Антропогенез. Звезды созданы не нами

– Взрыв всегда внезапен. Даже если ты до секунды знаешь, когда он произойдет, взрыв все равно всегда внезапен.

Вспышка. Звук. Удар воздухом. Болтающиеся ноги, свист разрезающей воздух жопы, болезненный удар спиной о бетон, пятки наконец-то падают, и Дрон резко садится, втыкая прицел в воздух. Но в прицеле ничего кроме дыма и быстро оседающего кровавого пятна.

– Дерьмо, – хрипло простонал Дрон, поднимаясь. – Колено болит. Поясница… не болит.

– Что произошло? – спросил Артем, уже обращаясь к белокурому амбалу.

– Бомбу бросил, как ты зашел. Таймер-самоделка раньше сработал, а твой боец терся возле ворот, вот и зацепила.

– Как зовут тебя, командир? – потирая уши после взрыва, спросил амбал.

– Артем. Вы кто?

– Охрана, вернее те, кто от нее остался!

Дрон посмотрел на Артема с брезгливостью и сказал:

– Нового друга завел, командир? Или повязку модную? Убери ее…

Артем, опустив взгляд, обнаружил на левой руке сморщенное лицо твари с удивленно раскрытым ртом. «Как, интересно, ты тут оказался?» – подумал Артем.

Подцепив его за почти целый нос, отодрал от рукава и швырнул к ногам Дрона. Тот попятился и даже чуть припрыгнул.

– Фу ууу ууу…, – фыркнула Кристина.

– Вот как тут не поржать? – вздохнул Артем, сбрасывая нервное напряжение, поворачиваясь к кашляющему амбалу.

Тот зло зыкнул на Артема, кашлянул еще раз и выплюнул густую слюну.

Из тамбура они вошли в большую открытую лабораторию, где были клетки со злыми мутантами. Стояли операционные столы. Валялись перевернутые капельницы и в воздухе стоял резкий медицинский запах: смесь хлора, дерьма и еще каких-то лекарств. Разная аппаратура свисала прямо с потолка. Теперь все стало ясно, ворота защищали не от вторжения, а от того, чтобы мутанты не вырвались отсюда. Артем сплюнул и, посмотрев на трех уцелевших охранников, сказал:

– Эта вся кавалерия?

–Да. Остальным повезло меньше.

– Время, Кристина?

– 15.45, минут пятнадцать осталось, может двадцать.

– Дерьмо. Оружие есть, охранники?

– Все тут, десять рожков, две самодельные бомбы.

– Хреново, я Вам господа скажу. Это что за богадельня?

– Лаборатория по добыче мутагена, – ответил второй охранник, державший руку на сенсоре.

Только сейчас Артем внимательно рассмотрел охранников. Двое истекали кровью, повязки с бинтами, наложенные поверх одежды, кровоточили. У одного не хватало глаза. Лишь белокурый амбал выглядел еще более-менее бодро, хотя на его ноге видны были следы от укусов. Им повезло, они в начале заварушки сопровождали одного из матерых мутантов в лабораторию, вот он их всех и погрыз, покромсал, задержав их тут.

– Технические лифты до первого уровня поднимаются? Что с оружейной комнатой?

– Лифты заблокированы, там просто Ад. Но можем запустить, если надо.

Белокурый амбал снял свой бэйджик с электронным ключом и протянул Артему.

– Охранный арсенал открыт, но там всякая ерунда, вот уже серьезное вооружение открывается электронным ключом.

– Кристина, перевяжи нормально раненых. Ты, здоровяк, одну бомбу дай мне и одну перед моим выходом бросишь в коридор, взорвётся она, я выйду. Постучусь, как вернусь.

– Командир! Может тут останешься?

– Дрон, может ты со мной?

– Ну на хер! – задумчиво сказал Дрон.

Он оглядел всех окружающих, утер с хари пот и шагнул к клетке с мутантом. В прикрывающую его решетку с размаху ударился огромный пес, щелкнула пролезшая между прутьев пасть с костяной мордой и Дрон сделал шаг назад. Один из охранников показал на красную жирную черту, нарисованную на полу с надписью: «не заступать». Амбал скривил лицо в недовольной ухмылке.

