Антропогенез. Звезды созданы не нами

– То есть в критической ситуации он выкинет что-то невообразимое?

– Его семья тоже на «Ковчеге», так что «Голиаф» это тоже учел при выборе направления.

– Наших Аналитиков интересует возможность ментальных ударов Шрама. То есть на кого он может воздействовать, а на кого нет?

– Скажу честно, Господин Президент, ранее выявленные похожие мутации проявлялись куда скромнее. Способности обеспечивают биороботы, которые рейдеры назвали «мутагеном». Предполагаю, что Шрам может воздействовать только на мутантов, а также на людей, активно принимающих «мутаген».

– М-да, это мы учтем.

– Группа сопровождающих «Голиафа», как я понял из отчета, вызвалась добровольно залезть в пекло?

– Да, Шрам успел отметиться в этой группе, есть совместный боевой опыт.

– Очень интересно! Не для протокола, можно узнать, зачем вы летчиков, цена которых взвод головорезов, отправили на зачистку торгового центра, даже не убедившись в их боевой подготовке?

– Научный эксперимент! Но он по прошествии времени оказался ловушкой противника!

– Да, ситуация, конечно, складывается опять не в нашу пользу, но нам важно сейчас другое! Очевидно, Генерал, одно – Голиаф способен управлять кораблями, хотя ему вроде как нужен «драмер». Но если представить, что среди ваших образцов будет «драмер», то теоретически его можно убедить взять под контроль системы взбесившегося ИИ и, обнулив, увести с земной орбиты. Лояльность Шрама можно повысить с помощью его семьи. И это один из вариантов спасти Землю и человечество.

– Господин Президент, слишком притянут за уши и опасен ваш теоретический домысел. Может вы расскажите, и мы будем действовать открыто.

Президент, отвлекшись от экрана, обменялся парой фраз с помощниками, после чего, склонив голову, произнес:

– Два года назад перед появлением Кораблей был зафиксирован обмен информацией на границе солнечной системы, никто не придал этому значения, ведь появились корабли, и это стало вторично. В 1971 году NASA профинансировало проект «Циклоп», где в поисках внеземных цивилизаций тысяча пятьсот радиотелескопов постоянно изучали далекий космос. Так вот, они и обнаружили первыми в 1980 году по радиообмену корабли на границе солнечной системы. Больше нам ничего неизвестно, но пару дней назад нам передали информацию с «Циклопа», что в районе РОС 120 был сигнал на частоте 148,8 МгЦ. Сначала думали, что это пульсар или что-то похожее, но сигнал был очень сильный и направленный на землю, как будто кто-то хотел связаться с нами. NASA отправили музыку и примитивные сигналы, считая это универсальным языком. Потом, конечно, они подумали, что у них может не быть ушей, и перевели в двоичный код, и импульсами в сорок ударов в секунду отправляли информацию. Сигнал изменился, но даже если это был ответ, то расшифровать мы его не смогли.

– И что это значит?

– Генерал, это значит, что мы поможем зачистить «Ковчег». И точные ракетные удары будем проводить до тех пор, пока ваш друг инопланетного происхождения не получит доступ к архивам, записям сигнала и доступ к вашим находкам. Есть возражения?

– Нет, господин Президент, есть вопрос.

– Слушаю?

– Чем так интересен этот сигнал?

– Магнитные волны передаются на огромные расстояния, практически не ослабевая!

– Что это значит?

– Это значит, Генерал, что источник, генерирующий сигнал, больше, чем мы можем себе представить.

– Насколько больше?

– Это вопрос не вашего уровня. Сделайте так, чтобы объект «Голиаф» услышал запись!

Глава XII. Разочарование.

20 мая 2027 года.

Земля. Научно-лабораторный подземный комплекс «Ковчег». Операционная.

Артем Викторович Лазарев, позывной «Принц».

– Проснись уже, Артем.

– Опять ты? Я уже было думал, что ты меня избавил отсвоего присутствия!

