
Полная версия:
Сны о Тенях
Зеваки одновременно повернули головы в сторону Вольрана. Тот выпрямил спину и вдохнул полной грудью.
– Я, Вольран из древнего фаранзирского семейства Эргиралов, рыцарь-чародей ордена экзекуторов, принимаю твой вызов! И да будет Свет мне свидетелем, я сокрушу тебя!
Договорив, Вольран встал в стойку. Гаррет последовал его примеру. Люди синхронно попятились назад – никому не хотелось нарваться на шальное заклятие.
Воздух рыночной площади задрожал. Толпа же затаила дыхание в ожидании первого шага. Для Вольрана исчезло все вокруг: люди, прилавки, облака на небе. Остался только противник, стоящий напротив.
– Ты готов?! – бросил Гаррет.
– Zit! – выпалил вместо ответа Вольран, выкинув вперед сжатый кулак.
– Urt! – парировал Гаррет, и тишину разрезал пронзительный металлический звон – телекинетический удар Вольрана разбился о защиту Гаррета.
Передние ряды зевак вжались в стоящих позади людей.
– Zit! Zit! Zit! – прокричал Вольран.
Магический щит Гаррета заскрипел, а у самого Гаррета затряслись ноги. По полупрозрачной глади барьера пошли трещины.
– Nuffen kibat! – вскрикнул Гаррет, мигом рассеяв собственный щит.
Вольран сам не заметил, как бросился на землю. Сгусток огня пронесся совсем рядом с головой, и правое ухо пронзила жгучая боль. Сзади раздался деревянный треск – огненный шар Гаррета разбил вывеску кузницы.
– Bizar! Nuffon kibat! Zit! – надломившимся голосом прокричал Гаррет. Он уже еле стоял на ногах.
Первое заклятие угодило в левую бровь. Вольран взвыл. Кровь хлынула на камень площади, и взгляд Вольрана застила багровая пелена. От двух других заклинаний удалось увернуться.
– Zit! – Вольран вслепую выбросил руку вперед. Послышалось падение и вскрик.
Нужно было подняться… Любой ценой. Надо добить Гаррета, пока тот не очухался.
– Стоять! – рык рыцаря-командора Элтира пронесся по площади. На рынок въехало несколько всадников. – Что вы тут устроили, два недоумка?! Стража! Разогнать толпу!
Городские стражники встрепенулись и принялись неуклюже проталкиваться к первым рядам зевак, чтобы оттеснить их от магов.
Вольран протер глаза от крови. Он по-прежнему стоял на коленях. Гаррет же, морщась от боли, встал на ноги.
– Рыцарь-командор… Великий магистр… – залепетал Гаррет, сгибаясь в поклоне. – Я могу все объяснить!
Только сейчас Вольран понял, что одним из всадников был Феликс Лигарий, глава их ордена.
– В замке объяснишь! Вы оба! – прошипел Элтир. – Фальк, Гвиан, возьмите их под стражу.
Гаррет с презрением взглянул на Вольрана.
Время замедлилось, и окружение снова размылось. Это был последний шанс. Сейчас или никогда. Вольран собрал все свои силы, сосредоточил всю доступную ему мощь, выбросил обе руки в сторону Гаррета и вскрикнул:
– Bizar!!!
Раздался короткий тихий свист, Гаррет схватился за горло, и уже через миг сквозь его пальцы прорвалась мощная струя алой крови. Белая экзекуторская мантия Вольрана стала красной, а перед глазами снова образовалась бордовая пелена. Послышалось падение тела и испуганный гул толпы.
Вольран улыбнулся. Он победил.
Эркон
Уроки с мастером Беритом – то немногое, что действительно увлекало Эркона. Во время занятий он даже чувствовал себя нормальным человеком. Учитель не боялся его, не смотрел косо, но и не давал поблажек. Занятия проходили прямо в комнате Эркона. Она была достаточно просторна для этого.
