия и несокрушимой силы. Я видел монстра, прячущегося в глубине его глаз, который жаждет крови, насилия и власти. Впрочем, и мой собственный ничем не уступал.

Когда наши взгляды встретились, я сразу понял, что Доменико уже доложили о моей ошибке, и он пришёл ко мне не как брат, а как Дон. Мы часто сталкивались характерами и не сходились во мнениях, но я готов был поймать пулю ради него, как и Дом для меня. Брат с самого детства был для меня человеком, на которого я равнялся, он меня вырастил, защищал и всему научил. Но чтобы завоевать его уважение, требования были слишком высоки.

– Почему я узнаю о твоей оплошности от своего капореджиме4, а не от собственного брата? – рявкнул Доменико, бросив на меня гневный взгляд, способный заставить любого человека, обделаться в штаны. Но только не меня.

Я поднял свой бокал, в немом тосте, и сделал глоток, смакуя горечь виски на языке.

– И тебе привет, дорогой fratello5. – ответил я, растянув губы в ухмылке. – Соскучился?

Доменико никак не прокомментировал это, он просто стоял, возвышаясь надо мной, как скала, и буравил меня своим пронзительным взглядом, в котором читалось разочарование и гнев. Я чувствовал, как эти эмоции пульсируют в воздухе, сгущая атмосферу напряжения между нами.

– Потому что это моя проблема, но я уже с ней разобрался. – наконец ответил я, откинувшись на спинку дивана, демонстрируя безразличие, которого не чувствовал. – Ты же наш большой босс, зачем мне беспокоить тебя по таким пустякам?!

– Пустякам?! – рявкнул брат, и воздух вокруг него, казалось, затрещал от напряжения. Я видел, как сжимаются его кулаки, а желваки ходят на скулах, выдавая его ярость. – Ты подстрелил и похитил невинную девушку из Каморры. Это, cazzo6, по-твоему, пустяк?

– Её невинность – понятие растяжимое. – парировал я, встретив его взгляд с вызовом. Я знал, что играю с огнём, но не мог сдержать свой язык.

Я чувствовал, как атмосфера в комнате сгущается, каждая секунда тишины натягивалась, как струна, готовая вот-вот лопнуть. Не для этого он годами закалял меня, превращая в идеальное оружие, лишённое страха и сомнений. Я уже открыл рот, чтобы заверить его, что всё под контролем, что не подведу его, но брат резким взмахом руки прервал меня.

– Ты хоть знаешь, кто она? – прошипел Доменико, наклоняясь ко мне. Его лицо, обычно бесстрастное, как маска, исказила гримаса гнева.

– Нет. – спокойно ответил я, хотя внутри всё сжалось от дурного предчувствия. – Но я в процессе. Скоро у меня будет её имя. Серджио уже роет носом землю.

Брат потёр ладонями виски, словно пытаясь снять напряжение и унять головную боль.

– Молись, чтобы она не была дочерью одного из капо Каморры. – тихо проговорил он, и в его голосе я услышал нотки беспокойства, которые редко когда проскальзывали в его речи.

Я нахмурился, не понимая, к чему он клонит.

– О чём ты говоришь? – спросил я, и резко поставил бокал на столик. Звон хрусталя о полированное дерево прозвучал в тишине как выстрел.

Доменико вздохнул и устало опустился на диван напротив.

– Налей мне лучше бокальчик. – бросил он, даже не взглянув на меня. – А потом поговорим.

В его голосе не было просьбы, только приказ. На мгновение во мне вспыхнуло раздражение. Он что, думает, что может командовать мной, как одной из своих шлюшек? Но я тут же подавил эту вспышку. Доменико был не просто моим братом, он был главой семьи, и перечить ему – значило бросить вызов всему нашему миру, всему, что мы строили годами, проливая кровь и забирая чужие жизни.

Молча налив ему виски, я протянул бокал брату, ожидая, что он наконец-то объяснит, в чём дело. Атмосфера в комнате была настолько напряжённой, что можно было резать ножом. Что-то явно беспокоило Доменико, и я чувствовал, что это имеет ко мне самое непосредственное отношение. Но он, казалось, не торопился делиться своими мыслями.