Но ответа не последовало, и Артем погрузился в воспоминания о борьбе с непонятной сущностью, которая его пыталась убедить, что он разговаривает с создателем. Когда неприятное воспоминание отступило, он вспомнил операционный блок, эксперимент, в котором кролик порвал здоровенного мутировавшего пса, и с ужасом открыл глаза. Свет в операционной медленно становился ярче, и он зажмурился на секунду. Уже через пару секунд глаза привыкли, он увидел, что часть помещения была закрыта стеной, а там, где недавно сидели два доктора, никого не было. Сердце колотилось бешено и, оглядевши себя и не найдя ничего подозрительного, он разочарованно дернул фиксаторы, которые жестко ограничивали его подвижность. «Эх, я по-прежнему связан, значит бросили меня тут», – подумал он и опустил голову на жесткие фиксаторы, заменившие в данной ситуации ему подушку. Дверь возле стола с инструментами открылась. Операционный стол стал менять горизонтальное положение на вертикальное, давая Артему возможность рассмотреть входившего. Кристина была в военной форме, поверх надет разгрузочный жилет с набитыми рожками и подсумком для патронов, а на плече висел АКС-У. Прекрасная фигура была скрыта под мешковатым одеянием. Макияжа не было, лицо было серьезным, а воспаленные от недосыпа глаза вдобавок к мешкам под глазами говорили о многом. Ее лицо с серьезного изменилось на обеспокоенное, когда они встретились глазами. Девушке нелегко давалось сдерживать эмоции, и бегающие глаза подчеркивали волнение. Артем, не удержавшись, сказал:

– Знаешь,в песне поётся: «От улыбки станет всем светлей», но от твоей улыбки – ослепнут все мутанты!

Оковы на руках и ногах никуда не делись, индикаторы рядом мигали настойчиво и тревожно. Кристина слегка улыбнулась и сказала:

– Пульс подскочил сильно, а автоматические инъекции я отменила! – жёсткий голос Кристины говорил, что она отказалась от женской сути. Все, что напоминало ей о том, что она девушка, уничтожалось ею же самой подсознательно с тех пор, как она одела военную форму. Но это не значило, что она говорила и ходила, как неотесанный мужик, и Артем, не обращая внимания на обстоятельства их диалога, решил смутить ее очередным комплиментом.

– Кристина, у женщин есть только два оружия: слезы и красота. Но я вижу у тебя есть и третье с калибром 5,45. У тебя все в порядке? – спросил Артем.

– Не сейчас, Артем, я знаю, что, не смотря на все потери, жизнь продолжается! Я виновата перед тобой! Ты же обо всем догадался?

– Да. Вы не смогли извлечь из меня тварь?

– Ни одна из методик не помогла достать существо из носителя, мне жаль!

– А как же обещания Львовны?

– Она тебя уже записала в ожидаемые потери! Приказала уничтожить тебя вместе с существом!

– Эй, все нормально! Я ее вообще, когда первый раз увидел,за мужика принял!

– Шутишь?

– Нет, правда. Она еще тогда стол сломала от радости с нами познакомиться!

Артем успел заметить наметившиеся ямочки от улыбки на щеках Кристины. Но груз ответственности опять лег на ее плечи, и он ласково взглянул на нее и нежным голосом сказал:

– Тебе нечего жалеть, я был живым трупом. Сколько мне осталось?

– Извини. От пары дней до недели, дольше никто из образцов не выживал.

– Суууука, меня это не остановит! Хоть для других я не опасен?

– Сложно сказать, ведь мы специально его держали в небольших носителях, чтобы его легче было сдерживать. И то оно сильное и агрессивное даже без носителя.

– Значит, меня держали бы до тех пор, пока оно меня не порвало. Печально, но я на тебя не в обиде, ты, наверное, не знала. Скажи, как существо проявляло себя?

– Артем, знаешь, его природный метаболизм чудовищен для земных видов и напоминает вечно голодную змею с бездонным брюхом… Кристина запнулась и вопросительно посмотрела на Артема.

– Продолжай!

– Так вот, для восстановления повреждённого носителя существо использует или внутренние резервы организма, или выращивает множественные прозрачные щупальца в основном в скоплении нервных окончаний, чаще возле спинного мозга. И вот ими уже поглощает различные структуры, разъедая их основы. Щупальца также являются защитой существа. Уникальность нервной системы существа заключается в высшей степени адаптивности к любым агрессивным воздействиям, а плотность клеточной структуры на порядок выше многих металлов.

Кристина была воодушевлена научными открытиями. Она рассказывала о перспективах применения этих открытий в медицине, подчеркивала уникальность существа, а Артем все мрачнел и мрачнел. В душе появилось неприятное чувство загнанного кролика. Он понимал, что научный прогресс, особенно в области биотехнологий, всегда был на шаг впереди нравственного развития общества. Он понимал также, что чудовищные эксперименты не остановить, и он живой тому свидетель. Нахлынувшая обида в итоге вырвалась из него гневом. Но не за эксперимент, а за псевдонаучный бред, что ему она втирала.