– Еще раз, – отчеканил мастер Берит, – четвертый догмат Фаранзирских Скрижалей.
– Не опускай глаз своих, глядя на лики нарсаров. Тот, чья душа чиста и непорочна, да не устрашится пылающего меча, – ответил Эркон.
– А теперь на фаранзирском.
Эркон напрягся. Текст скрижалей отличался зубодробительной витиеватостью. Особые формы глаголов, дополнительное время, непривычное положение слов. Заучивание заклинаний давалось Эркону гораздо проще.
– Я жду, Эркон, – ровно, но строго проговорил мастер Берит.
– Да зачем вообще это надо? – пробурчал Эркон.
– И действительно, – подхватил учитель. – Зачем нам нужен фаранзирский язык?
– Да знаю я, что с его помощью маги обращают свои намерения в реальность. В богослужениях используется… – Эркон насупился. – И что любой воспитанный аристократ должен им владеть. Но я не понимаю, зачем он нужен мне? Я же не способен на магию. Для меня это все равно, что с рыбами разговаривать учиться. Да, наверное, это бы даже полезнее было.
– А теперь послушай меня, мальчик, – учитель улыбнулся. – Да, фаранзирский – очень сложный язык. Но дело ведь вовсе не в нем, не так ли?
Эркон не ответил. Он сидел и размеренно покачивался на стуле.
– Я вижу, что тебя это терзает. Но ты вовсе не Бездарный. Я почувствовал в тебе силу, стоило мне тебя увидеть. Просто она кроется в тебе. Глубоко, не спорю. Но однажды мы до нее обязательно докопаемся. Знаешь, – мастер Берит вздохнул, – ты можешь думать иначе, но ты очень смышленый мальчик. Я поражаюсь, насколько хорошо тебе дается теория. Другие дети твоего возраста тратят месяцы на то, что ты осиливаешь за пару недель.
– Жаль, что с настоящей магией все наоборот.
– Эркон, в нашем деле главное – усердие. Да, у тебя сложности с заклинаниями. Но магия многогранна. Она пронизывает все в этом мире. Каждый порыв ветра, каждая волна, ударяющая о берег, каждое рожденное дитя – это магия. Весь мир держится на ней. И я ни за что не поверю, что ты ни на что не способен. Возможно, твой талант лежит в сферах, неведомых самим Оракулам, – мастер Берит похлопал Эркона по плечу. – Давай попробуем еще разок. С шаром.
Эркон вздохнул и украдкой бросил взгляд на мастера Берита – тот, хоть и скрывал это, но и сам, похоже, не особо верил в успех. Ведь было уже столько попыток… Самое простое заклинание. Несчастный сгусток света.
Окна зашторивать не пришлось – в комнате Эркона всегда царил полумрак. Солнце, которому так радуются нормальные дети, нещадно жгло белую кожу и красные глаза Эркона. Что поделать: родился уродцем – терпи. Он сел в обитое синим бархатом кресло, поставил ладони друг напротив друга и четко произнес:
– Alzar Kalazira, kalafirkit a hita ron!
И… Ничего. Как и в прошлый раз, как и во все разы прежде. Не стоило и надеяться.
Эркон сжал зубы и произнес заклинание еще раз. Потом еще. И еще. Он очистил сознание от всего лишнего, остались только слова заклинания и смысл, запечатанный в них. Все как учил мастер Берит. И вот, силы подошли к концу, голова Эркона закружилась, а между его ладоней не возникло ни искорки.
– Ты, главное, не расстраивайся, – учитель не удивился. – Помнишь, о чем я говорил?
– Усердие? – устало протянул Эркон.
– Усердие, – кивнул мастер Берит. Если тебя это утешит, я тоже долго не мог призвать огонек.
– Но не до тринадцати же лет.
– Да, с тобой дело обстоит немного сложнее. Но я уверен, ты нас всех еще удивишь.
Эркон усмехнулся и тут же помрачнел.
