Тёмный защитник

Но, осознав, что я снова позволил своей похоти зайти слишком далеко, мне пришлось резко одёрнуть себя. Я не могу отвлекаться от своих обязанностей и принимать решения, руководствуясь лишь животными порывами и требованиями моего члена.

«Я выясню, кто она такая на самом деле, а потом решу, что с ней делать!» – мысленно поклялся я, пытаясь взять себя в руки и отогнать это чарующее наваждение. – «Сейчас мне нужно закончить работу!»

Облизнув пересохшие от возбуждения губы, я поправил тяжёлый, налившийся кровью член в брюках и направился к внушительному книжному шкафу в углу кабинета. Отодвинув в сторону несколько старинных кожаных переплётов, я нашёл спрятанную кнопку и активировал механизм. Полки начали плавно разъезжаться в стороны, открывая взору мою тайную оружейную комнату.

Пройдя внутрь, я медленно обвёл взглядом каждое из своих орудий убийства. Винтовки, олицетворяющие моё мастерство и безжалостность, лежали рядом друг с другом, как знаки профессионализма. Мои руки нежно, почти ласково скользили по различным моделям. Металлическая поверхность приводила меня в состояние покоя и сосредоточенности. Здесь, среди этих смертоносных орудий, я чувствовал себя в безопасности, в своей стихии. Каждое оружие хранило в себе историю, рассказывало о моих прошлых заказах, о жизнях, которые я забрал без тени сомнения.

Мой взгляд остановился на одной особенно выдающейся винтовке. Её чёрное, словно крыло ворона, покрытие делало её похожей на призрак в ночи. Взяв её в руки, я неспешно провёл пальцами по гладкой, холодной поверхности, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в моих венах. Этот инструмент был моим продолжением, верным спутником в этой кровавой профессии. Я знал каждую его деталь, изгиб, царапину – они были отражением моего мастерства и безжалостности к врагам. Я глубоко вдохнул, ощущая знакомый, успокаивающий аромат оружейной смазки, и сконцентрировался на своей задаче.

Убить цель в клубе и затеряться в безумии толпы должно было быть легко, но теперь мне придётся проникнуть в её дом и не оставить ни единой улики. Первым делом после разговора с девчонкой в гостевой спальне, я вернулся в кабинет и начал поиски своей настоящей жертвы. Я просмотрел все камеры видеонаблюдения в клубе, но так и не нашёл её ни на одной, хотя мои источники сообщили, что она должна была появиться там, чтобы с кем-то встретиться. Либо произошла какая-то непредвиденная ситуация, либо меня банально обманули.

Больше я не собирался допускать такой ошибки. Поэтому в течение нескольких часов методично прочёсывал кредитные карты жертвы, социальные сети, камеры по стране, пока наконец не обнаружил, что она находится в квартире, арендованной на липовое имя. Причем она была прямо у меня перед носом на Сицилии, а не в Неаполе, но с этим я разберусь чуть позже.

После того как я выяснил её настоящее местоположение, установил специальную программу, которая даст мне знать, как только она выйдет наружу и её засекут камеры. Хотя райончик там был далеко не так уж хорошо, но напротив дома был небольшой магазин с уличными камерами видеонаблюдения. И сейчас, пока она всё ещё внутри, мне нужно поспешить, чтобы не упустить её во второй раз.

Я бережно убрал винтовку в сумку и почувствовал знакомое ощущение решимости и предвкушения.

– Пора поохотится! – ухмыльнулся я и направился к выходу.

Быстро отдав несколько чётких распоряжений своим людям, я вышел, где меня ожидала моя любимая чёрная Audi R8 с затонированными окнами. Скользнув за руль, я запустил двигатель, и машина ожила, словно дикий, голодный зверь. Её низкий рык, подобно раскатам грома, разрезал ночную тишину, отдаваясь в моей груди.

Ведя машину по ночным улицам Сицилии, я чувствовал, как адреналин бурлит в моих венах, заставляя сердце биться чаще, от предвкушения предстоящей расправы. В этот раз ничто не встанет у меня на пути, я доведу задуманное до конца, как и всегда. Меня переполняла жажда крови, тёмный голод, который мне приходилось с огромным усилием подавлять каждый день. Я хотел убийства, вкуса смерти на своих губах, чувствовать, как жизнь ускользает из тела очередной жертвы под моими руками.