– Хватит в уши лить это заученное дерьмо. Скажи просто, я для тебя эксперимент чертов, да?

Артема отпустило, и, избегая взгляда Кристины, он стал разглядывать индикаторы.

Индикаторы показывали, что его температура тела сорок пять градусов, электрокардиограф дергался в такт сердцебиению, выдавая значения около двести ударов в минуту. Мысль о нормальности данных показателей он отбросил в сторону, так как чувствовал себя прекрасно. Даже в какой-то момент он почувствовал окружающий мир глубже, чем обычно. Это было пьянящее и будоражащее ощущение. Переведя взгляд на Кристину, он увидел, как на ее глазах сначала заблестели огоньки, а потом упали слезами на ее прекрасные щечки. Верхняя губа немного тряслась в нервном напряжении. Ее присутствие в комнате согревало его больше, чем самый яркий огонь. И благодаря Кристине, он не расклеился, но немного смягчившись, он продолжил:

– Извиняться не буду. Надеюсь, автомат на предохранителе? Вдруг, ты захочешь тварь вместе со мной тут положить или проверить мою живучесть?

– На предохранителе. Не захочу! – тихо хлюпая, сказала она, вытирая слезы.

– Ну и не реви тогда! Я еще жив. Надо, буду живым подопытным, но сразу договоримся, в мягкое место уколы не люблю.

– Хорошо, не буду. Я все поняла.

– Значит, мы все выяснили?

– Есть еще одно! – робко сказала Кристина.

– У меня будут беленькие с щупальцами детишки? Говори уже!

– Ой, фууу, нет. Я серьезно, я не хочу видеть, как оно… из тебя… и убивать тебя я не хочу!

Артема закоробило, на лице появилась гримаса отвращения и легкого страха. Захотелось взять нож и вырезать существо, только вопрос был: «что резать?», а вслух вырвалось:

– Бррр, вот ты, о чем. Мурашки по коже пошли, лучше не напоминала бы! Я тоже отказался бы посмотреть, как из красивой бабочки вылупляются уродливые черви.

– Артем, ты мог бы так не шутить? Ком к горлу подошел.

– А ты могла бы не говорить, что ты меня убивать не хочешь? А если это чертовски больно? Представь мучение человека не в силах себя убить, при этом он понимает, что в любой момент его заживо начнет выворачивать наружу инопланетная тварь. Представь внутренние органы, вывернутые наружу, разорванные ткани, живую плоть, отрываемую кусками и обречённость обезумевшего от боли. Извини, что вывалил на тебя. Если со мной это начнётся, просто беги!

– Извини, я об этом не думала, – робко сказала Кристина.

– Ладно, лучше скажи некроз клеток отступил?

Она смахнула небрежно слезки и, не глядя в глаза Артему, сказала:

– Регенерация тканей выше нормы, некроза нет. Свежие шрамы и другие болячки ушли. Ты даже в весе набрал прилично, но мы лекарствами гасим ферментную выработку гормонов.

– Ну отлично! – искренне сказал Артем. – Посмотри на меня, видишь? Я не боюсь смерти, видишь это выражение решительности на моем лице? – Артем сделал мужественное лицо, смотря в даль и подмигнул девушке.

– Вижу, – слегка успокоившись, сказала Кристина.

– Ну вот, не относись ко мне, как будто меня уже похоронили. Так что происходит, почему ты с автоматом?

– Тут проблема, «Ковчег» атакован мутантами. Первые семь уровней захвачены, свежий воздух скоро начнет заканчиваться.

– И что дальше? Какой план? Будет эвакуация?

– Как говорили добровольцы: «Поддержка в пути». Поверхность бомбят, но пока это не сильно помогает, мутанты потихоньку прорываются. Мне кажется, что плана нет. Эвакуация будет, но сроки неизвестны. Охрана то ли сбежала, то ли погибла. Вот что происходит, – грустно сказала Кристина, крепче ухватившись за автомат.

– Дерьмо! Так кто обороняет уровни?

– Те, кто может держать оружие! Тем, кому не страшно. Последний отряд с более или менее хорошей военной подготовкой пошел в атаку, чтобы сдержать натиск.

– Охрана не могла сбежать, тут же их семьи?