– Отца я уже несколько лет «удивляю». Правда не так, как хотелось бы. Феликс Лигарий – великий магистр ордена экзекуторов и приближенный Оракула Фиакелара, а его тринадцатилетний сын – урод, не способный даже свечу без огнива зажечь.
– Не говори так, Эркон. Ты – наследник семьи Лигариев. Я разговаривал с твоими родителями, и они очень гордятся тобой. Да, не получается у тебя с заклинаниями. Но есть много других путей к величию.
– Не нужно мне никакое величие, – буркнул Эркон. – Я хочу быть как все. Быть кому-нибудь нужным. Не сидеть в поместье, как в клетке. Не бежать домой, как только солнце выходит из-за туч. Я хочу, чтобы у меня были друзья. Как у отца, у матери. Даже у шестилетней Фальды есть друзья.
Закончив, Эркон скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла.
– Разве твои родители не приглашают к тебе других знатных детей?
Эркон скривился.
– Видели бы вы их лица, когда они заходили в мою комнату. Думаете, я не понимаю, что их родители просто подлизываются к отцу, заставляя своих отпрысков проводить со мной время? Не желаю быть пугалом, о котором рассказывают страшилки.
– Даже не знаю, что тебе ответить, – задумчиво произнес мастер Берит.
– Я не хочу об этом говорить.
– Как скажешь, Эркон, – учитель подошел к двери. – Думаю, на сегодня можно закончить. Что бы ты ни думал, ты справишься. Я верю.
Эркон безразлично кивнул, дверь с легким скрипом закрылась за учителем, и мальчик вновь остался один. Впереди его ждал семейный ужин. И вряд ли отец будет столь же снисходителен к неудачам Эркона, как мастер Берит.
Бредан
Сумерки уже опустились на Аметистовый округ, и в воздухе витал аромат свободы. Бредана сменили на посту, и теперь он мог со спокойной душой отправляться спать. Ноги ныли, в животе урчало, но путь Бредана лежал вовсе не домой.
Замедлив шаг возле белокаменной стены высотой в два человеческих роста, Бредан поглядел по сторонам. Дождавшись, пока стражник с алебардой на плече скроется за углом, он зацепился за углубление в стене и, подтянувшись, схватился за слегка выступающий камень.
Бредан нашел это место еще во время своего первого визита в имение досточтимого господина Арналла. Впервые взбираясь тут по стене, Бредан дважды сорвался вниз. Благо, он умел подгадать время, и никто этого не видел. Теперь же, приноровившись, Бредан преодолевал стену меньше чем за минуту.
Добравшись до вершины, Бредан сел и свесил ноги, чтобы отдышаться. Крона могучего тополя, что рос во дворе господина Арналла, надежно скрывала Бредана от зорких глаз стражников.
– Так, ужин уже должен был закончиться, – прошептал Бредан, всматриваясь в просвет между тополиными листьями.
За те пять минут, что Бредан сидел на стене, он увидел лишь трех человек из прислуги. Но, тем не менее, оставалось сделать самое сложное – преодолеть двор.
Бредан выдохнул, развернулся и, покрепче вцепившись в край каменной стены, повис на руках. Мысленно досчитав до трех, он расцепил пальцы и полетел вниз. Несмотря на усталость, приземление вышло удачным. После прошлого прыжка ступня болела еще дней семь. Не издав ни звука, Бредан юркнул в кусты.
– Да твою ж… – закатил глаза Бредан, увидев стражника, стоявшего прямо под нужным Бредану окном.
Ничего не оставалось, кроме как ждать. Бредан уселся поудобнее и уставился на стража.
Так прошло около получаса.
– Сгинь, скотина, – прошипел Бредан, растирая затекшие ноги.
Тридцать два шага. Именно столько насчитал Бредан, пробегая от кустов до стены дома в первый раз. Меньше минуты. Бредан впился взглядом в это уставшее двуногое препятствие.
– Да уйди же ты, – периодически скрежетал зубами Бредан.
