Зона преступности. Сборник

– У нас есть свидетель. Он видел вас, когда вы убегали от подъезда Школиной. Ориентировочно в то время, когда вам якобы звонил неизвестный.

Филин почувствовал, как у него кружится голова. Этого не может быть.

– Я был дома, – тихо отозвался он, не в силах поверить в услышанное. – Меня никто не мог видеть во дворе Карины, потому что меня там не было! Ваш свидетель врет. Ему или заплатили, или заставили это сказать.

Старостин задумчиво посмотрел на Филина. Было видно, что на судьбу опера ему плевать. Пожав плечами, Старостин взял бланк для протокола и ручку.

– Как скажете. Ладно, Алексей Борисович, давайте приступим. Сначала вернемся к первому убийству. В каких отношениях вы находились с гражданкой Ермишко?…

Допрос под протокол продолжался пару часов. Филин в очередной раз сказал все, как было на самом деле, с отчаянием понимая, как безнадежно звучит его версия событий. Но сейчас его по крайней мере никто не бил.

А как только наступил вечер, Филина в очередной раз повели в допросную, где его поджидали Хрулев и Копылов.

– Созрел, Филин? – хмыкнул Хрулев. – Надеюсь, уже дошло, что ты попался? Я говорил со следаком. Он говорит, что шансов у тебя нет. Даже с присяжными. Тебе кранты, Филин. Минимум двадцаточку я тебе гарантирую.

Может, сказывался недосып, может – просто моральное истощение. Но сейчас Филину было на это плевать.

– Я никого не убивал. Если бы я хотел их убить, я бы сделал это по-другому. Так, чтобы мое имя вообще нигде не всплыло. Они пропали бы – и все. И числились в потеряшках. Никто никогда не нашел бы трупы. Хрулев, я в операх почти 15 лет. Неужели ты думаешь, что я не смог бы грамотно это обставить?

– Смог бы, – согласился майор из УСБ. – Только мы видим, что ты псих. Маньяк, понимаешь? Маньяки бывают редко, а среди ментов вообще почти никогда. Так что считай, ты первый.

– Я был дома. В обоих случаях. И биллинг моего сотового это подтверждает.

– Плевать мне на биллинг! – изрыгнул Хрулев. – Я знаю, что это был ты! И ты это знаешь. И Копылов это знает. Это знают все, Филин. Обе – твои бывшие любовницы. С обеими ты устроил эти тупые звонки, чтобы попытаться нас запутать. Обеих ты утопил в ванной. Полное совпадение.

Филин промолчал.

– Маньяки, кстати, часто знакомятся по работе со своими жертвами, – продолжал рассуждать, словно в издевку, Хрулев. – Когда-то в Москве был серийник, один из первых в СССР. Газовиком из Мосгаза представлялся. А ты опером. Так что в плане почерка у тебя нет ничего оригинального. Я на суд даже эксперта-психиатра притащу. Он целую лекцию прочитает. Чтоб ни у кого сомнений не оставалось.

– Да хоть стриптизерок туда притащи, чтобы на коленях у судьи станцевала, – буркнул Филин, снова закипая. – Майор, у меня есть бывшая жена, Маша. Ты с ней говорил, помнишь?

– Допустим, – Хрулев непонимающе нахмурился.

– Можешь приставить к ней охрану или наружку? Хоть кого-нибудь, чтоб за ней приглядывали.

– Ради чего?

– За последние годы у меня было только три женщины. Маша, Карина и Лена. Лены и Карины больше нет. Если мокрушник не остановится, на очереди Маша. Я не хочу, чтобы и ее утопили в ванной.

Хрулев расплылся в издевательской улыбке.

– Ты на какой ответ надеешься, придурок?

– Я просто прошу сделать это. Если ее убьют…

– … Ее не убьют, потому что мокрушника мы взяли, – гаркнул Хрулев. – Не засирай мне мозги, урод!