Скрипнув зубами от нетерпения, я сильнее нажал на педаль газа, устремляясь к унылому многоквартирному дому в одном из самых неблагополучных кварталов Палермо, где скрывалась моя цель.

Когда я, наконец, добрался до места, припарковал машину в тени и окинул взглядом окрестности. Не было ни души, лишь тусклые уличные фонари едва освещали мрачные стены здания. Я не мог быть уверен, находится ли кто-нибудь, кроме моей жертвы, в этой квартире, поэтому должен был действовать с предельной осторожностью и выждать подходящий момент.

Достав из сумки на заднем сиденье свою любимую снайперскую винтовку с глушителем, я поднялся на чердак заброшенного соседнего дома. Отсюда открывался идеальный вид на тускло освещённое окно квартиры, где находилась моя цель. Пока всё было спокойно, и никто не показывался. Возможно, она просто крепко спит, как никак сейчас глубокая ночь.

Время тянулось мучительно долго, но наконец я заметил какое-то движение за окном. Моя цель металась по комнате, словно загнанный зверь. Что-то заставило её нервничать и спешить. Я взглянул на наручные часы – всего лишь три утра, что могло так напугать эту женщину в столь поздний час? Внезапно она подбежала к окну и распахнула его, впуская в комнату прохладный ночной воздух Сицилии. Я затаил дыхание, это был идеальный момент, чтобы нанести удар. Мои пальцы сжались на рукоятке винтовки, и я замер, готовый в любую секунду нажать на курок.

Но в этот самый момент сзади к ней подкрался незнакомый мужчина и грубо схватил за шею. Я наблюдал, как его пальцы сжимаются на её хрупкой коже, пока она отчаянно пыталась вырваться из стальной хватки. Ужас застыл в её широко раскрытых глазах, когда она поняла, что её жизнь висит на волоске.

Нет! Это, чёрт возьми, моя цель, и я не позволю кому-то другому отнять у меня это право!

Я глубоко вдохнул, прижимаясь к прикладу и выравнивая прицел. Моя рука не дрогнула, когда я плавно нажал на спусковой крючок. Глухой выстрел нарушил тишину ночи, и первая пуля точно пробила голову моей цели. Я с извращённым наслаждением наблюдал, как её широко раскрытые глаза застыли в немом крике, пока жизнь покидала это хрупкое тело. Но мне было мало. Я выстрелил в башку этого ублюдка, обрушив на него град пуль. Его тело содрогнулось, и мужчина рухнул на пол, оставляя за собой кровавый след. Хотя он и не был моей основной целью, я просто сделал это, потому что хотел, да и к тому же мне не нужен был свидетель.

Довольный своей работой, я тут же спрятал оружие в сумку, быстро прибрав за собой все следы, и рванул к машине. Убедившись, что я не привлёк ненужное внимание, я спешно убрал сумку в багажник, а сам направился к квартире моей жертвы. Мне необходимо было собственными глазами удостовериться, что они мертвы, и попытаться найти те самые деньги. Наша семья далеко не из бедных, но Коза Ностра не прощает предательства, а тем более, когда украли миллион долларов прямо у нас из-под носа.

Быстро поднявшись по ветхой, скрипучей лестнице, я, наконец, нашёл нужную квартиру. Дверь была приоткрыта, и, надев чёрные перчатки, чтобы не оставить следов, шагнул внутрь. Тяжёлый, удушливый запах крови ударил мне в нос, смешиваясь с отвратительным ароматом сырости и плесени, которые пропитали это жалкое жилище. В центре гостиной, раскинув руки, словно распятые, лежали два неподвижных тела. Их глаза, устремлённые в потолок, красноречиво свидетельствовали о том, что жизнь навсегда покинула этих людей. Я внимательно осмотрел их, отмечая каждую зловещую деталь: застывшее в немом крике выражение лица, размозжённые черепа, кровавые раны. Эта картина заставила ликовать моих внутренних демонов, а у меня вызывала поистине райское наслаждение.

Не в силах сдержать жестокую усмешку, я принялся методично обыскивать квартиру, переворачивая всё вверх дном в поисках пропавших денег. Спустя некоторое время мои усилия были вознаграждены – я обнаружил тайник с большей частью суммы. Не хватало лишь пары сотен тысяч, но это была мелочь по сравнению с тем, какое дикое удовлетворение я испытал от убийства этих людей. Этот трепет и жажда крови – они были неотъемлемой частью меня, моей натурой. Я наслаждался каждым мгновением, ощущая себя всемогущим, вершителем судеб.