– Думаю, большая часть полегла в ангарах у входа, кто-то открыл и заблокировал все шлюзы. Им просто не повезло. Мне страшно, если честно, Артем. Люди не знают, куда бежать, а многие забаррикадировались у себя в лабораториях и там будут встречать последний бой.

– Э-хе-хе, не повезло. Но как говорил дедушка: «за дождливым днём придёт ясный». Отпусти меня, я тоже буду сражаться.

Несколько секунд промедления, и Кристина, взглянув в глаза Артему, произнесла:

– Я в тебе почему-то не сомневалась. Знала, что не захочешь умирать в операционной. Спасибо, Артем, что сделал этот выбор сам.

Оковы с щелчком открылись, и Артем, разминая затекшие руки, громко вздохнул:

– Вот жалость…

– Что-то болит?

– Нет, я собирался пригласить одну девушку с красивой улыбкой на ужин или обед, теперь, наверное, перенести надо!

Кристина мило улыбнулась и смущенно взяла Артема за руку, на мгновение она вспомнила своего отца. Он сжал ее руку и ощутил юношеское чувство влюблённости и уже не смог отпустить. Она тоже увидела особый блеск в его глазах. В первые секунды ей показалось, что его рука была обжигающей, но этот жар быстро разбежался по телу, наполняя его чувством спокойствия. На ум пришли слова матери, что «любовь – это сказка для маленьких девочек». И отбросив переполняющие ее эмоции, она, успокоившись, произнесла:

– Она была бы, наверное, не против. Пошли, я покажу, где переодеться!

Артем почувствовал некий толчок или искру, но понимая, что сейчас неподходящее время, слегка дернув удивленно бровями, с легкой насмешкой произнес:

– А я-то думал, что буду в этом халате голой задницей пугать мутантов.

– Не переживай! Еще и батончики выдам на роту солдат, чтобы вы не проголодались!

– Вот как, значит? Теперь ты меня с этой тварью на «вы» называешь?

Кристина толкнула дружески Артема в плечо и сказала:

– Пошли! Вверху ждут героев!

Артем понимал, что жизнь не останавливается, когда человек умирает. Постепенно все забывают, что он вообще существовал на этом свете, и это его беспокоило меньше всего. Сейчас он думал, как быть максимально полезным, ведь времени у него немного. Как спасти Кристину и передать весточку друзьям, не говоря о судьбе Маши, для которой он нашел лекарство.

Получив снаряжение, оружие и лекарство, он спокойно шагал по широкой лестнице вверх за Кристиной, не проронившей больше ни слова. Он заметил, что пару раз она бросала на него опасливые взгляды. Он понимал, что сам в такой ситуации не стал бы поворачиваться к такому человеку спиной, с сюрпризом внутри. Поднявшись на десяток этажей, он стал ощущать вибрации от взрывов на поверхности. Людей на лестнице становилось все больше, все были чем-то заняты, и ругань свидетельствовала о неорганизованности. Что-то с грохотом упало пролетом выше, и все, побросав дела, стали прислушиваться. Сразу стало понятно, что его окружали в основном гражданские. Артем тактично толкнул свою спутницу, и они зашагали дальше. Пройдя еще сотню шагов, Артем столкнулся с первыми, наскоро собранными баррикадами, которые выглядели слабыми и ненадежными, они состояли из столов и стульев. Но пройдя дальше, нагромождения из оборудования стали внушительнее и уже казались неприступными для атаки людей, но не мутантов. Часть боковых коридоров была завалена и заварена, наверное, в них и засели те, кто отказался поддержать основную инициативу. Их участь будет куда страшнее, если твари прорвутся. Ведь незнание – это сильнейшее оружие страха, а страх сильнее смерти. Обострившееся обоняние подсказало ему, что они уже близко к раненым, а значит и передовая впереди. Импровизированный госпиталь был за очередным поворотом, он моментально понял, что большинство пострадавших не умеет обращаться с оружием. Там были и самострелы, контуженные грантами, какие-то производственные травмы, но раненых и порванных мутантами не было. Очередной знакомый, стараясь привлечь к работе Кристину, был ею послан в легкой форме. Она четко вела его к месту, где промедление могло стоить дорого. Она знала, что все не так просто, и поэтому заранее винила себя за необходимость толкать и так пострадавшего от нее человека на амбразуру. Наверное, поэтому она молчала всю дорогу и, дойдя до шлюза, стала сильно колотить костяшками пальцев, делая себе больно. Как понял Артем, вот такие вот шлюзы и были преградой для прорыва. Шлюз открылся, и она произнесла:

– Я помогу с ранеными, береги себя.