– Останься со мной тут, – ласково попросила Кристина и хотела обнять Артема за плечи, чтобы не дать ему уйти, но он уклонился и, отойдя на полшага, спокойно произнес.

– Извините, я не могу, я должен.

Слезы девушки были горькими и настоящими, она с ним прощалась, и Артем рванул оторопевшего амбала за рукав, потянул к тамбуру. Он молчал, прокручивая в голове эту сцену раз за разом. За железной дверью громыхнуло, и Артем отбросил все мысли. Поднырнув в образовавшуюся щель открывающихся ворот, вышел в коридор. Артем рванул по центральному коридору, пробегая мимо оглушенных тварей, раскрытых дверей и пробуждая дремавших там кровожадных ублюдков. Он морально был готов к смертоносному восходящему спринту. Где-то там этажами ниже терпеливо ждут вооружения. Он знал – это может спасти жизни. И где-то там впереди сидит кошмарная тварь ретранслятор, а может даже не одна, с переливающейся головой, и гонит всех этих мутантов в бой. Из ближайших окон со звуком бьющихся стекол выпрыгнули притаившиеся мутировавшие псы. Пару взмахов, и их головы улетели навстречу новым тварям. Работая как опытный мясник, Артем рубил и рубил, уже не обращая внимания на гомон мутантов. Перед самым поворотом в следующий коридор Артем прижался к стене, отдыхая и вспоминая план.

Держа карту в голове, которую он запомнил, и рассказ Дрона, Артем визуализировал, впереди его ждет коридор, ведущий через весь корпус к лестнице на следующий этаж, по бокам смотровые окна и лаборатории, баррикады и огневые точки. Там в конце коридора пробитый шлюз, наверное, там приняли бой защитники базы, решив плотным огнем сдержать натиск, намереваясь постепенно отходить за баррикады. Там они и остались с разорванными телами.

– Вперед, боец, времени мало осталось, – шепнул себе под нос Артем и рванул в коридор.

На полном ходу он наступал на трупы мутантов и людей, уже не обращая внимания на чавкающие звуки. «Все как и ожидал. За исключением тех веселых гостей, резвящихся над трупами погибших бойцов», – пронеслась обжигающая разум мысль. Трое раненых подражателей, видимо, специально были оставлены для прикрытия этого направления. Их уродливые тела были испещрены пулями, а некоторые конечности отсутствовали. Даже такие подранки в узких помещениях и при неожиданном нападении с легкостью могут расправиться с целым отрядом. Словно почувствовав чье-то присутствие, подражатели прекратили есть и начали прислушиваться.

– Вперед. Твари сами себя не убьют, – воодушевляясь, скрипя зубами, прошептал Артем и рванул к тварям на ходу, бросая светошумовую гранату. Кувырок, и он спрятался за баррикаду.

«Бум!»

Резкий писк разорвал воздух, ослепленные и оглушенные твари начали кромсать друг друга и, воспользовавшись этим моментом, Артем, проскочив мутантов, нырнул в холл, ведущий к оружейной комнате.

Страха больше не было, была только злость. С разгрузки мертвого бойца он сорвал боевую гранату и зашвырнул в толпу тварей, появившуюся из шлюза. Громыхнуло! Теперь он знал, что пару минут у него есть и, пригибаясь, он аккуратно побежал в коридор. Коридор длиной сорок метров переходил в приличный холл. Там был технический лифт, отдельные кабины для бойцов, в левое его ответвление вел знак душевых, в право казарма. В конце окна выдачи снаряжения и вооружения, тут же столы для проверки и смазки. На стенах висели инструкции и указания. Массивная дверь, ведущая в оружейную, была приоткрыта, и там притаилась толпа тварей. Взяв в руки автомат, Артем крикнул:

– Хреносос! Ты тут? В аду есть специальная печь для таких, как ты. Эй, ретранслятор, ты где?