Забрав деньги, бросил последний взгляд на своих жертв. Их остекленевшие глаза, казалось, осуждающе смотрели на меня, но я не чувствовал ни капли сожаления. Эта работа была моей жизнью, моей сущностью. Беспощадный наёмный убийца, слуга Коза Ностры. Бесшумно покинув квартиру, я тщательно позаботился о том, чтобы не оставить ни единого следа. Мне нужно было как можно скорее убраться отсюда, пока кто-нибудь не поднял тревогу и не вызвал копов.

Моя работа здесь сделана.

Сев за руль своей машины, я быстро набрал сообщение:

– Цель мертва. Деньги у меня.

Отправив текст, я вырулил на дорогу, устремляясь прочь от этого места, полного крови и смерти. Но, к моему удивлению, эйфория от убийства быстро сошла на нет, вернув неприятное ощущение, связанное с моей загадочной гостьей. Эта роковая красавица с телом сексуальной богини – могла доставить мне огромную кучу проблем, а её слова были подобно укусам ядовитой змеи. Но только время покажет, насколько она опасна.

Глава пятая. Марсела

Я открыла глаза, но тут же зажмурилась от резкого солнечного света, пробивающегося сквозь крошечное окошко в этом проклятом подвале. Голова трещала, словно тысячи раскалённых игл впивались в мой мозг, а желудок сводило от голода. Переполненный мочевой пузырь требовал немедленного освобождения, но я даже не могла сосредоточиться на этом, настолько подавляющим было моё физическое состояние. Я понятия не имела, сколько времени уже провела взаперти в этой душной, затхлой комнате, и неизвестно, сколько ещё мне предстоит здесь оставаться.

Мои мышцы затекли от вынужденной неподвижности, но когда я попыталась пошевелиться, то с удивлением обнаружила, что больше не прикована к кровати. Это было неожиданно, но я решила не задаваться вопросами, а просто использовать этот шанс. Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. В конце концов, я была в ловушке, и любая возможность хотя бы ненадолго избавиться от этих уз казалась мне спасением.

Я медленно поднялась, и меня тут же качнуло. Перед глазами заплясали чёрные точки, а сердце бешено забилось в груди, пока я пыталась восстановить равновесие.

– О чёрт! – пробормотала я, вцепившись в изголовье кровати, чтобы не упасть. Мои пальцы судорожно сжимали деревянные перекладины, а тело сотрясалось от напряжения.

Когда мне, наконец, удалось устоять на ногах, я поплелась к двери, которую заметила перед тем, как потерять сознание. Толкнув тяжёлую створку, я обнаружила крохотную ванную комнату, совмещённую с уборной. С облегчением вздохнув, я быстро справила свои естественные нужды, чувствуя себя немного лучше, хотя усталость и тошнота всё ещё терзали меня.

Подойдя к раковине, я взглянула на своё отражение в зеркале и ужаснулась от собственного внешнего вида. Боже, как же жалко я выгляжу! Волосы были растрёпаны и напоминали воронье гнездо, как после бурной ночи, а лицо было уставшим и немного бледным. А эти ужасные следы крови на шее и плече… как будто я стала жертвой какого-то кровавого ритуала. Я поморщилась от отвращения к самой себе.

Набрав в ладони немного прохладной воды, я начала яростно тереть кожу. Я не могла позволить себе ни единой минуты слабости, но в этот момент отчаяние и боль захлестнули меня с головой. Слёзы градом покатились по щекам, смешиваясь с водой, и я едва сдержала рвущиеся наружу рыдания. Враг жаждал увидеть моё унижение и страдания, но я должна оставаться сильной, несмотря ни на что.

Когда я, наконец, успокоилась, то проверила несколько шкафчиков и, к своему удивлению, обнаружила новую зубную щётку, пасту, расчёску и стакан. Мысленно поблагодарив своего похитителя за эти маленькие удобства, хотя он этого и не заслуживал, я привела себя в относительный порядок, насколько это было возможно в таких условиях. Внешний вид меньше всего должен был меня волновать, но гордость не позволила показывать слабость врагу.

Мне отчаянно хотелось принять душ, смыть с себя этот кошмар, и избавиться от запаха крови и пота, но сначала нужно было проверить рану от пули в плече и потом чем-то прикрыть её.

Я осторожно начала развязывать бинт, и каждое движение отдавалось острой болью. Я сжала зубы, чтобы не закричать в агонии, но стон всё равно вырвался из моих пересохших губ, и я на мгновение потеряла связь с реальностью.