– Хрулев, твою мать, меня подставляют! Ладно, ты мне не веришь, но если ее на самом деле убьют? Пожалуйста, Хрулев. Хочешь закрыть меня? – вот он я, перед тобой! Но Маша ни в чем не виновата…!

В разговор вклинился спокойный Копылов

– Вы говорите, вас подставляют. Кто, капитан? Кто вас подставляет?

Вопрос был резонный, и он угодил в цель. Филину было нечего сказать в ответ. Хрулев воодушевился:

– Кстати, Копылов правильные вещи спрашивает. В натуре, кто? Даже если на секунду представить, что это так. Кто? Кто на тебя такой зуб заимел? Ты у нас капитан Каттани, который мафию успел как следует потрепать? Включи мозги, Филин! Ты обычный рядовой опер-территориал. У тебя земля на окраине города, с хрущевками и частным сектором. Наркоманы, алкаши и пенсионеры…

– … И «Саванна», – добавил Филин, буравя Хрулева взглядом. Тот и бровью не повел:

– А, где ты облажался недавно? Слышали-слышали.

– Откуда, интересно? – не выдержал Филин. – От Штыка, когда очередную зарплату у него получал?

Хрулев резко и мощно, наотмашь врезал Филину по лицу – так, что Филин свалился на пол. В ухе отчаянно звенело. Невольно постанывая, Филин проверил ухо. Крови нет, уже хорошо.

Ни Хрулев, ни Филин не видели задумчивый взгляд, которым Копылов одарил своего старшего напарника по УСБ при упоминании «Саванны»…

Из допросной избитого и обессиленного Филина увели двое типов в форме, когда была уже глубокая ночь. Одного из своих конвоиров, старшину, Филин знал – когда-то он работал в ППС при Промышленном ОВД. Усадив Филина на шконку, старшина дождался, когда выйдет его коллега.

– Филин, ты как? Врача вызвать?

– Не надо.

– Как же ты так умудрился, чувак?…

– Сам себя спрашиваю, – слабо ухмыльнулся Филин. Было больно – губы его были разбиты.

– Может… помочь как-то? Позвонить кому-нибудь, а?

Филин кивнул в знак признательности.

– Некому звонить. Но спасибо.

Старшина, поколебавшись, вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку.

– Держи.

Не дожидаясь слов благодарности, старшина ушел. Здоровяк, развалившись на своей шконке, удивленно покосился на дверь и на Филина.

– Знакомый, что ли?

Филин закурил, одарив здоровяка лютым взглядом.

– Я тебе сказал, не отсвечивай.

– Э, кореш, не обессудь, – помявшись, пробурчал здоровяк. – Без обид. Вдвоем же чалимся, кореш, ёпте. Попутался, решил, что фраерка какого-то подсадили… С кем не бывает…

Помедлив, Филин кивнул. Проблемы в камере ему были не нужны – хватало других.

– Кореш, ты это… дай курить, а.

А вот и причина внезапной дружелюбности здоровяка. Снова усмехнувшись, Филин бросил ему пачку.

В воскресенье допросов не было. Филин был даже благодарен за это своре своих мучителей. Филин выспался и сразу почувствовал себя гораздо лучше. Когда во второй половине дня за Филиным пришел старшина, Филин был уверен, что его ведут на очередную милую беседу с Хрулевым – но это было не так. В допросной Филина ждал Попцов.

– Хреново выглядишь, – нахмурился он.

– А здесь от меня как-то и не ждут, чтобы я расцвел морально и духовно, – насилу хмыкнул Филин, пожимая ему руку. – Спасибо, что зашел, Ром. Есть какие-нибудь новости?

– Кабинет УСБшники перевернули полностью. Обыскали все. Нашли секретки твои. Но дела на агентуру я вовремя заныкал, как ты просил. У себя в гараже. Ну, знаешь, у меня там тайничок.

– Спасибо. Это хорошо.

– Твою хату тоже обыскивали. Нашли что-нибудь или нет, я не знаю.