В основном мутировавшие люди, почти целые и бодрые, мигом отреагировав, рванули навстречу Артему. Первых пятерых Артем застрелил в голову. Потом уже из соседних коридоров повалила подмога. Но и Артем, отстреляв весь рожок, забросил топор за спину и стал махать топором. Вокруг создавались вихревые потоки, твари умирали и прибывали новые. Он уверено продвигался к двери и намеревался выйти из боя, закрыв ее за собой. Наверное, все бы так и произошло, но мокрый и скользкий топор застрял в одной из тварей, специально подставившую грудь в отчаянном прыжке. Рывок! Вывернутые органы вместе с ребрами, словно из пластилина, поддались. Удар обухом без замаха, и голова очередной твари брызнула, как переспелый фрукт, окрашивая потолок липкой субстанцией. Кто-то укусил за ногу, удачно зацепив сухожилие, следующий замах оказался смазанным и топор, срезая скальпель, прошел мимо головы твари. Тварь тут же вцепилась в открытую руку, стараясь замедлить движение. Еще тварь прыгнула, сбивая своих и Артема в единый клубок. Артем не успевал, необходимые секунды для уклонения были потрачены на тварь, висевшую на ноге. Десятки рук плотно схватили его.

– Господи, помоги!

Рывок. Но хватка мутантов стала еще сильней. Когти впивались, разрывая незащищённую плоть.

– М-р-р-р! Р-Р-Р-Р-Р! ПО-ПАЛ-СЯ МЯ-СО! – хором прорычали твари.

– ДЕРЬМО!

Артем инстинктивно отпустил топор, мешавший ему, но голые руки не сильно помогали убивать тварей.

– Подавитесь, суки! – хрипел Артем, выдавливая глаза мутанту.

– МЯ-СО! – произнесла тварь, брызгая в лицо вонючей слюной.

– С-у-к-а-а! – проорал Артем, и десяток зубов впились в его шею. Артем, хрипя, напряг все мышцы, стараясь стряхнуть навалившихся мутантов. Правая рука отозвалась болью, тварь откусила ему пальцы.

– А-а-а-а-а!

Внезапная боль в сердце пронзила его. Сознание поплыло, и он представил, как во все стороны от сердца разбегаются крошечные трещины по всему телу. По туловищу, по рукам и ногам, по лицу – он весь покрывается сетью трещинок. Навалившийся десяток мутантов сверху выдавил оставшийся кислород из лёгких, прекратив агонию сознания. Последняя мысль: «Почему ты не взял еще одну гранату для себя?!..» пробилась через боль отчаяньем, а потом сознание вспыхнуло адской болью и померкло.

Глава XIV. Интеллектуальный модуль

2027 год.

Галактика M 87, наши дни. Патрульный корвет. Рейк и Элиот.

Падальщики уже наступали, их число становилось все больше. Изголодавшие, они старались всей массой задавить двух докеров, застрявших в части разрушенного корабля. Безмолвная тень, что сначала им казалась галлюцинацией, все чаще проползала рядом с трещиной и пока не решалась вползать внутрь.

– Элиот, быстрее избавляйся от падальщиков, я уже устал выкидывать их по одиночке! Какой же шлак их такими крепкими придумал, – сказал Рейк, стараясь раздавить одного из них. Бесполезно.

– Ну давай запустим робота. Я интеллектуальный модуль перепотрошил, теперь он нас не сможет атаковать.

– А если первым делом он тебе руки и ноги оторвет?

– О чем ты? Я не понял, что ты вообще сказал.

– Просто замолчи и не искушай меня!

Рейк приблизился и ударом стряхнул вцепившегося падальщика с Элиота, что тихонечко упал ему на шлем сверху. Элиот удивленно посмотрел на Рейка и увидел нескольких падальщиков на его костюме:

– Рейк, это может быть небезопасно. Ремонтный набор невечный, снаружи ползает что-то большое и страшное. Мне кажется, лучше быстрая смерть от пушек робота, чем медленное переваривание.

– Нет.

