Зона преступности. Сборник

Маша тревожно нахмурилась.

– У тебя что, неприятности?

– Не знаю пока. Могут быть.

– Большие? Леш, ты что-то сделал?

– Нет, конечно, Маш, я тебя умоляю! Ты ведь меня знаешь. Но тот майор так не считает.

– Я ему сказала, что ты не пил никогда, если бутылку пива за пьянку не считать, – словно утешая, сообщила Маша. – Что меня пальцем никогда не трогал. Я ничего плохого про тебя не сказала, клянусь.

Покосившись на нее, Филин увидел в ее глазах искреннюю тревогу за бывшего мужа. Улыбнувшись ей, Филин взял ее за ладонь. Все-таки, Маша когда-то вышла за него не только из-за фамилии.

– Спасибо. Что еще он спрашивал?

– Изменял ты мне или нет. Я сказала, что нет, хотя…

Идиллия закончилась быстро. Выпустив ее руку, Филин вздохнул:

– Маш, я никогда тебе не изменял. Ты красивая женщина, и ты была моей женой. Если мне звонили женские голоса по ночам, это не значит, что с ними со всеми спал. Это работа.

– Ну… если это действительно так, я рада, – помедлив, кивнула Маша. – В общем, я ничего ему не сказала. Когда он уходил, было видно, что он разочарован.

Но сейчас Хрулев уже не был разочарован. Майор УСБ сидел в машине через дорогу от уличного кафе, где общались Филин со своей экс-женой, и держал в руках фотоаппарат с мощным объективом. На камеру ему удалось заснять несколько очень удачных кадров. Например, где Маша возмущенно тычет пальцем в Филина. Или где Маша возмущенно что-то говорит. Или вот этот – Филин эмоционально вскидывает руки. Просмотрев кадры на дисплее фотокамеры, Хрулев хмыкнул. Судя по кадрам – типичная ссора. А если человек способен устроить ссору в кафе с бывшей женой – после алкоголя ему ничего не стоит закатить скандал бывшей любовнице.

А потом в приступе ярости утопить ее в собственной ванне.

В отдел Филин вернулся с самыми безрадостными мыслями в голове. Хрулев решил копать под него по полной. А это значит, надо быть вдвойне осторожным. Мысленно Филин выругал себя за то наезд на Блоху. Надо было аккуратнее. Еще чего не хватало, Хрулев наведается к нему – а тот с удовольствием расскажет о бешеном опере, который угрожал ему убийством.

Сотовый в кармане Филина завибрировал. Достав трубку, Филин увидел на дисплее СМС с неизвестного номера. «Это мой новый телефон. Катя». Катя, еще более мрачно подумал Филин, сохраняя номер в памяти. Что с ней делать теперь, непонятно. Придется ей уезжать из города. Ситуация выглядела паршиво. Филин пообещал девчонке, что поможет – и в итоге подставил.

Навстречу Филину по коридору шел хмурый Басов.

– Ты где шарахался?

– Отъезжал по делам.

– По каким?

У Басова был недовольный и требовательный тон. Филин раздраженно парировал:

– По каким надо. Ты на меня наехать собрался или что? Могу объяснительную написать. Или сразу рапорт об увольнении?

– Не кипятись, я тебя умоляю, Филин, – поморщился Басов. – Пошли покурим.

В курилке на лестнице общались двое дознавателей. Басов принялся красноречиво коситься на них. Дознаватели были не дураки, быстро докурили и ретировались. Тогда Басов хмуро поведал Филину:

– Мне из города звонили. Начальство. Вздрючили по полной программе за Штыка.

– Да уж, – вздохнул Филин. – Следак поторопился. Хотя, может, ему Штык приплатил как-то. Не знаю. Или просто возиться не захотел…

– Не просто.

– Что?

– Его попросили завернуть материал, – тихо сообщил Басов.

Это меняло многое. Штык за год владения «Саванной» успел окрепнуть и завести связи, причем довольно серьезные.