– Там нельзя ничего найти. Я чист. Разве что подкинули.

– От УСБшников всего можно ждать, – невесело согласился Попцов.

– Они говорят, есть свидетель. Который якобы видел меня, когда я убегал от Карины ночью. Но Ромыч, меня там не было. Это или п… дешь, или подстава. Можешь узнать что-нибудь?

– Вряд ли, мужик, – кисло откликнулся Попцов. – По мокрухам главк работает. В основном УСБ. Нас вообще не подпускают.

Черт. Филин, протяжно вздохнув, опустился на стул.

– Ромыч, по трупу Карины есть что-нибудь? Как ее убили? Какие-нибудь расхождения с первым убийством?

– Я говорил с криминалистами, которые на месте работали… Лех, ее нашли в ванной, как и первую. На теле есть следы ударов в корпус. То есть, она сопротивлялась. Ее приложили несколько раз, в живот и «солнышко». Если врезали как следует, у нее дыхание перебило. Тогда ее и задушили. И держали, пока она не откинулась… А потом погрузили в ванную. Чтоб было похоже на первую мокруху.

Карина была хорошей женщиной. Веселая, живая, целеустремленная. Филин сразу представил сцену убийства и почувствовал, как в его груди закипает холодная ярость. Ради чего она погибла – он не знал. В адрес кого была направлена ярость – он не знал тем более.

Поздним вечером в камере здоровяк, попросив у Филина очередную сигарету, поинтересовался:

– Кореш, а тебя за чё замели?

Филин долго думал, что ответить и отвечать ли вообще.

– Мокруху шьют.

– Фигово, – согласился здоровяк. – В отказ идешь?

Филин бросил на него быстрый взгляд. Наседками для внутрикамерной разработки не удивишь никого.

– А ты с какой целью интересуешься, корешок?

– Да я так, просто, чувак, ты че.

– Самого-то за что замели?

– Да так, по мелочи, – нехотя и довольно загадочно отозвался здоровяк и, поспешно «забычковав» недокуренную сигарету, улегся на шконку и отвернулся.

В понедельник утром Филина повезли в СК. Собираются арестовывать, мрачно догадался он. Значит, теперь в СИЗО. Филин, еще недавно шокированный таким поворотом событий, начал понимать, как глубоко увяз. Доказательств на него почти не было, но он мог навскидку назвать прорву случаев, когда людей осуждали и закрывали на много лет вообще без доказухи. Доказательство – дело не только наживное, но и субъективное. При наличии желания их можно придумать или сфабриковать.

В его случае у УСБшников желания было, хоть отбавляй.

В здании горотдела комитета его встретил тщедушный адвокат.

– Я из городской коллегии, представляю ваши интересы, – сообщил он.

– Вы с делом познакомились?

– Пока еще нет. Не успел. После опознания следователь обещал дать материалы на ознакомление.

– Опознание?

– Вас привезли на опознание.

Филин нахмурился. Таинственный свидетель, который якобы видел Филина там, где не мог видеть никак. Он ждал и не мог дождаться, когда конвоиры поведут его в кабинет следователя.

И не напрасно.

Для опознания старались не больше, чем обычно. Двое подсадных были разного с Филиным роста и совсем на него не похожи. Филин, мрачно покосившись на них, подумал, что любой сомневающийся немедленно укажет на него.

– Филин, встаньте посередине. Вы слева и справа. Вот так, – бормотал Старостин. – Понятые, готовы? – понятые кивнули. Тогда следователь бросил конвоирам: – Зовите свидетеля.

Конвоир стукнул в дверь. Когда она открылась, в кабинет в сопровождении Хрулева неуверенно шагнул невысокий и растрепанный тип лет 35. Филин пораженно окаменел, увидев его.