– Рейк, ну мы испытали же модуль без робота, а там прими решение запускать его или нет. Могу еще временную схему поставить. Мне еще минут десять нужно.

Костюм Рейка подал сигнал об очередном повреждении. Он злобно выругался и, махнув рукой, сказал:

– Ладно, ставь временную схему, у тебя пять минут.

Элиот ушел внутрь, взяв святящейся модуль, а Рейк, бормоча, начал махать импровизированной лопатой, выкидывая падальщиков. Пока он махал лопатой, у него была возможность обдумать все происходящее. Изменившееся движение падальщиков подтвердило его догадку. Это были не просто бионически-аморфные существа, необходимые для переработки биологических отходов и выделения минералов, а целенаправленные пожиратели любых источников энергии. Наверно они были выведены для поедания и интеллектуальных модулей, глупых докеров. Рейк отчетливо слышал скрежет снаружи и, когда Элиот унес интеллектуальный модуль, скрежет сместился. «Может просто куб выкинуть?» – пронеслась у него шальная мысль.

Элиот выскочил радостный.

– Сработало! Идет загрузка и проверка модулей. Манипуляторы дёргаются, как интересно. Вооружение я механически отключил. Ш-л-л-а-к!

– Что там! – сказал Рейк.

– Рейк, я кажется оружие не отключил!

– Отключай его на хрен!

– Уже не могу.

– Ш-л-л-а-к! Рейк, он начал шевелиться и сканировать меня!

Раздался громкий писк, прерывистый и нагнетающий. Потом махина двухметрового робота, напоминавшая многощупальцевое существо, желтым лучом просканировала Рейка и бросилась к трещине. Манипуляторы схватились за расщелину, появилось голубое сечение в конечностях, и металл, словно пластилин, поддался. Падальщики сменили цель и уже падали на корпус абордажного робота, но робот легко их перемалывал в свободных манипуляторах. Выскочив наружу, полыхнули плазменные лучи, вырывающиеся из наплечного модуля робота. Наплечные плазмаметы двигались с бешеной скоростью. Шоу продолжалось недолго, и сотни, а может тысячи больших поверженных тварей уползали в разные стороны, лишь мелкие падальщики продолжали лезть на абордажного робота. Рейк и Элиот уже стояли в проходе, наблюдая за картиной избиения падальщиков. Ужасные быстрые склизкие твари облепили весь потолок, падали при попаданиях. Брызги черной густой жидкости шипели, соприкасаясь с поверхностями, создавая небольшие вкрапления на поверхностях. Возле одного светильника послышался металлический скрежет, толстенный металлический люк открылся, и появилась боевая сфера с оружейными башнями. Короткая очередь плазменных зарядов тут же ударила в то место, где стоял робот-абордажник. Тот, словно предугадывая движения и траекторию полета снарядов, методично прыгал и быстро уходил с линии огня, сам при этом умудряясь точно попадать в защитный экран башни. Открылись еще люки, и уже издалека неслись плазменные заряды, создавая густую сеть выстрелов. Яркая вспышка вверху символизировала подрыв башни, и абордажник переключился на следующую атакующую башню. Сирены в трюме взвыли яркими вспышками дополнительного света. Корабль получил ускорение и стал готовиться к сбросу опасного груза, намереваясь уничтожить его более крупными орудиями. В приоткрывшийся шлюз, из которого парни проникли в трюм, влетел десяток боевых дронов, тут же принявшись долбить из всех орудий прыгающего абордажного робота. Шлюз стал увеличиваться, остатки кораблей под ногами начали шевелиться, мелко подрагивая. Зажглась сигнальная лента, указывающая маршрут эвакуации, и где-то вдалеке открылся проход, ярко подсвеченный рамкой.

– Туда! – закричал Рейк. – Сейчас всё выкинут в космос и расстреляют.

– Ш-л-л-а-к! – простонал Элиот. – Инструменты.

– Вперед! Я сам заберу!