И его мольбы были услышаны. Зевнув, стражник перехватил копье в другую руку и неспешно побрел в сторону центральных ворот имения.
Сердце Бредана забилось чаще. Еще раз окинув двор беглым взглядом, он ухмыльнулся и ринулся к дому. Бредан стремительно пересек газон. Прислонился к стене, прислушался. Ни шагов, ни разговоров.
Бредан задрал голову. Прямо над ним на втором этаже располагалось окно, откуда пробивался теплый свет. Бредан разбежался, оттолкнулся от земли, зацепился за держатель настенного фонаря и буквально взбежал по стене, тут же схватившись второй рукой за отлив. Отпустив держатель, Бредан слегка подтянулся и дважды постучал в окно.
– Рона, – громким шепотом позвал он.
За стеклом показался силуэт. Одна из створок окна приоткрылась, и наружу выглянула черноволосая девица.
– Бредан! – заулыбалась она. – Ты где пропадал? Я же скучала!
– Я… все объясню, – натужно пропыхтел Бредан. – Ты только помоги забраться.
Опомнившись, Рона засуетилась. Она открыла окно пошире и подала Бредану руку. Тот крепко взялся за нее, второй рукой опираясь на отлив. Ногами же Бредан наконец нащупал держатель фонаря. Оставалось только забраться в окно. Но тут раздался треск, и держатель полетел вниз. Одна лишь сноровка спасла Бредана от той же участи. Он крепко сжал зубы, нащупал ногой впадину в каменной кладке дома и, собрав все оставшиеся силы, забрался в окно.
Оказавшись наконец в наполненной приятным светом и ароматом цветов комнатушке, Бредан упал на расшитый золотом зеленый ковер. Бредан лежал и слушал, как бьется его сердце. Каждый удар отдавался в голову. На ковер опустилась и Рона.
– Ты как? – спросила она, чмокнув Бредана в щеку.
– Да я… неплохо вроде. – Возвращался из дозора, дай, думаю, загляну к моей красавице, – Бредан повернул голову и поцеловал Рону в губы. – Сегодня в Калазиум Первых пожаловали ученики Оракулов, так нам пришлось считай что оборонять святыню. Столько зевак рвалось внутрь поглядеть… Одного из наших даже дубиной огрели. Но мы справились, хвала Свету.
– Мой храбрый храмовый страж, – Рона расплылась в улыбке и провела пальцами по лбу Бредана.
– А у тебя что нового? Что слышно в высшем свете?
– Ох, если бы мне достался хоть лучик этого «высшего света», – поморщилась Рона. – Отец держит меня здесь. Не дает ездить на банкеты, запрещает гулять по городу. Все думает, за кого меня можно выдать.
– А что думать-то? За меня, конечно! – рассмеялся Бредан.
– А знаешь, – Рона хитро сощурилась, – неплохой вариант. Ты меня хотя бы слушаешь.
– Значит, решено, – Бредан потер ладони. – Завтра же иду к твоему отцу просить твоей руки.
Рона снисходительно вздохнула.
– Тогда и похороны свои сразу же запланируй. Представляю, как отец обрадуется твоему предложению.
– Тогда, быть может, подаришь мне последнюю ночь? – Бредан кивнул на массивную кровать с изумрудным балдахином.
– Издеваешься?! – от возмущения у Роны перехватило дыхание. – Ты себя видел? Хоть бы помылся, прежде чем ко мне заглядывать. От тебя разит, как от табуна. И это при том, что у меня нос заложен! В таком виде я тебя на кровать не пущу!
– А ты попробуй целый день в доспехах простоять, отбиваясь от всяких…
Договорить он не успел. За дверью послышались тяжелые торопливые шаги. Бредан с Роной уставились друг на друга круглыми глазами.