– Откуда ты знаешь?

– Откуда надо, – передразнил Филина Басов. Но все же добавил: – УСБ. Просьба исходила от них.

Удар ниже пояса. Филин чуть сигарету из рук не выронил.

– Твою мать…

– Понимаешь, что это значит? Тобой заинтересовались по полной программе. А благодаря разваленному делу у них на руках еще один плюсик. Это можно будет повернуть как угодно. Начиная от несоответствия занимаемой должности и заканчивая преследованием с целью выставить крышу. А Штык поведется и подтвердит, что ты намекал ему на деньги, если Хрулев из УСБ намекнет, что это поможет тебя убрать.

Филин помолчал, думая, что делать теперь. И не только об этом.

– А может быть, Диман, все гораздо проще, – сказал он после паузы. – Ты говорил, у «Саванны» уже есть какие-то подвязки в ментуре. А какая крыша – мечта любого бандюгана?

– Какая?

– УСБ. Хрулев имеет долю с «Саванны».

– Да ну, брось, – отмахнулся Басов. Но Филин, чем больше думал об этом – тем больше убеждался в своей правоте.

– Дим, это так. С убийством Лены много подозрительного, но я чист, пришить мне нечего. Но Хрулев не отстает. Он не только развалил дело на Штыка, он начал копать под меня. Сегодня допрашивал Машку, мою жену бывшую. – Филин покачал головой. – Теперь ясно, почему он так резво на меня насел. Бабки надо отрабатывать…

После разговора с Басовым Филин, для приличия поковырявшись в кабинете и изобразив подобие работы, поехал к Кате. Подъезжая, позвонил ей на новый номер и сообщил, что сейчас будет у нее – чтобы не испугалась звонка в дверь. Катя была в спортивном костюме, без косметики. Хрупкая и симпатичная. Даже какая-то чистая и невинная. Филин не ожидал увидеть ее такой. Но опер приехал к девушке не для того, чтобы любоваться.

Когда он выложил Кате все, что происходит, она покачала головой:

– Я никуда не уеду. Устроюсь где-нибудь, продавцом, может… Где-нибудь поблизости. Хотя квартиру, конечно, придется освобождать. Денег не хватит. Жалко.

– Извини, – сказал Филин. – Паршиво вышло.

– Вы ни в чем не виноваты. Наверное…

– Как же, – хмуро буркнул Филин. – Обещал тебе помочь и втянул в историю. Теперь тебе конец, если Штык тебя найдет. Он отмороженный говнюк, подставы не простит.

– Если бы не вы, я все равно сбежала бы и сейчас пряталась, – возразила Катя. – Выбора не было. Разве что становиться проституткой и рабыней этого урода. Но для меня это не вариант. Вы не виноваты.

Филин невесело улыбнулся. Хотел как-то приободрить ее этим, но вышло неважно.

– Давай на ты. Меня Алексей зовут.

– Я знаю, – с улыбкой согласилась девушка. – На визитке написано. Договорились.

– Кать, ты из Елецка? У тебя там есть родственники?

– Конечно. Родители, брат…

– Даже брат? Это хорошо. В баре знали твой адрес в Елецке?

– Я паспортные данные давала, когда устраивалась. Условия такие.

– Черт, – в сердцах буркнул Филин. Но, подумав, продолжил: – Все равно. Тебе лучше уехать в Елецк к родне.

– Здесь меня никто не найдет. В баре я показываться не буду. Так что не переживайте. Елецк… слишком тоскливое место. Я не для того оттуда уехала, чтобы возвращаться.

– Как знаешь. Но если что, сразу звони мне. Поняла? Звони в любое время. Шорох за дверью, или твои знакомые во дворе отираются… В окно, кстати, посматривай иногда. Я живу на Кольцовой, это недалеко. В случае беды буду здесь мигом.

Катя кивнула. По ее лицу было видно – девчонке страшно.