– Вечно я с тобой прощаюсь, Кристин.

– Да… Но тем приятнее будет снова увидеться!

Артем зашел в шлюз и, смотря на милое лицо девушки, произнес металлическим голосом:

– Я вернусь за тобой! Не прощаюсь!

Шлюз захлопнулся, на другой стороне коридора стоял молодой щуплый парень, одетый в разгрузку и бронежилет поверх медицинского халата. Оружие держал он неумело, и по нервной дрожи в руках было видно, что это ему приходилось делать впервые. Парень поправил очки и жестом показал идти дальше, а потом налево. Артем, прежде чем идти, проверил свое добро и зашагал дальше. Новый, но уже морально устаревший АКС-У и пять рожков к нему, две свето-шумовые гранаты, россыпь патронов в рюкзаке, бронежилет второго класса защиты. Артем, повернув за поворот, сожалел только об отсутствии своего обмундирования, ставшего второй кожей. Наверное, где-то там вверху была нормальная оружейная комната, но думается, доступа туда не было. За поворотом холл был полон людей, коробок с патронами. Новобранцам объясняли принципы обращения с оружием, двое парней сидели прям на коробках и неумело набивали рожки патронами. Вся эта масса двигалась, бормотала и жила своей жизнью. Гул, смесь из шумов и запахов ворвались в сознание Артема, так что на секунду он замер, растерявшись. Его внимание привлекло скопление бойцов, окруживших парня с залитым кровью лицом. Артем подошел ближе и услышал:

– Вы думаете, что я сумасшедший? – говорил парень, забившийся в угол.

С ним вел диалог крепкий парень с модифицированным автоматом и открытым забралом шлема, похожим на тот, что был у Артема. Разгрузка тоже показалась ему знакомой, и парень громко успокаивающе произнёс:

– Андрей, так выпал жребий, опусти автомат!

– Да, я вижу, вы думаете. Нет… нет… Думаете! – кричал парень, держась за голову обоими руками.

– Тебе просто страшно, это нормально! – сказал крепкий парень, протягивая руку Андрею.

– Я, в отличие от вас, все потерял. Мать попала в чумной район, а отец был врачом и остался лечить всех, считал, что это его долг. А потом на город сбросили бомбу. Никого не стали эвакуировать. Нас просто тут взорвут, надо бежать!

– Там внизу люди, помощь в пути, опусти оружие!

– Я тлею тут уже пару дней, и я воскресну в нетлении, расступитесь, я вас освобожу.

– Стой! Андрей, ты же там был, наверху?

– Да, я был там!

– Кто и почему взорвал периметр?

– Мы хотим, чтобы вы все сдохли!

– Тут нет твоих обидчиков. Кто вы?

– А это не важно, вы все должны сдохнуть, вы не заслужили жить!

Парень стал отчаянно расстёгивать разгрузку, распахнул ее и, резким рывком разорвав рубашку, оголив обычную волосатую грудь. Ситуация Артему стала до боли знакомой, напоминавшей какой-то кинофильм. Но там у главного злодея на груди был детонатор. Была еще мысль, что там паразиты, которые в любой момент начнут рвать тело и лезть на зевак, стоявших рядом. Артем, действуя инстинктивно, выстрелил парню в плечо. Того развернуло, и он упал лицом на бетонный пол, продолжая нести чушь. Парня трясло, и он начал нервно смеяться, но все уже развернулись и смотрели на Артема. С десятка два испуганных лиц, которые не слышали так близко выстрелов, переминались с ноги на ногу. «Нет», – подумал Артем – «Это – не бойцы, это – ученые, технари, лабораторные крысы». Лица белые, бледные, холеные. Большинство из них в очках и поверх рабочих комбинезонов нацеплены, как попало, разгрузки и бронежилеты. Автоматы висят не у всех, явно не все умеют стрелять. Глаза бегают в ожидании приказа, они исполнители чужих приказов. Руки у всех нежные, есть мозоли, видно физический труд и занятия в спортзалах им чужды. Было и пару стариков, но этих божьих одуванчиков Артем в расчет не стал брать вообще, считая их больше угрозой и возможным источником возмущений и волнений в массах.