Первым очнулся Бредан. Он вскочил на ноги, потянув Рону за собой, быстро прильнул своими губами к ее и бросился к окну. Бредан распахнул ставни, и уже перекинул одну ногу, но тут дверь за спиной распахнулась и через миг две широченные ладони впились ему в плечи, рванув назад, в комнату Роны. Бредан не удержал равновесия и повалился на спину. Стражники. Это последнее, что Бредан увидел перед звенящим ударом в левое ухо. Вокруг все затряслось. Поплыло. Бредан заметил, как Рона, плача, просила стражников остановиться. Он не слышал свою пассию – все заглушал отвратительный звон. Последовал еще один удар, на этот раз в живот. И еще два удара туда же. Бредан скрючился на зеленом ковре, борясь с приступами тошноты. Даже сейчас его больше заботило то, как бы не опозориться перед Роной.
Наконец удары прекратились. Бредана подхватили под руки и поволокли к выходу. Бредан неуклюже переставлял ногами в надежде найти хоть какую-то опору, но безуспешно. Он беспомощной куклой висел на руках двух амбалов в зеленых кирасах. Прежде чем потерять сознание, Бредан уронил взгляд на слугу, который стоял у порога и держал перед собой разбитый фонарь.
Глава II
Феликс
В обеденном зале особняка Лигариев царило умиротворение. Дрова потрескивали в камине, а в воздухе витал еле уловимый аромат мяты. На резном дубовом столе уже стояли кубки и кувшины, наполненные вином и охлажденным фруктовым соком. Феликс сидел во главе стола и молча разглядывал свой перстень с топазом. Всего за столом собрались пятеро: Феликс, его жена Илана, их дети – тринадцатилетний Эркон и шестилетняя Фальда, а также личный секретарь Феликса Мелфис. Феликс последние три года почти не расставался со стариком, да и остальная семья не возражала, чтобы Мелфис присутствовал на трапезах.
Лишь один стул пока оставался пустым.
Молчание прервал слуга, появившийся в дверях зала.
– Господин Феликс, Его Высокопреосвященство прибыл.
– Ну наконец-то, – улыбнулся Феликс, переведя взгляд с перстня на открытое окно.
Снаружи уже начало темнеть. Если прислушаться, то можно было услышать крики стражников, объявляющих о наступлении ночи. В темное время суток на улице дозволялось появляться лишь страже, калазам и “благонадежным горожанам”. То есть, знатным магам.
Феликс услышал за спиной знакомые еле уловимые ухом шаги и улыбнулся еще шире.
– Негоже калазу опаздывать. А члену Святой Сотни – в особенности.
– Прошу меня простить, братец Феликс, – Альфред быстро подошел к стулу, на который указал согнувшийся в поклоне слуга, и занял свое место. Калаз, как и всегда, был в своей серебряной сутане. – Илана, изумительно выглядишь! И вам привет, мои дорогие! – Альфред подмигнул детям, после чего сдержанно кивнул Мелфису. Тот ответил тем же. – Мне весьма неловко заставлять вас ждать, но пришлось повозиться с одним южанином. Ты же знаешь, братец, – он повернулся к Феликсу, – южане всегда по-особому смотрели на догматы Света.
Альфред Морбус уже почти полтора десятка лет был вхож в дом Лигариев. Будучи калазом Конгрегации Святости, он следил за, как он это сам называл, «нравственным обликом» Вифиана. Парой недель ранее, на излете пятого десятка, Альфред вошел в Святую Сотню – совет высших калазов Культа Света. И именно Альфред помог Феликсу окончательно вернуть орден экзекуторов в лоно Культа.
– И как все прошло? Удачно? – Илана смотрела на Альфреда, слегка сощурив глаза.
– А у тебя есть какие-то сомнения? – рассмеялся Феликс. – Наш Альфред ведет, на мой взгляд, излишне длинные разговоры с еретиками, но своей цели он достигает всегда.
– Ты его пытал, Альфред? – оживился Эркон.
– Эркон, – сталь звякнула в голосе Феликса. – Мы это уже обсуждали. Альфред Морбус теперь калаз Святой Сотни, и к нему следует обращаться «Ваше Высокопреосвященство».