Я следил за ним краем глаза, пытаясь уловить хоть какую-то эмоцию на его лице, намёк, но оно оставалось непроницаемым, как гранитная маска. Доменико всегда был мастером контроля, но сейчас превзошёл сам себя. Даже после того, как брат осушил бокал одним долгим глотком, не произнёс ни слова, и я не выдержал.

– О чём это было? – мой голос прозвучал резче, чем я хотел, но внутри меня нарастало напряжение, как пружина, готовая вот-вот распрямиться.

Брат вздохнул, затем наклонился вперёд, приближаясь ко мне, и тихо произнёс:

– Мы, итак, находимся на стадии войны, но они начнут настоящую бойню, если ты взял кого-то из их дочерей. И ты не хуже меня этого знаешь. А я не хочу терять людей из-за какой-то киски, которая родилась от одного из этих ублюдков. Однако есть ещё кое-что.

Он сделал драматическую паузу, как будто моё внимание, итак, не было сосредоточено на нём, и, наконец, продолжил:

– Мои источники сообщили, что де Лука ищет кого-то, но мало кто знает, кого именно, даже его собственные люди не в курсе подробностей. Мне кажется, это либо дочь, либо любовница, которую он тщательно прячет от врагов. Иначе в этом не было бы столько секретности. И если этот кто-то сейчас в подвале твоего дома, то это будет, блядь, просто джекпот!

Я сделал большой глоток виски, обжигающая жидкость обожгла горло. Мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь собрать воедино обрывки информации.

– Но откуда у де Луки ещё дети, кроме Микеле? – пробормотал я, чувствуя, как напряжение нарастает. – Внебрачный от любовницы?

– Не знаю, но скоро выясню. – ухмыльнулся Дом, и в его глазах я увидел знакомый огонёк азарта. – И ты мне в этом поможешь, fratello.

Я кивнул, и брат, удовлетворённо хмыкнув, откинулся на спинку дивана, делая ещё один глоток обжигающего напитка. Я видел, как напряжение медленно покидает его тело, уступая место расслабленности. Но я знал, что это лишь видимость. Внутри Доменико, как и во мне, всегда бушевал шторм, готовый в любой момент обрушиться на тех, кто посмеет встать у нас на пути.

Мы оба уставились на свои бокалы, погрузившись в размышления об этой ситуации. Если это правда, и Анджело ищет женщину, то это будет отличная возможность, чтобы использовать её как рычаг давления. Но для начала нужно было убедиться, что эта женщина существует. Что это не просто слух, чтобы отвлечь нас от чего-то более важного.

Я достал свой мобильный и начал искать любую информацию о девушке, которую могли заметить рядом с Анджело или Микеле – фотографии, упоминания в социальных сетях, или СМИ. Но не было ничего, что могло бы привлечь внимание. Старший де Лука после смерти жены стал отшельником, посвятив себя только делам семьи. Он не был замечен ни с одной женщиной на публике. Что касается его сына Микеле… тот был слишком уж очевидным вариантом. Он менял спутниц как перчатки, и каждая новая была ярче и дороже предыдущей. Но ни одна из них не могла быть тем секретом, который де Лука так тщательно оберегал.

Разочарованно вздохнув, я отложил телефон в сторону и снова взял бокал с виски. Напряжение нарастало, как тучи перед грозой. Если информация верна, и де Лука действительно прячет кого-то, то это не сулит ничего хорошего. Мы были его злейшими врагами, и любая его слабость могла стать нашим преимуществом.

Доменико молча наблюдал за мной, его пронизывающий взгляд словно пытался проникнуть в самые глубины моей души. Но он ничего не сказал, лишь отпил ещё глоток виски, словно давая мне время обдумать ситуацию.

Наконец, я нарушил тишину:

– Твой источник не мог что-то перепутать? Я, конечно, ещё поищу по своим базам, но она точно существует? Что, если де Лука специально распускает эти слухи?

Доменико усмехнулся и покачал головой.

– Нет, не ошибся. Он не из тех, кто болтает языком без повода.

Допив оставшийся виски одним глотком, брат резко поднялся на ноги. В тусклом свете настольной лампы его фигура казалась ещё более грозной и властной. Доменико остановился у камина, всматриваясь в танцующие языки пламени, словно ища в них подсказку.