Домой Филин добрался поздним вечером. Настроение было паршивое. В холодильнике осталось пиво, нетронутое им в последний раз. Ночь, когда убили Лену. Открыв бутылку и сев у окна на кухне, Филин закурил. Что происходит? – это единственная мысль, которая терзала его.

При чуть других обстоятельствах Филин готов был бы поклясться, что это дело рук Штыка. Но здесь была одна загвоздка – одна, зато серьезная. Филин перешел черту, отделяющую опера, который доставал Штыка по мелочи опера, от опера, который преследовал Штыка, в ту самую ночь, когда он лично засадил Штыка в обезьянник Промышленного ОВД. А через несколько часов – убили Лену. Будь Штык гением, он бы и то навряд ли смог провернуть настолько молниеносно эту операцию – даже, если бы находился на свободе. А Штык сидел в клетке. Один – Филин проследил лично, чтобы никого из бара не подсадили в одну камеру со Штыком – и без связи с внешним миром. Заранее же спланировать такое у Штыка не было никакого резона. Филин наведывался в «Саванну» по 3—4 раза в неделю весь последний год – с момента открытия бара. И вечер, когда Филин встретил там Катю, мало чем отличался от предыдущих.

Значит, это не вариант.

Вариант с Блохой тоже отпал полностью. Да и Блоха слишком мелкий и паскудный сукин сын, чтобы за несколько месяцев в СИЗО мстить оперу угрозыска. Такие, как Блоха, ментов боятся, как огня.

А других вариантов у Филина не было. Совсем.

У окна Филин просидел до поздней ночи, распивая пиво и хмуро глядя в окно на темное мрачное небо. Завтра суббота. Но наслаждаться выходным не получится. Надо что-то предпринимать. Из ситуации надо выбираться.

Как – Филин не знал. Не имел ни малейшего понятия. Это его убивало.

И вдруг вспыхнул экран сотового телефона, лежащего в метре от Филина, озарив погруженную во тьму комнату. Одновременно он завибрировал, секундой позже позвонил.

Первой мыслью было: «Катя!». Филин схватил телефон. На дисплее 11— значный номер. Не Катя. Номер показался Филину смутно знакомым. Особенно последние цифры: «56—70». Хмурясь, он ответил на звонок.

– Слушаю.

Ответом стала тишина. Собеседник молчал. До Филина доносился лишь еле слышное – благодаря полной тишине в квартире Филин смог это расслышать – сопение. Человек молчал, дыша в трубку, и слушал.

Это ОН. Филин оцепенел. Он не мог поверить, что все это повторяется. Словно кошмарное дежа-вю – паршивый сон, от которого ты никак не можешь избавиться, проснувшись.

– Кто это?

Тишина. Голос Филина был хриплым от волнения. А сам он лихорадочно вспоминал, чей это номер. «56—70». Знакомые цифры, знакомые… Но чьи? 56—70. И вдруг Филин побледнел, едва не выронив телефон. Он вспомнил. 5, 6, 7— и 0 на конце. Сотовый телефон Карины.

Убийца звонил с сотового телефона его бывшей любовницы.

– Где ты? Ты у нее? Что ты с ней сделал?

Тишина в ответ. Нервы Филина были на пределе. Он себя чувствовал участником дьявольского спектакля. Марионеткой. Настоящее безумие.

– Кто ты, сука? Зачем ты это делаешь? Я тебя знаю? Зачем?!

В ответ тишина. Филин вскочил, кипя от ярости.

– Только попробуй сделать с ней что-нибудь! Тварь, я найду тебя, слышишь? Найду и выпущу тебе кишки!

Звонивший отключился. Филин, тяжело дыша, посмотрел на дисплей. Это был не сон. Вот он номер Карины, вот время звонка. «0:18». Восемнадцать секунд молчания на том конце трубки.

Что делать?! Филин почувствовал, как его охватывает паника. Срываться и лететь к Карине? А если… труп? Уже через полчаса он будет сидеть в обезьяннике УСБ. А если она еще жива? А если…?!