Это был Клаус. Наркоман с его «земли». Тупой и безмозглый, непригодный ни для чего – даже для того, чтобы быть заштатным разовым стукачом. С полгода назад во время очередной облавы по притонам, когда Филин в сотый, наверное, раз столкнулся с Клаусом, Попцов хотел завербовать его. Филин отговорил напарника. Клаус был трусом, трусом до мозга костей. На что-то решительное он был способен лишь в поисках дозы, подстегиваемый ломкой – но не более того.

Увидев Филина, Клаус посерел от страха и отвел глаза.

– Господин Кириллов, – Старостин обратился к Клаусу. – Вы как свидетель предупреждаетесь об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и заведомо ложное опознание по статье 306 УК РФ. Вы меня понимаете?

Клаус сдавленно кивнул, старательно не замечая Филина. Филин же, прищурившись, буравил его лютым взглядом, готовый вцепиться ему в глотку немедленно. Клаус, тварь. Филин мог закрыть его сто раз. Зная, что Клаус настолько трус, что не способен на какое-то насилие, Филин просто жалел его. Урок на будущее.

– Господин Кириллов, опознаете ли вы кого-нибудь из предъявленных вам граждан? Если опознаете, то укажите на это лицо рукой и объясните, по каким признакам вы его опознали, а также когда и при каких обстоятельствах видели. Господин Кириллов?

Хрулев нетерпеливо кашлянул. Клаусу пришлось посмотреть на Филина и подсадных. Когда они встретились взглядами, Клаус невольно судорожно сглотнул. Он был в панике, это было видно невооруженным глазом. Покосившись на остальных, Клаус жалко пробормотал:

– Нет.

– Что? – рыкнул Хрулев.

– Хрулев, – осадил его следователь. – Попрошу вас выйти.

Сжав зубы, Хрулев вышел и хлопнул дверью. Клаус уставился на пол, чтобы ненароком не столкнуться глазами с Филиным. Филин же продолжал буравить его испепеляющим взглядом.

– Господин Кириллов, посмотрите внимательно. Вы описали человека, которого вы видели бегущим во дворе дома 45 по улице Котова. Этот человек находится сейчас в этой комнате?

– Там бежал какой-то тип, – промямлил Клаус, готовый провалиться сквозь землю, лишь бы не находиться здесь. – Но тут… нету его.

Следователь нахмурился. Он явно рассчитывал на другое.

– Ясно. Кириллов, распишитесь вот здесь.

Эпитет «господин» резко пропал. Филин продолжал испепелять Клауса взглядом, пока тот прошамкал к столу следователя и поставил автограф. После чего с надеждой пробормотал:

– Я… это, я могу идти?

– Свободен, – сухо бросил Старостин.

Когда вышли подставные и понятые, следователь пригласил Филина присесть за стол. В кабинет немедленно вернулся злой Хрулев.

– Он его узнал. Клаус торчок с его земли, ясен хрен он его узнал! Но побоялся говорить.

– Опознание завалено, – огрызнулся Старостин.

– Можем мы поговорить наедине?

– Не сейчас, – категорично возразил адвокат. – Сначала по поводу моего клиента. Итак, у вас нет свидетеля. А что у вас еще есть кроме гольных подозрений? Хоть что-нибудь? Биллинг подтверждает, что во время звонков мой клиент находился совсем в другом месте. Так что я буду ходатайствовать об освобождении моего клиента из-под стражи как можно скорее.

– Хрена с два, – прорычал Хрулев.

– Следователь здесь пока я, – отрезал Старостин, угрюмо косясь на УСБшника. – Вы говорили, что у вас есть свидетель. Как оказалось, это не так. И мне не с чем идти в суд для ареста. Был бы уголовник с тремя ходками – не вопрос. А перед нами оперативник с отличными характеристиками…

– … И двумя трупами! – не сдавался Хрулев.

Филин решил, что пора открыть рот и ему.

– Если кто-то боится, что будет еще и третье убийство – я готов, чтобы ко мне приставили наружку. Можете приставить ее даже к моей бывшей жене Марии Филиной. Я не просто готов, я даже спасибо скажу. Может, хоть тогда у нас появятся нормальные свидетели, а не запуганные Хрулевым наркоманы.