Собрав остатки сил, я, наконец, сняла бинты и с ужасом уставилась на воспалённую, покрытую гнойными корками кожу вокруг пулевого отверстия. Мысль о том, что инфекция может распространиться дальше, наполнила меня ужасом. Я знала, что должна как-то обработать рану, но одно лишь зрелище повреждённой плоти вызывало во мне приступы тошноты.

Я осмотрелась в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь, и заметила небольшую аптечку, спрятанную в дальнем углу шкафчика. Дрожащими руками я достала её и начала лихорадочно перебирать содержимое, молясь, чтобы там нашлось хоть что-то, способное облегчить мои страдания. К счастью, там оказались антисептик, бинты и даже пара таблеток обезболивающего.

Сделав глубокий, прерывистый вдох, я принялась обрабатывать рану. Каждое прикосновение вызывало новые вспышки пронзительной боли, заставляя меня сжимать зубы до скрежета. Слёзы градом катились по моим щекам, а тело сотрясалось от сдерживаемых криков. Меня буквально выворачивало наизнанку от отвращения к самой себе, к этому жалкому, изувеченному телу, но я заставляла себя продолжить.

Закончив с перевязкой, я проглотила две таблетки обезболивающего, молясь, чтобы они хоть немного притупили мои страдания. Аккуратно обмотав бинты вокруг плеча, я надеялась, что они защитят меня от дальнейших осложнений. К сожалению, в этом скудно обставленном помещении больше ничего не было, что могло бы помочь мне накрыть плечо, чтобы не намочить бинты, но я решила рискнуть.

Включив воду, я начала медленно раздеваться, стараясь не потревожить рану. Шагнув под тёплые струи, я почувствовала, как напряжение начинает отпускать мои измученные мышцы. На мгновение я закрыла глаза, позволив себе представить, что нахожусь где-то в безопасном месте, далеко от этого ужасного подвала. Но внезапный скрип открывающейся двери вырвал меня из этого мимолётного забытья, напоминая, что я всё ещё пленница в этом ужасном подвале.

Моё сердце бешено забилось в груди, когда я поняла, что кто-то сейчас зайдёт сюда. Здесь не было шторки, чтобы спрятаться от посторонних глаз, лишь простая стеклянная дверь душа. Я едва успела прикрыть свои интимные места руками, как в ванную зашёл мой мучитель, Ал.

Его мрачный взгляд медленно скользнул по моему обнажённому телу, и я едва сдержала рвущуюся наружу ярость.

Как он смеет так бесстыдно разглядывать меня?

– Нравится, то, что видишь? – выплюнула я, пытаясь придать своему голосу уверенность, хотя внутри меня бурлило желание разорвать его на части. В этом тесном пространстве, обнажённая, да ещё и с травмой, я была полностью уязвима, а значит, он мог сделать со мной всё, что пожелает. Но я была полна решимости не показывать ему своего страха, даже если сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Внезапно Ал сделал шаг ко мне, и я вжалась в холодную стену душевой кабины, судорожно озираясь в поисках хоть какого-то способа спастись. Я затаила дыхание, ожидая худшего, но, к моему удивлению, он просто встал под струи воды, по-прежнему одетый, и взял с полки тюбик с шампунем.

– Сядь, но держи руку за дверью. – приказал он властным тоном, от которого по моей спине пробежал холодок.

Не сразу, но я всё же подчинилась, понимая, что сейчас не время для сопротивления. Мой разум лихорадочно искал выход, но страх парализовал меня, не давая пошевелиться.

Что он задумал? Неужели это какая-то игра, испытание, которое он придумал, чтобы сломить меня окончательно?

Ал принялся методично намыливать мои волосы, его движения были неспешными и почти… нежными. Я следила за ним, затаив дыхание, не в силах понять, что кроется за этой внезапной заботой. Мои нервы были натянуты, как струны, и я вздрагивала от каждого его прикосновения, ожидая подвоха, и, что он в любой момент сорвёт маску доброты и вновь превратится в беспощадного монстра.

Неожиданно он прохрипел:

– Не бойся, я не собираюсь делать тебе больно. Ты ранена и тебе явно нужна помощь.

Его слова застали меня врасплох. Я в замешательстве бросила взгляд на него, пытаясь понять, что кроется за этим неожиданным проявлением сострадания.