– Несколько человек из ближайшего окружения де Луки действительно что-то ищут. – продолжил он не оборачиваясь. – Они уже перевернули весь Неаполь верх дном, но действуют тихо и осторожно. Это не просто какая-то мелочь. Я не верю, что это кто-то из его солдат, слишком много шума из-за какой-то пешки. Моё чутьё подсказывает мне, что это женщина.

Резко развернувшись, Доменико встретился со мной взглядом, и в его глазах я увидел непоколебимую решимость.

– Мне плевать, кто она такая, призрак, невидимка, да хоть грёбаный единорог, но мы должны найти её первыми. Ты меня понял, Алессио?

– Да, брат. – коротко кивнул я.

– А пока мы ею занимаемся, разберись со своей маленькой проблемой. – В его тоне послышались нотки стали. – Выясни, кто твоя заложница. Я хочу уничтожить Каморру, но ты знаешь, я не люблю ненужного насилия. Тем более над невинными.

Не дожидаясь моего ответа, Доменико развернулся и направился к выходу, оставив меня наедине с мрачными мыслями и пустым бокалом в руках. Чем больше я размышлял над этой ситуацией, тем больше меня охватывало дурное предчувствие. Что-то в этой истории не сходилось, и я чувствовал, что мы ступаем на тонкий лёд, который может в любой момент треснуть и затянуть нас в чёрную бездну.

Глава девятая. Марсела

Дни тянулись мучительно медленно, будто кто-то намеренно растягивал время, наслаждаясь моими страданиями. Надежда на спасение таяла с каждым часом, как кубик льда, брошенный в стакан с обжигающим виски. Мой мучитель не появлялся, и я начала сомневаться, что он вообще помнит обо мне. Единственной нитью, связывающей меня с внешним миром, был Антонио – тот, кто приносил мне скудную пищу трижды в день. Каждый раз я отчаянно искала в его глазах хоть проблеск сочувствия, но тщетно – его лицо было непроницаемой маской, и он ни разу не заговорил со мной.

Гнев и страх – вот и вся моя компания в этой клетке. Дни сливались в однообразную серую массу, лишённую света, воздуха и малейшей надежды. Я пыталась бороться со всепоглощающей скукой – читала, делала зарядку, даже медитировала, как советуют глянцевые журналы. Но ничто не приносило облегчения. Депрессия накрыла меня с головой, утягивая на самое дно бездны, и я всё меньше верила, что когда-нибудь вырвусь из этого ада.

И вот, в один из таких бесконечных дней, спустя неделю после моего похищения, я ранним вечером провалилась в беспокойный сон, не в силах больше бороться с удушающей скукой. Но среди ночи меня разбудил тихий шорох в комнате. Осторожно приоткрыв глаза, я стала всматриваться в темноту, пытаясь разглядеть источник звука. В углу, в непроницаемой тени, я различила силуэт своего мучителя. Он стоял неподвижно, наблюдая за мной, как какой-то чёртов сталкер.

«Что ему нужно? Зачем он здесь? Почему прячется в темноте? Ждёт подходящего момента, чтобы напасть и воткнуть мне нож в сердце?» – тысячи вопросов пронеслись в моей голове, а глупый орган в груди бешено колотился от страха.

Я старалась лежать спокойно, чтобы не выдать своего ужаса, но, когда мужчина внезапно вышел из укрытия, мне не удалось сдержать испуганный вздох. Он начал медленно приближаться, и каждый его тихий шаг отдавался пульсацией в моих висках.

– Как же сладко спишь ты в логове врага, куколка. – произнёс он низким, угрожающим голосом. – Ты чувствуешь себя здесь в безопасности?

Я крепко сжала ладони под одеялом, сдерживая себя, чтобы не броситься на него с кулаками. Так хотелось кричать, выцарапать ему глаза, и всадить пулю в лоб за то, что он держит меня здесь, словно дикого зверька в клетке.

– Что ты хочешь от меня? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и твёрдо.

Мой мучитель усмехнулся и опустился на край кровати. Пружины жалобно скрипнули, протестуя против его веса. Он протянул руку, и я зажмурилась, ожидая удара. Но его пальцы лишь легонько притронулись к моим волосам, проводя по пряди. Нежданное прикосновение пронзило меня током, вызвав волну дрожи. Его движения были осторожными, почти нежными, словно он трогал что-то бесценное и хрупкое, что легко могло разбиться.