За тридцать секунд, что докеры бежали, в картине боя не изменилось ничего. Абордажник прыгал и уходил от атак, попутно сбивая надоедливых дронов. В спасительною дверь, за которой оказалась камера три на три метра, парни ввалились, захлебываясь слюной. Пот застилал глаза. Организмы жителей станций несильно предназначены для активных физических упражнений, ведь на станции всегда экономят кислород, а его дополнительный расход могут себе позволить не все. Механическая работа и вообще полусидящее времяпровождение не стимулировали развитие человеческих организмов. В тот момент, когда створка двери толщиной с ладонь поползла вниз, раздался второй тревожный сигнал. Все словно изменилось, и абордажник уже не прыгал на месте, а нёсся на оставшихся конечностях к закрывающейся двери. Половина манипуляторов были срезаны плазменными зарядами. Пушка, что так жарко встречала атаки, тоже молчала. Наверное, только пять манипуляторов были еще в строю. А наблюдавшие за картиной боя, развалившиеся на полу докеры, не моргая, пялились на быстро приближавшуюся машину-убийцу. Рейк понял это, мгновенно и резко встал, подтянул на себя Элиота, прижимая его к стене. Весь оплавленный и с двумя целыми манипуляторами, что сейчас были его ногами, абордажник с грохотом влетел в закрывающуюся дверь. В щель размером в полчеловека просунулся манипулятор одного из дронов и рывком ухватился за неумело старавшегося подняться абордажника, стал тянуть его наружу. Упершись в стены словно в распоры оставшимися конечностями, абордажник зафиксировал своё положение. Но еще четыре манипуляторы лезли в щель, дергали его, но застряли сминаемые мощными механизмами двери.

– Ш-л-л-а-к! Ш-л-л-а-к! Ш-л-л-а-к! – тряся головой и не веря говорил Элиот.

– Все кончено. Абордажник останется тут. Все содержимое трюма выкинут в открытый космос, придав ускорение к черной дыре.

В комнате загорелся красный свет, и бездушный механический голос произнес:

– Проникновение вражеской техники во временный изолятор. Помещение будет уничтожено через тридцать секунд!

– Двадцать девять!

Элиот быстро схватил набор инструментов и, старясь вскрыть отверстие к кубу, закричал:

– Ш-л-л-а-к! Дай резак быстро! Отверстие расплавилось. Руку не просунуть.

Рейк среагировал молниеносно, и они уже оба корпели над оплавленным отверстием.

– Двадцать пять!

– Быстрее!

– Стараюсь!

– Двадцать!

– Может… А на хрен!

– Я и так стараюсь!

– Пятнадцать!

Пот струился с обоих лиц, застилая глаза. Быстрые, ловкие движения и кусок оплавленной брони отошел, образовав небольшую щель, Элиот резко сунул туда руку, дернул на себя куб, срывая временную схему подключения, абордажник мигнул сканерами и выключился.

– Пять!

– Ш-л-л-а-к! Я его отключил. Ты слышишь, тупая машина, ОТКЛЮЧИЛ!

Свет поменялся на белый, бездушный механический голос произнес:

– Протокол деактивирован. Сигнал отправлен в ближайший технический центр. Изоляция продолжится до прибытия инспекции.

– Вот, шлак, – сказал, шумно выдыхая, Рейк. – То есть мы тут раньше сдохнем, они по протоколам посмотрят, что мы заперты и забьют на нас.

– Выкрутимся, живы, и это главное!

Два докера опустились на идеальный металлический пол. Рейк для удобства подложил себе руки под голову и, нехотя, продолжил:

– Ладно, докер. Можешь расслабиться и помечтать немного!

– О чем хочу?

– Ну да.

– Тогда хочу сюда деваху.

– Эй, ты чуть не сдох сейчас, а теперь деваху.

– Ну, ты же сказал помечтать.

– Я думал, Элиот, ты поведаешь о чем-то невероятно важном. Ну представь, что вон в том углу стоит и копытом бьет какая-то уродливая деваха. Ты доволен?

– Ну, хотелось, чтобы была красивая!

– Есть только уродина, звать? Или в жопу такой шлак?

– Так она девственница, наверное, пусть меня любит.