– Не смотри на меня так, я не дам тебе никаких объяснений. – тихо произнёс Ал, его голос был полон едва сдерживаемого раздражения. – Просто молчи и дай мне закончить.

Я поняла, что сейчас лучше подчиниться, чем провоцировать его гнев. Сжав зубы, я позволила ему продолжать, гадая, что же он задумал на этот раз. И в глубине души, как ни странно, я чувствовала небольшую капельку благодарности этому человеку. Да, именно он виноват, что я оказалась в такой ужасной ситуации, но Ал мог обращаться со мной гораздо хуже, и вообще поселить меня в какую-нибудь тёмную, сырую комнату без малейших удобств.

Возможно, в этом монстре всё-таки теплится крошечная искра человеческого сострадания? Или это лишь ловушка, которую он расставляет, чтобы окончательно подчинить меня своей воле?

Мой разум лихорадочно пытался разгадать его истинные намерения, и я настолько погрузилась в размышления, что даже не сразу заметила, что он уже закончил с моими волосами и протянул мне руку. Не желая злить его, и чувствуя любопытство, смешанное с отвращением в глубине души, я подчинилась и вложила свою дрожащую ладонь в его сильную, мозолистую руку.

Ал помог мне подняться, а затем взял другую бутылку и, налив немного жидкости на руки, опустился на одно колено и начал методично, почти благоговейно намыливать мои ноги. Его прикосновения были на удивление нежными и аккуратными, будто он боялся причинить мне боль. И это ощущение было… волнующим. Я ненавидела себя за то, что моё тело так предательски реагирует на его прикосновения, но не могла ничего с этим поделать. Казалось, что каждая клеточка моего организма жаждет его прикосновений, хотя разум отчаянно сопротивляется, взывая к здравому смыслу.

Как такое возможно? Ведь этот человек причинил мне столько боли и страданий?!

Но сейчас, в этот момент, его осторожные, почти трепетные движения вызывали во мне такие чувства, которых я не испытывала уже давно.

Когда его руки поднялись выше, практически рядом с моим самым интимным местом, я едва сдержала судорожный вздох. Казалось, что воздух вокруг нас сгустился, наэлектризованный напряжением, повисшим между нами. Я пыталась не встречаться с ним взглядом, боясь, что он прочтёт в моих глазах всю гамму чувств, бушующих внутри меня – страх, отвращение, смятение и… что-то ещё, что заставляло моё сердце биться чаще.

Внезапно его рука замерла, а взгляд тёмных, бездонных глаз пронзил меня насквозь. Я затаила дыхание, ожидая, что вот-вот он набросится на меня с новой порцией издевательств и унижений. Но вместо этого Ал произнёс тихим, хриплым голосом:

– Красивая татуировка.

Его слова ошеломили меня, заставив сердце пропустить удар. Я в замешательстве уставилась на него, не в силах произнести ни слова. Этот рисунок бабочки на бедре… я сделала его в память о моём «защитнике». Как бы глупо это ни звучало, но я до сих пор хранила себя для него, одна мысль об интимной близости с другим мужчиной вызывала во мне отвращение. Мне двадцать шесть лет, и я до сих пор девственница, которая ждёт того, кто никогда не вернётся. Но что-то внутри меня не давало мне перейти эту черту, как будто тогда я предала бы этого мальчика. Хотя я более чем уверена, что он не держит целомудрие из-за меня.

Моё сердце бешено колотилось в груди, пока, этот человек, который выстрелил в меня и похитил, смотрел на меня с таким странным, изучающим взглядом. Его мозолистые руки всё ещё прикасались к внутренней части моего бедра, прямо рядом с крылом бабочки. И это… не вызывало у меня отвращения. Вместо этого по моей коже пробежали мурашки, а сердце забилось ещё чаще. Казалось, что между нами повисло невидимое, но осязаемое напряжение, будто мы замерли на грани какого-то важного, переломного момента.

Я не могла отвести взгляда от его лица, пытаясь разгадать, что же таится за этим неожиданным проявлением внимания. Каждый нерв в моём теле был натянут до предела, готовый в любую секунду сорваться. Как будто малейшее движение, один вдох, может разрушить эту хрупкую, зыбкую иллюзию, в которой мы оказались заключены. И я замерла, боясь спугнуть это мгновение, и что любое моё действие могло навсегда разрушить ту тонкую грань, что отделяла меня от… чего-то неведомого, но пугающе притягательного.