Филин бросился звонить. От волнения пальцы плохо слушались, хотя телефон дежурки он знал наизусть.

– Полиция, оперативный дежурный капитан Кулагин… – начал недовольный голос в трубке. Филин перебил его:

– Привет, это Филин из угрозыска. Дело срочное. Ты меня слышишь? Улица Котова. Записывай! Улица Котова. Дом 45. Квартира… – Филин схватился за лоб, пытаясь вспомнить квартиру. – Черт… Квартира 31, точно! Котова, 45, квартира 31! Записал? Вышли туда наряд.

– Зачем? Что там?

– Пожалуйста, Кулагин. Я не знаю, что там, но пожалуйста, как можно быстрее. Очень срочно, дело жизни и смерти, отвечаю. Если что, с меня пузырь, понял? Надо проверить. Пожалуйста, мужик!

Слова и особенно тон Филина произвели впечатление на дежурного, хотя он все равно ничего не понимал.

– Ладно, вышлю. Что им сказать?

– Вышли сейчас же, мужик, прямо сейчас, не мешкая! Пусть летят так быстро, как смогут! Там может быть криминал, может быть даже мокруха. Я не знаю, что там, но дело серьезное. Это ОЧЕНЬ важно.

– Понял, Филин, понял.

– Позвони мне сразу, хорошо? Позвони, Кулагин!

Филин отключился. Он вытер лоб ладонью – ладонь была влажной. Только сейчас он понял, что его прошиб холодный пот. Дикий шквал эмоций, от почти священного ужаса до ярости, клокотал в нем. Филин был в панике и прострации.

Но сидеть на месте он не мог.

Филин бросился одеваться. Натянул джинсы, куртку. Выругавшись, сорвал куртку и нацепил на плечи кобуру.

Телефон не звонил.

Бросился к полке и стал рассовывать по карманам ключи, кошелек, удостоверение – все, что носил с собой. Руки предательски дрожали. Филин много лет проработал опером. Он повидал много чего паршивого – среднему обывателю давно бы голову сорвало. Но то, с чем он столкнулся сейчас, было за гранью. Филин оказался не готов.

К такому никто не может быть готов.

Телефон не звонил.

Вспомнив, что он выпил пива и от него наверняка разит, Филин метнулся искать жевательную резинку. Найти ее удалось на тумбочке в прихожей. Бросил пару подушечек в рот.

Телефон не звонил.

Филин был готов. И он принялся ходить взад-вперед по комнатам, постоянно проверяя сотовый. Почему Кулагин не звонит? Неужели забыл? Или нет патрулей? Надо было ехать самому… Звони!

И телефон зазвонил. На дисплее Филин увидел номер дежурки и выпалил в трубку:

– Филин, слушаю! Что там?

– Дело серьезное.

По тону Кулагина Филин все понял. Поздно. Выдохнув, он опустился на стул.

– Она мертва?

– Да. Филин, как ты узнал?

– Твою мать… Как ее убили?

– Я не знаю точно. ППС доложил, что труп и что криминал, больше пока ничего. Я позвонил в комитет и в город… Филин, кто она такая?

– Ее убили только что? Труп свежий?

– Я не знаю, – повторил Кулагин, акцентируя каждое слово, чтобы до опера дошло. – Слушай, я в курсе твоих историй последних… Ты же понимаешь, да? Я должен доложить об этом.

– Понимаю. Конечно…

Отключившись, Филин какое-то время сидел в прострации и смотрел вникуда.

Второе труп. Женщина, с которой он спал. Первая его пассия сразу после развода. Убийца звонит Филину и молчит. Все, как и в первый раз. Полнейшее безумие. Голова Филина разрывалась.

Не выдержав, он с силой врезал основанием кулака по столу. Столешница из ДСП тоскливо захрустела, но выдержала.

Филин сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и встал. Обувшись, вышел из квартиры. Спустился в темный двор, подошел к своей машине. Открыл, завел двигатель. В ожидании, когда машина прогреется хотя бы немного – по ночам начинало подмерзать – Филин закурил.