А мне хотелось съёжиться от ощущения его близости и стыда, что волосы спутались и наверняка выглядят ужасно. Моё плечо ещё не зажило, поэтому мне тяжело было помыть их, но по крайней мере от меня не воняло.

– Кого же ты мне напоминаешь? – задумчиво произнёс мужчина, смотря в стену, как будто она даст ему ответ.

В темноте его глаза сверкнули, и я уловила проходящую внутри него волну эмоций – гнев, раскаяние, но и что-то ещё, что смогло пробиться сквозь его преграды, однако я не поняла, что именно.

Спустя несколько мгновений мужчина встретился со мной взглядом, и я чуть не задохнулась от того, насколько он был интенсивный.

– Все эти дни, я пытаюсь узнать, кто ты такая, но не смог найти о тебе никакой информации. – пробормотал мой надзиратель, и его хриплый голос, казалось, пронизывал мою душу. – И мне это не нравится. Ты слишком важна, раз тебя так хорошо скрывают.

Он наклонился ближе, и я невольно вдохнула аромат его парфюма – дорогого, терпкого, с нотками цитруса и табака. Запах силы, власти, опасности. И ещё – слабый оттенок алкоголя.

– А я не люблю загадки, которые не могу разгадать. Мне нужно знать, с кем я имею дело, и быть готовым к любым последствиям.

«Ал явно пил, но зачем пришёл сюда в таком виде?» – задумалась я, разглядывая мужчину перед собой и пытаясь найти хоть какие-то ответы на его лице.

В темноте трудно было разглядеть что-нибудь, но я заметила тень усталости на его лице, синяки под глазами, резкость в уголках губ.

– Что ты собираешься делать, когда узнаешь кто я? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, без тени страха.

Мужчина наблюдал за мной, не отводя взгляда. Его лицо ничего не выражало, но стоило моим словам сорваться с губ, как его уста сжались в тонкую линию, а в глазах мелькнула вспышка раздражения.

– Я ещё не решил, что с тобой сделаю. – признался он, к моему удивлению. – Но чем дольше я на тебя смотрю, тем больше убеждаюсь, что ты как-то связана с де Лукой. Но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, не так ли?

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Моё сердце колотилось, как бешеное, а в голове метались тысячи мыслей.

Как, чёрт возьми, он узнал о моей связи с семьёй? И что собирается делать? Что будет со мной, если не сможет получить ответы, которых жаждет?

– Де Лука… – задумчиво пробормотал Ал. – Я слышал много историй об этой семье. Говорят, они безжалостны к врагам, но ещё более преданы своим. Интересно, какую роль ты играешь в их игре?

– Я не имею к ним никакого отношения. – солгала я, смотря ему прямо в глаза. – Ты ошибаешься.

– Ну это мы скоро узнаем. – усмехнулся он, пристально глядя на меня. – Если ты обманула меня… тебе лучше прямо сейчас выложить все карты на стол. Иначе… – Он многозначительно замолчал, давая мне понять, что последствия могут быть весьма плачевными.

Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Он не отступится, пока не получит ответов. И это пугало меня до дрожи. Но я уж точно не собиралась капать себе могилу собственными руками.

Вместо ответа на его вопрос я задала свой:

– Зачем ты пришёл ко мне пьяным?

Алессио усмехнулся – низкий, хриплый звук, от которого по спине пробежали мурашки. Его тёмные глаза сверкнули в полумраке, как два омута, готовые поглотить меня без остатка.

– Тебя это беспокоит? – спросил он, наклоняясь вперёд, так что я почувствовала запах виски и его собственного тепла. – Боишься, что я тебе что-нибудь сделаю? Что например?

Его пальцы коснулись моего подбородка, и я невольно вздрогнула от этого жеста. Оно обжигало, подобно огню, пробуждая во мне смесь страха и извращённого желания.

– Трахну тебя? – прошептал он, и его голос звучал как шёпот дьявола, соблазняющий согрешить. – Или убью? А может… и то и другое?

– Ты… не посмеешь! – выдавила я из себя, пытаясь придать своему голосу уверенность, которой на самом деле не чувствовала.

Мужчина усмехнулся, его пальцы скользнули по моей щеке, вынудив меня невольно закрыть глаза. Прикосновение было обжигающе горячим, как клеймо.