Майор УСБ с удовольствием придушил бы Филина собственными руками, прямо здесь и сейчас.

Но этот раунд Хрулев проиграл.

2

Когда Филин, до конца не веря, что он на свободе, вышел из здания СК, у дверей его поджидал яростный Хрулев.

– Филин, выродок драный, я тебя все равно достану, слышишь?

За его спиной раздался демонстративный кашель. Обернувшись, Хрулев обнаружил позади себя Басова. Тот подчеркнуто вежливо кивнул УСБшнику:

– Юрий Васильевич.

Сжав зубы, Хрулев ответил сухим кивком. И, напоследок одарив Филина ненавидящим взглядом, скрылся в дверях СК. Филин хмыкнул, протягивая руку Басову:

– Не беси его. Это опасно.

– В курсе, – согласился Басов. И протянул Филину ключи от его машины. – Твоя тачка. Я пригнал ее. Решил, что домой ты захочешь ехать на колесах.

– Спасибо, Дим.

Басов помялся, не зная, как сказать.

– Ты же понимаешь, что в отделе тебе лучше не показываться?

– Я отстранен?

– Следак наверняка пришлет бумажку. А бесить комитет и УСБшников я не буду. Даже ради тебя. Извини.

Сейчас Филину было все равно. Он мечтал лишь об одном – попасть домой.

В квартире царил бедлам. УСБшники во время обыска не ставили целью сохранить после себя порядок. Шкафы и полки распахнуты, вещи разбросаны.

Приняв душ, Филин с наслаждением развалился на своей кровати. Как все-таки мало нужно человеку для счастья. Пару суток в провонявшей мочой и потом камере городского ИВС – и ты на седьмом небе от счастья только после элементарного душа и мягкой постели.

Но блаженство было недолгим. Уже через несколько минут Филин мысленно вернулся к проблеме №1.

Итак, факт первый. Убили Карину и Лену. Женщины, с которыми Филин спал после развода.

Факт второй. В обоих случаях убийца звонил Филину и молчал в трубку. В обоих случаях убийца оставил трупы в ванной, хотя Карину он задушил, а не утопил. Смысл очевиден – показать всем, что это дело рук одного и того же человека. Цель также очевидна – подставить Филина.

Факт третий. Это до невозможности странная и нелепая подстава. Подбрось оперу наркотики или оружие, напади на опера ночью в подъезде, оглуши и забери у него служебное удостоверение и ствол, – и готово. Если же у кого-то не хватает мозгов на элементарные вещи – как он может найти не только мозги, но и ресурсы для того, чтобы копаться в его биографии и убивать женщин?

Факт третий больше всего поражал Филина. Об этом он думал, не переставая, уже несколько дней – с того самого момента, как увидел погруженный в ванную труп Лены. Никакого объяснения этому Филин найти не мог.

Но объяснение было. Надо только найти его.

Факт четвертый. Клаус. Он не жил в доме Карины на Котова. Как Клаус оказался впутанным в эту историю? Запугали, заплатили? И кто – Хрулев или убийца? Ответа тоже не было.

Факт пятый. Маша. Если неизвестная ему тварь убила уже двух женщин – никто не может поручиться, что он не захочет убить третью.

И это сейчас было самым главным. Поэтому Филин первым делом позвонил Маше. Он знал, что его сотовый могут прослушивать. Но в данном случае это было ему на руку.

– Маш, привет. У тебя все нормально?

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты на работе?

– Где мне еще быть, Филин? Сейчас рабочий день.

– Слушай, – Филин не знал, как подготовить ее к тому, что он хотел сообщить бывшей жене. – Помнишь, я тебе электрошокер подарил? Он еще у тебя?

Маша, судя по голосу, была удивлена.

– Дома лежит. Зачем тебе?