А потом он увидел свет фар. Во двор быстро заехали две машины. Легковая, следом за ней черный фургон. Они ехали быстро.

Филину все стало ясно. Выбросив сигарету, он, мрачный, заглушил двигатель, включил сигнализацию и бросил карман в ключи. После чего повернулся к гостям.

Из фургона выпрыгнули несколько бойцов спецназа. Из легковушки почти выбежал взъерошенный Хрулев.

– Филин, вот так встреча! Куда-то собрался или наоборот?

– Делай, что хотел, – глухо произнес Филин.

Хрулев кивнул спецназовцам. Бойцы подошли к оперу, развернули его лицом к машине. Пинками по лодыжкам заставили расставить ноги. Профессионально и быстро обыскали. После чего, заломив руки, надели на запястья Филина браслеты наручников.

Часть 3

1

Филина оформили, как настоящего задержанного – с изъятием не только личных вещей, но и шнурков. Некоторых в дежурной смене главка Филин знал, они его тоже. Мужикам, Филин это заметил сразу, было неловко – но работа есть работа.

Времени прийти в себя Филину не дали – сразу отвели в допросную, где его встретили Хрулев и Копылов.

– Объясни мне, Филин, зачем? – брызгал слюной Хрулев. – Что эти бабы тебе сделали? Или ты на самом деле псих конченный?

– Проведи экспертизу.

– Надо будет, проведем! Ты утопил обеих… За что? За то, что обе спали с тобой? Что – они когда-то не убложили тебя, как надо? Может, ты извращения какие-нибудь им предлагал, потому тебя и бросили? Может, тебя на групповушку тянет, или со зверушками что-нибудь, а?

Филин пропустил реплику мимо ушей.

– Это уже не смешно. Второй труп! Второй, Филин! Даже почерк не удосужился поменять, убить ее как-нибудь по-другому – нет, ты и эту утопил! Филин, ты в историю решил войти? Маньяк в погонах?

– Проверьте мой телефон. Мне звонили. С номера Карины. Все, как и в первый раз. Я сразу же набрал дежурку и попросил выслать наряд. Я был дома.

– Ну конечно, – хмыкнул Хрулев. – Дома он был… Филин, я не понимаю только одну вещь. Зачем все эти звонки? В первый раз ты подставился сам, тебя застукали на месте преступления. Во второй раз действовал уже умнее, через дежурного. Но все равно, я не могу понять – зачем? Или у тебя тактика такая, играть с правосудием? Типа русской рулетки, да? Захотел по лезвию походить? Решил, что сможешь переиграть всех, потому что нормальный человек не будет мочить баб и тут же подставляться, как это сделал ты? Типа: «Меня подставили, это заговор, потому что никто не будет таким дураком, чтобы светиться на каждой мокрухе»?

– Никто не будет таким дураком, – хмуро согласился Филин. – Даже ты.

Хрулев не выдержал и врезал Филину. Удар пришелся в нижнюю челюсть слева. Голова Филина дернулась, и он почувствовал, как кожа и ткани на месте удара разбухают, наливаясь жаром.

– Ты или очень умный, Филин, или полный долб… б, – резюмировал Хрулев.

В разговор вступил Копылов.

– Капитан, как долго вы встречались с убитой Школиной?

– Месяца три-четыре, – отозвался Филин, исподлобья недобро косясь на Хрулева.

– Как познакомились?

– По работе.

– Как именно?

– В ее подъезде была квартирная кража. Дом на моей земле. Я опрашивал жильцов.

– Теперь это так называется, – хмыкнул Хрулев. – И много баб ты «опрашивал»? Сколько ты еще трупов нам собрался подогнать, если тебя не закроют? Пять, шесть, семь…? Ты их всех топить в ванной будешь?