Чувствуя старшинство и свое превосходство перед этими необстрелянными салагами, набрав больше воздуха в грудь, Артем гаркнул так, что у самого зазвенело в ушах:

– Хватит сюсюкаться! Окажите помощь и свяжите! Кто главный? Что за блядь беспредел тут происходит?

Парень с модифицированным автоматом направился вальяжной походкой к Артему. А толпа была рада смыться с глаз нарисовавшегося начальника, показывая всем видом свою непричастность. Остановившись напротив Артема, парень лет двадцати пяти, выпятив нижнюю губу, перехватил автомат двумя руками. Он старался казаться уверенней, чем это было на самом деле. Это сразу бросилось в глаза, но Артем не подал вида и решил немного подыграть, делая вид, что не понимает, кто перед ним. Парень, с удивлением осмотрев Артема, нарочито грубо и язвительно произнес:

– Да, вот ты главного и подстрелил, вернее одного из них. Мы тут снабжением занимаемся, оружие чистим, баррикадируем. Давай присоединяйся, нам лишние руки не помешают!

– Дерьмо, вот я попал, вы же не военные ни хера!

– Че ты такой злой, герой? Не выспался?

– Да какого хрена все остановились и слушают меня, что дел нет? Кто, кроме Вас самих, спасет ваши жопы! Судя по увиденному и услышанному мною, тут полная клоака.

Парень, оглядевшись, деловито крикнул:

– Что, заняться нечем? Быстро начинайте баррикады делать, будем уровень заваривать, кто-нибудь сходите вниз, пусть медчасть перевозят.

Все разбежались по делам. Двое поднимали раненого, а тот смеялся, надрывая горло. Как вдруг один закричал:

– У него паразит! Всем разойтись, чтобы не перепрыгнул!

Артем это все почувствовал, но обманулся штампами, не веря своим ощущениям. Он уже слышал эти слова, он знал, как ломает паразит чужую волю. Артем сейчас узнал и автомат, и разгрузку, и даже царапины на шлеме. Все это добро было его.

Парень ткнул пальцем в грудь Артема, начавшего багроветь и произнес:

– Я Дрон. На роль главного не претендую. Младший научный сотрудник. Нам сказали, если будет прорыв, оставить десять бойцов, баррикады и спускаться ниже. Видимо наверху никто не выжил, уже минут пять выстрелов не слышно.

– Артем, позывной Принц!

– Ты, почему-то не дернулся, когда сказали паразит, много их видел?

– Один раз в инкубатор с паразитами наступил. Аккуратно убрал ногу, медленно, стараясь не пошевелить ни один кусочек плесени, как вдруг заметил на груди расширяющуюся трещину, из которой роем выползла куча маленьких паразитов и, быстро забравшись по ноге, они начали бегать по мне. Они ползали так быстро, что я начал отступать и махать руками, пытаясь их всех стряхнуть. Они залезли под броник, все тело стало чесаться. Я истерично бил себя по груди, пока они разом все не спрыгнули и не уползли обратно.

– Жесть, какая мерзость, а как мозги дурят, знаешь?

– Подчинение при заражении паразитом основывается на сильном отравлении организма ядом, аналогом которого в природе является яд иглобрюха. Яд вызывает временный паралич, а потом зомбирование объекта. Тетродотоксин, находящийся в яде, нарушает процесс электрохимической коммуникации нейронов, что и случилось с парнем. А дальше все просто – паразит занимается перепрограммированием сознания. Добавлением новых базовых принципов и привычек, ну и мысли в голову странные подкидывает.

– Охренеть! Чувак, я такое даже не слышал, нам тут вообще другое рассказывают.

– Знаешь, могу с вероятностью в тысячу процентов сказать – там сверху их полные коридоры, и где-то рядом сидит разумная тварь и направляет их. Чудо, что они не нашли щели и не проползли сюда.

– Ты меня пугаешь, Артем. Но щелей нет, тут кругом лаборатории, отсеченные перекрытиями, даже вентиляция по уровням раздельная.

– Ладно, Дрон, броня и оружие мои. Возвратить не хочешь?

Дрон смутился, но взгляд выдержал и сказал:

– Так в оружейке неподписанное лежало. Мне подошло, я и взял. Ты сам кто? И почему мы должны слушаться?

– Я – летчик-разведчик, и боевого опыта у меня на порядок больше, чем у вас, не обстрелянных хренососов, – прорычал Артем.