– Пообещай мне одну вещь. Носи его с собой. Хотя бы несколько дней. И почаще смотри по сторонам.

После паузы Маша встревоженно отозвалась:

– Почему? Что случилось?

– Долго рассказывать.

– А ты попробуй! – она нервничала все больше. – Зачем мне шокер с собой носить? Что происходит? Ты напился?

– Помнишь, к тебе приезжали из полиции? Я полгода встречался с одной женщиной. Ее кто-то убил. – Маша ахнула в трубку. – А потом убил Карину. Ту самую бухгалтершу. Я не знаю, что за фигня творится, Маш, но умоляю тебя, носи с собой шокер. А если увидишь или услышишь хоть что-то подозрительное, сразу звони мне. Сразу, поняла? Если почувствуешь, что за тобой следят, или вдруг странные звонки будут по телефону, типа ошиблись номером…

Маша не дала ему договорить. Ее голос дребезжал.

– Ты во что меня впутываешь, Филин? Это что еще за дела? Урод, ты мне мало неприятностей принес, пока мы с тобой вместе жили?! Ты куда меня впутал?!

– Маша, можешь орать, сколько тебе влезет, но я умоляю – сделай, как я прошу! Это очень важно! А если можешь, вообще поживи где-нибудь в другом месте. У подружки, у родителей, не знаю…

– А теперь слушай сюда, Филин, – Маша была почти в истерике. – Я не знаю, что у тебя на уме, но не звони мне больше! Забудь мой номер и отвали, понял? Я не для того с тобой развелась год назад, чтобы всякую х… ню от тебя слушать! Ты меня понял?! Не звони мне больше никогда!

Маша отключилась. Мрачно опуская телефон, Филин понял, что Маша не сделает ничего из того, о чем он просил.

Но что делать ему? Поселиться у нее под дверью? А если убийца никогда к ней не придет? Попросить коллег присмотреть за ней? Как, если ему самому лучше не показываться на собственной работе?

Мрачно вздохнув, Филин отогнал от себя неприятные мысли и сделал новый звонок.

– Это я. Надо встретиться.

Перед тем, как выйти из дома, Филин забрался в распахнутый сейф. УСБшники перевернули все вверх дном, но его травматический пистолет оставили в покое. Право на ношение травматика у Филина было. И слава богу. Сейчас травматик оказался единственным оружием, которое он мог себе позволить.

Направляя автомобиль к месту встречи, Филин постоянно косился в зеркало заднего вида. Хвоста не было. Значит, наружку к нему не приставили. С одной стороны – это хорошо. С другой… О другой стороне Филин даже думать не хотел.

Тютюня ждал опера у входа в парк Металлургов. Подъехав, Филин посигналил, приглашая Тютюню внутрь. Когда стукач уселся на пассажирское сиденье, то недоуменно нахмурился при виде Филина.

– Борисыч, ох… ть, что с лицом?

– Бандитская пуля.

– Может, бандитская бита?

Филин тронулся, покатив к магазинам на Турбинной.

– Тютюня, у меня к тебе дело. Помнишь Клауса?

– Задрот, – презрительно фыркнул Тютюня.

– Согласен. Чем он сейчас занимается, в курсе?

– Вроде наркотой пытается банчить. Среди таких же лошар, как и он сам.

– Наркотой? – нахмурился Филин. – У кого закупается?

– А я знаю? Мне не по масти с такими лошарами корефаниться, Борисыч.

– Никто не просит тебя с ним корефаниться. Где он сейчас обитает, в курсе?

Тютюня задумчиво почесал репу.

– Вроде хату где-то снимает. Что-то я такую сплетню слышал. Но слышал уже давно. Хэ зэ, где он сейчас.

– Есть выход на кого-нибудь из его корешей? Мне нужен его адрес.

– Ладно, покалякаю кое с кем.

– И постарайся побыстрее, Тютюня. Это важно.

Тютюня удивленно покосился на Филина.