– Я никого не убивал, – процедил Филин. – Неужели не понятно, твою мать? Какая-то гнида убила Лену, позвонила мне с ее сотового, заставила приехать к ней. И позвонила на «02». У вас есть его голос, это уже доказуха! Ты же не хочешь сказать, что это мой голос?

– Голос не твой, – согласился Хрулев. – К этому мы еще вернемся. Земля у тебя не такая большая. Наверняка ты попросил позвонить в ментуру кого-нибудь из прикормленных наркоманов. Не волнуйся, мы его найдем.

Филин нахмурился. «Мы его найдем». Это значит, что УСБ перевернут вверх дном все его контакты. Личные, рабочие, проверят все дела и оперучет – все. Дело плохо.

– Как давно вы перестали общаться с этой женщиной, со Школиной? – вернулся к вопросам Копылов.

– Полгода назад примерно. Может, чуть больше.

– По какой причине?

Филин помедлил, прежде чем ответить. Но сразу сообразил – правду они узнают очень быстро.

– Она стала встречаться с кем-то еще.

– Как всегда, – с презрением процедил Хрулев. – Не везет тебе с бабами, а? Все тебя бросают. Как тут не слететь с катушек. Решил им отомстить?

– Сам в это веришь, майор?

– А почему, кстати? – словно не замечая его слов, продолжал Хрулев. – Что это все бабы тебя бросают? Храпишь во сне, не моешься, или что? А может, у тебя хозяйство не рабочее? На полшестого? Не стоит?

– А ты ноги раздвинь, проверим, – буркнул Филин.

Копылов невольно усмехнулся. Покраснев от ярости, Хрулев снова врезал Филину. Челюсть предательски заныло, во рту Филин ощутил вкус крови. Исподлобья глядя на Хрулева, опер процедил:

– Ты мне ответишь, майор. За оба раза.

– У параши тебе отвечать будут, чмо!

Допрос продолжался несколько часов. Хрулев всяческими способами – переходя на разговор по душам, затем снова срываясь на истерику – пытался расколоть Филина. Когда Филин говорил правду, его никто не слушал.

Уже под утро Филина отвели в пустую камеру ИВС. В четырехместной сырой каморке было занято только одно место – какой-то здоровяк посапывал на нижней справка шконке. Услышав скрип двери, он зашевелился, обернулся на Филина, изучая его маленькими бычьими глазками – «определяя», как выражается уголовная братия. В процессе «определения» здоровяк, вероятно, решил, что перед ним «фраер».

– Эй, ты, бабосы есть?

Филина, несмотря на усталость, переполняла ярость. Даже не покосившись на здоровяка, он уселся на шконку напротив и прислонился к спине. Вся нижняя челюсть, которой пришлось выдержать с десяток ударов Хрулева, предательски ныла.

Здоровяк уселся.

– Чушок, я с тобой. Бабосы есть?

Видя, что реагировать Филин не собирается, здоровяк рассвирепел. Степенно поднявшись, подошел к нему и замахнулся рукой, чтобы влепить унизительный подзатыльник.

Перехватив его руку, Филин ребром ладони врезал ему по горлу. Глаза здоровяка вылезли на лоб. Схватившись за кадык, он осел на свою шконку, хрипя и глотая воздух.

– Еще раз хлебало откроешь, завалю, – процедил Филин и отвернулся.

В крохотном зарешеченном окне под потолком был виден кусок неба. По предрассветным сумеркам Филин догадался, что начинается новый день.

Такой паршивой субботы в его жизни еще не было.

Ближе к полудню в камеру заглянул пузатый сержант.

– Филин, подъем.

Сержант отвел Филина в допросную. Но вместо УСБшников в комнате опер обнаружил Басова. Тот курил и хмуро смотрел на Филина.

Когда они остались вдвоем, Басов кивнул на распухшую челюсть подчиненного:

– Что с рожей?

– Догадайся. Общался с УСБшниками.

Басов мрачно покачал головой. Протянул Филину пачку сигарет и зажигалку. Филин закурил.