– Ты что, серьезно? – поднял брови Альфред. – Брось ты. Я знаю Эркона с самого его рождения. Пусть зовет как сочтет нужным, – Альфред исподлобья взглянул на поникшего Эркона. – Братец, не думаю, что подобные вещи стоит обсуждать при Фальде.
– Ох, ну наконец-то! – встрепенулась Илана, – Вот и ужин.
В обеденный зал чинно вошла вереница из шести слуг. Первые четверо несли подносы с яблоками, персиками, виноградом и инжиром. Фрукты, нарезанные тонкими ломтиками, составляли на подносах причудливые узоры. Пятый же слуга нес медный таз, а шестой – тяжелый кувшин.
– Прелестно, – почти пропел Альфред, следя взглядом за фруктами. – Но я совсем забыл спросить о ваших делах. Как орден, Феликс?
– Ничего нового, – Феликс протянул руки над тазом, и слуга-водонос аккуратно омыл их водой из кувшина. По правде сказать, меня немного заботят зордумары, сидящие в подземелье замка.
– Неужели они настолько страшные? Я думал, что знаменитого Феликса Лигария нельзя напугать.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Люди боятся неизведанного, и я – не исключение. И что может быть более таинственным и устрашающим, чем магия крови? Я собственными глазами видел, как паренек, у которого только-только усы начали расти, разорв… – Феликс бросил короткий взгляд на Фальду, – победил целый отряд латников. Уж не знаю, где он обучился этим черным чарам, но с тех пор мне не по себе, когда рядом ходит или даже сидит в клетке кто-то подобный.
– Ты, как всегда, прав, братец Феликс, – Альфред дождался своей очереди мыть руки. – Но именно поэтому все слуги Света должны стремиться искоренить эту заразу. Магия крови противоестественна, она не из этого мира, и посему должна быть забыта людьми. И так бы случилось уже давно, если бы не Тифрон. Тьма прочно укоренилась в южных песках. И нынешняя война – это еще одна попытка выжечь скверну. И да воссияет Свет Негасимый!
– Я тебя умоляю, Альфред, – ухмыльнулась Илана. – Ты и без меня знаешь, кто и за что сейчас воюет в Море Кораллов. Сапфиры с Островов Плача. Гильдия Артефакторов уже полвека облизывалась на те семь островков. Это может показаться смешным, но хозяева Гильдии предлагали мне внушительные суммы за мои корабли.
– И ты, надо полагать, им отказа? – Альфред взял в руку довольно крупный персик и задумчиво уставился на него.
– Разумеется. Ни к чему мне вмешиваться в игры, правил которых я не знаю. Не удивлюсь, если именно хозяева Гильдии уговорили Оракулов вступить в войну с Тифроном. Да кому я это рассказываю: даже ваш… – Илана осеклась, – наш Верховный Теократ – племянник главы Гильдии.
– И меня все это весьма тревожит, – Феликс отправил в рот ломтик яблока. – Гильдия имеет слишком большое влияние на Дворец Грез. У них там повсюду шпионы. Оракулы об этом знают, но ничего не делают.
– Ты говорил об этом с Оракулом Фиакеларом, дорогой? – спросила Илана.
– Илана, я что, похож на самоубийцу? Если хозяева Гильдии решат, что экзекуторы настроены против них… Я даже боюсь представить, что начнется в Далтейском Королевстве.
– Но ведь экзекуторы – символ Света, – Альфред сцепил пальцы рук в замок. – Такой же, как Культ или Оракулы. Ваш орден – это пылающий меч нарсара Орзарона, если угодно. Экзекуторов и создавали, чтобы выжигать скверну. А скверна может скрываться под самой замысловатой маской.
– Подожди, Альфред, – помотал головой Феликс. – Мы что, всерьез обсуждаем возможность войны с Гильдией Артефакторов?