– Неприятности, Борисыч?

– Прорвемся. Если ты поможешь.

Около салона сотовой связи Филин притормозил. Достал кошелек, отсчитал три тысячи и вручил Тютюне. Тот поначалу обрадовался:

– От души, Борисыч…!

– Размечтался. Паспорт при себе? – Тютюня непонимающе кивнул. – Иди и купи мне трубу с симкой на свое имя. Сдачу можешь оставить себе. Как раз будет на что посидеть в «Саванне».

– Чего?

– Сегодня вечером ты идешь в «Саванну». Сидишь, пьешь пиво, культурно отдыхаешь. И следишь, что там творится. Меня интересует Штык. С кем он общается, с кем он здоровается, даже кого он по заднице шлепает. Меня интересует все. Совместишь приятное с полезным.

– Вы за Штыка решили серьезно взяться, походу, – догадался Тютюня.

– Я не успокоюсь, пока он не сядет. Топай давай.

Тютюня отправился в салон сотовой связи. А Филин снова покосился в зеркало заднего вида, пытаясь вычислить хвост, если он был. О том, что Филин сам одной ногой на зоне, осведомителю лучше не знать.

– Алло, Катя, это Филин.

– Леш, слава богу! – обрадовалась Катя. Услышав неподдельное волнение в ее голосе, Филин невольно улыбнулся. – Мне твой коллега звонил, сказал, что у тебя неприятности. Надеюсь, не из-за меня?

– Конечно, нет. Все нормально?

– Сижу дома, в выходные только в магазин выходила. Все спокойно.

– Молодец, Кать, так держать.

– Леш, а мне долго еще тут куковать? Честно говоря, я в четырех стенах уже на стенку лезть готова…

– Тогда лезь, только без фанатизма. – Катя рассмеялась. – Но из дома пока ни ногой. Лучше перебдеть. Еще один женский труп мне не нужен.

– Что? – голос Кати испуганно ёкнул.

– Не обращай внимание, это такая ментовская поговорка. И запиши этот номер. На старый больше не звони.

Отключившись, Филин направил машину на улицу Деповскую. Здесь находился районный рынок, вокруг которого в последние годы пооткрывались офисы. Даже в Промышленном районе может быть свой деловой центр. Но в отличие от настоящих деловых центров, здесь располагались фирмы с торговыми оборотами, не позволявшими снимать помещения в приличном районе.

Карина работала в бухгалтерии одной из таких фирм. Встречаясь с ней, Филин несколько раз бывал в офисе и даже был знаком с гендиректором фирмы. «Атлантик Фарба», так именовалось предприятие, снимало офис в бывшем производственном цеху какого-то завода, закрытого в 90— е.

На вахте дремал охранник. Он лишь покосился на Филина, не сказав ему ни слова. Филин подошел к лифтам и вызвал один из них. Когда он зашел в кабину, следом за ним поспешил человек в костюме. Филин узнал его.

– Здравствуйте. Вы Головин, да?

Головин удивленно и с опаской покосился на Филина со следами побоев на лице. Беззаботно улыбнувшись, Филин пояснил:

– Производственные травмы. Я полицейский. Теперь вспомнили? Мы с вами виделись несколько раз.

– А! Совин, да?

– Почти. Филин. Алексей. – Филин пожал Головину руку. – А я как раз к вам.

– Ко мне?

– Вы были шефом Карины Школиной. А ее убили…

Головин мрачно кивнул.

– Да. Ужас вообще. Я когда узнал… Бред. Просто бред. Кому она могла помешать?

– Это я и собираюсь выяснить. К вам мои коллеги из УВД города еще не заезжали?

– Вы первый, – вздохнул Головин. – Пройдемте ко мне в кабинет, там и поговорим, чтобы никто не мешал, хорошо?

Попетляв по коридорам на пятом этаже здания, они свернули в небольшой уютный кабинет. Головин щелкнул кнопку кофе-машины.