– Я только узнал, – словно извиняясь, буркнул Басов. – Как раз с сыном на дачу ехать собрался, когда мне из дежурки позвонили и про тебя сказали… Я, само собой, сразу сюда. Лех, как я могу тебе помочь?

– Кроме как вытащить меня отсюда? Никак.

– Ты же знаешь, я не могу…

– Знаю, – согласился Филин. – Дим, позвони Попцову.

– Зачем?

– УСБшники будут требовать все мои дела. В том числе книгу оперучета и досье на личную агентуру. Хрулев думает, у меня есть сообщник среди шушеры с района.

– Ну и что? Он ведь ничего не найдет.

– Дело не в этом, Дима. Штык хочет стать крутым авторитетом, аппетиты у него большие. Мы в этом уже убедились. А Хрулев у Штыка на зарплате, скорее всего. Если он достанет список моей агентуры… Все эти имена уже через пять минут узнает Штык. А трупов с меня хватит. Пусть Попцов залезет в наш сейф и заберет дела на мою агентуру. Их надо спрятать где-нибудь, в надежном месте. На время.

Басов мрачно вздохнул.

– Хорошо. Не волнуйся, все сделаем.

– Спасибо, – затушив сигарету, Филин закурил новую. – Черт… Сегодня суббота. Похороны Лены. Я хотел побывать там. Потолкаться в толпе, вдруг увижу кого-нибудь…

Выдержав паузу, Басов сообщил:

– Твое дело передали в комитет. Следак уже был?

– Пока только Хрулев. Зарплату Штыка отрабатывает, сука.

– Значит, скоро поведут на допрос к следаку. Хорошая новость в том, что материал поручили Старостину. Он хоть и въедливый червяк, но следак хороший.

– Будем надеяться.

– Мысли есть? Кто тебя подставляет?

– Ни одной, Дим, – мрачно признался Филин. – В голове шаром покати. Я вообще не могу понять этого. Зачем убивать двух человек – чтобы меня подставить? А не проще меня одного порешить? Зачем такие сложности?

– Может, все-таки Артюков?

– Нет. Во-первых, когда убили Лену, он был в обезьяннике. Лену утопили в ванной через несколько часов после облаву на «Саванну». А для мокрухи нужна была большая подготовительная работа. Самое главное – вообще как-то узнать о ее существовании. А во-вторых… опять-таки. Проще порешить меня. Хотя бы ДТП устроить. Да что угодно. А убивать моих бывших… это вообще какой-то голимый бред, Дим. В этом нет смысла. Просто нет смысла.

– Но смысл должен быть, – хмуро возразил Басов. – Думай, Лех. Кому ты за последние годы мог дорожку перейти настолько, что у человека башку сорвало… Думай.

Филин думал. Ответа не было. Даже самой паршивой версии.

Следователь Старостин из городского отдела Следственного Комитета приехал в ИВС уже во второй половине дня.

– Дела у вас неважные, Алексей Борисыч, – поведал Старостин, качая головой и просматривая материалы.

– Мне уже говорили.

– В вашу пользу говорит пока только одно.

– Это что?

– Биллинг. Мы пробили ваш сотовый. Во время звонка с телефонов как первой жертвы, Ермишко, так и второй жертвы, Карины Школиной, ваш телефон находился в районе вашего дома.

– И что? – с надеждой спросил Филин. – Это же доказывает, что я говорю правду.

– Это доказывает только то, что телефон находился в районе вашего дома, – сухо возразил следователь. – Мы не знаем, кто по нему разговаривал. Кроме одного случая – вашего звонка в дежурную часть. УСБ склоняется к мысли, что у вас есть сообщник.

– УСБ нужно закрыть опера по громкой статье, чтобы выслужиться и получить звездочку на погоны, – буркнул Филин.

– Может быть, и так. А теперь плохие новости, Алексей Борисович. Вы утверждаете, что во время убийства Карины Школиной вы находились дома?

– Само собой.