Но когда его пальцы, все ещё покрытые мыльной пеной, начали медленно подниматься выше, скользя по моей коже, я едва сдержала судорожный вздох. Эти волнующие прикосновения пробуждали во мне давно забытые желания, будоража моё измученное тело и душу. Я отчаянно пыталась сопротивляться, но что-то в глубине моего существа жаждало этой крупицы тепла и нежности в этом холодном, жестоком мире.

Однако стоило ему приблизиться к моей заветной точке, как он резко отстранился, оставив меня в смятении. Ал поднялся, его обжигающий взгляд буквально прожигал меня насквозь.

– Дальше сама закончишь. – произнёс он хрипло и стремительно покинул ванную комнату, оставив меня в полном замешательстве.

Я ошарашенно смотрела ему вслед, пытаясь осмыслить происходящее.

Почему он так внезапно остановился? Это был очередной ход в его изощрённой игре или… что-то более личное, скрытое даже от него самого?

Меня бросало то в жар, то в холод. Я чувствовала, как внутри зарождается нечто пугающее своей неизвестностью, но в то же время манящее, словно бездна, в которую так хочется заглянуть несмотря на все опасения. Это безумное влечение пугало меня, ведь стоит мне поддаться ему, и я рискую потерять всё – свою свободу, гордость, даже, быть может, саму жизнь.

Я обхватила себя руками, пытаясь успокоить сбившееся сердцебиение. Мне нужно было срочно собраться и вернуть контроль над ситуацией. Но как устоять перед этим всепоглощающим притяжением, которое, казалось, затягивало меня в свою тёмную воронку?

Глава шестая. Марсела

Закончив принимать душ, я обернулась полотенцем и вернулась в свою тюремную камеру. Первым делом проверила входную дверь – но, как я и ожидала, она была надёжно заперта. Однако я не могла сидеть без дела, надеясь на чью-либо помощь, а должна полагаться только на себя. Поэтому решила тщательно осмотреть это крохотное помещение, надеясь найти хоть что-нибудь, что могло бы помочь мне сбежать.

Окно было слишком маленьким, да и с больной рукой мне всё равно не удалось бы до него добраться. Я обыскала это комнату вдоль и поперёк, в поисках чего-нибудь острого, чтобы вскрыть замок или даже защититься, если понадобится. Но в комнате не было ничего, кроме старой, продавленной кровати, тумбочки, и стопки книг. Я попыталась сломать ножку своей лежанки, но дерево оказалось слишком крепким. Ярость и разочарование захлестнули меня, и я со всей силы ударила по изголовью, не обращая внимания на вспышку боли в плече. Я кричала, проклиная своего похитителя и этот чёртов подвал, пока мой голос не сорвался и не охрип.

Когда эмоциональный шквал немного утих, я обессиленно опустилась на кровать, чувствуя, как слёзы снова текут по щекам. Я была так близка к свободе, но теперь понимала, что все попытки тщетны. Меня накрыло ощущение безнадёжности и одиночества. Мой мучитель, должно быть, наблюдал за мной, наслаждаясь моими страданиями. Я была его пленницей, игрушкой в его руках, и он мог делать со мной всё, что пожелает. Эта мысль наполняла меня ужасом и отвращением.

Я сжала голову руками, пытаясь унять нарастающую панику. Мне нужно было собраться с мыслями, найти в себе силы, чтобы выбраться из этого кошмара. Я не могла позволить ему сломить меня. Нет, я должна бороться до конца, неважно, чего мне это будет стоить. Я не могу сдаваться, ведь где-то там, за этими стенами, меня ждут люди, которых я люблю. Я должна вернуться к ним, во что бы то ни стало.

Но мои силы покинули меня, и я, провалилась в беспокойный сон, полный кошмаров. Я металась по кровати, кричала во сне, умоляя о пощаде, но никто не слышал моих мольб. Образ похитителя преследовали меня, вызывая волны ужаса и отвращения.

Спустя какое-то время меня, наконец, разбудил зловещий скрип старой двери. Я резко подорвалась на кровати, сердце бешено колотилось, и начала осматриваться, охваченная паникой. В комнате никого не было, но, когда мой взгляд упал на аккуратно сложенное платье в изножье кровати, я поняла, что мне не почудилось – кто-то определённо заходил сюда, пока я спала. Я прислушивалась, но не уловила ни единого постороннего звука. Возможно, мой мучитель живёт один, а может, он просто был слишком далеко, чтобы расслышать его шаги.