– Нет, она была падшая женщина в молодости. Безобразна сама по себе, способная только к взращиванию греховных помыслов.

– РЕЙК, лучше буду теперь думать о настоящей еде, шлак ты поганый!

– Поднимай жопу, докер, и давай думать, как спастись иначе уродина будет до конца жизни тебе готовить из пыльцы сорняка плесневых грибов, которые заводятся возле общественных тамбуров.

Глава XV. Драмер.

24 мая 2027 года.

Земля. Временный лагерь, 2 км от «Ковчега».

Сергей Чирков, позывной «Шрам».

«Открыв глаза и приподняв свою голову, Шрам увидел жуткое лицо заражённого, что сидел напротив него в дорогом кожаном кресле. Рядом сидела мертвая женщина, кажется, знакомая. В соседней комнате играл мертвый ребенок, девочка, Шрам знал это откуда-то. Мертвец напротив больше не улыбался, обычно он был спокоен и всегда показывал ему пальцем знак "тихо", и его голова падала, но теперь он был взволнован. Его руки были скованы, он нервно поднимал руки, тряся и умоляя его освободить. Маленькие паучьи ножки виднелись у мертвеца из головы».

Шрам вздрогнул и покрылся липким потом, шумно выдохнул и открыл глаза. На него с добродушием смотрел Пастырь. На соседней койке лежала Сестра, а незнакомый боец проверял показания приборов через планшет.

– Добро пожаловать в мир живых. Ты понимаешь, что я говорю?

– Да, Пастырь.

– Ты кричал.

– Кошмар снился.

– Пастырь, ты веришь в вещие сны?

– Мои сны сбываются. Я не хочу видеть сны. Верю.

– Я свои тоже не хочу видеть. Голова болит сильно.

– Мы уже думали, что ты не оклемаешься.

– Я рад тебя видеть. Что со мной?

– Ментальный удар был практически необратимым, Голиаф тебя спас. Наши приборы зафиксировали его через толщу породы, а в пределах прямой видимости все твари умерли. Там мы вас и подобрали, почти у окраины разрушенного города. Хорошо вы там пошумели.

– Потеряли двоих, в какой-то момент думал, что все там останемся. Спасибо за помощь и за то, что подобрали.

– Все потом. Могу обрадовать, ты не дезертир теперь.

Шрам отмахнулся и, поднявшись на локтях, спросил:

– Что с Сестрой?

– Пришла в себя. Молчит, ест, спит. Потом сидит, смотрит на тебя, потом спит.

– Ясно.

– Собирайся, и пойдем на воздух. Прыгай в броневик. Там тебя Мелкая уколет, и тебе станет легче. Я быстро остальных соберу.

– Стой! Где Голиаф, Мико, Арес, где мы вообще?

– Пока на боевых постах. Голиаф на солнышке сидит, греется. Мы рядом с «Ковчегом». Ты вовремя проснулся.

– Сколько часов я был в отрубе?

– Три дня. Азиаточка от тебя не отходила. Расскажешь, где такую же боевую подругу взять?

– Пастырь, ты же знаешь, у меня семья в «Ковчеге». Что известно, почему еще не эвакуировали жителей?

Пастырь нахмурился, улыбка с его губ пропала, и он сверлящим взглядом уставился на Шрама.

– Знаешь, всем насрать на умирающих. Мы здесь только потому, что я убедил руководство и еще пару шишек, у которых есть боезапас и человеческие ресурсы. В лаборатории есть остатки важных артефактов, что спасут всех нас. Ключевой игрок тут Голиаф, но он со мной не шибко разговаривает. Так это твоя задача убедить его. Надо еще ему одну запись дать послушать, но не здесь, а уже в бункере.

– Легче товарный поезд сдвинуть с места. Пошли, я сделаю все для этого!

– Стой, мы ждем подмоги, я еще не решил, стоит ли нам самим туда лезть первыми. Нас мало, боезапас тоже ограничен. Пока вас вытаскивали, много потратили. Ты просто не видел, что там творится. Пошли!