– Гипотетическую, разумеется, – улыбнулся калаз. – Не все в этом королевстве столь же добродетельны, как ты, братец Феликс. Люди лживы и коварны по своей природе. Наш обожаемый Культ борется с этими пороками, но, боюсь, интриги плетуться и внутри Святой Сотни. Особенно внутри Святой Сотни.
– Что же нам делать? – подал голос Эркон.
– Наша задача, наша главная задача – растить новое поколение. Поколение, которое будет лучше нашего. Сильнее. Умнее. И добрее. Растить вас, – Альфред указал пальцем на Эркона и Фальду.
– Ах да, Эркон, – Феликс холодно посмотрел на сына. – Как твои успехи в учебе?
Илана настороженно замерла.
– Неплохо, – Эркон заерзал на стуле.
– А поподробнее?
– Ну, мы с мастером Беритом разбирали учения древних скрижалей. Еще повторяли заклинания, – тут Эркон замолк и сжал зубы. Его глаза в панике забегали.
– Заклинания – это очень хорошо, – невозмутимо продолжил допрос Феликс. – И какие из них ты освоил?
– Я… Ни одного, – выдохнул Эркон. Его глаза больше не бегали. Теперь мальчик отстраненно смотрел на кувшин с гранатовым соком. И тут Эркон оживился. – Но мастер Берит говорит, что вот-вот у меня что-то получится!
– Похоже, мне все же придется поговорить с Беритом, – Феликс перевел взгляд на жену. – За десять лет он так и не смог обучить Эркона ни одному заклинанию. Даже самому простому.
– А у меня получается! – вдруг воскликнула Фальда. – Сегодня мастер Берит учил меня звать птиц. Я смогла…
– Замечательно, Фальда, – безразлично кивнул Феликс и вновь обратился к Эркону. – Может, причина в том, что ты плохо стараешься?
– Феликс, – голос Альфреда слегка огрубел. – Не стоит так наседать на мальчика. В семьях чародеев рождаются Бездарные, от этого никуда не убежишь. Я – прямое тому доказательство. Семейство Морбусов – один из древнейших магических родов. Мы, как и вы, Лигарии, принадлежим к Первым. Мы вместе с вами пришли на эти земли. Да, я Бездарный. И да, мои родители тоже пытались сделать меня “нормальным чародеем”. Вместо этого я стал калазом. Неужели меня можно назвать ничтожеством?
– Что? – нахмурился Феликс. – Ничтожеством?
– Многие маги позволяют себе разное в адрес Бездарных.
– Мой сын не Бездарный, – по слогам проговорил Феликс. – И я это рано или поздно докажу. Все дело в лени и мягкости учителя, с которым, я думаю, мы вскоре попрощаемся.
– Не нужно! – возразил Эркон. – Мастер Берит ни в чем не виноват! Это у меня не получается!
– Разве тебя не учили не спорить со старшими? Особенно за столом? – голос Феликса стал совсем холодным.
Чаще всего, когда люди злятся, из них рвется огонь. Гнев же Феликса ледяными когтями раздирал его грудь, стремясь добраться до всех вокруг. Неимоверных сил Феликсу стоило каждый раз удерживать этого монстра внутри. Но хватало и одного беглого взгляда на Эркона, чтобы все усилия пошли прахом.
– Господин, мясо готово. Разрешите принести? – будто из ниоткуда возник слуга.
– Несите, – процедил Феликс.
В зал внесли очередную порцию подносов, и всех присутствующих окутал аромат запеченной с яблоками свинины, говядины с черносливом и тефтелей из куропатки. Этот запах немного развеял холод, что исходил от Феликса. Все, кроме Эркона, приступили к еде.
– Я не голоден, – Эркон с громким скрипом отодвинул стул из-за стола, встал и быстрыми шагами направился к выходу во внутренний двор. Фальда, наоборот, только сильнее вжалась в свое место.
– А ну вернись! – рявкнул Феликс. Раздалось шипение – это потух огонь в камине.