– О, ещё как посмею. – прошептал он, его дыхание обжигало мою кожу. – Ведь ты что-то скрываешь от меня, куколка. И я намерен вытянуть из тебя все твои грязные секреты, даже если для этого придётся применить самые жестокие методы и разбить тебя на мелкие кусочки.

Я чувствовала, как его проницательные глаза исследуют моё тело, словно пронизывая меня насквозь. Но, к счастью, мне удавалось скрыть, насколько сильно это влияет на меня. Внутри бушевал ураган эмоций – страх, отвращение и, к моему стыду, какое-то странное, запретное возбуждение. Я понимала, что нахожусь на грани, балансируя между жизнью и смертью, но не могла противостоять этой опасной магнетической притягательности.

– Ты ничего не добьёшься…

– А ты не пытаешься умерить мой аппетит, не так ли, cara? – прошептал он, и его голос был похож на шелест ночного ветра. – Я всегда получаю то, что хочу. Рано или поздно.

Я тяжело сглотнула, но старалась сохранить на лице безразличное выражение. Что-то в его тоне и в том, как он себя вёл, было странное, словно мужчина был совершенно не в себе. Я не знала, что ожидать от него в трезвом состоянии, а в таком виде тем более.

Внезапно мужчина наклонился ко мне ближе и прошептал мне на ушко:

– Пока ты не доставляешь мне проблем, я не убью тебя.

Он отстранился, выпрямился, а затем продолжил:

– Но это может измениться в любой момент. Всё зависит только от тебя, куколка.

Я сделала глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями и взять под контроль свои эмоции.

– Я не боюсь тебя и не собираюсь затягивать петлю на собственной шее. Ты не получишь от меня никакой информации, даже если будешь пытать.

На его лице появилась медленная, хищная улыбка.

– Значит, ты уверена, что выдержишь мои пытки? – спросил он, и в его глазах вспыхнул огонёк – опасный, азартный, пугающий.

Сердце заколотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Страх прокатился по спине ледяной волной, но я заставила себя уверено встретить его взгляд.

– Я не собираюсь доставлять тебе удовольствие видеть мою боль и слабость. – процедила я сквозь зубы. – Ты можешь продолжать свою игру, но я не позволю тебе разрушить меня. Я сильнее, чем ты думаешь.

– Куколка, ты весьма настойчива. – произнёс он, склонив голову набок. – Но к твоей же неудачи – это меня заводит.

– Потому что ты больной ублюдок! – выплюнула я с отвращением.

В этот момент я так сильно его ненавидела, за то, что он запер меня здесь, за то, что играет со мной, как кот с мышкой, за то, что заставляет меня чувствовать себя такой… беспомощной.

Ал улыбнулся, словно наслаждаясь нашей перепалкой, и довольно промурлыкал:

– А я тебя предупреждал, чтобы ты не забывала, кто я. – прошептал он, наклоняясь ко мне. – Я монстр, куколка. И всегда им буду.

И, прежде чем я успела что-либо сделать, его губы накрыли мои – резко, властно, почти жестоко, стирая все слова, которые я не успела произнести. Мир вокруг исчез, растворившись в водовороте противоречивых эмоций.

В голове вспыхнули искры – от боли? От возмущения? Или от чего-то ещё, чего я не могла себе позволить признать даже в своих мыслях? Запах виски, табака и его собственного, терпкого, будоражащего кровь аромата ударил в голову, смешиваясь с гневом и страхом в опасный коктейль.

Я хотела оттолкнуть его, ударить, закричать, но тело словно налилось свинцом. Остались только ощущения – жгучая волна, разливавшаяся по венам от каждого его прикосновения, шероховатость щетины на его щеке, обжигающая кожа, металлический привкус на языке…

И в этот момент я поняла, что проиграла ему первую битву. Но война была ещё впереди.

Глава десятая. Марсела

Мучитель знал, что победил меня на этот раз. Я знала, что он чувствует, как моё тело напряглось, как задрожали губы под его собственными, как вспыхнула кожа от прикосновения его рук, но я ничего не могла с собой поделать. Эта странная смесь страха и желания парализовала мою волю, превращая в послушную марионетку в его руках.

Ал отстранился на мгновенье, и его тёмные, как ночное небо над Римом, глаза впились в мои.