Пастырь встал, и они вышли из медицинского фургона. В небольшой складке местности стоял один медицинский передвижной прицеп на жесткой сцепке с переделанным и вооруженным «Патриотом». На «Патриот» установили раму и поставили корд, рядом было еще два таких же «Патриота», но без прицепа. Два автомобиля «Защитник». Вот они и были основной транспортной и огневой силой отрядов.

Машина была собрана на базе колесной техники с броней, защищающей от обстрела и подрыва мин. В основе лежит полноприводное шасси грузовика МАЗ с колесной формулой 6×6. Кузов отвечает четвертому классу защиты, но на него наварили еще листы и шипы из арматуры, чтобы мутанты не могли вскарабкаться на кузов, стекла были тоже бронированными. На «Защитнике» умельцы установили два спаренных крупнокалиберных пулемета, что могли любую тварь порвать на запчасти. А еще салон на двенадцать бойцов, дополнительный боезапас. Еще были легковые автомобили, но они на раз вскрывались даже самой простой тварью, так что их брали в составе отряда больше, как перевозчиков грузов.

Голиаф сидел на камне и задумчиво смотрел на солнце. На его бледном лице играли зайчики, кажется, он даже наслаждался лучами солнца. Хотелось верить, что и ему не чужды простые радости.

В броневике отрылось сразу две двери и на него уставился Маус за рулем, в очках и капюшоне и Мелкая, улыбающаяся и довольная. Раздался довольный женский смешок, но Шрам ни капельки не обиделся. Он понимал, как он сейчас выглядит. Кровь и дерьмо засохло коркой и отваливалось кусками при каждом шаге. Волосы были слипшимися, мочевой требовал облегчения. Отсмеявшись, Мелкая сказала:

– Рада тебе видеть, Сергей. Шрам у тебя давний, сразу и не узнала бы. Вижу, тебя изрядно потрепало.

Она оголила иголку на инжекторе и воткнула в плечо Шраму. Тот даже не дернулся.

– Потом еще сделаю парочку коктейльчиков. Новостей много, так что давай уже начнем действовать, а потом поболтаем. Иди, Пастырь ждет.

Маус не выдержал, выскочил из кабины и обнял Шрама. На глазах парня блестели слезы. Он так его обнимал, что Шрам не смог его оттолкнуть, ведь так обнимают дорогого друга или близкого человека.

– На позиции, и не расслабляться! Все остальное потом! – рявкнул Пастырь, подползая к краю насыпи.

Шрам высвободился из объятий Мауса, дружественно хлопнул его по плечу и добежал до подъёма на средний пригорок. Там, ползком раздвигая кустарник, взобрался аккуратно на гребень и охренел.

На поле боя враг оставил более сотни подбитых Жнецов и сожжённых мимиков. Много мутировавших людей были кучами раскиданы возле воронок, создавая собственный рельеф. Масса тварей еще была живой и поддергивалась. Авиаударов пока не было, но тысяча тварей пряталась в кучах тел и медленно ползла к пяточку безопасности, представленным входом в бункер. Следы кровавых ошметков тянулись внутрь, их можно было различить и отсюда. Рядом были разбросанные части мутантов, присыпанные землей с пеплом. Ровные ряды деревьев были скорее всего когда-то небольшим сквером и автомобильной парковкой, они догорали вместе с трупами. Изрытые бомбежками, тротуары были усыпаны мертвыми собаками. Где-то сбоку блестел железнодорожный рельс. Чуть дальше ближе к железной дороге блестели на солнце стрелы и кабины башенных кранов, казавшиеся нетронутыми. Там в километрах пяти ближе к городу виднелся основной Ад. Мёртвые пустоши от атомных ударов, что отделяли сияющие призрачным светом облучённые развалины мёртвого города. Город издалека выглядел так, словно все случилось несколько столетий тому назад, но в нем повсюду была жизнь. Новая жизнь была на порядок устойчивей к любым техногенным воздействиям, но даже она старалась избегать эпицентров прямых ударов, прячась по заброшенным подвалам и тоннелям.